Джейне лет семь от силы, и они с Джейсеном снова в Праксеуме дяди Люка. Необычное чувство. Говорят, Джейна умела в Силу еще до рождения, и Джейна верит — она же классная, — и Сила привычна ей, но в Праксеуме всё ощущается как-то иначе. Концентрированнее?

Да, именно так.

Родительский Сокол остался где-то за спиной; Джейна уверенно шагает вперед, к постройкам из белого камня, туда, откуда слышится гул голосов, а в Силе чувствуются вибрации. У Соло по коже мурашки, и ей уже не охота уходить. Однажды она приедет, чтобы остаться здесь надолго, как Бен. И она уже немного завидует ему. И, если честно, восхищается, впервые наблюдая за его тренировкой.

Джейна улыбается ему, даже окликает и машет рукой. Она готова поклясться — на секунду он посмотрел на нее, стоящую рядом с дядей Люком, но ничего не ответил. Джейна убеждает себя, что он просто не заметил. Но даже если заметил — она не обижается. Когда она вырастет, она хотела бы быть такой же сильной, как Бен.

* * *

Теперь она выросла, и лучше хатта живьем сожрет, чем станет такой, как он.

Его захватили в плен, и Джейна до сих пор не понимает, в чем уловка. Но что уловка есть — убеждена точно. Она верила в Бена и видела в нем человека слишком долго; два истребления Праксеума стали ужасной трагедией, но не сломили ее память о старшем брате. Покушением на папу он перешагнул черту. И пусть Хан выжил, Джейна не в силах перестать думать: «Бен был бы рад убить его снова». Знает ли он, что папа жив?..

Соло не сразу находит в себе силы встретиться с пленником, потому что знает — она всё еще злится, а гнев — не лучший союзник. Тянуть время — не в стиле Джейны, и, скорее всего, не существует идеального момента, чтобы впервые заговорить с братом-предателем спустя 14 лет.

И потому она здесь. Стоит возле входа за решетку, закрывает глаза, делает несколько глубоких вдохов. Кулаки сжимаются сами собой, но потому Джейна и медлит. Что бы она ни услышала там, она не должна сорваться. Не будет никаких оправданий для Бена — она просто выше всего того, что он ей скажет. Она пережила вонгскую — разговор с Кайло Реном тоже переживет.

Дверь отворяется, Джейна шагает, дверь закрывается за ее спиной. Джейна выдыхает дважды перед тем, как открыть рот. Ей не хочется даже здороваться. Как может она быть вежливой с человеком, проткнувшим лайтсейбером ее отца?

— И как всё дальше будет? — щурится Джейна, облокачиваясь плечом на каменную стену. Бен — в другом конце камеры, и это расстояние нравится Соло. Она обещала маме не использовать Силу, но не обещала, что не станет защищаться, если что-то пойдет не так. — Твои дружки в платьях выследят тебя в Силе и нападут на базу? Кого из родственников ты хотел бы убить следующим, Кайло?

Его новое имя Джейна почти что выплевывает. Ей режет слух, и вообще неприятно.

Кайло раздражает одними словами, и Джейна ловит себя на неприятном, вязком и липком чувстве нарастающего гнева. Хотела бы она сказать, что немотивированного, но посмотрим правде в глаза — между ней и старшим братом накопилось слишком много всякой криффни, и однажды им придется ее разгребать. Когда Соло думает об «однажды», она не уверена, что оно — не сейчас.

— Смелое заявление для парня за решеткой. Смотри не надорвись, отсылая «своим» сигналы о помощи. — Джейна сквозь зубы усмехается, держит удар, но внутренне — неспокойна. Она не тешила себя иллюзиями, что встреча с братом будет для нее простой, но, честно говоря, даже не представляла, что Бен будет действовать на нее настолько деструктивно.

Ей больше нравилось его жалеть.

Джейна помнит, что такое Темная сторона: что она обещает, к чему ведет, как сложно возвращаться становится с каждым шагом. Когда она выбралась из-под влияния Дюррона, она уже не была той девчонкой, которую он встретил в вонгскую войну. И, в какой-то мере, в тот момент избавления она нашла для себя новое оправдание Бену. Гораздо более реалистичное, чем детское и глупое «он стал плохим человеком»: просто с ее братом случилось слишком много плохого. Джейна не знала, как Бен чувствовал себя в семье, в Праксеуме и что с ним творилось, но всегда думала, что его обращение к Темной стороне — скорее, от отчаяния, чем от жажды власти. И могла ли она когда-нибудь помочь ему справиться со всей криффней и выстоять? Раньше она считала, что могла бы, если бы была чуть внимательнее.

Теперь она слышит в его голосе самодовольство и какую-то неприкрытую напыщенную важность: «Молитесь, чтобы у вас хватило сил меня сдержать». Это и раздражает, и бьет Джейну поддых. Все ее удобные иллюзии касательно брата бьются прямо сейчас тысячами мелких осколков. Сколько же всего она позволила себе придумать за четырнадцать лет?

— Нет, я волонтер. — Джейна отвечает брату и отталкивается плечом от стены, делает пару шагов ему навстречу. Сейчас ей интересно разглядеть его настоящего. Увидеть, как он повзрослел и что с ним сделала жизнь. Лицо его рассечено шрамом, прямо как у Джаггеда. Только сильнее. Кто же его так приложил? — Все эти годы я думала, что ты перешел на Темную сторону не потому, что хотел, а потому, что пришлось. Боялся чего-то, или мама с папой любили тебя меньше, чем ты заслуживал. А ты, выходит, просто повелся на обещания, что станешь самым сильным, самым важным, самым ценным. Ну как, Бен, стал? — она отводит от него взгляд куда-то в сторону, в каменную стену. Молчит пару секунд, делает несколько шагов к стене и продолжает. — Много времени прошло. Иногда мне кажется, что если бы тебя действительно кто-то искал — они бы уже нашли. У Ордена огромные ресурсы, а их рыцарь гниет за решеткой у поганой кучки сопротивленцев. Это странно.

Они были семьей.

Джейна помнит это время как-то отрешенно, за завесой, потускневшее и расплывчатое воспоминание в ярких всполохах прочих моментов детства. С Джейной много всякого случалось: похищения и сражения, угоны кораблей, бои на световых мечах, бои в Силе, поиски пропавших друзей, спасение попавших в беду людей... Бена, как и родителей, было трагически мало в ее детстве, но что бы ни случилось, она помнила, что они — семья. Пусть в случае с четой Органа-Соло сложно и было сказать, что «Семья превыше всего». Или вообще что такое семья.

Возможно, поэтому родители и дядя Люк так быстро отреклись от Бена, когда случился его переход на Темную сторону. Джейна не знала точно, но Джейна и не осуждала — в одиннадцать лет сложно делать самостоятельные выводы по таким трудным моральным вопросам. Следовать учению взрослых тогда казалось правильнее и проще. Понимать Джейна начала намного позже.

Когда Кайло спрашивает, будет ли сестра рада его смерти, Джейна кривит бровь. Будет ли? Нет, всё еще нет, несмотря на то, что Бен делал в прошлом и что говорит ей сейчас. Это странное чувство, сосущее где-то под ребрами и идущее вразрез с долгом джедая и долгом вообще. По всем пунктам она должна желать брату-предателю смерти и, если так будет правильно, привести его к смерти сама. Но в памяти Джейны, где-то в глубине закоулков, по которым она зареклась ходить ради общего блага, все еще живы и ярки воспоминания об Энакине, который уже никогда не повзрослеет, потому что умер за мир и за своих брата и сестру. Сколько еще Соло нужно пожертвовать, чтобы в Галактике стало спокойнее и безопаснее?

— Ты не умрешь, Бен Соло, — фыркает Джейна в ответ, оборачивается и вновь смотрит в глаза Кайло. Ей сейчас все равно, понял ли он ее слова правильно или счел их за издевку. Джейна уже не думает об этом. Следующие слова срываются с ее языка раньше, чем она успевает осознать, что делает: — Вообще-то я хочу помочь.

И это было импульсивно. Идеалистично. Но, по крайней мере, честно.

Бен задает правильные вопросы. Он всегда был умным. И, пусть их истории разошлись в определенный момент жизни, в детстве Джейна многому училась у брата, даже когда он ее не замечал. Особенно когда он ее не замечал.

Она махала палкой, стараясь отработать свои движения так, как это делал Бен на тренировке в Праксеуме со своим световым мечом. Решала задачки, подслушанные в уроке старшего брата и дяди Люка. Когда Бен освоил телекинез, Джейна начала тренироваться в нем особенно усердно. Она никогда никому об этом не расскажет. Старший брат был для нее не просто очередным членом семьи, которые вечно пропадают, уходят, предают и ведут себя странно. Он был так же важен, как Энакин. И даже как Джейсен.

Когда Джейна стала старше, пережила вонгскую, Дюррона и побывала на другой стороне психологической войны, она поняла одну простую вещь: всё, что угодно, можно сломать. А главное — кого угодно.

Бену было четырнадцать, когда он перешел на Темную сторону. Джейна повелась на Дюррона, когда была старше и опытнее, чем ее четырнадцатилетний брат. Все постулаты и идеалы хорошо забираются в голову, в которой еще не сформировались мысли и принципы собственные. И, если честно, в какой-то момент Джейна начала сомневаться, был ли это действительно выбор брата. Или так сложились обстоятельства?

— О, даже не начинай эту криффню, — несмотря на действительно примирительный тон брата, Соло щетинится в ответ на его последнюю фразу, — Знаешь, кто действительно мертв? Эни. — Джейна говорит об этом, а ощущается, будто ее ногой в живот пнули. — Буквально разлетелся вспышкой на Миркре, ради того, чтобы мы все жили дальше и не облажались, Бен. Кайло. Мне плевать, это не важно. Ты еще жив, вот это важно. — и Джейна планирует, чтобы так оставалось как можно дольше. Ни один Соло больше не погибнет, если в ее силах это исправить. Соло выдыхает и продолжает на пару тонов тише и значительно спокойнее: — Слушай, я не знаю, что произошло с тобой, когда ты переметнулся, но на своей шкуре знаю, что Темная сторона не случается с человеком в хороший период его жизни. Ты наверняка уверен, что это был твой выбор, но вспомни всё хорошенько. Всегда есть кто-то, кто стоит за спиной. И раз ты здесь, возможно, тебе кукловод попался не из лучших.

Больше всего в этот самый момент Джейна боится, что на честность получит вранье. И, к сожалению, у нее нет никаких гарантий, что Бен не хитрит с ней в течение всего разговора. Если бы все проблемы решались открытым разговором, галактика был бы лучшим местом.

Их отделяли друг от друга четырнадцать лет молчания, тишины и неизвестности. И прямо сейчас, когда Бен рассказывает ей о том, что сделал с Рей и ради Рей, Джейне кажется, что выстроенная чужими сомнениями, страхами и убеждениями стена предрассудков начинает крошиться как от сеченого удара лайтсайбером. И падает вниз. И разбивается.

И сама Джейна смотрит на брата чуточку иначе, чем дюжину минут назад, когда готова была откусить Кайло голову за попытку убийства отца. Соло до сих пор не может гарантировать на все сто, что Рен не манипулирует ею, но она обещала матери обойтись без джедайских штучек, и, к тому же, слова Бена о Сноуке, о голосе и о Темной стороне находят в Джейне очень живой отклик. Став старше и позволив себе размышлять о чужих поступках, Джейна и сама пришла к идее, что с Беном в свое время случилось что-то, что не оставило ему выбора, и потому он стал тем, кем стал. В его словах Соло отчетливо слышит фатализм, но еще и отчаяние. Впервые за четырнадцать долгих лет непонимания и сомнения Джейне хочется обнять брата. Она всё равно не решится, но здесь и сейчас это пронимает ее до костей.

— Нет, я не слышала, — Джейна хмурится, пытаясь припомнить, но качает головой всё равно. Себе она может признаться, почему: она всю жизнь была слишком увлечена, слушая только себя. Даже Джейсен не всегда мог пробить ее «защиту». — И я не знаю, каково это — годами слышать его в своей голове, но я знаю некоторую криффню о том, как тяжело вернуть контроль, когда твой наставник толкает тебя в пропасть.

Образ плохого парня Кайло Рена в глазах Джейны прахом разлетается в эту самую секунду. Она не оправдывает его нападения на Праксеум, убийства, сломанную жизнь Рей или покушение на папу. Это всё — на его совести, и Джейна знает, что это будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. Потому что, и так было всегда, Бен — не плохой человек. Сидящий в камере Сопротивления, накачанный «глушителями», пытающийся объясниться — Соло слышит в словах брата отчаяние и теперь знает, что как никому другому ему сейчас нужна помощь. Даже если он это отрицает. Конечно, он будет отрицать.

— Что сделано — то сделано. Ты совершил то, что считал правильным в четырнадцать, и я могу понять, почему ты считаешь это правильным сейчас. — «Потому что ты всё еще его боишься, Бен» — не произносит Джейна. Ни к чему брату это слышать. Пусть это останется их маленьким секретом, — Но ты уже не тот четырнадцатилетний мальчишка под прессингом Верховного Лидера. И Кира — не ребенок. И в Галактике всегда найдутся хатты, желающие тобой воспользоваться. Ты ведь знаешь, почему ты им нужен, Бен. — Джейна кладет руку на плечо брата и заглядывает ему в глаза впервые так близко. Время и обстоятельства не пощадили детей семьи Соло, и Джейна, испытавшая на своей шкуре и войну, и потери, и ощущение, что она одна и загнана в угол, сейчас чувствует своим долгом напомнить Бену, что у него всё еще остался кое-кто. — Сноук — не неизбежность. Он сильный и хитрый, но все еще смертный, и я готова на это поспорить. Когда-то он выбрал именно тебя, потому что ты был самым одаренным среди всех нас. И будь я Сноуком, мне было бы очень выгодно, чтобы ты до сих пор этого не осознавал.