Ура! Нам 8 (ВОСЕМЬ!) лет! Давайте поздравлять друг друга и играть в фанты! (А ещё ищите свои цитаты в шапке - мы собрали там всех :))
Ищем самого спокойного и терпимого рыцаря Рен в этом безумном мире
Ищем медицинское светило, строгого медика, способного собрать мясной конструктор под названием “человек” и снова отправить его на работу.
Ищем самого отбитого мудака по мнению отбитых мудаков для Джин Эрсо.
Ищем подрастающее имперское солнышко, которое светит, но не всем.
Ищем генерала Дэвитса Дравена, командира самой задорной разведки в этой Галактике.
Ищем талантливого ученика и личную головную боль Магистра Рен.
Ищем генерала разведки, командира самой отбитой эскадрильи эвер, гениального актера, зловредного пирата и заботливого мужа в одной упаковке.
Ищем По Дэмерона, чтобы прыгнуть в крестокрыл и что-нибудь взорвать.
Ищем лучшего моффа Империи, по совместительству самую жизнерадостную сладкую булочку в галактике.
Ищем левую руку мастера Иблиса, самый серьёзный аргумент для агрессивных переговоров.
Ищем имперского аса и бывшую Руку Императора, которая дотянулась до настоящего.
Ищем сына маминой подруги, вгоняет в комплекс неполноценности без регистрации и смс.
Ищем майора КорБеза, главного по агрессивным переговорам с пиратами, контрабандистами и прочими антигосударственными элементами.
...он сделает так, как правильно. Не с точки зрения Совета, учителя, Силы и чего угодно еще в этой галактике. Просто — правильно. Без всяких точек зрения.
...ну что там может напугать, если на другой чаше весов был человек, ценность которого не могла выражаться ничем, кроме беззаветной любви?
— Ну чего... — смутился клон. — Я не думал, что так шарахнет...
Выудив из кармана листок флимси, на котором он производил расчёты, Нексу несколько секунд таращился в цифры, а потом радостно продемонстрировал напарнику:
— Вот! Запятую не там поставил.
Он тот, кто предал своих родных, кто переметнулся на вражескую сторону. И он теперь тот, кто убил своего собственного отца. Рука не дрогнула в тот момент. Кайло уверял себя, что все делает правильно. Слишком больно стало многим позже.
Дела, оставленные Кайло, походили на лабиринт, где за каждым поворотом, за каждой дверью скрывались новые трудности, о существовании которых в былые годы рыцарства Анук даже и не догадывалась.
Ловушка должна была закрыться, крючок – разворотить чужие дёсны, намертво привязывая к Доминиону. Их невозможно обмануть и обыграть. Невозможно предать до конца.
Ей бы хотелось не помнить. Вообще не помнить никого из них. Не запоминать. Не вспоминать. Испытывать профессиональное равнодушие.
Но она не закончила Академию, она не умеет испытывать профессиональное равнодушие, у нее даже зачёта не было по такому предмету, не то что экзамена.
— Ты ошибаешься в одном, Уэс. Ты не помешал ему, но ты так и не сдался. Даже когда казалось, что это бесполезно, ты показывал ему, что тебя нельзя сломать просто так. Иногда… Иногда драться до последнего – это все, что мы можем, и в этом единственная наша задача.
Там, где их держали, было тесно, но хуже того – там было темно. Не теснее, чем в стандартной каюте, а за свою жизнь в каких только каютах он не ютился. Но это другое. Помещение, из которого ты можешь выйти, и помещение, из которого ты выйти не можешь, по-разному тесные. И особенно – по-разному тёмные.
— Меня только расстраивает, на какое время выпал этот звёздный час. Когда столько разумных ушло из флота, не будет ли это предательством, если я вот так возьму и брошу своих?
Не бросит вообще-то, они с Разбойной формально даже в одном подчинении – у генерала Органы. Но внутри сейчас это ощущается как «бросит», и Каре хочется услышать какие-то слова, опровергающие это ощущение.
Лучше бы от своих, но для начала хотя бы от полковника.
Да и, в конце концов, истинные намерения одного пирата в отношении другого пирата — не то, что имеет смысл уточнять. Сегодня они готовы пристрелить друг друга, завтра — удачно договорятся и сядут вместе пить.
Я хотел познакомиться с самим собой. Узнать, что я-то о себе думаю. Невозможно понять, кто ты, когда смотришь на себя чужими глазами. Сначала нужно вытряхнуть этот мусор из головы. А когда сам с собой познакомишься, тогда и сможешь решить, какое место в этом мире твое. Только его еще придется занять.
Сколько раз она слышала эту дешёвую риторику, сводящуюся на самом деле к одному и тому же — «мы убиваем во имя добра, а все остальные — во имя зла». Мы убиваем, потому что у нас нет другого выхода, не мы такие — жизнь такая, а вот все остальные — беспринципные сволочи, которым убить разумного — что два пальца обсморкать, чистое удовольствие.
В готовый, но ещё не написанный рапорт о вражеской активности в секторе тянет добавить замечание «поведение имперцев говорило о том, что их оставили без увольнительной на выходные. Это также может являться признаком...».
Джин не смотрит ему в спину, она смотрит на место, где он стоял еще минуту назад, — так, словно она просто не успевает смотреть ему вслед.
Лея уже видела, на что он способен, и понимала, настоящей Силы она еще не видела. Эта мысль… зачаровывала. Влекла. Как влечет бездонная пропасть или хищное животное, замершее на расстоянии вытянутой руки, выжидающее, готовое к нападению.
Как удивительно слова могут в одно мгновение сделать всё очень маленьким и незначительным, заключив целый океан в одну маленькую солёную капельку, или, наоборот, превратить какую-то сущую крошку по меньшей мере — в булыжник...
Правда, если достигнуть некоторой степени паранойи, смешав в коктейль с каким-то хитрым маразмом, можно начать подозревать в каждом нищем на улице хорошо замаскированного генерала разведки.
Эта светлая зелень глаз может показаться кому-то даже игривой, манко искрящейся, но на самом деле — это как засунуть голову в дуло турболазера.
Правда, получилось так, что прежде чем пройтись улицами неведомых городов и поселений или сесть на набережную у моря с непроизносимым названием под небом какого-то необыкновенного цвета, нужно было много, много раз ловить цели в рамку прицела.
— Знаешь же теорию о том, что после прохождения определенной точки существования система может только деградировать? — спрашивает Уэс как будто бы совершенно без контекста. — Иногда мне кажется, что мы просто живём слишком долго, дольше, чем должны были, и вот теперь прошли точку, когда дальше все может только сыпаться.
Кореллианская лётчица в имперской армии Шара Бэй была слишком слабая и умерла.
Имперка Шара Бэй такой глупости решила себе не позволять.
— Но вы ведь сказали, что считаете жизнь разумных ценностью. Даже рискуете собой и своей карьерой, чтобы спасти меня, хотя видите меня впервые в жизни. А сами помогаете убивать.
Осталась в нем с юности некая капелька того, прежнего Скайуокера, который, как любой мальчишка, получал удовольствие от чужого восхищения собственными выходками.
– Многие верят в свободу только до тех пор, пока не станет жарко. А когда пахнет настоящим выбором, драться за нее или подчиниться… большинство выбирает не драться.
— Ну… неправильно и глупо, когда отец есть, и он тебя не знает, а ты его не знаешь. Это как… — он помолчал, стараясь перевести на человеческий язык свои ощущения. – Ну вот видишь перед собой некую структуру и понимаешь, что в одном месте узел собран неправильно, и работать не будет. Или ошибка в формуле. Вот я и исправил.
Кракен искренне верил в то, что все они — винтики одного механизма и не существует «слишком малого» вклада в общее дело, всё машина Восстания функционирует благодаря этим вот мелочам.
— Непременно напишу, — серьёзно отвечает она и говорит чистейшую правду, потому что у неё минимум сто восемьдесят изящных формулировок для каждого генеральского рявка от «не любите мне мозги» до «двести хаттов тебе в...» (пункт назначения варьируется в зависимости от степени генеральского раздражения).
Минутой раньше, минутой позже — не так важно, когда они умрут, если умрут. Гораздо важнее попытаться сделать хоть что-то — просто ждать смерти Кесу… не нравится.
— Что-то с Центром? – вдруг догадывается он. Почему еще штурм-коммандос могут прятаться на Корусанте по каким-то норам?.. – Планета захвачена? КЕМ?!
— Я верю в свободу.
И тут совершенно не врёт. Свобода действительно была её верой и культом. Правда, вместе с твёрдым убеждением, что твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого.
— И в то, что легко она не даётся. Остальное...Остальное, мне кажется, нюансы.
Проблема в том, что когда мистрисс Антиллес не думает, она начинает говорить, а это как всегда её слабое звено.
Star Wars Medley |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [01.VI.34 ABY] К оружию! К оружию!
пилот (Проныра-9), командир звена в Разбойной эскадрилье
Gavin Darklighter, Alinn Varth
Время: 1.VI.34 ABY
Место: База Разбойной эскадрильи, Корусант
Описание: После вынужденного отпуска Разбойная эскадрилья, наконец-то, получает приказ снова встать в строй. И это хорошая новость. Но и плохихи новостей тоже достаточно.
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Ещё вчера жизнь, а вместе с ней и время, текло даже как-то по-хорошему лениво и медленно, а сейчас вдруг сорвалось с места и понеслось быстрее ужаленным в весьма нежное место эопи, и Гэвину показалось на мгновение, что теперь он попросту не успевает за происходящим. К счастью, что показалось, потому как у него был не только он — у него была эскадрилья, которая последнее время тоже была рассеяна по галактике на многие световые года от Корусанта. Он отправил сообщения всем, дав сутки собраться на базе, справедливо рассудив, что президент не станет задерживать его надолго, ограничившись одним разговором — в конце концов, и у господина Дина плотное ныне расписание, и призыв вернуться на службу не был направлен Разбойной просто так, а значит скоро придётся оторваться от земли.
Тем более, весь ангар и техники во главе со Зрайи шумели и трещали о пиратах. Конечно, кто прошлое помянет — тому глаз вон... но Проныры уже были замечены в подобного рода мероприятиях, так что каждый, кто хоть немного знал недавнюю историю, мог с чистой совестью ткнуть в эскадрилью, которая имела опыт в борьбе с этими благородными рабойниками, и непременно попал бы пальцем в Разбойную. И после такого затяжного отпуска, пожалуй, это было прекрасным спсобом вспомнить, как мягко лежит под пальцем гашетка, так что если кто-то наверху именно так и ткнёт, Дарклайтер примет такое назначение без разочарования. Ну, его конечно не спросят, нравится ли ему, приказы вроде как обсуждать было не принято (хотя все знают, что когда очень хочется, то можно), а он всё равно останется при своём — от этого простоя хирели не только пилоты, но и крестокрылы тоже.
Зрайи даже не слишком возмущался тому, что полковник почти что похитил свою машину в неизвестном направлении и держал неизвестно где и в каких руках, к чему главный механик относился весьма ревностно. Он только отогнал Гэвина, взявшись за диагностику, и собирался, видимо, дотошно проверить каждый винтик; татуинец, наученный и опытом общения с этой братией, и жизнью, и в целом знакомый с его нравом и трепетным отношением к каждому из двенадцати истребителей, предпочёл в самом деле отойти, не мешаться под ногами — он не был Веджем, которого, наверное, единственного терпели поблизости в столь интимные для техников моменты их работы.
Ему ещё нужен был китель, однако он забрал его и какие-то вещи из шкафа вдвое быстрее, чем рассчитывал — пустая квартира, где всё стояло на тех же самых местах, как и до отъезда Сэры с детьми, совсем не располагала к тому, чтобы там задержаться. Дарклайтер даже не тронул ни чашку, ни банку с кафом, а купил стаканчик в мелкой лавочке по пути к аэробусу на обратном пути к базе.
Бросить идеально подходящую по размерам сумку в крошечную багажную нишу в кабине и, в общем-то, никаких больше безотлагательных дел у него не оставалось. Или же который там по счёту круг вокруг крестокрыла, больше похожие не бесконечное смахивание невидимых пылинок с идеально гладкой титановой обшивки, может считаться ещё одним безотлагательным и требующим его обязательного участия делом? Во всяком случае, обводить эти ровные и сглаженные линии корпуса было сущим удовольствием что для пальцев, что для глаз. А для остальных это могло относиться к той части, которая про предполётную проверку — он в самом деле легко нашёл бы любой изъян намётанным глазом.
И любое новое действующее лицо в этом по-будничному жужжащему улье тоже было легко заметить. Гэвин в каком-то роде с некоторым удовлетворением узнал в этом новом лице Алинн — где-то на сердце уже немного отлегло, что без присмотра здесь ничего не останется.
— Майор Варт, — он поприветствовал женщину с лёгким кивком. — Не думал уже кого-то застатоь, но вам, видимо, удалось добраться быстро, — не то что бы его интересовало, как далеко она забралась в этом их «отпуске» и чем занималась, что так легко смогла всё оставить и примчаться, однако важнее было то, что она уже здесь и им осталось дождаться всего-навсего десятерых. Десятерых, если никого нелёгкая не занесла в тот роковой день на Хосниан — или их окажется меньше, чем он хотел бы думать.
пилот (Проныра-9), командир звена в Разбойной эскадрилье
— Пристегнитесь, если, конечно, найдете чем. И лучше держитесь, при выходе из гиперпространства нас изрядно потрясет, — Варт отключила внутреннюю связь.
Корабль был старым, и амортизация тут мало на что годилась. Да еще и грузовые отсеки забиты под завязку.
Вообще, их пока было немного. Тех, кто, узнав, что Первый орден объявил войну не словом, а делом, начав с Хосниана, предпочел заранее убраться подальше. Или тех, кто захотел перебраться с окраин ближе к центру, когда мелкие местные преступники решили, что Новой республике сейчас будет не до них. Они пока еще собирались обстоятельно – пытались увезти с собой как можно больше имущества, которое могло бы пригодится в жизни на новом месте, а не бежали, захватив лишь самое ценное или то, что успели спасти. Но Алинн знала, если военные ничего не предпримут, их станет больше, намного больше.
— Я помогаю убежать тем, кого мы должны защищать, — Варт криво усмехнулась своим мыслям, поворот сюжета получался занятный, хотя и не слишком веселый. Алинн никогда бы не подумала, что ей придется использовать связи папочки-контрабандиста для поиска временной работы. Грузы она никогда не возила, только людей, и никогда не бралась за тех, кто не в ладах с законом. Впрочем, информацией о таких с ней и не делились, будто чувствовали, что тогда возможность успешного побега станет довольно низкой…
Скорей всего, за подобную работу, ей грозило бы наказание, но после событий на Хосниане, Варт просто не могла оставаться в бездействии, а отпуск флота слишком уж затягивался. Только если что-то делать, можно хоть немного успокоить гнев. Только если что-то делать можно ненадолго позабыть о тревогах за друзей и близких. И делать надо что-то подходящее и важное.
Сама Алинн во время атаки оказалась далеко – выполняла служебное задание. А после того, как новость добралась до нее, летчица сидела в своем крестокрыле, судорожно перебирая все военные частоты для связи.
— Я майор Варт, Проныра-9, кто-нибудь слышит меня?
Эти же действия она повторяла снова, и снова, забывая о течении времени вокруг и ожидая, кто из выживших отзовется голосами в эфире.
Женщина кивнула головой, отгоняя воспоминания – не хватало еще расклеиться в полете. Алинн сжала ладонь, уверенно выводя корабль из гиперпрыжка. Получилось даже аккуратнее, чем она ожидала. Еще одна кривая усмешка – сбылось все же предсказание недоброжелателей из Академии, корабли, которые ей теперь приходилось пилотировать, с полным правом можно было назвать ведром с микросхемами. Но что поделать – для дешевых и не совсем официальных перевозок людей других не нанимали. А ее мнения, разумеется, не спрашивали, ее задачей было только пилотирование из пункта А в пункт Б того транспорта, который дадут. Хотя ей вообще везло – все ее здешние рейсы проходили достаточно спокойно, и это не считая того, что успешный полет для таких технических ископаемых вообще само по себе невероятное везение.
— Это мой последний рейс, — сказала Варт позже, накидывая куртку и забирая причитающуюся ей сумму. Деньги ей были не нужны, но тут бы ее никто не понял, заяви она, что станет возить людей бесплатно. Так что для нанимателей приходилось делать вид, что это лишь заработок и ничего больше.
Ее уход никого не удивил. Постоянством в таком деле и не пахло. Сделал работу, получил оплату и убирайся куда-нибудь подальше. В этот раз Варт, наконец, предстоял очень знакомый маршрут.
Алинн не смогла сдержать широкой улыбки, глядя на суетящихся техников. Наверное, стоя вот так, посреди всей этой кипучей деятельности и улыбаясь, она выглядела глупо. Но сами техники это вряд ли бы заметили. Кажется, даже если бы сейчас здесь материализовался сам Люк Скайуокер – легенда и надежда галактики – ребята смогли бы разве что совсем ненадолго оторваться от деталей и микросхем.
Иногда Алинн казалось, что все техники считают пилотов бездельниками и вредителями. Нет, ну честное слово, ребята в оранжевых комбинезонах способны вернуть летальный аппарат в непотребном виде, даже если брали-то всего на несколько часов!
Варт снова улыбнулась – от возможности, наконец, вступить в борьбу и что-то сделать, настроение летчицы становилось все лучше и лучше. И появление того, кто точно знал, что надо сделать, разумеется, тоже было событием со знаком плюс.
— Полковник, — Алинн ответила так, как полагалось по уставу. – Я просто была неподалеку.
Последнее пилот сказала с деланной небрежностью. Врать не хотелось, но вряд ли стоит рассказывать, о скорости своих соборов, да и раскрывать исходную точку своего маршрута тоже не стоило.
— Новая республика, наконец, решила, чем мы можем быть ей полезны?
Формулировка вопроса могла бы, конечно, быть и помягче, но сейчас Алинн хотелось поскорее добраться до сути дела.
— Сколько военных осталось в строю?
Варт сделала паузу и невольно подняла глаза в небо, как будто ожидая, что вот прямо сейчас кто-нибудь из Проныр появится там и начнет приземление.
— Они ответили, сэр? Они все ответили на вызов? – спросила, наконец, Варт, вспоминая тот самый холодок от тишины в эфире. И было понятно, что вопрос ее касался совершенно конкретных разумных.
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Желания Алинн что-то делать, насколько он мог судить о её резким, порывистым движениям и острым фразам с плохо скрываемой иронии относительно расторопности Сената, могло бы хватить ещё на пару эскадрилий. Он не стал ничего уточнять, где было её неподалёку и что она в своём неподалёку делала — во-первых, не его дело, и во-вторых, Гэвин сам не хотел бы, чтобы его распрашивали о его сомнительных занятиях. Он чуть прищурился, оглянувшись на корусантское солнце, прежде чем ответить.
— Новая Республика пока ничего не решила, я сам вас вызвал. Сегодня вечером меня ждёт на Орд-Мантелле президент, — скрывать от своей же эскадрильи, куда он собирается и какой целью так спешно всё это происходит, полковник не видел смысла. Или не привык вовсе к тому, чтобы о чём-то умалчивать, тем более о том, что непосредственно касалось каждого из них, — и я надеюсь, этот разговор будет хоть сколько-то содержателен. Странно, что вызвал не военный министр, — он в самом деле изначально прочитал это краткое письмо несколько раз, убеждая себя что всё понял правильно, и не стеснялся признаться в некоторой неуверенности и сомнениях. В последнее время правители менялись слишком часто и было трудно всякий раз привыкать к новому.
— От Первого флота осталось меньше половины, — поначалу к этому тоже было трудно привыкнуть. Первый флот не зря назывался Первым — там были собрано едва ли не всё самое лучшее. — Нам повезло, что мы не базировались на Хосниане. Иначе мы бы ещё надолго осели на земле, — он намеренно говорит только об вещественных потерях, а не о людях, и будто намеренно так пристально осматривает крестокрыл.
— Не все ответили, но я надеюсь, что все прилетят, — кажется, даже за недолгие годы мира и покоя он успел привыкнуть к постоянству состава эскадрильи, и если потери всё же будут, это усложнит всё в корне. Сработавшиеся двойки и звенья были значительной частью успеха, а наспех соединять всех в единую команду если не невозможно, то не настолько полезно для каждого. — Раз вы здесь, у меня будет одна просьба, — Дарклайтер обернулся к девушке.
пилот (Проныра-9), командир звена в Разбойной эскадрилье
Алинн слегка нахмурилась. Выходит, боевого задания у них все еще нет? Сейчас столько важных задач, а власти никак не могут решить, куда отправить эскадрилью квалифицированных пилотов? Впрочем, теперь этот факт раздражал уже чуть меньше. Варт не сомневалась, если Новая Республика до полного сбора эскадрильи так и не определится, какие проблемы им стоит решать в первую очередь, то Разбойная самостоятельно найдет себе вектор применения сил.
Летчица, пожалуй, так и не определилась, хорошо это или плохо, что президент решил поговорить лично, а не ограничился приказами и инструкциями. С одной стороны, практически все политики любят начинать издалека и ходить вокруг да около. И это значит, что беседа может затянуться. А с другой…
— Я надеюсь, у вас получится задать ему хотя бы некоторые вопросы. И я надеюсь, что у него будут ответы.
Алинн внимательно слушает о материальных потерях. Как ни странно, такой разговор даже отчасти успокаивает.
— Ну, технике ведь приходилось оставаться в одном месте, на базе. А живые – живые ведь могли быть где угодно – в отпуске, на боевом задании, в самоволке, в конце концов.
Варт чуть улыбнулась, представив себе, что это тот невероятный случай, когда командир подразделения горячо поблагодарил бы Вселенную за то, что его бойцы отлучились в самоволку.
И это был очень удобный повод для надежды. Живые могли быть где-угодно. Где-угодно подальше от взрыва. А значит – могли спастись. И на связь не выходят только потому, что затерялись где-то на просторах галактики живые и невредимые.
Повод, конечно, очень удобный, но Алинн, как и другие бойцы, не боялась взглянуть правде в лицо.
— Общая перекличка выживших военных уже объявлена?
Потому что за столько времени они должны были уже дать о себе знать. В конце концов, они приносили присягу Новой республике и обещали защищать ее. И сейчас все они были очень нужны. О том, что кому-то из солдат могло хватить малодушия скрыться с радаров именно теперь, накануне новой войны, Алинн старалась не думать. Однако флот был огромен, и она не могла бы ручаться за каждого. Зато уж точно могла ручаться за Разбойную.
— Ну да, конечно все. Мы довольно живучие.
И это тоже была правда. И она в это верила. И Проныры не имели права обмануть эту ее веру.
— Просьба? Даже не приказ? – поинтересовалась Алинн.
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Да уж, живучие, и хорошо бы, если бы так и оставалось — он надеялся, что Ведж, уходя, оставил Разбойной запас своего невероятного везения и они не успели его растратить к этому моменту. Ещё лучше — если бы так везло всему флоту, а ещё бы заодно повезло расправиться со всеми последствиями и необъявленной войной быстро и безболезненно... Жаль, что приходилось себя одёргивать от таких смелых мечтаний, жаль, что явью им не стать. Но мечтать, как говорится, не вредно.
Люди, конечно, не техника — и это и хорошо, и плохо одновременно. Руки механиков собирали из откровенно искорёженного и дырявого металлолома шедевры, в конце концов и смятые остовы, не поддающиеся восстановлению, возрождались после переплавки, а получение новых кораблей было лишь делом мощностей верфей и заводов. Люди же были более хрупкими, даже вопреки чудесам бакты не всегда возвращавшиеся в строй, да и быстро заменить ушедших было сложно — хотя бы потому, что эскадрилья должна была уметь действовать слаженно и вместе, не говоря об изначальном опыте и таланте. А путь до заветной галочки в графе «сработались» занимал в лучшем случае пару месяцев. Пару месяцев, насыщенных тренировками, чтобы вновь отточить это лезвие до требуемого блеска и остроты. Да, для того, чтобы их боеспособность была выше всяких существующих стандартов, и ещё совсем немного для того, чтобы не уронить, не запятнать славы, доставшейся им от своих предшественников. Гэвину порой было трудно определиться, что из этого было для него первостепенней.
— Перекличка больше похожа на перепись выживших, — это не должно было звучать с такой долей иронии, но почему-то именно так ему в собственной голове и звучало. Признание проблемы, так или иначе, это первый шаг к её решению, а огрызок Первого флота виделся ему как раз проблемой. Флот иногда казался ему живым организмом, множеством больших систем и организмов, которые зависели друг от друга в этой сложной сети, и урон одной части ощущали на себе все — волны ряби от упавшего в воду камня распространялись далеко по ровной глади. — Никто не знает, сколько ещё понадобится времени, чтобы восстановить флот до прежнего уровня. Это значит, что пока нам придётся справляться со всем самим с минимальной поддержкой, — он не видел смысла скрывать даже таких новостей от эскадрильи. Лучше подготовиться заранее и смотреть на ситуацию плюс-минус здраво. Плохие новости — тоже новости, что само по себе лучше отсутствия новостей и информации вообще. Лучше лететь зная, куда и ради чего ты летишь, и на что ты можешь рассчитывать.
— Я не могу этого приказать, — Дарклайтер улыбается. Не всё в службе стоит сводить к официозу — не стоило забывать, что они как раз люди, не техника, и могут говорить вне своих званий и положения, по-человечески, что говорится. — К завтрашнему, когда все соберутся, пришлите мне имена тех, кто не вернулся. Чтобы я мог найти тех, кто может их заменить, — он выбирал самые обтекаемые слова, но некоторой печальности обстоятельств это не убавляло.
пилот (Проныра-9), командир звена в Разбойной эскадрилье
То, что их положение бедственное, секретом отнюдь не являлось, вопрос оставался лишь в масштабах этого самого бедствия. После войны с юужань-вонгами разумные в этой галактике в очередной раз наделялись, что им удастся подольше пожить мирно, но вот с «подольше» как-то не сложилось. А в случае с Хоснианом еще и начали с главного и самого страшного парадокса войны – в любом вооруженном конфликте мирных жителей гибнет больше, чем тех солдат, что принимали присягу и добровольно были готовы погибать в бою… Алинн в очередной раз за прошедшее время сжала кулак, впиваясь ногтями в ладонь. Позже. Они позволят себе оплакать погибших позже. А сейчас – раз есть выжившие военные, значит, есть те, кто будет защищать. И те, кто сможет отомстить.
И на озвученную просьбу Алинн отвечает почти не помедлив.
— Конечно, я все сделаю.
Никто не любит приносить плохие вести – это факт. Но, к сожалению, плохие вести никуда не денутся только лишь от того, что Алинн не желает их приносить, а потому – так ли уж важно, кто будет гонцом?
База начала заполняться уже к вечеру. Становилось привычно суетливо и шумно. Вообще-то, военные, конечно, личности дисциплинированные, но дисциплина эта и собранность чаще оставлялась для боя, когда есть цель и ясно, что делать. А пока все они лишь ожидали приказа, пилоты находили себе применение в самых разнообразных занятиях. Впрочем, проверяли ли они лично свои истребители, ругались ли или болтали с техниками, пили ли очередную чашку кафа — за всей этой деятельностью и болтливостью все равно ощущалось напряжение. И каждый вновь прибывший, попадая под всеобщее внимание, мог бы почувствовать себя прямо-таки звездой галактического масштаба.
К вечеру прибыла и Педна Скотиан, ведомый Алинн. Они с Педной никак не подходили под довольно популярный шаблон закадычных друзей. Они не болтали обо всем на свете (чева вообще была неразговорчива), не стремились лезть друг другу в душу, да и вообще говорили только о вещах исключительно важных. Не стремились они и разделять большое количество свободного времени. Впрочем, ничто из перечисленного совершенно не мешало им безоговорочно доверять друг другу и идти вместе в бой, зная, что твой напарник надежен.
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Гэвин встретил её ответ с благодарной улыбкой. Он бы придумал как выкрутиться, если не застал бы здесь Алинн, как узнать об эскадрилье раньше, чем вернувшись через сутки-полтора, но когда есть на кого положиться — это приятно. То, что он хотел сохранить в Разбойной, когда от их первого состава почти никого не осталось на службе сейчас, и со стороны выглядела эта преемственность как-то совершенно фантастически, вселяя уверенность, что даже через многие десятилетия их традиции, по меркам галактики совсем молодые, только укрепятся. Дарклайтер улетал с куда более лёгким сердцем, пусть и готовился к не самым приятным новостям. Куда приятнее разочаровываться в худшем, чем слепо надеяться на лучшее, а потом получать тяжёлый удар по своим самым светлым ожиданиям.
Поздним вечером, на половине пути к Орд-Мантеллу, полковник долго гипнотизировал датапад в надежде увидеть там хоть строчку. Честно говоря, поначалу он немного сомневался, стоит ли торопиться, многие знания, увы, оборачивались всегда печалями, однако по итогу всё же взялся за него — Проныры были для него семьей, в которой он вырос и в которой он чувствовал себя как дома. Когда его семья и дом развеялись пеплом умершей системы, это стало вдвойне ценным. Значит, стоило смотреть в глаза — им и даже смерти.
23:49 по стандартному времени
Алинн,
есть какие-то новости? Кто-то вернулся?
пилот (Проныра-9), командир звена в Разбойной эскадрилье
Алинн, конечно же, ужасно затянула с ответом. И дело было вовсе не в том, что она до последнего откладывала печальную миссию вестника плохих новостей. Скорее, она до последнего надеялась, что новости станут хорошими. Вот ещё часок и на базе станет ещё немного теснее, ещё чуть более шумно, ещё чуть менее напряжённо. Но у всего были свои границы, и сообщение с вопросом на её комлинке ясно давало понять, что для отсрочки больше нет оправданий.
Майор Варт начала с изложения конкретных фактов.
— Вернулись все, кроме Оурила Кригга и Реме Поллара. Оба они последний раз выходили на связь в районе Хосниана.
Да, пусть звучит именно так — не вернулись, тогда ещё можно будет надеятся и считать их пропавшими без вести. Как знать, может, чудо ещё случится — фальшивые похороны в Разбойной не новость.
Затем она добавила то, что должна была сказать.
— Остальные здесь и ждут ваших указаний.
Пожалуй, ничего больше добавлять она не станет. Алинн живо представила себе, как засветится на комлинке полковника её входящее сообщение. И до того, как он его откроет, будет ещё оставаться надежда, что там только хорошие новости. Варт кивком головы заставила воображение прогнать эту неприятную картину. Что ж, здесь свой долг она выполнила. У неё оставался и другой, который она собиралась выполнять. А ещё оставался долг памяти, он у них в Разбойной тоже общий на всех.
Проныра-лидер, «а я же говорил», настоящий полковник
Без новостей в тесном (как всегда) кокпите было неуютно, самые горькие новости лучше тянущегося ожидания — Гэвин проверял и проверял датапад, грешил на дурную и нестабильную связь в маленьких системах по пути к Орд-Мантеллу, но до бесконечности нельзя было так оправдываться. Он, конечно, не будет требовать оправданий от Алинн, если она не захочет написать — это ведь только просьба, тем более, достаточно непростая, что для неё, что для Дарклайтера.
Только когда он увидел сообщение, помедлил открывать его сразу, так и замерев с пальцем над экраном — не уверен до конца, что желание знать и готовность смириться с любой правдой были одинаково сильны. Может и не одинаковы, но в самом деле сильны — и он всё же открыл.
Вот как. Оурил и Реме, хотя потерянными (он всё ещё не хотел называть никого погибшим) скорее ожидал кого-то другого.
23:57 по стандартному времени
Спасибо.
Гэвин хотел добавить что-то ещё, но подходящие слова не складывались в предложения, поэтому он отправил только одно слово. До столицы было достаточно времени, чтобы принять и придумать, что дальше делать с плотно сбитой командой, потерявшей несколько своих немаловажных составных частей.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [01.VI.34 ABY] К оружию! К оружию!
