“Хартер, там эти. Опять”.
Доклад дежурного медика был исчерпывающим и сопровождался настолько красноречивым выражением лица, что она даже не стала спрашивать, кто и что именно. Эти - это, понятно, летчики, из тех, кто недавно выписался. А опять - это… ну, опять. Что тут непонятного. Из непонятного тут только масштаб повреждений, но раз решили отвлечь ее от дел - значит, что-то интересное.
- Чуть-чуть, - согласно кивает женщина, склонившись над Теммином. Чуть-чуть очень сильно заболел, но это поправимо, хорошо, что оперативно доставили. Она кивает сопровождающим - мол, спасибо, свободны - и дает команду дроидам транспортировать нового пациента в один из свободных манипуляционных залов медблока. - Потерпи. Слышишь меня? Где еще болит?
Меддроиды действуют аккуратнее, чем коллеги Уэксли: перекладывают его на передвижные носилки, носилки быстро скрываются в коридоре, Калония, отдав распоряжения по второму пострадавшему, торопится следом за ними. К ее приходу дроиды снимают с Теммина всю одежду выше пояса, предусмотрительно не тронув пугающую конструкцию из пластыря и остатков ткани.
Помянув тихим недобрым словом все разведывательные миссии, сколько их ни есть, Хартер сперва подходит к пациенту со стороны здоровой руки, чтобы ввести в вену анестетик, а потом вновь склоняется над больной, вооружившись тонким-тонким ножом, которым убирает сперва пластырь - немного горячо, потом остатки ткани, спекшуюся кровь - горячо уже нестерпимо, даже несмотря на анестезию (напрашивается предположение, а что будет без нее). Запах сгорающей ткани - и сгорающей кожи - сопутствует.
- Терпи, ну, еще немного. Терпи, генералом будешь.

Калония едва успевает убрать вибролезвие, когда пациент вскакивает на ноги. И это большое везение — то, что она не воткнула его ни в него, ни в себя. И большой опыт, потому что пациенты бывают всякие.
— Немедленно займите горизонтальное положение, капитан Уэксли, — голос ее становится градусов на двадцать холоднее от прежнего. И этот тон не обещает ничего хорошего. — И открывайте рот только в том случае, когда я об этом прошу. Ради вашего же блага. В противном случае получите общий наркоз и долгое, очень долгое похмелье.
Угрожать Хартер не любит, но умеет. И, что более важно, умеет приводить свои угрозы в действие, потому что иначе в этом сумасшедшем доме порядок не навести. Впрочем, она надеется, что до этого не дойдет, и дальше разговаривает с Теммином спокойнее. Хотя и не отказывается от отстраненного "вы", которым редко награждает своих пациентов.
— Вы сейчас чуть не воткнули в меня лезвие. Или, что хуже, в себя. Пожалуйста, лежите спокойно. Сейчас я добавлю еще анестетика, будет не так больно. Самое страшное позади. О Дэмероне тоже позаботятся. Если бы мы верили на слово всем летчикам, у нас бы давно не осталось летчиков.

Отредактировано Harter Kalonia (13-05-2019 22:34:08)

Теммин успокаивается, и это хорошо. Калонии не хотелось бы осуществлять свою угрозу, даже быть строгой ей не слишком хотелось. Приказов, условий, наказаний, неприятностей всем ее пациентам хватает и за пределами медблока, а если уж кто и очутился здесь - дела его плохи и надо бы с ним поласковей. Если ситуация позволяет, конечно.
- Ему частенько достается, - согласно кивает Хартер, возвращаясь к своей работе. С остатками куртки уже покончено, она берет лезвие потоньше, чтобы снять самые мелкие кусочки. Потом она подзывает к себе дроида-ассистента со всеми нужными медикаментами, и они вдвоем занимаются обработкой раны. Стоит только разбередить ее - и снова идет кровь, Приходится использовать несколько гемостатических губок, прежде чем вернуться к обработке раны.
- Музыку моей молодости, конечно, как и любая старая перечница... - отзывается Калония с тихим смехом. Работа пока несложная, можно и поговорить. - Старый рок. "Астероидный пояс", например, они распались раньше, чем у меня появились деньги, чтобы сходить на их концерт. Или вот Маландо Гарамин, говорят, он до сих пор выступает и выпустил новый альбом, хоть и мой ровесник. Классику тоже люблю, под нее хорошо работать. А еще люблю песни, которые сочиняют люди вокруг, я помню, в Восстании так много пели - больше, чем сейчас. А может я просто была моложе, ведь это все меняет.
За разговором Калония не отвлекается от работы. Когда рана больше не кровит, ее удается рассмотреть. Экспресс-рентгеном дроид проверяет состояние костей и наличие осколков в ране, убеждается, что все в относительном порядке, берется за шовный материал.
- Расскажи, что с вами случилось. Кто тебя ранил, - просит она Теммина, чтобы он и дальше мог отвлекаться на разговор.

- Случайность?.. – задумчиво переспрашивает Хартер, не отрывая взгляда от раны. Сшивать ее она доверяет дроиду – его тонкие стальные «щупальца» движутся быстро и четко: одно фиксирует края раны, второе держит хирургическую иглу, третье держится наготове с анестетиком, хотя Теммин и так ничего не должен чувствовать, она вколола ему больше положенного. Сама она только приглядывает за процессом, все дроиды здесь у них безнадежно устарели, и хотя им еще можно доверять некоторые операции, лучше всегда держать ухо востро. – давно не встречалась с такими случайностями. Если только весь его талант ушел в летные навыки, и на стрельбу ничего не осталось.
Она смолкает. Поправляет один из манипуляторов дроида, чтобы шов шел аккуратнее и ровнее. Сейчас, говорят, есть такие, которые вовсе не оставляют следов, но она вместе со всем Сопротивлением безнадежно отстала от новых технологий, на войне не до них. Но больше Калония думает о словах Теммина, о Дэмероне, о том, не повлиял ли на него плен сильнее, чем она могла предположить. На рефлексы, на внимательность, а хуже того – на психику… Нужно будет пригласить его на осмотр снова.
- Пригляди за ним повнимательней, - в конце концов просит Хартер, потому что – а кого еще ей попросить? – Ты старше, опытней. Боюсь, не навредил ли ему плен сильнее, чем все мы думаем. Я постараюсь помочь ему на земле, но в небе я ему помочь не смогу.
Стежок, узелок, стежок. Дроид сегодня не подводит и сшивает рану аккуратно, даже, можно сказать, красиво. Если ее пациент не будет, по славной пилотской традиции, нарушать все правила и сдирать повязку раньше времени, то шрама не останется. Хотя некоторым даже хочется, чтоб остался. Хвастаются потом. Было б чем!..
- Почти все. Поспи сейчас, все равно голова будет тяжелая. Повязку будешь носить два дня, потом зайдешь ко мне, - она тянется за антисептиком, чтобы снова обработать ушитую рану. Дроид тем временем отправляется за небольшим контейнером бакты и бинтами. – А поешь ты здорово, я давно заметила. Только вот никак концерт не застану, позвал бы хоть раз! – и улыбается.