[nick]Rhett Shale[/nick][status]You gave me the reason why[/status][icon]https://i.ibb.co/VNGYyD4/40.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>Мрак</b>, лично свой человек капитана Андора, кто угодно, но не террорист[/LZ]
Руки скользят знакомо, Кассиан целует знакомо, и Ретт снова проваливается в иллюзию, что не было никакой разлуки. Никаких этих лет, и смерть - это сон, бред, что-то, что уже неважно, а важно вот – губы под губами, живая сталь его мышц под теплой кожей, жесткая и мягкая одновременно. Кассиан сильный, его приятно держать в руках, приятно вести по нему ладонью. Он сильный и снаружи, и внутри, эта гибкая сталь не только под кожей, но и в его глазах, в голосе, скрывается за словами о любви, звенит, дразнит.
Ретт слышал ее всегда и всегда терял от нее голову еще сильнее, чем от запаха его кожи, от походки, манеры входить в поцелуй – а целуется Кассиан так, что желание мгновенно бьет в голову как неразбавленный спирт, так что хочется еще и еще.
Незнакомо только, как колет кожу, когда Кассиан прикасается щекой. Но уверенность, с которой он поворачивает Ретта, все та же, и от этого накрывает. От объятий тоже накрывает – внезапным покоем. Таким…
Это же невозможно. Не когда член стоит так, что сводит даже живот, когда другой напряженный член прикасается к ягодицам, и Ретт невольно прижимается крепче, чтобы лучше чувствовать это, и когда он ерзает на месте, гладит Кассиана собой.
Он не спокоен, это точно.
«Трахни меня, или я возьму тебя». Это нежная мысль, многообещающая, но ведет сейчас Кассиан и... кто же это выдержит, где такие силы взять?.. Ретт улыбается, где-то внутри своей головы. Слюна вязкая, сладкая как карамель.
И покой еще этот немыслимый, как будто он вернулся домой, совсем, навсегда, как будто этот дом у него есть.
Как у него это получается, думает Ретт, накрывая ладонью руку Кассиана на своей груди и втягивая его пальцы в рот – поочередно, один за одним. Сжимает их жарко и тесно, щекочет языком подушечки, выпускает их влажными.
На пальцах привкус костра.
Каждый поцелуй на шее как жаркая печать, каждый – горит на коже, когда от нее отрываются губы.
Ретт не выдерживает и тихо стонет, пряча лицо в ладони Кассиана. Когда стон перестает щекотать горло, он неохотно выпускает ее.
Легче не становится, потому что ладонь скользит вниз и назад. Ретт запрокидывает голову, осторожно выбирая место на плече у Кассиана, чтобы прижаться затылком. Так хорошо. Обжигает даже собственное дыхание. Он дышит ртом, потому что иначе невозможно, и хрипло мурлычет, когда внутрь проскальзывают пальцы. Двигаются, тянут, гладят, сладко до дрожи, и он подается им навстречу. На мгновение крепко сжимает свой член ладонью, но заставляет себя разжать пальцы. Заводит руку за спину и сжимает бедро Кассиана. Так лучше. Еще лучше, когда рука соскальзывает и в ладонь упирается нежный шелк головки и Ретт гладит ее – ладонью и большим пальцем. Размазывает капли влаги.
- Давай познакомимся, - хрипло шепчет он. – По-настоящему.
Каждый раз, когда пальцы Кассиана задевают внутри ту самую точку, Ретт превращается в струну, которая звучит, звучит, звучит, и внутри горячо. Это так дразняще, что Ретт облизывает губы и просит:
- Кассиан… По-настоящему. Скажи, как...
Его пальцы рисуют круги и спирали на члене Кассиана.
- Как это - по-настоящему? - под большим пальцем снова влажный шелк. – Я так скучал, не могу…
Хочется чувствовать его в себе, сжимать, знать, что ему хорошо, чувствовать, как плотно они друг в друге, так, что даже пульс бьется в такт.
- Сер-дце, - по слогам выговаривает он. – Сер-дце. Мое.
Ретт шумно втягивает воздух сквозь стиснутые зубы.
Горячо.
Вечерний ветер не холодит, а ласкает. Везде, хаотично – плечо, бедро, живот, только спине тепло. Он гладит и Кассиана, и Ретт ревнует, хотя не ревнует никогда, но сейчас Кассиан только его. Пусть он еще спотыкается в мыслях на имени, особенно в такие моменты, он привыкнет. Выучит. Особенно если Кассиан будет учить его так. Все равно он "любовь", и "сердце", и "трахни меня" и "дай, не могу, умираю как хочу тебя", и...
- Кассиан...
