[nick]Rhett Shale[/nick][status]You gave me the reason why[/status][icon]https://i.ibb.co/Zx4g768/33.jpg[/icon][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>Мрак</b>, экстремист, полевой командир, особо опасен[/LZ]
Ретт слушает и в его памяти оживает база, Мизер и их последний настоящий разговор. А потом предпоследний. Утренний каф на базе, смех. Торопливые ласки - там, где нельзя, но все-таки можно. Они были счастливы, оба.
Вспоминать трудно, потому что незачем, потому что теперь он здесь, не Джорес - Кассиан. Не в памяти, а совсем рядом. И мысль о том, что все может быть снова, кажется единственно правильной. Но позволить себе думать только об этом Шейл не может.
В чем-то Кассиан точно говорит правду. Что-то складывается в общую картину.
Ретт должен думать, он отвечает за своих людей. Но на самом деле думает он мало.
Кассиан плачет и его слова как слезы, из него льется чистая боль - Ретт чувствует ее всей кожей.
Столько боли, Кассиан же захлебнется в ней. Если Ретт не смог вытащить его с базы на Мизере, вытащить его из этого отравленного озера он точно может.
Кассиан говорит, и если сперва кажется, что он боится - боится, что такой, как есть, не будет нужен - то теперь остается только боль и вина. От этого умирают, Ретт знает это как солдат, как медик, как дознаватель.
Сколько ночей он сам провел с этим "я думал, что вернусь к тебе"?
Он сжимает зубы до боли, потому что рана оказывается неожиданно свежей - ничего там не затянулось, ничего.
Я думал, что вернусь.
Он вытаскивает руки из карманов, тихо садится рядом с Кассианом и обнимает его за плечи - целиком, вместе с прижатыми к лицу руками. Тянет к себе, к груди, чтобы вышло надежнее, теплее.
Ретт не знает, что говорить. И надо ли что-то говорить, но наверное надо, потому Кассиан где-то там, далеко, где вина, где он подбил Ретта Шейла к самоубийству, где уничтоженный "Опустошитель" и одинокие, полные страха и боли ночи на базе.
- Люблю тебя всегда, - тихо напоминает он, хотя даже не уверен, слышат ли его. Фраза звучит честно, правильнее, чем попытки вспомнить, что там было на Мизере и сколько там было правды и лжи.
Может, он и вспомнит, но как это взвешивать?
Как взвешивать любовь, на весы класть что?
Ретт говорит - негромко, только для того, чтобы голос звучал. Осторожно пробует баюкать Кассиана, как это делают с детьми - иногда это нужно всем.
- А я думал тогда, как ты со мной таким встречаешься. Я же дознаватель. Я так страшно себя не любил тогда. Ты меня любил за двоих, ты знаешь? За себя и за меня. Ты меня вытянул... Вытянул, когда я сам жить не хотел. А потом взял и забыл кое-что важное, не забывай больше. Как я мог умереть, ты же мое сердце. Пока бьется, я живой. Дай посмотрю, бьется?
Он осторожно прикоснулся к рукам Кассиана.
