Три дня после головомойки у Сеймура они с Янто очень много и скучно работают. Работа важная, но от того, какими однообразными вдруг становятся дни, Толлаку кажется, что скоро он сойдет с ума. Когда он вспоминает, что, строго говоря, Калонии - тоже его работа, сразу после он ловит себя на надежде, что полковник еще долго будет отказываться понять, как хорош Первый Орден. Пусть он будет упрямцем. Пусть подольше к нему можно будет летать.
Частое присутствие майора разведки никому в Научном корпусе не нужно, но прошло уже больше недели с последнего визита - почему бы и нет? И потом, он обещал Лоре, что... Эту мысль Толлак убирает подальше. Ему нужно выбраться из ямы, куда он сам себя и затолкал, а потом уже думать о том, как тайно будет связываться с кем-то. С Лорой. И он обещал.
Почему бы и нет?

На базе к полковнику он сразу не идет. Можно, нужно. Но как дела у Харьер, узнать тоже нужно. Не для задания, так просто. Интересно, каким нужно быть человеком, чтобы сорваться в неизвестность, где, кроме встречи с Первым Орденом, тебя не ждет, возможно, ничего? А каким, чтобы спасти человека, о котором ничего не знаешь?
Ладно, это пустое. Хартер нужна, потому что полковник так охотнее будет сотрудничать, она рычаг, точка опоры и давления. Нужна, потому что Лора расстроится, если что-то случится с ней. Нужна, потому что ему, кажется, не совсем все равно, что с ней будет. Звезды, в кого он превращается?
Что с ним происходит?
Доктор Калония, как выясняется, уже работает. Очень упорно и с большим рвением: сейчас вечер, потому что лететь, не закончив дела на сегодня, Толлак не хотел, - а в комнате, которую ей отвели, ее нет. Зато она находится в лаборатории. С той, где она стирала результатов его анализов, эту не сравнить. Мало что можно сравнить с той коробкой чудес, которой выглядит со стороны департамент Бретфора.
- К вам тут хорошо относятся? - понаблюдав от двери за Хартер, спрашивает Толлак.

Как ловко она улавливает. Но это, наверное, врачебное. Нет ничего такого в том, что он мало спит. Много работы, много забот. Может, он вообще проводит эксперимент, чтобы узнать, как много нужно кафа, чтобы обходиться без сна. Во сне его все еще поджидает Хорн. Не всегда, но от этого только страшнее. Те сны, в которых его нет, Толлак проводит в ожидании, когда он появится.
Хартер это все знать ни к чему, и Толлак только усмехается:
- Видели бы вы меня две недели назад, доктор... А теперь, - это - не "плохо". Но вот вы выглядите лучше. Намного. Близость мужа, наверное, действует. Хотите проведать его вместе со мной? Я к нему, но подумал, что хочу узнать и о вас. Не думайте, что я о вас забыл и навечно передал Бретфору.
То, что навечно отдают Бретфору, как правило, никто никогда больше не видит. Есть причины, по которым сюда не любят прилетать надолго посторонние. Есть и те, по которым Толлак пользуется разработками НК, но осторожно. Никогда не знаешь потому что: увлечешься - и вдруг окажется, что следующая их разработка - ты сам. Об этом только сплетничают, и часть этих историй в шутку (в шутку ли?) придумал сам Бретфор. Но с некоторыми вещами лучше не рисковать.
Потерять здесь Хартер Толлак не хочет рисковать тоже. Хотя со стороны то, что он говорит, наверное, звучит как угроза. Ну и ладно: она все равно считает его дружелюбным или обаятельным. Нечего и пытаться.
- Пси-техники не очень довольны полковником 
Мягко говоря. Отчеты, которые Толлак может и не читать, но читает, все об одном. Не идет на контакт,отказывается - есть, сотрудничать, меняться.
- Но никто и не ждет, что после всего, что с ним случилось, он придет в норму за несколько недель. Время есть, не переживайте об этом.
Лаборатория ему не нравится, потому что в лабораториях слишком легко спрятать слишком многое. Камеры точно выключают в библиотеке, потому что там есть дроиды, которые могут за всем присмотреть. И за всеми ненужными НК этажами тоже вряд ли следят.
Толлак вдруг обнаруживает, что и правда перебирает места, где безопасно.
Да что с ним не так.

Отредактировано Tollak Unan (24-10-2020 19:22:01)

Толлак с трудом подавляет желание перебить Хартер и сказать, что пси-техники отличные люди, и многое делают, и очень помогли ему в прошлом. Но это звучит как слишком уж пропаганда. К тому же, это желание настолько четкое и цельное, что оно, возможно, где-то оттуда, из прошлого, и осталось в нем, внедренное пси-техниками. Его собственные не такие - это скорее обрывки, которые он никогда не успевает подумать полностью: одну он думает сначала, другую ловит за хвост, пока третья мелькнет где-то, высунув из мути блестящую спинку. И потом, очень странно эта красивая стройная мысль сочетается с радостью от того, как он не ходит больше к Амаре Таник, потому что наказан.
- Мне мало кто рад в эти дни.
Решив, что лучше подойдет оранжерея - там есть искусственный фонтан, и если там и есть камеры, то звук они не пишут, и это им подойдет лучше всего, - Толлак быстро набирает приказ, который перенаправляют дроиду Тавета. С его врачами он общался по дороге, но все равно повторяет просьбу отключить камеры, чтобы в случае, если полковник выйдет из себя, следов тому не осталось. "Пусть думает, что вы сделали это для него, что он заслужил," - это Толлак писал раньше, и теперь все сходится слишком хорошо.
Ладно, пора, пожалуй, перестать себе врать.
На этот раз это значит еще и не врать Хартер.
- С Лорой будет сложнее, - он говорит очень тихо, пока они идут. - Я обещал ей, что дам вам поговорить. У нас есть связь. Никто не знает и не узнает об этом. Но подробности я опущу. Вряд ли родители любят слышать такие вещи о своих детях.

В оранжерее не оказывается других людей, нет дроидов, да и камеры здесь вряд ли появились. На его взгляд, это просто неразумно: устанавливать наблюдение в помещении, где постоянно есть шум, влажность и пышные растения, листья которых скорее будут помехой для камер, чем прикрытием. Камеры снаружи, на пересечении коридоров, достаточно для того, чтобы знать, кто ходит в оранжерею. Но сейчас об этом Тавет не думает.
Слегка подтянув рукава, он по запястья погружает руки в воду в чаше фонтана, стараясь сконцентрироваться на ощущениях. Та настолько нейтральна и по температуре и по мягкости, что изменения почти незаметны, разве что разум понемногу начинает обволакиваться покоем, как ладони - водой.
Сегодня сопротивление этой женщине далось непросто. Какие-то её слова выдернули его из сосредоточенности на нейтральных воспоминаниях и мысленный обход отсеков "Стойкости повстанцев" сразу превратился в ту картину хаоса у Билбринджи, что Тавет видел с мостика. Он смог вырвать себя из прошлого, внезапно сказав почти сквозь зубы "Уберите дроида, мистрисс Флокс", чем вызвал новый поток мягких убеждений.
Но надо продумать действия на остаток дня.
Побыть здесь до десяти, когда выключится свет? Но дроид за дверью запомнит, в котором часу человек вышел из оранжереи. Этой женщине теперь даже не надо смотреть записи с камер, чтобы всё знать. Если он будет слишком долго находиться в этом тихом месте, она может решить, что сегодня было что-то интересное. Будет анализировать беседу, найдёт зацепки в словах и в следующий раз снова почешет за ухом его самолюбие, как старалась это делать сегодня.
Тавет неторопливо обтирает шею влажной ладонью и выпрямляется.
Мистрисс Флокс ничего не смыслит в военном деле. На войне, как и в спорте, порядок всегда бьёт класс. Не надо быть умным, чтобы понять: если прикрывать при отступлении тихоходный звездолётоносец, то первой жертвой будет вовсе не этот тяжёлый корабль.
Нет, он никого не винит. Это война.
Вет медленно вытирает ладонь о ладонь, но внезапно замирает на несколько секунд.
... Нет, никого не винит. Власти не могли искать одного полковника, потому что порядок всегда бьёт класс. Но они спасли его подчинённых.
Он снова вытирает руки и решает сделать по оранжерее пару кругов, затем вернуться в свою камеру. В голошахматах это был бы нейтральный ход: никакой атаки, никакой обороны. Просто перемещение с одной клетки на другую.
Можно ли это считать покорностью, о которой говорила Хартер?
Дверь открывается почти перед его носом. Увидев жену и майора Унана, Тавет резко останавливается и исподлобья смотрит на них, потом закладывает руки за спину.
- Я вас слушаю.

Отредактировано Tavet Kalonia (26-10-2020 07:54:38)

"Он точно не будет вам рад" оказывается дипломатическим преуменьшением. Полковник смотрит на него так, будто в своих странствиях научился убивать взглядом. Что интереснее, у него немного, но получается: Толлак и правда чувствует давно и хорошо знакомую близость опасности. На самом деле опасности нет никакой: он моложе, быстрее, сильнее, он не провел в плену шесть лет. А чувство все равно есть. Может, это все еще последствия плена. Может, какое-то случайно чувство вины, хотя это и вовсе смешно.
Как бы там ни было, Тавет ничего не делает даже когда доктор Калония рассказывает о них с Лорой и осторожно - эта осторожность в ее движениях тоже очень интересна, ее он запоминает, хотя не знает еще, зачем ему эта информация - прикасается к мужу.
- Говорите обо всем, о чем готовы говорить в моем присутствии. Если вы хотите выдать координаты базы, признаться, что были в Сопротивлении и рассказать Лоре, как связаться с ним или что-то подобное - наверное, лучше воздержитесь, - шутит Толлак. - В остальном говорите - я не планирую никому рассказывать об этом звонке без крайней необходимости, так что о чем говорить, зависит от вас.
Это частично отвечает и на то, что хочет знать Тавет. Почему-то именно так Толлак думает об этом - не как о вопросе, а как о требовании информации. Да, это точно что-то, оставшееся в нем с плена. Или в нем наконец-то нашлось немного субординации в общении со старшими по званию - главное только, чтобы Рорк не пронюхал об этом. Его Толлак уважает и предан ему как человеку, а не как просто старшему по званию, и нечего мешать в его отношение иерархию.
- Лоре ничего и никогда не будет угрожать от меня, - это он говорит серьезно. - Это то, что я могу обещать.
Он вытаскивает комлинк, находит в нем Лору тихо качает головой - что он делает, зачем, неужели у него и так мало проблем? - но отдает его Хартер.
- Это не совсем звонок, скорее голосовые сообщения, это единственный способ сделать все безопасно, так, чтобы нас нельзя было отследить. Ах, да, скажите сразу, что я рядом. Чтобы и она тоже не наговорила чего-то, о чем потом будет жалеть.

Почему каким-то образом зная, что Хартер в Сопротивлении, майор говорит так, будто не знает, что дочь ушла следом за матерью? Будто мистрисс Лора Калония всё ещё работает волонтёром на восстановлении планет. Для человека, который знаком с Лорой всего один день, Толлак почему-то говорит слишком уверенно и даёт слишком громкие обещания. Для бестии, из-за которой они оказались в этой яме, говорит слишком человечно, не так, как все местные с их удушливой заботой. И это его, ранкор раздери, "просто случайно повезло".
И вишенка в этом коктейле - почему они пришли вдвоём?
Тавет понимает, что часть вопросов не стоит задавать вслух сейчас. Кажется: ещё немного и он получит если не ответы, то хотя бы зацепки. Просто надо наблюдать и слушать и чутьё снова не подведёт. Не самые умные называют и его паранойей. Воевавшие зовут по-разному, но доверяют одинаково, а те, кто не научился улавливать незаметные детали, об этом пожалели.
Едва щурясь, он наблюдает за Толлаком, стараясь смотреть слегка насквозь.
Должен быть знак. Не может всё это быть чистосердечно. Если только это не странный сон или галлюцинация или дурацкий розыгрыш, который появится в научной работе в качестве примера очередного метода психиатрической терапии.
Он снова смотрит на жену и говорит себе: но разве Хартер не говорила правду всё это время и даже сейчас? Разве, кроме этого появления, есть какой-то повод подозревать её?
Прежде чем взять комлинк, Тавет ненадолго дотрагивается до пальцев жены, так, чтобы это можно было принять за случайное прикосновение. Холод её кожи слишком реален.
Может быть, этот комм - это связь с настоящей Лорой. Вет молчит, тихо, медленно выдыхает, чтобы сохранить спокойствие, и нажимает на кнопку записи.
- Привет. Это я. Всё так, как мама сказала. Я знаю, тебе сейчас тяжело и одиноко, но оставайся там, где ты есть. Оставайся в безопасности и жди. Не ищи майора, если захочешь нас услышать. Я... мы будем первыми выходить на связь, - пожалуй, одну тему надо быстро обозначить и так же быстро закрыть. - И я знаю, что Калена нет.

В ожидании ответа Тавет снова прокручивает тот комок мыслей, что растёт с каждой встречей и иногда хоть немного распутывается. Лоре будет сложно оставаться в безопасности. Если Толлак говорил про Сопротивление, про то, что Хартер возглавляет медицинское крыло, не исключено, что в этой организации есть шпион Первого Ордена. Хотя подозрительно, что знания второго с половиной человека разведки выглядят половинчатыми. А если он соврал в чём-то ещё?
Надо бы напомнить дочери об осторожности, а ещё лучше предупредить. И сделать это так, чтобы не давать Хартер ещё одного повода для беспокойства.
Высвободив руку, Вет отходит в сторону на несколько шагов, проверяя громкость комлинка. Посторонним незачем слышать, что его дочь может плакать.
Но на первых секундах записи ничего этого нет. И Тавет стоит вполоборота, едва прищурив один глаз, сжимает губы, чтобы не улыбаться.
Лора. Живая. Её речь, даже один только голос, подтверждает, что его надежды оправдались. Хотя в словах про встречу чудится скрытая просьба "обещайте, что не умрёте".
В замешательстве он поднимает взгляд к потолку, не зная, что сказать. Когда-то казалось: да и не надо будет ничего говорить. Надо просто прийти домой и обнять выживших родных. Если бы не вернулся, то кто-то из экипажа "Стойкости" донёс его последние слова до Хартер. А детям... Дети выросли слишком быстро. Но никогда не будет поздно сказать им: собираясь сделать шаг вперёд, надо думать, есть ли место для шага назад. Иногда это необходимо. На земле это возможно. В космосе и атмосфере нет, там каждый бой - это история, которая пишется с нуля.
Мысль про шаг назад и удерживает его от вопроса Лоре о том, как она познакомилась с Толлаком.
Экран комма светится от нового уведомления. Запись короткая. Вет зажимает ладонью динамик и слушает, затем полностью поворачивается лицом к остальным и снова включает последнюю запись, держа комлинк на раскрытой ладони - довольны, майор? Получили благодарность? - потом записывает новое сообщение.
Пожалуй, лучше не шутить на тему того, что Лоре не удастся разрушить дом сильнее, чем это произошло со служебной квартирой на Корусанте в вонгскую.
- Не подведи, - дальше он говорит спокойнее и серьёзнее. - Я давно не видел цветущей вишни.
Это сразу напоминает о намерении сбежать отсюда до начала звёздного фестиваля. За столько пропущенных дней рождения дочери теперь единственный подарок, который он сможет сделать - это вернуться вдвоём с Хартер.
- И ещё. Знаешь, ожидание - это не бездействие, как может показаться. Оно бывает полезнее иных шагов.
Поймёт ли Лора? Тавет всё же отправляет сообщение.