Ура! Нам 8 (ВОСЕМЬ!) лет! Давайте поздравлять друг друга и играть в фанты! (А ещё ищите свои цитаты в шапке - мы собрали там всех :))
Ищем самого спокойного и терпимого рыцаря Рен в этом безумном мире
Ищем медицинское светило, строгого медика, способного собрать мясной конструктор под названием “человек” и снова отправить его на работу.
Ищем самого отбитого мудака по мнению отбитых мудаков для Джин Эрсо.
Ищем подрастающее имперское солнышко, которое светит, но не всем.
Ищем генерала Дэвитса Дравена, командира самой задорной разведки в этой Галактике.
Ищем талантливого ученика и личную головную боль Магистра Рен.
Ищем генерала разведки, командира самой отбитой эскадрильи эвер, гениального актера, зловредного пирата и заботливого мужа в одной упаковке.
Ищем По Дэмерона, чтобы прыгнуть в крестокрыл и что-нибудь взорвать.
Ищем лучшего моффа Империи, по совместительству самую жизнерадостную сладкую булочку в галактике.
Ищем левую руку мастера Иблиса, самый серьёзный аргумент для агрессивных переговоров.
Ищем имперского аса и бывшую Руку Императора, которая дотянулась до настоящего.
Ищем сына маминой подруги, вгоняет в комплекс неполноценности без регистрации и смс.
Ищем майора КорБеза, главного по агрессивным переговорам с пиратами, контрабандистами и прочими антигосударственными элементами.
...он сделает так, как правильно. Не с точки зрения Совета, учителя, Силы и чего угодно еще в этой галактике. Просто — правильно. Без всяких точек зрения.
...ну что там может напугать, если на другой чаше весов был человек, ценность которого не могла выражаться ничем, кроме беззаветной любви?
— Ну чего... — смутился клон. — Я не думал, что так шарахнет...
Выудив из кармана листок флимси, на котором он производил расчёты, Нексу несколько секунд таращился в цифры, а потом радостно продемонстрировал напарнику:
— Вот! Запятую не там поставил.
Он тот, кто предал своих родных, кто переметнулся на вражескую сторону. И он теперь тот, кто убил своего собственного отца. Рука не дрогнула в тот момент. Кайло уверял себя, что все делает правильно. Слишком больно стало многим позже.
Дела, оставленные Кайло, походили на лабиринт, где за каждым поворотом, за каждой дверью скрывались новые трудности, о существовании которых в былые годы рыцарства Анук даже и не догадывалась.
Ловушка должна была закрыться, крючок – разворотить чужие дёсны, намертво привязывая к Доминиону. Их невозможно обмануть и обыграть. Невозможно предать до конца.
Ей бы хотелось не помнить. Вообще не помнить никого из них. Не запоминать. Не вспоминать. Испытывать профессиональное равнодушие.
Но она не закончила Академию, она не умеет испытывать профессиональное равнодушие, у нее даже зачёта не было по такому предмету, не то что экзамена.
— Ты ошибаешься в одном, Уэс. Ты не помешал ему, но ты так и не сдался. Даже когда казалось, что это бесполезно, ты показывал ему, что тебя нельзя сломать просто так. Иногда… Иногда драться до последнего – это все, что мы можем, и в этом единственная наша задача.
Там, где их держали, было тесно, но хуже того – там было темно. Не теснее, чем в стандартной каюте, а за свою жизнь в каких только каютах он не ютился. Но это другое. Помещение, из которого ты можешь выйти, и помещение, из которого ты выйти не можешь, по-разному тесные. И особенно – по-разному тёмные.
— Меня только расстраивает, на какое время выпал этот звёздный час. Когда столько разумных ушло из флота, не будет ли это предательством, если я вот так возьму и брошу своих?
Не бросит вообще-то, они с Разбойной формально даже в одном подчинении – у генерала Органы. Но внутри сейчас это ощущается как «бросит», и Каре хочется услышать какие-то слова, опровергающие это ощущение.
Лучше бы от своих, но для начала хотя бы от полковника.
Да и, в конце концов, истинные намерения одного пирата в отношении другого пирата — не то, что имеет смысл уточнять. Сегодня они готовы пристрелить друг друга, завтра — удачно договорятся и сядут вместе пить.
Я хотел познакомиться с самим собой. Узнать, что я-то о себе думаю. Невозможно понять, кто ты, когда смотришь на себя чужими глазами. Сначала нужно вытряхнуть этот мусор из головы. А когда сам с собой познакомишься, тогда и сможешь решить, какое место в этом мире твое. Только его еще придется занять.
Сколько раз она слышала эту дешёвую риторику, сводящуюся на самом деле к одному и тому же — «мы убиваем во имя добра, а все остальные — во имя зла». Мы убиваем, потому что у нас нет другого выхода, не мы такие — жизнь такая, а вот все остальные — беспринципные сволочи, которым убить разумного — что два пальца обсморкать, чистое удовольствие.
В готовый, но ещё не написанный рапорт о вражеской активности в секторе тянет добавить замечание «поведение имперцев говорило о том, что их оставили без увольнительной на выходные. Это также может являться признаком...».
Джин не смотрит ему в спину, она смотрит на место, где он стоял еще минуту назад, — так, словно она просто не успевает смотреть ему вслед.
Лея уже видела, на что он способен, и понимала, настоящей Силы она еще не видела. Эта мысль… зачаровывала. Влекла. Как влечет бездонная пропасть или хищное животное, замершее на расстоянии вытянутой руки, выжидающее, готовое к нападению.
Как удивительно слова могут в одно мгновение сделать всё очень маленьким и незначительным, заключив целый океан в одну маленькую солёную капельку, или, наоборот, превратить какую-то сущую крошку по меньшей мере — в булыжник...
Правда, если достигнуть некоторой степени паранойи, смешав в коктейль с каким-то хитрым маразмом, можно начать подозревать в каждом нищем на улице хорошо замаскированного генерала разведки.
Эта светлая зелень глаз может показаться кому-то даже игривой, манко искрящейся, но на самом деле — это как засунуть голову в дуло турболазера.
Правда, получилось так, что прежде чем пройтись улицами неведомых городов и поселений или сесть на набережную у моря с непроизносимым названием под небом какого-то необыкновенного цвета, нужно было много, много раз ловить цели в рамку прицела.
— Знаешь же теорию о том, что после прохождения определенной точки существования система может только деградировать? — спрашивает Уэс как будто бы совершенно без контекста. — Иногда мне кажется, что мы просто живём слишком долго, дольше, чем должны были, и вот теперь прошли точку, когда дальше все может только сыпаться.
Кореллианская лётчица в имперской армии Шара Бэй была слишком слабая и умерла.
Имперка Шара Бэй такой глупости решила себе не позволять.
— Но вы ведь сказали, что считаете жизнь разумных ценностью. Даже рискуете собой и своей карьерой, чтобы спасти меня, хотя видите меня впервые в жизни. А сами помогаете убивать.
Осталась в нем с юности некая капелька того, прежнего Скайуокера, который, как любой мальчишка, получал удовольствие от чужого восхищения собственными выходками.
– Многие верят в свободу только до тех пор, пока не станет жарко. А когда пахнет настоящим выбором, драться за нее или подчиниться… большинство выбирает не драться.
— Ну… неправильно и глупо, когда отец есть, и он тебя не знает, а ты его не знаешь. Это как… — он помолчал, стараясь перевести на человеческий язык свои ощущения. – Ну вот видишь перед собой некую структуру и понимаешь, что в одном месте узел собран неправильно, и работать не будет. Или ошибка в формуле. Вот я и исправил.
Кракен искренне верил в то, что все они — винтики одного механизма и не существует «слишком малого» вклада в общее дело, всё машина Восстания функционирует благодаря этим вот мелочам.
— Непременно напишу, — серьёзно отвечает она и говорит чистейшую правду, потому что у неё минимум сто восемьдесят изящных формулировок для каждого генеральского рявка от «не любите мне мозги» до «двести хаттов тебе в...» (пункт назначения варьируется в зависимости от степени генеральского раздражения).
Минутой раньше, минутой позже — не так важно, когда они умрут, если умрут. Гораздо важнее попытаться сделать хоть что-то — просто ждать смерти Кесу… не нравится.
— Что-то с Центром? – вдруг догадывается он. Почему еще штурм-коммандос могут прятаться на Корусанте по каким-то норам?.. – Планета захвачена? КЕМ?!
— Я верю в свободу.
И тут совершенно не врёт. Свобода действительно была её верой и культом. Правда, вместе с твёрдым убеждением, что твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого.
— И в то, что легко она не даётся. Остальное...Остальное, мне кажется, нюансы.
Проблема в том, что когда мистрисс Антиллес не думает, она начинает говорить, а это как всегда её слабое звено.
Star Wars Medley |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [11.IX.28 ABY] Через дождь мимо звезд, что дрожат в реке
опальный сенатор, лидер кореллианского Восстания
генерал, командующий Вторым флотом Новой Республики, кореллианский сенатор на пенсии
Каждый шаг оставлял не следы от ног,
Каждый след у нее прорастал в цветок.
Только дверь закрывал перед ней народ,
Только прочь прогонял от своих ворот...
Harter Kalonia, Garm Bel Iblis
Время: 11.IX.28 ПБЯ
Место: сектор Тапани, система Таллаан, базирование группы флотов «Два» генерала Бел Иблиса
Описание: Хартер очень надо найти мужа, и она, в общем-то, не боится сходить ради этого к самому дьяволу. Гарм, конечно, не дьявол, но все так говорят. Кроме Тавета.
врач (и немного диверсантка) в восстании Невисека
майор медслужбы, главный врач на корусантской базе Сопротивления
К генералу Антиллесу ей попасть так и не удается, и это едва ли вина генерала Антиллеса. Хартер до поздней ночи караулит его с брифингов и совещаний, но оттуда он прямиком отправляется на корабль, а потом еще куда-то, никто не говорит ей, куда, никто не говорит ей, когда он вернется, да и кто будет отчитываться кому-либо о перемещениях высших чинов? У них всегда есть дела поважнее, чем один пропавший корабль. Чем один пропавший человек. Чем ее муж.
Поэтому утром следующего дня Хартер идет просить увольнительную. Да, война, да, все понятно, но пока идет переформирование флота? Дайте неделю, три дня. Два? Двое суток – с вечера десятого до вечера двенадцатого – длянее все-таки, пусть и со скрипом, но находится. Этого хватит на то, чтобы добраться до базы генерала Иблиса, провести там несколько часов и вернуться обратно. Если и этот генерал не найдет для нее времени в течение дня, ей придется вернуться к детям ни с чем.
Она еще не знает, что ему скажет. Калония пытается репетировать речь, пока сидит в космопорте, ожидая попутного шаттла – в диспетчерской ей обещали, что через пару часов погрузится и будет готов к вылету грузовой корабль – и предстает перед Иблисом то как военный, то как безутешная жена, то как проситель, то как голос совести, звучит то жалобно, то требовательно. И все это не то, все не так, она знает, что на пороге обязательно собьется и наговорит глупостей. Она не умеет просить, не привыкла, в этом никогда не было необходимости. Сейчас – есть.
Полете можно дремать, кое-как примостившись среди грузов рядом с такими же вынужденными путешественниками, но Хартер не может сомкнуть глаз. Она понимает, что даже если Иблис согласится – ничего не решится сейчас, и даже через неделю не решится, наверное – так быстро дела сейчас не делаются, это вам не Восстание с минимумом бюрократии. Но ее все равно потряхивает в тревожной лихорадке, под глазами еще глубже залегают тени, а форма за последние две недели снова стала велика и болтается как на тощем подростке.
Аудиенции у генерала приходится ждать около трех часов – это ничего, это не много. Когда ее все-таки вызывают, Калония почти бегом подлетает к порогу, но там замирает по стойке смирно, ожидая позволения войти. Вет всегда говорил, что его командир в целом нормальный, хоть и с тяжелым характером, и слухи о его невыносимости сильно преувеличены — возможно даже самим генералом. И все-таки ей немного страшно. Совсем немного.
опальный сенатор, лидер кореллианского Восстания
генерал, командующий Вторым флотом Новой Республики, кореллианский сенатор на пенсии
Найти себе место, где можно было чувствовать себя хоть в какой-то безопасности, зализать раны, почувствовать, в конце концов, прочную опору земли под ногами — бесконечная подвешенность в космосе ещё никого не заставляла чувствовать себя лучше — пожалуй, одно из лучших решений за всю войну. После Корусанта оправляться было тяжело и людям, и кораблям, и если для флота у них были верфи, техники, то лечение души требовало другого, глотка мира посреди войны — хоть бы и пирушек в столовых без повода, в конце концов. Отдых на войне слишком краток, чтобы проводить его более чинно и благородно.
У некоторых, например, его слишком мало, чтобы присоединиться даже к самому её концу. Гарм только изредка смачивал горло стаканом вирренского, налитого ещё утром и бесстыдно уже тёплого, хотя это было скорее ещё и от того, что вдалеке от Кореллии достать сколько-нибудь приличную бутылку было трудно, приходилось обращаться с напитками умеренно. За три часа из стакана так и не пропало ни чайной ложки, и он сел наконец в своё кресло, в надежде, что к нему не зайдёт сейчас президент или министр с каким-то очень важным делом, которое поглотит его ещё на три часа. Он кивает, позволяя пригласить к себе кого там ещё из-под дверей. Хорошо бы, если там никого.
И хорошо, что это просто женщина, в одежде затёртой и совсем не по размеру, исхудавшая, будто её кто голодом морил. У неё-то точно не дел на всю галактику.
— Кто вы и зачем пришли? Вы не служите здесь, — он куда пристальнее рассматривал нашивки на её куртке, чем её саму. — Садитесь, в ногах правды нет, — кем бы она ни была, это был не повод относиться к ней как-то дурно, на этой войне вообще трудно было выглядеть хорошо — даже по генералу было затруднительно распознать хорошую жизнь или хоть намёк на неё, хотя бывшие сенаторы умели держать лицо даже в самые мрачные времена. [LZ]<br><center><a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=672#p4886">IDENTIFICATION CARD</a><br><br><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/18603.png"><br><br><b>Гарм Бел Иблис</b>, генерал новореспубликанского флота, командующий группой флотов «Два»</center>[/LZ]
врач (и немного диверсантка) в восстании Невисека
майор медслужбы, главный врач на корусантской базе Сопротивления
— М... — с трудом разжимая пересохщие губы, Хартер сбивается на первом же слове, так и не решив, правильно ли она начинает разговор. Но за годы войны она привыкла представляться именно так. — Майор медицинской службы во флоте генерала Антиллеса, Хартер Калония.
После этого она делает неуверенный шаг к стулу для посетителей и садится на самый краешек с абсолютно прямой спиной. Конечно, эта фамилия должна сказать генералу Иблису о цели ее визита раньше, чем она продолжит разговор. Он не может не помнить Тавета. Муж говорил, что он едва ли не единственный, кто столько лет продержался рядом с этим человеком и не сбежал. Значит, его должны ценить. Значит, его должны искать.
— Прошу прощения за беспокойство, сэр. Я понимаю, что у вас достаточно дел и без моего визита. Я пришла к вам... просить о помощи. Просить организовать поиски корабля моего мужа... полковника Тавета Калонии.
Ну вот. Сказала. Хартер тихонько выдыхает и поднимает взгляд на генерала, до этого она не решалась ни взглянуть на него, ни окинуть беглым взглядом его кабинет. Выгонит же, как есть выгонит и будет прав. На этой войне погибли уже десятки кораблей, и никто не смог с этим ничего сделать. С чего бы столько внимания уделять именно этому кораблю? Но надежда умирает последней, а в некоторых случаях не умирает никогда.
Будь что будет.
опальный сенатор, лидер кореллианского Восстания
генерал, командующий Вторым флотом Новой Республики, кореллианский сенатор на пенсии
Фамилия больше ему знакома, чем её лицо. Даже имя, кажется, Гарм слышит не впервые. Тавет когда-то представлял ему супругу, цветущую и счастливую женщину, куда более изящную в платье, чем в мешковатой форме землисто-зелёного цвета, да и годы никого не миновали — а они, как и отпечатавшееся горе умели делать людей неузнаваемыми. Мистрисс Калония, впрочем, оттого выглядела ещё более неясно для него. Калония не был тем, кому обычно нужна помощь — чаще всего, он сам ею был. Иблис смотрел на женщину теперь с куда большим интересом.
— Что произошло, и почему вы пришли ко мне, а не к генералу Антиллесу? — чтобы проделать долгий путь от флота к флоту, должна быть какая-то причина. Ведж мог больше, о своём флоте и своих людях знал больше, хотя, конечно, о полковнике знал едва ли столько, сколько было известно Гарму. Официально, конечно, он мог почти ничего в поисках, это если будет действовать как надо, а не как всегда.
— Тавет достаточно умён, чтобы выбраться самому, но если вы просите, должно быть, всё обошлось иначе? — и, кажется, его виски в стакане на тёплой руке, просто вычхается сам собой, если срочные дела так и не закончатся — а полковника он относил бы к срочным, если раньше бы пришлось. Но всё, кажется, бывает в первый раз, даже в его годы есть чем ещё удивлять.[LZ]<br><center><a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=672#p4886">IDENTIFICATION CARD</a><br><br><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/18603.png"><br><br><b>Гарм Бел Иблис</b>, генерал новореспубликанского флота, командующий группой флотов «Два»</center>[/LZ]
врач (и немного диверсантка) в восстании Невисека
майор медслужбы, главный врач на корусантской базе Сопротивления
— Ведж... генерал Антиллес отбыл по делам раньше, чем я успела с ним поговорить, — волнуясь, Хартер сбивается со званий на имена. Ведж, конечно, прилюдно всегда генерал Антиллес, но на самом деле всегда просто Ведж. Он никогда не был против вольного обращения, а она так и не отвыкла, хотя, возможно, стоило. — Никто не знает, когда он вернется. То есть, никто мне этого не сказал. Возможно, пока мы ждем его, будет упущено драгоценное время. Возможно, оно уже упущено.
Надо объясниться. Прибыв сюда, Хартер полагала, что у Иблиса уже есть информация насчет Тавета, но то ли обмен сведениями между флотами отставил в этой круговерти после провала при Билбринджи, то ли у него просто не было времени читать новости. Оно и понятно, тут бы за своим флотом уследить, что говорить об остальных.
— Видите ли, сэр. Корабль Тавета пропал во время последнего сражения при Билбринджи. Когда флоты отступали, он вроде бы — вроде бы — ушел в гиперпространство, но потом нигде из него не вышел. А может быть и вообще не ушел в гипер, вся техника сбоила, когда теперь специалисты это выяснят и выяснят ли вообще. Целый корабль, сэр, тысячи человек! Говорят, сейчас у флота недостаточно ресурса на поиск обломков.
Это звучит очень жутко, хотя и совершенно понятно. Хартер пытается представить, как эта фраза звучит для тех, кто не может вот просто взять и прилететь для разговора с генералом, и для них эта фраза звучит еще жутче. Ей кажется — нет, она уверена, — что Антилесс нашел бы это ресурс. Хоть бы и в своем лице. Но люди такого звания сами себе не принадлежат — и вот... У Иблиса тоже может найтись причина.
— Мне больше не к кому пойти, сэр. И не на кого надеяться.
опальный сенатор, лидер кореллианского Восстания
генерал, командующий Вторым флотом Новой Республики, кореллианский сенатор на пенсии
Хорошо, когда есть в большой галактике хоть один человек, который может о тебе позаботиться и искать среди звёзд, когда это едва ли возможно. Гарм слушает молча, не перебивая даже самые нестройные фразы — он совсем не интересовался делами Тавета на новом месте службы, потому что интересоваться надо, если сомневаешься, а в уж если бы он сомневался в Калонии, то надо было проверять совершенно всех вокруг себя. Он слышал новости о последней битве при Билбринджи, знал, как пострадал флот Антиллеса, но в последнюю очередь подумал бы, что в этом страшном бою могло что-то случиться со «Стойкостью» и его прежним подчинённым.
— Учитывая, как сейчас у генерала Антиллеса обстоят дела, вряд ли вы встретите его скоро, — Иблис чуть пожал плечом, впрочем, не скрывая своей расстроенности. Возможно, на другой войне он разделял бы надежды жены на счастливые поиски мужа, но эта война ломала всё их привычное представление о сражениях. Здесь просто не выигрывал почти никто.
— Послушайте, Хартер. Вы же понимаете, что найти его едва ли возможно, тем более у Билбринджи, а уж живым... — договаривать он не стал, галактика успела узнать, как обращаются юужань-вонги с пленниками, и каковы шансы выжить после их процедур — это если тогда они были в настроении брать пленных. — Я не могу сделать так много, как это сделал бы Антиллес, — по-хорошему, он вообще не должен был, флоты разделялись не просто так, — но, если встречу его раньше, чем вы, то передам ему, о чём вы просите. Своих разведчиков я предупрежу, чтобы искали и корабль. Отправить кого-то на поиски — не в моих силах и возможностях, — зато ему очень хотелось спросить у всего штаба главнокомандующего, как можно было потерять едва ли не лучшего человека, которого он, можно сказать, оторвал от сердца. Женщине, конечно, знать об этом не стоит...[LZ]<br><center><a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=672#p4886">IDENTIFICATION CARD</a><br><br><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/18603.png"><br><br><b>Гарм Бел Иблис</b>, генерал новореспубликанского флота, командующий группой флотов «Два»</center>[/LZ]
врач (и немного диверсантка) в восстании Невисека
майор медслужбы, главный врач на корусантской базе Сопротивления
— Конечно.
Хартер кивает. Молчит. Глотает судорожный вздох. На этом, наверное, можно разворачиваться и уходить, потому что что она может еще? Не рассчитывала же она на то, что генерал сейчас же сорвется лично искать ее мужа с кораблем? Нет. Она не рассчитывала даже на то, что он ее примет. Он принял, но... от этого не стало легче.
— Я понимаю, сэр. Нет почти никакой надежды.
Человек, пропавший в космосе, скорее всего мертв, просто у них нет тела, чтобы это доказать. Бывает, семьи пропавших без вести живут надеждой годами и десятилетиями. Просто никому не говорят об этом, потому что — а толку? Одна тысячная шанса не имеет никакого значения, когда человек тебе не знаком, но в то же время одна тысячная шанса не дает умереть надежде, когда дело касается любимого человека. Хартер и помыслить не могла, что однажды они с детьми станут такой семьей.
— Я не могу просить у вас большего. Спасибо.
Слезы подступают к горлу непрошеной горячей волной. Опустив голову, Хартер часто-часто моргает, надеясь быстро перебороть себя, но предательские соленые капли бегут по щекам и падают на рукава формы. Стыдобища. Сильнее стыда — звёзды святые, разревелась как последняя дура, и перед кем! — только горе. Горе от того, что ничего нельзя сделать, ничем нельзя помочь, даже похоронить нельзя, даже проститься.
— Простите. Больше ничего нельзя сделать? — она вскидывает на Иблиса полные слез глаза. — Совсем ничего?
опальный сенатор, лидер кореллианского Восстания
генерал, командующий Вторым флотом Новой Республики, кореллианский сенатор на пенсии
Конечно, ей хотелось бы получить что-то большее, и он бы тоже хотел чего-нибудь большего, но было то, что было. Странная по своей неприятности ситуация, когда ты вроде бы обладаешь властью, но совершенно бессилен в момент, когда она очень нужна. Для того, кто привык пользоваться всеми привилегиями и забирать даже немного сверх этого, так и вовсе нонсенс.
— Не извиняйтесь. Хотите выпить? — Иблис не любил дурные поводы для хорошего алкоголя, но поводы случались самостоятельно, ещё бы его запасы для такого пополнялись также сами собой. — Вы потеряли мужа, а я потерял, — Гарм прервался, посмотрел прямо себе под нос, в бронзовые искры в стакане виски, — пожалуй, сына, — это слово «потерял» было нейтральным, оно оставляло место для надежды на лучшее. Хотя лучшего им вряд ли дождаться, если только новости о найденном теле возможно будет называть лучшим... Тело — это определённость и точка. Очень печальная, но хоть какая-то.
— Вы и сами понимаете, что шансы на успех в поисках мизерные, а риск — огромный. Мне отправить некого, да и права такого нет. Он переведён из-под моего командования, и это значит, что я больше ничего не могу, — и сейчас спросил себя, зачем так уверенно отпустил Калонию за повышением. Мог ли он вообще быть или не быть виноватым? Можно ли было это предвидеть, предупредить, отложить? Хотя преступлением было и удерживать его в прежних рамках, не давая расти — заслуженно расти. Чему быть, того и не миновать, не так ли?[LZ]<br><center><a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=672#p4886">IDENTIFICATION CARD</a><br><br><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/18603.png"><br><br><b>Гарм Бел Иблис</b>, генерал новореспубликанского флота, командующий группой флотов «Два»</center>[/LZ]
врач (и немного диверсантка) в восстании Невисека
майор медслужбы, главный врач на корусантской базе Сопротивления
— Нет, спасибо, — Хартер качает головой, хотя выпить ей хочется. Только не так, два глотка хорошего виски в генеральском кабинете, а основательно так выпить, чтобы на несколько часов забыть обо всей той тяжести, что свалилась на плечи. Может быть даже выспаться без тревожных снов, если очень повезет. С другой стороны, она так не напивалась никогда и не знает, станет ей очень спокойно, очень весело или очень грустно в этой стадии опьянения. Сейчас не то время, когда стоит это проверить. – Никогда не знаешь, когда потребуется ясная голова.
Если генерал может позволить себе несколько глотков, от этого он вряд ли неправильно распорядится флотом, то медику и правда не следует пить в ситуации, когда может случиться что угодно и ее помощь может потребоваться где угодно. А если при необходимости любой операции под рукой еще и дроида-ассистента не окажется… Словом, Калония уже давно не позволяет себе такой способ снятия стресса. Хотя, честно сказать, она не позволяет себе вообще никакой.
— Я понимаю. Правда, мне еще придется рассказать обо всем и родителям Тавета тоже, – она поднимается на ноги, снова замирая в деревянной какой-то стойке. Хотя, когда чувствует, что слезы все еще катятся по щекам, быстро смахивает их рукавом, чтобы не выглядеть совсем уж жалко. – Я могу идти, сэр?
И родители, и сестра мужа, скорее всего, еще не в курсе, вряд ли военные новости так быстро дошли до гражданских. Ей придется пережить еще раз все то, что она пережила в разговоре с Лорой, и сегодня, и каждый из этих длинных дней в ожидании любой весточки. Но она справится, конечно. Как будто есть еще какой-то выбор.
опальный сенатор, лидер кореллианского Восстания
генерал, командующий Вторым флотом Новой Республики, кореллианский сенатор на пенсии
Ясная голова им всем нужна. А ещё холодный расчёт, здравый смысл... Такие полезные опции, казалось, могут решить все их проблемы, но судя по тому, куда они все сейчас двигались, ничего из вышеперечисленного или не помогало, или они все дружно ими не обладали. После пары глотков это перестаёт так раздражать, градус конструктивности в разговорах хотя бы отличается от нуля.
Слёзы не могут не трогать, и не может не трогать, как она стыдливо их стирает со щёк. Она, должно быть, привыкла быть сильной — с Таветом вряд ли могла задержаться какая-то другая женщина, а сейчас ей нужно было вдруг сломаться, выпустить слабость вовне.
— Если хотите, я могу сам отправить им соболезнования. Вам не стоит взваливать на себя лишнего сейчас, — в конце концов, он так тоже хотя бы что-то сможет сделать для Тавета — даже если это было последнее, что он для него сделает, то тем более, оно стоит того. Грустно, что лучшие всегда уходят первыми. — Но вы... не переставайте верить, Хартер. Может быть, если он жив, это поможет ему к вам вернуться, — сказки, конечно, про путеводную звезду и надежду, но вдруг как раз только сказка способна всё изменить?
— Если вам, вашим детям ещё нужна какая-то помощь, не стесняйтесь сказать, — по сравнению с её потерей это, конечно, больше похоже на попытки склеить трещину в корабле маленьким тюбиком клея. Никакие деньги, ничто материальное не поможет, но, может, хоть облегчит чем-то те сложности, которые их только ожидают? — Вы можете уйти когда хотите, не уверен, что я вовсе могу вам что-то приказывать, — в этой ситуации вообще приказы и разрешения были какими-то неуместными. В кои-то веки на войне говорили о людях, а не о солдатах.[LZ]<br><center><a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=672#p4886">IDENTIFICATION CARD</a><br><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/71921.png"><br><b>Гарм Бел Иблис</b>, генерал новореспубликанского флота, командующий группой флотов «Два»</center>[/LZ]
врач (и немного диверсантка) в восстании Невисека
майор медслужбы, главный врач на корусантской базе Сопротивления
— Пишите, если вам будет угодно, — Хартер дергает плечами и звучит, наверное, недостаточно почтительно. Но ей слоэно поблагодарить человека за то, что он не смог ничем помочь, но пообещал написать два официальных письма. Два официальных письма им напишут и без него, во флоте есть для этого специально обученные дроиды. — Я в любом случае буду говорить с ними об этом, они — его семья, значит, и моя тоже.
Пожалуй, это не совсем правда. Семья Тавета даже с ним виделась нечасто, а с ней тем более. После войны его родина осталась в Осколке, и это несколько осложняло дело, а уж до подписания мирного договора осложняло тем более. Но, с другой стороны, никаких разногласий между ними тоже не было, и если они встречались, то встречались весьма тепло. Теперь у нее не осталось родителей, а у них — сына. Им есть, о чем погоревать вместе. Может быть станет легче. Хартер совсем в этом не уверена, но — может быть...
— Благодарю вас, сэр, мне больше ничего не нужно. Только, знаете... — она бросает на Иблиса задумчивый взгляд. Что бы он ни говорил, он не сможет ей помочь, раз не смог или не захотел сейчас, то почему бы в другой раз ситуация изменилась? — Просто поскорее закончите эту войну, пожалуйста. Мой сын — летчик в вашем флоте, моя дочь собирается идти добровольцем на медицинский фрегат. Просто закончите эту войну, чтобы им не пришлось в ней погибнуть. До свидания, сэр.
В этот раз Хартер обходится без военного этикета и выходит без дополнительного разрешения, даже не взглянув больше на генерала. Она его понимает, конечно. Хорошо понимает. Только от этого не легче. Он выпьет своего виски и забудет об очередном подчиненном — может, не сразу, раз уж назвал его сыном, — а что делать ей?..
Оставалось только подождать Веджа и еще раз попытаться достучаться до командования.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [11.IX.28 ABY] Через дождь мимо звезд, что дрожат в реке
