Девять лет назад Корран Хорн перестал быть для галактики джедаем. За девять лет само понятие «джедай» для него как-то изменилось, эволюционировало, и уже не столько относилось к разрушенному Ордену и собственному присутствию в нём, сколько к образу жизни и состоянию души - это нельзя было прекратить и выдернуть из себя как сорняк. Световой меч был не оружием, это было обязательство до последнего вздоха, договор не то с самим собой, не то с самой Силой.
Можно быть хорошим джедаем без Ордена, а можно быть ужасным, но в нём состоять всю жизнь.
Сообщение от Тенел было письмом оттуда, из девятилетнего прошлого, где он был мастером Хорном. Возможно, он отказал бы, но у него не было повода это сделать. Равно как и не было объяснений, почему она вдруг пожелала приехать на Кореллию и с чего бы ей обратиться к нему.
Вопросы он отложил до встречи. А встречал, как они и условились, в космопорту. Директором КорБеза быть удобно - где бы в системе ты не находился, как бы ни был одет (если, конечно, не в плавках и босиком на пляже, хотя и там можно было найти достойные объяснения), всё можно оправдать работой. Парни и девушки из патрулей ли, из таможенной службы, не всегда знали или помнили его в лицо, но большинство, завидев его поблизости, чуть вытягивались, словно незаметно пытались принять что-то вроде стойки «смирно». Коррану, между прочим, было как-то всё равно, его куда больше интересовало, чтобы отлаженная система работала, и работала без сбоев или фатальных ошибок - для репутации или для государства.
Но шёпот, что директор встречал в главном космопорте какую-то даму лично, обязательно расползётся.
- Добро пожаловать на Кореллию, Тенел, - он легко сжимает её руку в приветствии. - В чём же причина вашего приезда?

Анклав джедаев сейчас, если хорошенько подумать, одновременно очень удобное место для разговора вдали от лишних ушей и одновременно - самое ужасное место, чтобы там оказываться. Туда трудно было попасть праздно шатающимся зевакам, столетия назад их предки выбрали место не по одной только красоте пейзажа, и все нынешние посетители так или иначе приезжали к нему целенаправленно. Нечасто - искушённые уже обыденными маршрутами туристы, редко - вандалы и мародёры. Джедаи нынешнего времени... если они и приходили к этим стареющим стенам из светлого камня, то старались сделать это незаметно, а уйти - ещё незаметнее. Заявлять о том, что носишь на поясе не редкую отвёртку, а световой меч, было по-прежнему несколько рискованно.
Корран дал длинной паузе в их диалоге, шуршащей только звуками их шагов, ответить согласием вместо него.
- Прошу, - он открыл Тенел дверцу кара и захлопнул её за ней, не более чем вежливый жест мужчины. Даже хорошо, что он решил встретить её сам, без водителя, раз уж в их маршруте возник Анклав.
- Мне вполне хватает того, что происходит у меня перед носом, но иногда я заглядываю в сводки новостей, - и Хорн не очень-то радовался всему тому, что там находил, и читал ещё и ещё реже. - Плохого там больше чем хорошего, и вас интересует явно не возросший импорт из Внешнего кольца, не так ли?
Ворвавшаяся за пределами урбанистичного центра Коронета природа, правда, будто пыталась смеяться над ними и их разговором, сущей песчинкой в этом ясном дне - шумели кроны деревьев на тёплом ветру, заливались птицы, и всё жило, жило, жило вчера и будет жить завтра. Даже когда камень окончательно рассыплется, дюрасталь изржавеет, а они сами прорастут травой.

Почему импорт из Внешнего кольца — это беда, Корран не стал спрашивать. По всем этим торговым тонкостям, вообще-то, лучше было обращаться к Миракс, каким бы сообразительным он ни был.
В воздухе, в Силе висело тягучее ожидание совсем не разговоров об импорте, экспорте, пошлинах... Анклав встретил их блаженной тишиной, оторванный от гудящей день и ночь столицы. Иногда ему казалось, что даже в самые суровые штормы, в погодном безумии, эти светлые стены были исполином спокойствия среди урагана и тёмных облаков. Ветер обычно с силой ударял порывами по небоскрёбам и высоткам, а у этого раскидистого здания среди зелени будто смягчался, рассыпался перед ним в лёгкие дуновения, ласкавшие здесь каждую травинку вдвойне нежно.
Плитка на дорожке безнадёжно поросла зеленью, а где-то даже раскололась под натиском природы. Хорн шёл к дверям отнюдь не быстро — настроение места распространялось и на него. Какой-то трепет перед такими древними свидетелями истории хочешь-не хочешь, но появлялся.
Двери, конечно, заперты. Заперты для глаз — не для Силы. Может, он и не поднимет ни единого камушка одним лишь желанием, но их предки создали тонкий механизм, идеально работавший по сей день, открывавшийся от невидимого прикосновения к видавшему виды металлу замка. Не защита от джедая, но надёжная от незваных гостей. Тяжёлые высокие двери скрипнули, пропуская их внутрь. В огромном зале, уходящем вверх, пахло пылью и прохладной свежестью.
— О скольких таких детях известно? — его голос разлетается эхом к сводчатому потолку. — Люк, конечно же, ничем таким заниматься не стал.
Он даже не спрашивает, он сразу утверждает, тянет задумчиво, но не сомневаясь.
Грустные новости.

Когда война закончилась, Корран просто предпочёл ничего не знать, чем мыслями проживать чужие жизни и трудности - тогда и у него их было достаточно, как для одного человека. Это оказалось даже проще, чем он думал, у него были дети-подростки в самом расцвете своего переходного возраста, он мог проводить с Миракс столько времени, сколько им двоим хотелось. Впервые за многие годы он снова обошёл все излюбленные уголки Коронета, вдоволь порылся в архивах деда и даже обходился без бесполезного лаяния с Бустером - словом, делал всё то, на что обычно в галактической чехарде не хватало ни сил, ни времени. Это был который по счёту его шанс в жизни притормозить и снова задуматься, кто же он такой в этой кипящей жизни. А шансами следовало пользоваться, а не бесконечно оглядываться на то, от чего добровольно отказался.
- Я давно не слежу ни за делами Ордена, ни за Люком. Я слышал о произошедшем пять лет назад в Праскеуме, о том, что к этому причастен Бен Соло - но больше ничего, - Корран покачал головой. Хотя и о младшем сыне Хана он знал во многом из-за того, что просто ориентировался в личных делах прославленной четы Соло немного больше остальных, но меньше, чем куда более близкие друзья главы семейства. Не сказать, что он слишком-то был удивлён или как-то потрясён Люком: скорее, обучением нового поколения джедаев тот занимался из чувства долга по отношению к джедаям прошлого, нежели делал это по зову сердца. Такие затеи заранее обречены на провал.
- И вы хотите просить меня заняться этим? - он не обвинял её ни в чём, не повышал голоса и такая просьба вряд ли могла как-то оскорбить или задеть его. - Тенел, даже наших с вами сил не хватит на то, чтобы уберечь и половину этих детей от Первого Ордена и Тёмной стороны. Возможно, к вам прислушаются на Хейпсе, ко мне - на Кореллии, но в галактике Тенел Ка Дьо - королева-мать, а Корран Хорн - человек, погубивший Итор. Можно даже не просить дроидов рассчитать наши шансы на успех даже с одним одарённым ребёнком, - он покачал головой. Однако даже если бы смогли - что им делать дальше? Они не вчера начали жить другими жизнями, и не завтра смогут от них отказаться, вновь вернувшись к делу Силы. - Да, на Кореллии есть несколько семей джедаев, переживших времена Империи, они обучают своих детей понимать Силу и не использовать её во вред, как это делали их предки, но ничего из этого не выходит за пределы стен их домов, и чужих детей они принимать внутрь своего тесного круга не станут. Такова кореллианская традиция, - даже он, учившийся у Скауокера на Явине, среди подобных себе, очень редко брал с собой собственных детей, предпочитая, чтобы учились и Вэлин, и Джизелла дома, пусть световые мечи для этого самого дома были сплошными разрушениями - само собой так сложилось. Возможно, крепкие семейные узы и эта закостенелая клановость. - Анклав стоит многие годы в запустении просто потому, что никому не нужен, - Хорн пожал плечами, слушая дробящее слова эхо. Самому древнему зданию, кажется, это не слишком мешало - камень привык к многолетней тишине.

Корран, конечно, Академию КорБеза закончил с отличием и вообще привык собой по большей части гордиться - благо, было чем (ну и ладно, что не Люк Скайуокер, сейчас уже совсем не хотелось им быть). И не смутился как-то особенно, когда Тенел его поправила - будем честны, Хейпс так часто давал о себе знать всей остальной галактике, что было ещё неплохо одно только то, что о нём кто-то помнил. Астронавигационные карты уверенно обходили этот клочок космоса, причём с той же периодичностью, что и Осколок Империи, о котором все слышали, пожалуй, раз в пятилетку. Что одни, что другие были овеяны невероятным количеством мифов, развеивать их никто не стремился, и государства оставались эдакими слепыми пятнами в изученной галактике - поди ещё разберись, есть там рабство, геноцид или наоборот, все живут так счастливо и сыто, что все происходящее вовне никого не интересует. Кроме их правителей, разве что, дабы те знали, от каких варварских соседей им нужно обороняться и чем бы таким подороже можно торговать. Хорн, увы, как и биллионы живых существ в Республике, также был заложником стереотипов и домыслов. Он даже не был уверен, что Мири рассказала бы ему о хейпанских нравах много больше, чем знал он сам - а уж она-то, посетившая тысячи миров и знакомая с десятками посредников, видела и знала где-то побольше него, с её-то страстью к древностям и галактическому искусству.
- Я там никогда даже не был, - отозвался он эхом. Правда, чтобы представить незавидное положение тех, кому не то повезло, не то слишком сильно не повезло родиться чувствительными к Силе, он мог легко. Его, конечно, проклятым никто не называл, никто не обвинил бы его ни в чём, если, проснувшись утром, он снова решил бы прийти в Орден и продолжить служить галактике как джедай... но нет-нет, а отшатывались - он перестал винить журналистов в излишнем раздувании скандала, потому что глубоко-глубоко внутри лучше всех знал, кто был во всём этом виноват, и дело было совсем не в Люке-секунданте, не в пренебрегшем правилами дуэли юужань-вонге. Сила даёт всем свои уроки, и его урок стоил целую планету, красивую и цветущую, и он, наверное, его понял. Сила была мудрее самых прозорливых учителей и старцев - иначе полсотни лет назад не рухнули бы древние своды Храма джедаев. Анклав стоит тысячелетия, потому что никогда не оспаривал волю Силы и просто дышал с ней одним дыханием, дышит до сих пор каждым камнем в фундаменте.
- Мы ведём борьбу за Силу, которая нам не принадлежит, - Корран качает головой - трудно переубеждать в чём-то тех, кто заглянул судьбе в глаза и получил совсем не то, что ожидал. - Если они выйдут против нас, я буду сражаться, и сражаться до тех пор, пока ещё буду в силах держать меч - за то, что мне дорого, за всё самое светлое и доброе, что есть на свете. И чтобы сражаться, необязательно становиться джедаем и носить световой меч. Достаточно просто быть хорошим человеком и зла уже будет уже немного меньше, - он как-то уж слишком пристально разглядывал под ногами потрескавшуюся мозаику на полу. - Знаете, я каждый день вижу таких, хороших, честных и порядочных людей, которые выбрасывают обёртки в урны, дарят плачущему ребёнку конфету, оберегают покой спящего города, я видел таких на войне. Некоторые из них, сами того не зная, тоже чувствуют Силу и пользуются ей неосознанно, как велит сердце. И иногда они чище и ближе к свету, чем те, кто назвал себя защитниками мира, что ещё стоит поучиться у них, - Хорн поднял взгляд на королеву, не представляя, как та примет это его мнение. - Простите меня, если это не то, что вам хочется слышать. У меня было много времени об этом подумать, - и удостовериться, что он на своём месте, делает всё правильно и это вполне согласуется с его убеждениями, которые к пятому десятку слегка перетряхнулись и потеряли всё обаяние юношеского максимализма. То, что великое начинается с малого, а не наоборот, больше не звучало как отговорка неудачников. Ну, или он как раз стал таким неудачником.