Наверное, это была улыбка - она сломала в Йелле то хрупкое, что еще держалось в ней. Может, не только она одна. Может, это была улыбка и то, как он вдруг распрямился, будто это перед конвоем ему нужно было что-то изображать, а тут нет. Тут можно было спокойно посмотреть на то, хорошо ли он выполнил задание.
Йелла ответила на его улыбку взглядом, прямым и красноватым. Красным он был не от слез - от отсутствия сна. Ей говорили, что некоторые люди, совсем как фелинксы, никуда не деваются, и ты продолжаешь их слышать и ощущать рядом с собой. Дирик был тихим, а вот Корран постоянно ей снился, клал руку ей на плечо, когда это было нужно, говорил что-то - она никогда не могла разобрать, что именно. Иногда он еще кричал.
С никуда не девающимися мертвыми фелинксами было легко - нужно было просто завести нового живого, чтобы списывать все звуки и прикосновения на них. Завести еще одного Коррана Хорна было невозможно, и потому Йелла просто старалась встречаться с ним поменьше, не спать, а освободившееся время тратить на дело Селчу.
обвинения было два, убийство и измена. Из них двоих убийство мог бы доказать и школьник, а вот с изменой было сложно. Что еще хуже - сомнения насчет измены могли бы пробраться, пуская метастазы, и в дело про убийство. Этого нельзя было допустить, хотя Йелла и сама чувствовала, как даже теперь ее тянет задавать не те вопросы. Потом она вспоминала, что второго Коррана Хорна ей не завести, видела, как улыбался Селчу, и все вставало на свои места.
- Капитан Селчу.
Он все еще был при звании, и в чем-то так было проще. Так можно было не думать, что у него было и имя, и его звали по этому имени, и считали другом, хорошим другом - и закончилось это вот так.
- Хочу напомнить - вы имеете право не свидетельствовать и не давать показаний. Хотя, - Йелла поправила стопку бумаги, и так ровно лежавшую перед ней, - скорее всего, это будет использовано против вас на суде. Если вы все же будете давать показания, они также будут использованы против вас. Решайте.

- Я знаю. Не беспокойтесь, капитан, все будет по правилам.
Это меньшее, что она может еще сделать для Коррана - позаботиться о том, чтобы в виновности его убийцы и в том, что суд прошел по правилам, никто не сомневался. Суд будет таким, что однажды, когда Империя покинет Кореллию, его будут учить в академии КорБеза, чтобы имя Хорнов продолжало там звучать.
- Вам нужен адвокат для заседаний. Если у вас его нет, защитника предоставит суд. Можете защищать себя сами - это все равно.
Это и правда все равно - Тайко Селчу виновен и будет казнен, и очень быстро, потому что времени на длительный процесс ни у кого нет - все еще идет война. Лично Йелле в этом деле не понятно только когда когда Селчу проснулся. Про спящих агентов считалось, что они начинали действовать тут же, наносили немедленный урон и умирали. А этот оперировал один какое-то время, встречался с Лоором, договаривался о чем-то, планировал. И где, кстати, Лоор? Это могло изменить то, как они ищут, то, как они действуют. Генерал Кракен не смог определить, предатель ли Селчу - а генерал Кракен умел узнавать все, что хотел.
Если технология стала действительно настолько успешной, возможно, стоило пересмотреть отношение к освобожденным пленным в принципе. Это было бы ужасным, почти таким же страшным, как эпидемия, начинавшаяся на Корусанте - она лишила бы людей Альянса надежды. Плен означал бы смерть.
А ведь плен у Исанн Айсард, как говорили, был хуже, чем смерть.
- Расскажите, почему вы были на Корусанте, чем занимались здесь, с кем встречались. Это нужно для дела. Еще расскажите, почему Корр... почему лейтенант Хорн вас подозревал. Это нужно лично мне.

Отредактировано Iella Wessiri Antilles (09-06-2019 12:21:16)

- Он сам вызвался вас представлять. Нужны получить немного разрешений - через несколько дней, может, завтра, он уже встретится с вами.
Уголок рта дергается; Йелла и сама не знает, это это, улыбка или нервы или тело пытается заплакать. Она возвращает рот на место.
- Не то, чтобы это что-то изменило.
Это непрофессионально. Гил Бастра выговорил бы ей - она же не Хорн, чтобы так себя вести. Но Гила Бастры больше нет. Никого больше нет. Даже Свистун зачем-то хочет быть на другой стороне этого процесса - она не понимает, почему, но и с этим тоже разберется, когда будет время.
- Коммандер Антиллес поручил вам и разработать маршрут для, - она коротко смотрит в бумаги, хотя имя помнит хорошо. Просто так можно не смотреть хотя бы недолго на Селчу. Какой он спокойный. Как можно быть причиной стольких смертей и оставаться таким спокойным? - ...Брора Джаса? Он поручил вам и проверить транспорт Хорна перед вылетом?
Не стоит приплетать сюда Веджа, но она слышала его на похоронах. Он будет говорить, он будет смешиваться, будет приплетаться сам, вне зависимости от чьих-то желаний. Как, наверное, хорошо быть его другом, как он верит им, игнорируя очевидное. Она видела в документах, как он требовал освобождения Селчу и во время проверки, когда тот вернулся из плена. Как будто не было никакой опасности, как будто не слышал про спящих агентов, не думал, что это применимо к тем, кто ему нравится.
Его доверие все усложняет. Даже если Селчу врет, Йелла не сомневается, что как только Ведж узнает через Навару Вена его показания, он их подтвердит. Удобно быть другом такого человека, если ты работаешь Исанн Айсард - много возможностей, много способов спрятать следы своих преступлений.
- Это был не имперский агент. Не только имперский агент. Это был совершенно особенный человек по имени Киртан Лоор. Корран не мог ошибиться. Мы работали вместе в КорБезе, сбежали с Кореллии из-за него. Киртана Лоора мы оба узнали бы как и когда угодно, в любой маскировке, при любых обстоятельствах. Я понимаю, что его теперь нет, и он не сможет сказать этого сам, но он не мог ошибиться, ему не могло показаться. Он видел вас и Киртана Лоора. О чем вы говорили? Вы, - она запинается, но спрашивает, - потому его убили?

Охотник был исправен. Он так уверено говорит это. Йелле приходится сделать над собой усилие, чтобы ничего не сказать в ответ о том, что исправен он был для миссии Селчу, а не задания Коррана. Исправные корабли не теряют управление вот так, не разбиваются так сильно, что тело пилота невозможно идентифицировать.
Она молчит в ответ отчасти потому, что видит, как двигаются его руки. Селчу перебирает пальцами, будто два огромных паука сцепились в смертельной схватке. Только это выдает его - вряд ли это программирование с Лусанкии, скорее что-то естественное, не врожденное, но воспитанное в себе годами. Айсард очень повезло - такой хороший холст для ее задумки, так основательно и добротно загрунтованный жизнью.
Йелла вздыхает и мысленно отступает на шаг назад. Так, отстраненно, она замечает, как он  не реагирует на ее вопросы про убийство. Не говорит, что невиновен - но и не отказывается от него. Может, адвокат ему не так уж и нужен, если он и сам понимает, что из двух обвинений у убийства слабее база и легче наказание. Об убийстве можно не волноваться - и даже забавно, что именно оно - единственное, что так интересует Йеллу.
Она хмурится и разлепляет сжатые губы, чтобы спрашивать дальше - вопросы записаны, и ответы она, вообще-то, могла бы вписать сама - ничего неожиданного Селчу не говорит. Потом она вдруг понимает. Ищет в тех свидетельствах, что у нее есть, какое-то подтверждение его словам.
Почему дуро? Это нелепо, так врать. Можно утверждать, что Корран спутал Лоора с другим человеком. Но спутать человека с дуро?
- Это невозможно. Хотя это и хороший ход, конечно. Вы должны понимать, что найти вашего вымышленного дуро было бы почти невозможно, даже если бы он существовал на самом деле.
Почему агенты генерала Кракена ничего не нашли?
Почему он сбежал не с Лусанкии, как оказался на каторге?
Если Брор Джас - его рук дело, то сколько уже он не спит?
Если он не спящий, то почему никто, кроме Коррана его не подозревал?
А если он не агент Айсард, то кто тогда?
Йелла качает головой. Это не те, неправильные вопросы. Не стоит думать о них. Но только она все равно думает.

Отредактировано Iella Wessiri Antilles (10-06-2019 13:33:44)

Наверное, это будет его главной стратегией. Говорить "не знаю". Может, он и правда ничего не знает, не помнит. Может, когда он не выполняет поручения Империи, он и правда герой и хороший человек.
Йелла вздыхает. Она вряд ли найдет что-то новое, но попробовать должна. Где-то может засбоить, какую-то шероховатость другие могли и не заметить.
Она хочет спросить о деньгах на счету, которых - вроде бы - прежде там не было. Селчу успевает первым.
Йелла смотрит на него долго, до нее не сразу доходят и слова, и их смысл. Она думает, что может скрываться за этим. В таком Йелла разбирается хорошо, она может предположить с десять поводов использовать обе просьбы - для успеха Айсард, для дискредитации следствия, для выхода с кем-то на связь. Когда его допрашивали после плена, такого, кажется, не было, но Йелла тогда уже была на Корусанте, она может опираться тут только на документы, свидетельства, чужие слова.
Она не любит чужие слова. И ей не нравится, как правильные, рациональные причины, по которым Тайко Селчу просит о том, что он просит, заслоняет совершенно иррациональная - он просит потому, что ему страшно.
Конечно, страшно. Его скоро казнят, кто угодно испугался бы.
- Вас убьют в общей камере, - отрезает Йелла жестче, чем могла бы. Так она пытается справиться с иррациональной причиной. - Вы же понимаете, что конвой вас защищает? Любой и любая в этой тюрьме готов убить вас прямо на месте - кто-то чтобы доказать свою лояльность новой власти, кто-то по личным причинам.
Потом молчит еще немного.
- А свет в камере во время отбоя - это что-то на грани пыток. У вас должна быть возможность спать.
Снова молчит.
- Плохо, да?
Темнота в этих камерах страшная, глубокая, почти осязаемая. Как будто тонешь в густой черной жиже, из которой уже никогда не выбраться. Наверное, можно считать, что он себе это заслужил. Наверное, если его пугает темнота, он будет нервничать, и сквозь его спокойный вид, може быть, начнет пробиваться правда.
Она качает головой - это уже даже не грань пыток, это просто жестоко. Это не она, не та Йелла, которой она была даже неделю назад. Что уж говорить о той Йелле, которой она была в прошлом году?
- Про свет я поговорю. Но если вы или ваш адвокат используете это против следствия - не рассчитывайте больше ни на какие сделки.

Секунду Йелле хочется кивнуть. Сказать "хорошо". Хорошо, что ему плохо, так и должно быть. Плохим людям должно быть плохо, даже если они спящие агенты, и, значит, настоящей ответственности за себя не несут.
Она не говорит потому, что когда он зовет ее Йеллой, большая часть ее уходит на то, чтобы сделать вид, что все в порядке.
Но еще не говорит потому, что, по правде, ей все равно, хорошо ему будет или плохо. Это все равно ничего не изменит, ничего не исправит. Она так безумно устала, еще и это безразличие накрывает ее, придавливает сверху. Люди, которые ей не безразличны, стремительно заканчиваются. Кажется, единственное, чего она хочет - это чтобы все поскорее закончилось.
Наверное, это ей за то, как поздно она вступила в эту войну - свою долю потерь она отдает быстрее, чем способна их пережить.
- Конечно.
Она звучит спокойно, почти равнодушно. Так отзывается эхом пустота внутри, катакомбы, прорытые в сердце, выработанные шахты в душе.
- Про деньги на счету. Про все, что вы делали на Корусанте. По дням, по часам. Я хочу, чтобы вы рассказали мне про все, что я смогу использовать против вас, капитан, чтобы вы больше никому и никогда не причинили вред.
Йелла смотрит в документы, постукивая по ним пальцами. Ее пальцы - метроном, задающий ритм процессу. Его кодой будет казнь.
Это не вернет Коррана.
Это не остановит войну.
Но так она сделает хоть что-то.
- Продолжим?

Когда он начинает говорить, Йелле наконец-то удается абстрагироваться. Она как будто отходит в сторону, запирает эмоции и чувства, просто отмечает все, что происходит. Так она всегда видит больше. Бесстрастность влияет на работу, их всегда этому учили, и у нее это всегда получалось лучше, чем у Коррана. Не нужно ни жалеть, ни ненавидеть тех, чьим делом занимаешься, а просто слушать, запоминать, спрашивать, выискивать.
Тайко говорит скорее хорошо. Это или правда или хорошая подготовка. В его речи есть только одна небольшая манипуляция — как он напоминает о том, как он нашел место, где она была четырнадцатого, а не была бы — могла бы и погибнуть. Это безвредно, это может сработать только на нее, но только не работает. В суде этого не используешь, а присяжных на трибунале не бывает — можно не беспокоиться о том, что он будет разыгрывать карту героя, благодаря которому жертв было меньше.
Опять же, с каждым днем жертв только больше — из-за крайтоса, и с этим пока что ничего нельзя поделать. Разве что отвлечь людей казнью предателя. Такие ходы Йелле не слишком нравятся — популизма она насмотрелась и за время, когда Империя пыталась подмять под себя КорБез. Но в этот раз общую картину это не изменит. Тайко вынесут приговор не потому, что на Корусант пробралась эпидемия, а потому, что он виноват. Осталось это только доказать.
Про деньги он тоже говорит правдиво. Или подготовленно.
Скорее второе.
— На ваше имя открыто с десяток счетов, и на них лежит около пятнадцати миллионов кредитов. Очень умно было все на основном потратить на нужды эскадрильи, но не стоит считать окружающих дураками. Мы копнули всего немного глубже — и деньги сразу же нашлись. Откуда они, вы, конечно же, не знаете. Или не помните? Какая версия вам нравится больше?

Он то ли не знал, то ли не ждал, что их отыщут.
Насчет денег вариантов было много, но все сходились в том же, в чем признавался Тайко - это Айсард. Больше некому. По одной из версий деньги должны были заставить их думать, что капитана кто-то подставил. Так думать было легко, и то, как он сам вел себя теперь, хорошо работало на эту версию. Были и другие, самая вероятная из них была про то, что он и правда не знает о деньгах, и они нужны были как раз для того, чтобы его нашли и поняли, что он агент. Это могло бы бросить тень на всех, кого проверяла разведка, могло заставить их думать, что он был не спящим, а настоящим агентом, который все помнил и ловко водил всех за нос. Множество вероятностей разбегались в разные стороны, и следствию нужно было проверить их все. Это затянуло бы время, дало бы фору... Но кому? Селчу и так был арестован.
Разве что был кто-то еще, от кого эти деньги отводили подозрение и внимание. Кто-то, кому нужно было бы время.
И Тайко Селчу об этом еще ком-то, очевидно, не знал, иначе не говорил бы о нем.
Его обещания новых убийств выглядели почти угрозой, но вряд ли были ей. Йелла за время работы в КорБезе навсегда избавилась от стремления считать всех людей однозначными и мотивируемыми чем-то одним. Ей вовсе не казалось невероятным то, что можно предать кого-то одного из своей эскадрильи, и в то же время глубоко и искренне переживать за кого-то другого из нее же.
Даже спящие агенты, хотя в это было сложно поверить, ведь их, как говорили, контролировала какая-то жесткая программа, по уверениям некоторых, могли ради дорогих им людей отклоняться от данных им приказов. Даже в них всегда оставалось что-то человеческое.
- Если это не вы, то пока вы сидите, никто никого не убьет. Если это не вы - или, скорее, не только вы - выдавать второго убийцу не станут, он будет сидеть тихо и никому не повредит до самого конца.
Теперь он хотел видеть других, потому что волновался за них, а не за себя. Это хороший момент для какой-нибудь сделки, для того, чтобы вытащить что-то, чего они еще не знают. Но этого Йелла делать не стала.
- Не сегодня. Завтра, может, через день. Вас будут судить быстро, но все будет по-настоящему. С адвокатом, выступлениями, линией защиты. Это вряд ли поможет, но вы попытайтесь. Хотите сказать мне что-то еще?