Хартер Калония, 22 BBY
О ПЕРСОНАЖЕ
1. Имя, раса, возраст
Хартер Калония, человек, 56 лет.
2. Род деятельности
Майор медицинской службы, главный медик Сопротивления.
3. Внешность
Harriet Walter
Женщина среднего роста, светлокожая, сероглазая, темноволосая с заметной сединой. В движениях не суетлива, в словах сдержана, всегда держит спину прямо, всегда сохраняет внешнее спокойствие, даже если внутри клокочет буря чувств. Положительных эмоций, впрочем, не скрывает, всегда находя добрую улыбку для пациентов и коллег. В одежде всегда опрятна, всему прочему предпочитает удобство и практичность. Бывает, даже вне рабочего времени ходит в форме, просто потому что привыкла (хотя медики и “вне рабочего времени” - это особая история). Выглядит старше своих лет, особенно в последнее время.
4. Способности и навыки
Профессионал своего дела - опытный медик, продолжающий учиться и открывать нечто новое год за годом. Сведуща не только в лечении людей, но и в особенностях физиологии и психологии других рас.
Обучена обращению с медицинскими дроидами различных моделей.
Знает, помимо общего, еще несколько языков на разговорно-дилетантском уровне: ширивук, дуросский, родианский, двоичный (последний - потому что во время хирургических операций нет времени смотреть на экран дроида, жизнь заставила, как говорится).
Знакома с устройством медицинских крейсеров.
5. Общее описание
22 ДБЯ - год рождения
5 ДБЯ - окончание школы
1 ПБЯ - окончание Академии
2 ПБЯ - свадьба, присоединение к Восстанию
4 ПБЯ - беременность и роды
8 ПБЯ - вторые роды
22 ПБЯ - сын окончил школу
25 ПБЯ - сын окончил летное училище, дочь окончила школу
27 ПБЯ - на Корусанте погибли родители
28 ПБЯ - без вести пропал муж, отставка, переезд
30 ПБЯ - возвращение в качестве главного врача Сопротивления
32 ПБЯ - дочь окончила мед.академию
34 ПБЯ - гибель сына
Хартер помнит детство как один долгий солнечный день: они носятся в высокой изумрудной траве по полям красавицы Рейты, полчаса - и можно добежать до морского берега, полчаса в другую сторону - и над головой шумит сумрачный вековой лес, где-то под хвоей тихонько звенит ручей. Беззаботное детство: родители всегда рядом, мама приносит с работы фрукты, папа частенько задерживается допоздна, но всегда целует ее, когда возвращается, и она улыбается ему сквозь сон. Войны и восстания шумят где-то далеко, обходя стороной их планету.
Девочка играет в доктора: лечит игрушки, родителей и гостей. Таскает из шкафа отца термометры и прочие мелкие приборы, растворы и порошки, пока он не видит, и даже несмотря на то, что пару раз эти шалости заканчиваются серьезными отравлениями, энтузиазма ее это не убавляет. Хартер хочет быть как папа, только еще лучше. Всех вокруг это умиляет.
Никто же не думал, что это всерьез, никто, кроме нее самой. С отличием закончив школу, девушка объявляет родителям о своих намерениях - поступать в Корусансткую медицинскую академию. Они качают головами и хватаются за сердце - ох, замахнулась! Одумалась бы, отец, вон, столичных университетов не кончал, а что, плохой врач что ли? Но Хартер упрямая. Конечно, она любит родителей, любит тихий городок, где родилась и выросла, но ведь ребенок вырастает даже из самого любимого комбинезончика с ягодкой на груди.
Словом, она поступила, и началась веселая студенческая жизнь. Студенты - народ живучий, студенты всех планет и всех миров похожи друг на друга, студенты - это, возможно, особая форма жизни, которой нипочем и бедность, и гранит науки, и бессонные - от учебы или от гуляний - ночи, и неприятности, и все на свете. Хартер едва не пьянеет от этой свободы - и едва не проваливает первые же экзамены, что заставляет ее вспомнить: дело всей жизни важнее мимолетного приключения. Ну, можно хотя бы совмещать в сопоставимых дозах.
Там, на Корусанте, она встречает свою первую и единственную любовь - Тавета Калонию. Высокий, смуглый, улыбчивый - о, у него отбоя не было от поклонниц, и как она ревновала, как ревновала, когда он вроде бы и выбрал ее, но не упускал возможности проводить глазами очередную красотку. Ревновала, как оказалось, зря: чем дальше, тем сильнее они прикипали душой друг к другу, месяцы практики - и, как следствие, разлуки - становились мукой для обоих.
Именно будущий муж во многом сформировал мнение Хартер об истории, о политике, об обществе в целом. Он был ярым сторонником восстановления Республики и все уши прожужжал ей о том, что как только закончит академию - знает, где найти нужных людей и что делать дальше. Закончив обучение раньше нее, Тавет на некоторое время пропал со всех радаров - Хартер места себе не находила и едва дождалась своих экзаменов, чтобы сдать их и заняться поисками вплотную. Уже позади была битва у Явина, и она очень боялась, что его уже нет в живых.
Но Тавет нашел ее сам - буквально выкрал с выпускного вечера и увез на базу Альянса. Так Хартер стала одним из медиков секретной базы, а через несколько месяцев и женой Тавета Калонии. Поначалу она немного жалела о том, что со всем этим подпольем не получит узкую специализацию, да и вообще неизвестно, какое будущее ее ждет... Но все сомнения перевешивали две важные вещи: муж был рядом - это первая, она знала, для чего она здесь - это вторая. А практики хватало что на Хоте, что при Эндоре, что потом. В конце концов, чем ни кафедра военной медицины во всей ее красе?..
Муж уговаривал ее не слишком гореть работой и подумать о детях. Через несколько лет женщина сдалась и в 5 ПБЯ у них родился сын. Еще через три года - дочь. Хартер, которая прежде была уверена, что материнский инстинкт в ней уступает любимой работе, на самом деле оказалась заботливой и любящей матерью, материнство что-то поменяло в ней, может быть, немного смягчило. Ей было жаль оставлять их с дроидом-нянькой, когда пришло время выходить на работу, и она уговорила родителей переехать с Рейты поближе.
Жизнь пошла своим чередом. Без лишней скромности можно сказать, что жизнь счастливая. Только служба мужа заставляла ее нервничать, а все остальное можно было пережить. Дети подрастали, собственная работа всегда приносила если не радость, то удовлетворение: Хартер не переставала учиться, наконец-то получила сертификаты по хирургии и экстренной медицине, которыми пожертвовала в свое время ради мужа и принципов.
Следующей точкой, которая перевернула жизнь Калонии с ног на голову стала юужань-вонгская война. На Корусанте погибли родители: не пришлось им встретить безоблачную старость. Был серьезно ранен, но выкарабкался сын. А потом вместе со своим кораблем пропал без вести муж: до сих пор его нет ни в живых, ни в мертвых. Хартер ждала, ждала и детей уговаривала верить и ждать, но война отгремела и не осталось логичных доводов в пользу его жизни. Где-то в глубине души женщина до сих пор верит, что он выжил, но уже вполне спокойно называет себя вдовой.
После окончания этой войны она решила, что с нее хватит. Лучше уйти. Вернуться на родную Рейту, восстановить заброшенный родительский дом, забрать с собой дочь, научиться спокойно жить и сохранить то, что у нее осталось - своих детей. Так она и сделала, вот только не надолго ее хватило: узнав от генерала Органы о создании Сопротивления, Калония промолчала, но очень скоро собрала свои скромные пожитки и перебралась на первую базу Сопротивления. Дети последовали за ней - у них-то никогда не было сомнений в том, как поступит мать и как поступят они.
За работой Хартер немного ожила, а потом и вовсе забылась: время лечит, а дефицит бакты, придурочные пилоты, нарушающие режим, и любимая работа лечат тем более. В медблоке она развела демократию, наладила хорошие отношения в сплоченном коллективе, навела порядок и вообще поддерживала какую-то даже домашнюю атмосферу. Пациенты, правда, все равно норовили сбежать чуть ли не вместе с цистерной бакты, но тут уж ничего не поделаешь. Даже для самого отъявленного хулигана Калония находила доброе слово после строгого выговора за нарушение распорядка.
Снова война. Снова перемена мест, эвакуации, бегства и атаки. Ей уже не так просто было влиться во все это, но она держалась молодцом. Легче стало, когда дочь, закончив академию, присоединилась к ней в медблоке: дроиды дроидами, коллеги коллегами, а родная душа, на которую можешь положиться, дорогого стоит. Вроде и война - а жить можно. Сын вон жениться надумал наконец-то, да девочка такая славная - лучше не придумать. И повышение по службе ему обещали вот-вот.
...Нового звания, увы, сын Хартер Калонии не получил - он погиб во время нападения Первого Ордена на базу Сопротивления на Ди’Куаре. Она тяжело переживала это, хотя внешне и держалась достаточно стойко, продолжая помогать другим и убеждая себе и других, что ей самой помощь нужна меньше многих.
Новость о том, что Тавет жив, стала для нее большой неожиданностью. Не раздумывая, она полетела искать любой первоорденский корабль, чтобы каким угодно способом добиться встречи с ним. Ей повезло и выжить, и добиться своего, и через два месяца пребывания в НК ПО - даже сбежать. После этого им с мужем потребовалось некоторое время на то, чтобы прийти в себя, но долго отдыхать Хартер никогда не умела, а тут еще и очередная война.
Она вернулас к своей работе на базе Сопротивления, но в некотором смысле потеряла опору под ногами - хотя дочь и муж рядом, вокруг идет война, которую она до сих пор не понимает, и от этого тяжело.
6. Лояльность и убеждения
Поддерживает Сопротивление, как до него поддерживала другие начинания Леи.
7. Цели в игре
Не сломаться об очередную войну, спасти тех, кого еще можно.
ОБ ИГРОКЕ
8. Способ связи
9. Пробный пост
Новость о прибытии очередной партии пациентов колдомедик Фробишер встретила крепким недобрым словом. И не сказать, что она рассчитывала сегодня поспать…и не сказать даже, что этот визит стал для нее неожиданностью. Просто смена не задалась с утра: умер двое суток не приходивший в сознание хит-визард. Потом была семья магглов, порядком потрепанная и напуганная, но чудом уцелевшая после нападения Пожирателей Смерти. Затем – рутинные перевязки, обходы, документация и стажеры, боящиеся пациентов больше, чем пациенты – стажеров. В сумерках приковылял министерский служащий с последствиями задевшего по касательной проклятья, три дня думавший, что само пройдет, и Джоселин провозилась с ним до позднего вечера.
Словом, нет, на спокойную ночь она не рассчитывала, но душа требовала выговориться, и миссис Фробишер не стеснялась в выражениях, пока спешила по коридору к поздним гостям. Гостями оказались авроры, что предсказуемо. Беглый осмотр показал, что двоих можно перевязать и отправить домой до утра, третьего отдать коллегам из «травм», а вот четвертого, вернее, четвертую…
– Лоренс, приготовь одноместную палату. Укладки с зельями красную и белую. Быстро!!!
От последней команды молодого целителя аж на месте подбросило. Он судорожно кивнул и кинулся выполнять поручение. Джоселин склонилась над своей пациенткой, уже уложенной на носилки. Алиса Лонгботтом, она сразу ее узнала. Маленькая храбрая девочка-аврор. Маленькая безрассудная женщина, носящая в себе ребенка.
Парой движений волшебной палочки целительница образовала над носилками купол, под которым сохранялась определенная температура, влажность воздуха, и даже сам воздух несколько отличался от больничного, после чего носилки под ее руководством поплыли в нужном направлении.Проведя первичную диагностику, миссис Фробишер нашла результат неутешительным. Правая нога ниже колена обожжена. Левая рука сломана в области запястья. Но хуже всего выглядела рана на груди. Легкие не задеты, сердце тоже, но тянулось от этой раны что-то, что Джоселин никак не могла идентифицировать, и что вносило абсолютнейший раздрай в работу и без того потрепанного в бою организма. И ребенок… Она до такой степени не понимала, где заканчивается одно живое существо и начинается второе, что это заставляло ее сомневаться в сохранности беременности.
– Cor sanum. Лоуренс, я просила тебя диагностировать, а не таращить глаза. Pulsus sanus. Что там?
– Н-ничего, – обливаясь потом, стажер раз за разом повторял одно и то же движение палочкой. Джоселин в очередной раз мимоходом пожалела о том, что вместо ассистента нельзя использовать вторую палочку в левой руке.
– Cor sanum. Остановись на минуту. Повтори. Что?
– В-выравнивается.
– Хорошо, не отпускай, я осмотрю раны.
Пока под действием заклинаний «мотор» всего организма возвращался в норму, Джоселин открыла коробки с зельями. Одни – для того, чтобы минимизировать ожог, вторые – для обработки раны, третьи дождутся своего часа на прикроватной тумбочке.
С ожогом целительница возится недолго, он хоть и неприятен, но угрозы для жизни не представляет. Куда больше внимания она уделяет нехорошей ране.
– Invenire magica. Ну, вот, кто бы сомневался. Лоуренс, что это за звук?
– Мне к-кажется, что это м-мистер Лонгботтом.
– Передай мистеру Лонгботтому, что ему следует угомониться. Отпусти заклинание, я сама…
Медленно, мучительно медленно густым серебристым туманом вытягиваются на свет магические лезвия, застрявшие в ране. Джоселин переводит дыхание и снова пытается услышать рядом с сердцебиением матери сердце ребенка. Крошечная жизнь бьется тихо и неровно. Но все-таки бьется.Проходит час, второй, третий. У целительницы и мысли не возникает о том, чтобы покинуть палату, хотя стажера она прогнала спать еще после того, как закончили шить рану и наложили все повязки.
Пациентка нестабильна. Дважды Джоселин сбивает ползущую вверх температуру, а вот в третий раз трогать сердце не решается, предпочтя заклинанию более щадящий лекарственный метод. Приложив палочку к локтевому сгибу девушки и окунув другой ее конец во флакон с прозрачной жидкостью, миссис Фробишер внимательно наблюдает за тем, как по капле испаряется зелье.
– Insistio, – устало повторяет она, через двадцать минут меняя флакон, из которого не ушло и четверти, на другой. – Пока мальчишка не слышит, я даже признаюсь тебе, девочка, что мне не все равно, разбил себе лоб твой муж или нет. Давай дотянем до утра, ну. Утром жизнь всегда сильнее.
Порой на Джоселин нападала сентиментальность, тщательно скрываемая за командным тоном и колкими замечаниями. Причем она сама заметила, что это происходит тем чаще, чем старше она становится. Но тем и хороши пациенты без сознания – с ними можно говорить о чем угодно.
Отредактировано Harter Kalonia (08-03-2019 23:45:35)
