Бескрайние небоскрёбы. Корусант. Столица Галактической Империи. Когда-то столица Галактической Республики. Столица. Столица. Столица. Почему-то это слово неразрывно связано с планетой, чья поверхность давным давно скрылась под стальной оболочкой мириады цивилизаций. Потому что этот мир находился ближе всего к ядру? Потому что когда-то в древности был первейшей столицей? Корни причинно-следственных связей уходят слишком глубоко в историю, чтобы на них мог ответить типичный обыватель далёкой-далёкой.
Судьба распоряжается жизнями живых существ по какому-то своему непредвиденному усмотрению и понамание её финтов затея, пожалуй, самая бессмысленная среди остальных. Остроконечные пики высоких башен эйкуменополиса устремлялись вверх, меж ними лавировали сотни, тысячи и десятки тысяч посудин, сплетались в бешеный поток, широкой сетью огней и мельканий опоясывая планету. Целую планету, да так, что огни густонаселённого Корусанта легко можно было разглядеть с орбиты. В иных мирах о подобном можно лишь мечтать. Их природа тронута людьми, но сохраняет свою первозданную карсоту или отвратность. Но Корусант не был прост. Ни один эйкуменополис не бывает простым, а уж тем более... столица. В этом слове нет какого-либо эмоционального оттенка, оно нейтрально и вполне себе приятное на слух. Таким обычно и является в беседах с кем-либо, но не с Корвусом, нет. Из его уст в слове "столица" звучит столько негативных и злобных оттенков, что считать вкладываемые в него смыслы просто бесполезно, оно будет сравнимо с ругательством, с бранью, которую нарочиту хотят сделать как можно более порочной и мерзкой. Столица.

Нижние уровни Корусанта, спрятанные под "городской обшивкой" были настолько огромными, настолько бездонными и запутанными, что этим местам хорошо подошло бы поверхностное слово "края". Да, в тех краях, куда не проникал солнечный свет, где царило беззаконие и насилие, место находилось каждому, кто за кусок жратвы и ночлег не боялся заморать руки, выполняя то, что вся Империя официально порицает и преследует. Тесные улочки муравейников сплетались тучами мостков, переходов и лестниц, уходили куда-то вверх до самого потолка, которого и след простыл.
На небольшом отдалении от узкого перекрёстка, в тени второго этажа, блестели мигающая синяя вывеска "у строго дга", которая, как видно, знавла и лучшие времена, а все буквы "о" вообще были заменены на головные рамы каких-то сломаных дроидов. Данное заведение популярностью не пользовалось и сам Корвус вообще задавался вопросом, каким образом дага ещё не турнули отсюда куда подальше.
Слева, в проходике, что шириное был даже менее двух метров, косо-криво расположилось нечто, что язык не поворачивается назвать даже "лачугой". В буквальном смысле это было две металлические панельки, стоявшие поперёк переулка и одна длинная, что сверху накрывала эту конструкцию. Тот треугольный пролом, что являлся входом, был завешен тряпьём не первой свежести, а на "крыше" красовался импровизированный передатчик. Или во всяком случае он был на него похож.
Внутри горел тёплый жёлтый огонёк, создаваемый портативной лампой. Подвешенной на муфточке в углу лачуги. У самого входа, сгорбившись, сидел паренёк в порваныэ штанах и облезлой жилетке. Волосы растрёпаны, до плечей и вьются, чтоб им пусто было. В руке он держал небольшую ёмкость, что ранее, кажется, была обоймой какой-то винтовки и по-очереди пихал туда кредиты. Один за одним, безмолвно пересчитывая их, при том сбиваясь время от времени. Грязное от масла и пыли лицо морщилось, всматриваясь в каждый кредит. Щелчки от соприкосновения металлом глухо расходились по углам, перебивались сопением спящего рядом брата. О кровати и мечтать не приходилось, да и нормальную койку организовать трудновато. Обычно беспризорники прибивались к каким-то криминальным авторитетам, выполняя какие-то мелкие поручения, воруя что-то, а взамен получали кров и еду. Чем лучше стараешься, тем больше награда. Но манадлорцам с этим не повезло. Даже, пожалуй, слишком не повезло. Они оказались на обочине криминального мира, наблюдали за ним со стороны и вмешивались только тогда, когда кредитная обойма пустели окончательно и вариантов уже не оставалось. В трущобах всегда есть работа. Её слишком много. Её очень много. Нужно только поискать и проявить немного наглости. Тут тебе и двери почини, и респиратор откалибруй, и поршни поменяй и трубы прикрути... и это только то, что можно назвать легальным. Потому что нелегальной работы тоже было в достатке.

- Дайк, - тихо проговорил парень, глянув в сторону брата, - Дайк, вставай. Пора работать.
Он сунул обойму с кредитами себе за пазуху и приподнялся, сев на колени. Рука лягла на плечо Дайка и потрясла со стороны в сторону. Сон - дорогое удовольствие, когда на кону стоит жизнь. Не сделаешь чего-то и считай через день ты труп, потому что денег на еду и воду просто не осталось.
- Вставай давай, - повторил он злобнее, - если проспим встречи, то неделю голодными сидеть будем. Я бы этого не хотел. Ну вот никак. Вставай!
Старший по-братски пнул младшего в плечо и повернулся к другому углу, выискивая среди лахмотья сумку с каким-то вещами.

Звонкий щелчок ознаменовал полноту металлической ёмкости, после чего та была укутана в кусок желтоватой грязной ткани и тут же убрана за пазуху жилетки. Старший потрепал чешущуюся макушку и нахмурился. Тесниться в маленькой лачужке было очень не удобно, зато много внимания она не привлекала. Рука ещё раз, с некоторой паранойей, шмыгнула за пазуху, проверяя на месте ли бюджет. Застегнув самодельный внутренний карман, мандалорец глянул на брата и вздохнул:
- Да какая разница, боюсь я или нет? - огрызнула он нервно, - Не то сейчас время, чтобы ставить такие вопросы.
Он потянулся рукой в дальний угол жилища и пошерудил руками под грудой каких-то металлических пластин. На свет фонаря из мрака вынырнул поцарапанный, проржавевший и помятый кейс со сломаным замком. Засовы щёлкнули и Корвус наспех открыл крышку, подсаживаясь ближе к брату. Беглый взгляд шастал по полу, пока не остановился на содержимом кейса. Поджав колени, парень уселся удобнее и тяжело вздохнул. На его лице легко читалась тревога, руки не знали, куда бы себя деть и потому неловко шманали окрестности.
- Так. Повторяю план действий, - начал командным голосом он, - У бара Тиссо мы получаем на руки товар.
Параллельно с этим, он достал из кейса небольшую заточку, сделанную из гаечного ключа, и сунул себе в сапог, задвинув за высокую повязку, овивающую голень. Поверить было довольно трудно, но в этом шестнадцатилетнем пареньке таился воин. Пока большая часть людей Галактики мирно проживала своё детство, слушая сказки и легенды, проводя время с родителями, работала на взрослых дядек или нежилась в аристократической роскоши, получая желаемое по велению писка, Корвус с самых малых лет, строго и быстро, учился одной науке - воевать. Да, воевать, а не убивать. Не много ума нужно, чтобы лишать жизней и куда большее искусство требуется для того, чтобы одержать победу. Когда к семи-восьми годами дети шли в школы и начинали учиться, Корвус уже на скорость разбирал бластер, метил ножом в яблоко с двацати метров и мог поднять в небо звездолёт. А потому, без боя сдаваться не собирался и был дать отпору всякому, кто захочет помешать ему, и не важно, насколько велики шансы на успех.
- Этот... товар, нам нужно доставить Фабио в жилой отсек... - перевёл дух старший, снова зарывшись в кейс, - не помню номер, но знаю, где находится. Он должен с нами расплатиться.
Со дна наверх выпорхнул толстенный чёрный жилет с крупными прямоугольными карманами. Тяжёлый. Где-то с полгода назад Корвус сам склепал его, засунув под ткань несколько пластин от крышки вентиляционного шлюза. Развернув его, старший нагло накинул этот "бронежилет" на брата и наспех застегнул заклёпки, пока тот не успел воспротивиться.
- Если сделаем всё чётко, Фабио обещал подарить нам какой-то старый бластер, прикинь! - воодушевлённо высказался Корвус, - Пусть даже и пустой, главное чтоб основа была, а там уже похимичим, как сможем.
Последним, что достал из кейса мандалорец, был самодельный металлический шлем. Вид у него был не самый приятный, да. Признаться честно, этот защитный элемент представлял из себя полукруглую ёмкость, припаяную к сварочным очкам и отпиленной части какого-то газового балона, внутри подбитого частью сидушки спасаного пилотного кресла. Наследие старой работёнки. Корвус пытался украсить его, дабы придать какой-нибудь более менее презентабельный вид, но в этом деле он явно не был асом. Накинув шлем на голову брата, он стукнул на удачу по макушке и пригрозив пальцем, перед тонкой линзой очков, злобно сказал:
- Даже не спорь, ты понял? Снимешь - прибью лично. Усёк? Идём.