— Значит, будем использовать.
Ну а что еще тут сказать? Поздно уже говорить, говорить надо было, когда Кассиан Андор, ползая по пустыне в полумёртвом состоянии, умудрился рекрутировать имперца. Возможно, говорить надо было еще тогда, когда Кассиану Андору было шестнадцать лет, и он очень просился в разведку, а переубедить его не удалось. В целом, к концу шестнадцатого года от основания Империи Дэвитс начинал склоняться к мнению, что говорить с Кассианом было поздно всегда, в любой момент времени, по любому поводу. Поэтому он лишь пожал плечами, глядя на Кракена и отправился в свой кабинет, по пути велев Кассиану явиться к нему на ковёр и захватить с собой нового рекрута, которого несколько недель назад они опросили и посчитали обычным имперцем-дезертиром, каких на базе было достаточно, чтобы перестать считать это чем-то из ряда вон. У них на этот случай уже даже завелись протоколы и инструкции, а когда что-то начинает формализовываться даже в Восстании, значит, это нечто привычное, почти обыденное и даже, страшно сказать, местами скучное. Но только не в этот раз.
Дэвитс оставил дверь в свой кабинет открытой, а сам, вопреки обыкновению, сел не за стол, а остановился у стеллажа, на котором хранились различные документы. Облокотившись о него плечом, он продолжил смотреть в датапад, на котором был открыт отчет от Лесли Дана. С одной стороны, кто бы мог подумать, что к ним в гости попадет не абы кто, а племянник Шейла? Да еще такой, за которого будут переживать имперские чины — не самые маленькие, между прочим. С другой стороны, Кассиан всегда приносил в Восстание что-нибудь этакое: то имперского дроида, то вот. Рэма Ренарта. То, что тот не скрыл своих настоящих имени и фамилии, безусловно, подкупало, но всё остальное скорее тревожило. Иногда Дэвитс начинал думать, что это у него профессия такая: тревожиться за всех на базе, пока Мотма была увлечена какими-то другими, совершенно непредсказуемыми задачами и проблемами.
— Закройте за собой дверь.
Дэвитс говорил, не отрывая глаз от датапада. Строчка в отчете всё не менялась, продолжая делать их общую реальность причудливой цепочкой совпадений и случайностей, которые теперь вполне могли сыграть им на руку. Ведь если бы Рэм Ренарт был засланным шипоном, он бы не стал называть им свое имя? Пусть по имени они ничего интересного и не нашли, но разведка чандрильского Восстания жила так долго потому, что отлично умела складывать информацию из разрозненных источников в единую слаженную картинку.
Дэвитс выключил датапад и указал рукой на два стула. Кабинет его был обставлен, как и всякий на чандрильской базе, из того, что было: разрозненная мебель, никак друг к дружке не подходившая, не украшала интерьер, но ей и не нужно было. Дэвитс был из тех людей, которые за годы беспрестанной службы в чудовищных условиях привыкли к тому, что все вещи в округе играют сугубо утилитарную роль, а потому не стоит ожидать от них чудес презентабельности. К людям он порой относился как-то так же и сейчас смотрел на Рэма и Кассиана, прикидывая в уме, какой может быть их утилитарность в этом нетривиальном контексте, о котором они с Кракеном узнали лишь благодаря Лесли и чистой случайности, и самое главное, смогут ли они эту утилитарность проявить как следует. И один, и, особенно, второй.