Ура! Нам 8 (ВОСЕМЬ!) лет! Давайте поздравлять друг друга и играть в фанты! (А ещё ищите свои цитаты в шапке - мы собрали там всех :))
Ищем самого спокойного и терпимого рыцаря Рен в этом безумном мире
Ищем медицинское светило, строгого медика, способного собрать мясной конструктор под названием “человек” и снова отправить его на работу.
Ищем самого отбитого мудака по мнению отбитых мудаков для Джин Эрсо.
Ищем подрастающее имперское солнышко, которое светит, но не всем.
Ищем генерала Дэвитса Дравена, командира самой задорной разведки в этой Галактике.
Ищем талантливого ученика и личную головную боль Магистра Рен.
Ищем генерала разведки, командира самой отбитой эскадрильи эвер, гениального актера, зловредного пирата и заботливого мужа в одной упаковке.
Ищем По Дэмерона, чтобы прыгнуть в крестокрыл и что-нибудь взорвать.
Ищем лучшего моффа Империи, по совместительству самую жизнерадостную сладкую булочку в галактике.
Ищем левую руку мастера Иблиса, самый серьёзный аргумент для агрессивных переговоров.
Ищем имперского аса и бывшую Руку Императора, которая дотянулась до настоящего.
Ищем сына маминой подруги, вгоняет в комплекс неполноценности без регистрации и смс.
Ищем майора КорБеза, главного по агрессивным переговорам с пиратами, контрабандистами и прочими антигосударственными элементами.
...он сделает так, как правильно. Не с точки зрения Совета, учителя, Силы и чего угодно еще в этой галактике. Просто — правильно. Без всяких точек зрения.
...ну что там может напугать, если на другой чаше весов был человек, ценность которого не могла выражаться ничем, кроме беззаветной любви?
— Ну чего... — смутился клон. — Я не думал, что так шарахнет...
Выудив из кармана листок флимси, на котором он производил расчёты, Нексу несколько секунд таращился в цифры, а потом радостно продемонстрировал напарнику:
— Вот! Запятую не там поставил.
Он тот, кто предал своих родных, кто переметнулся на вражескую сторону. И он теперь тот, кто убил своего собственного отца. Рука не дрогнула в тот момент. Кайло уверял себя, что все делает правильно. Слишком больно стало многим позже.
Дела, оставленные Кайло, походили на лабиринт, где за каждым поворотом, за каждой дверью скрывались новые трудности, о существовании которых в былые годы рыцарства Анук даже и не догадывалась.
Ловушка должна была закрыться, крючок – разворотить чужие дёсны, намертво привязывая к Доминиону. Их невозможно обмануть и обыграть. Невозможно предать до конца.
Ей бы хотелось не помнить. Вообще не помнить никого из них. Не запоминать. Не вспоминать. Испытывать профессиональное равнодушие.
Но она не закончила Академию, она не умеет испытывать профессиональное равнодушие, у нее даже зачёта не было по такому предмету, не то что экзамена.
— Ты ошибаешься в одном, Уэс. Ты не помешал ему, но ты так и не сдался. Даже когда казалось, что это бесполезно, ты показывал ему, что тебя нельзя сломать просто так. Иногда… Иногда драться до последнего – это все, что мы можем, и в этом единственная наша задача.
Там, где их держали, было тесно, но хуже того – там было темно. Не теснее, чем в стандартной каюте, а за свою жизнь в каких только каютах он не ютился. Но это другое. Помещение, из которого ты можешь выйти, и помещение, из которого ты выйти не можешь, по-разному тесные. И особенно – по-разному тёмные.
— Меня только расстраивает, на какое время выпал этот звёздный час. Когда столько разумных ушло из флота, не будет ли это предательством, если я вот так возьму и брошу своих?
Не бросит вообще-то, они с Разбойной формально даже в одном подчинении – у генерала Органы. Но внутри сейчас это ощущается как «бросит», и Каре хочется услышать какие-то слова, опровергающие это ощущение.
Лучше бы от своих, но для начала хотя бы от полковника.
Да и, в конце концов, истинные намерения одного пирата в отношении другого пирата — не то, что имеет смысл уточнять. Сегодня они готовы пристрелить друг друга, завтра — удачно договорятся и сядут вместе пить.
Я хотел познакомиться с самим собой. Узнать, что я-то о себе думаю. Невозможно понять, кто ты, когда смотришь на себя чужими глазами. Сначала нужно вытряхнуть этот мусор из головы. А когда сам с собой познакомишься, тогда и сможешь решить, какое место в этом мире твое. Только его еще придется занять.
Сколько раз она слышала эту дешёвую риторику, сводящуюся на самом деле к одному и тому же — «мы убиваем во имя добра, а все остальные — во имя зла». Мы убиваем, потому что у нас нет другого выхода, не мы такие — жизнь такая, а вот все остальные — беспринципные сволочи, которым убить разумного — что два пальца обсморкать, чистое удовольствие.
В готовый, но ещё не написанный рапорт о вражеской активности в секторе тянет добавить замечание «поведение имперцев говорило о том, что их оставили без увольнительной на выходные. Это также может являться признаком...».
Джин не смотрит ему в спину, она смотрит на место, где он стоял еще минуту назад, — так, словно она просто не успевает смотреть ему вслед.
Лея уже видела, на что он способен, и понимала, настоящей Силы она еще не видела. Эта мысль… зачаровывала. Влекла. Как влечет бездонная пропасть или хищное животное, замершее на расстоянии вытянутой руки, выжидающее, готовое к нападению.
Как удивительно слова могут в одно мгновение сделать всё очень маленьким и незначительным, заключив целый океан в одну маленькую солёную капельку, или, наоборот, превратить какую-то сущую крошку по меньшей мере — в булыжник...
Правда, если достигнуть некоторой степени паранойи, смешав в коктейль с каким-то хитрым маразмом, можно начать подозревать в каждом нищем на улице хорошо замаскированного генерала разведки.
Эта светлая зелень глаз может показаться кому-то даже игривой, манко искрящейся, но на самом деле — это как засунуть голову в дуло турболазера.
Правда, получилось так, что прежде чем пройтись улицами неведомых городов и поселений или сесть на набережную у моря с непроизносимым названием под небом какого-то необыкновенного цвета, нужно было много, много раз ловить цели в рамку прицела.
— Знаешь же теорию о том, что после прохождения определенной точки существования система может только деградировать? — спрашивает Уэс как будто бы совершенно без контекста. — Иногда мне кажется, что мы просто живём слишком долго, дольше, чем должны были, и вот теперь прошли точку, когда дальше все может только сыпаться.
Кореллианская лётчица в имперской армии Шара Бэй была слишком слабая и умерла.
Имперка Шара Бэй такой глупости решила себе не позволять.
— Но вы ведь сказали, что считаете жизнь разумных ценностью. Даже рискуете собой и своей карьерой, чтобы спасти меня, хотя видите меня впервые в жизни. А сами помогаете убивать.
Осталась в нем с юности некая капелька того, прежнего Скайуокера, который, как любой мальчишка, получал удовольствие от чужого восхищения собственными выходками.
– Многие верят в свободу только до тех пор, пока не станет жарко. А когда пахнет настоящим выбором, драться за нее или подчиниться… большинство выбирает не драться.
— Ну… неправильно и глупо, когда отец есть, и он тебя не знает, а ты его не знаешь. Это как… — он помолчал, стараясь перевести на человеческий язык свои ощущения. – Ну вот видишь перед собой некую структуру и понимаешь, что в одном месте узел собран неправильно, и работать не будет. Или ошибка в формуле. Вот я и исправил.
Кракен искренне верил в то, что все они — винтики одного механизма и не существует «слишком малого» вклада в общее дело, всё машина Восстания функционирует благодаря этим вот мелочам.
— Непременно напишу, — серьёзно отвечает она и говорит чистейшую правду, потому что у неё минимум сто восемьдесят изящных формулировок для каждого генеральского рявка от «не любите мне мозги» до «двести хаттов тебе в...» (пункт назначения варьируется в зависимости от степени генеральского раздражения).
Минутой раньше, минутой позже — не так важно, когда они умрут, если умрут. Гораздо важнее попытаться сделать хоть что-то — просто ждать смерти Кесу… не нравится.
— Что-то с Центром? – вдруг догадывается он. Почему еще штурм-коммандос могут прятаться на Корусанте по каким-то норам?.. – Планета захвачена? КЕМ?!
— Я верю в свободу.
И тут совершенно не врёт. Свобода действительно была её верой и культом. Правда, вместе с твёрдым убеждением, что твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого.
— И в то, что легко она не даётся. Остальное...Остальное, мне кажется, нюансы.
Проблема в том, что когда мистрисс Антиллес не думает, она начинает говорить, а это как всегда её слабое звено.
Star Wars Medley |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [19.VII.34 ABY] Корбезовский централ, ветер Кесселя
лидер Вольного Фронтира, пират, анархист, интеллектуал
Suna Creel (NPC), Ran Batta
Время: 19.VII.34 ABY
Место: «Призрак», пиратский корвет типа «Мародер», по дороге с Кесселя
Описание: О том, что общего может быть у социолога и эколога, если оба они пираты. Ран Батта задействует свои знакомства в политических кругах, чтобы добыть Ри Яр и Суну с Кесселя, где они значительно менее полезны ему, чем на свободе.
лидер Вольного Фронтира, пират, анархист, интеллектуал
Когда Батта договаривался с Эрудо Ро-Киинтором насчет Кесселя, он не предполагал, что воспользоваться этой договоренностью придется так скоро.
Тогда точно не предполагал.
А сейчас самый приличный (читай — относительно безобидно выглядящий) и как бы не самый быстрый его корабль держит курс прочь от Кесселя с живым грузом на борту.
Очень аккуратно все вышло. Встали на орбиту, отправили вниз шаттл, забрали бывших заключенных, приняли на борт и поспешили прочь. Та же Ри Яр, возможно, не успела Кесселем даже впечатлиться; с Суной все могло оказаться хуже.
На Кессель Батта не спускается, в ангаре гостей не встречает. Из ангара они попадают в медотсек, то есть прямиком в руки Хаго. Это хорошие, надежные татуированные руки. На каком бы корабле в конкретную минуту не находился Ран, можно делать ставки, что Хаго будет там же. Ран подобрал его еще в вонгскую и прошел с ним большую часть войны, и если к кому-то из разумных он и применяет слово доверие, это рогатый медик.
Хаго — субклинический психопат, и это его единственный недостаток. Работать с ним, лишенным большей части эмоций, включая сопереживание и сочувствие, очень удобно. Свое дело он знает. Времени зря не тратит. На остальное можно не обращать внимания — тем более, что именно благодаря ему на кораблях существует то, что можно называть медслужбой, а не сборищем разумных со строчкой «однажды ограбил аптеку» в биографии. Хаго — шарит.
Когда он сообщает, что закончил, Ран спускается в офицерскую кают-компанию. Разделение на офицеров и не-офицеров, как всегда у пиратов, у него довольно условно; когда на корабле больше сотни разумных экипажа, удобно знать, где болтаются в свободное время твои командиры.
— Скажи им, что я здесь, — говорит он забраку через комм, и больше не говорит ничего. Если гости хотят поговорить, они придут; если не хотят или не могут после кессельского гостеприимства — что ж, каюты им выделены, медотсек в их распоряжении, няньки не предусмотрены. В спину, к счастью, больше никто не гонит, ни КорБез, ни конвой.
[nick]Suna Creel[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/59/85595.jpg[/icon]Когда Ри Яр появляется перед ним, Суна сначала думает, что это у него галлюцинации. Но воображаемая Ри Яр качает головой совсем как настоящая, и, совсем как настоящая, говорит:
— Ну что же ты, рыбка, — она его так зовет из-за фамилии, когда у нее хорошее настроение, — какое слово в «Не высовывайся, просто жди» твоя светлая голова не способна постичь?
Она качает головой еще и идет делать то, что Ри Яр умеет делать лучше всех — считать и договариваться. Но по-настоящему он верит, что это все на самом деле, только к вечеру, когда его деятельная предводительница устраивает их обоих получше, оба пайка получает побольше, а наутро обоих их не отправляют в шахту, а оставляют наверху, потому что давно нужно подправить кое-что в документах.
— Экономика, — пожевывая карандаш, говорит спустя несколько часов Ри. Она прячет для руководства лишний спайс между цифрами, скобками и бюрократическими лазейками, а Суна просто лежит в той же комнате на диване, — тоже «эко», но видишь, рыбка, в отличие от твоей экологии приносит конкретную пользу конкретным нам.
Потом она смеется:
— Только не привыкай разлеживаться. Скоро мы отсюда уберемся.
— То есть, ты что, серьезно пришла за мной лично? — он так удивлен, что приподнимается на локте, отрываясь от блаженной подушки.
— Почти. Это был запасной вариант плана. Только и осталось что придумать, чем он закончится.
Ри весела и собрана. Наверное, их конференция прошла хорошо. Наверное, настолько хорошо, что это ничего, что он потерял корабль и команду. Главное, что ничего не рассказал о ПеПиКо.
Хорошо. Хорошо, думает Суна, и впервые за этот месяц расслабляется и не думает ни о чем плохом. Ни о чем плохом — значит, что и о Кесселе тоже.
На Кессель он, конечно, планировал прилететь и исправить его. Но позже и не так. Теперь к этому еще никто не готов, а у Суны нет ничего, кроме слов, чтобы пытаться переубедить людей. Он еще по ранней своей карьере помнит, что это никогда не работало, но все равно пытается. Вот с Ри Яр получилось же, она поняла, почему это важно, и еще поймет, про другие вещи. На Кесселе, может, тоже бы поняли. Если бы хоть кто-то не то, что поддержал, а хотя бы дослушал до конца.
Все, все, что он предлагал, выливалось только в проблемы — его или лишали еды, или давали больше работы. Однажды дали больше работы всей его смене, просто за то, что Суна пытался донести, как важна для исправления заключенных социализация. С ними после этого все тоже пошло наперекосяк.
— Ри, — зовет Суна. — А давай, когда выберемся, потом, уничтожим Кессель.
— Давай.
Ри считает что-то про себя.
— Только спайса дожмем, какого можно. А потом конечно. Не переживай об этом. Я нас очень быстро вытащу.
Их вытаскивают и правда очень быстро, но только это устраивает не Ри, а другой разумный. Возможно, это самый скучный побег в мире: они просто садятся на корабль и улетают. Хозяин не встречает их, но Ри явно узнает врача, который их осматривает, и она спокойна — впрочем, она спокойна почти всегда, такой уж она человек: не боится ничего, что можно уложить в статьи расходов и доходов и достаточно интересной маржинальностью, а уложить в эти статьи она может буквально все и всех. Только с Суной когда-то не вышло. Наверное, потому они и подружились с ней.
— Иди познакомься, — говорит она ему, когда их отпускают: с Ри Яр все в порядке, Суне врач грозит капельницей с недостающими витаминами, но пока только грозит. — Он интересный, тебе понравится.
Именно так Суна Крил и смотрит впервые на Рана Батту. Пытаясь понять, чем он интересен и нравится ли ему. Наверное, нравится. Всегда лучше, чтобы люди, которые увозят тебя с Кесселя, тебе нравились.
— Суна Крил, — представляется он. — Спасибо, что забрал меня. Не хотел бы застрять на Кесселе надолго.
лидер Вольного Фронтира, пират, анархист, интеллектуал
— Унылое место, — соглашается Ран и не без интереса рассматривает подручного Ри Яр.
На самом деле, Суна Крил был интересен ему еще до встречи — это ведь за ним Ри понесло на каторгу, так глупо попадаться очевидно не в ее правилах. Они бы даже выбрались, просто позже, но что может быть тоскливее, зануднее и бессмысленнее, чем отпуск в шахтах?.. Нет, нечего прохлаждаться. Есть дело и эти двое ему нужны.
Точнее, вот-вот будут нужны.
Суна оставляет хорошее первое впечатление. Он умеет говорить «спасибо». Не так часто это встречается, чтобы не заметить.
— Обращайся, если что, — шутит Ран. — Слышал, у них отвратительный сервис и грязно в номерах.
Кают-компания просторная, здесь полно места, стоит терминал, на котором кто-то как раз рубится в космобой (судя по звукам, на стороне республиканцев против мерзких пиратов), каф-аппарат, проектор для голофильмов. Хаго обычно крутит на нем самые отвратные фильмы ужасов, которые цепляют его хоть как-то, и особо интересные видеопротоколы вскрытий, остальные — новые боевики, спираченные в голонете, и порно. Сейчас проектор тихо транслирует очередную серию приключений спецагента Новой Республики, чей светлый образ явно содран с директора КорБеза — в воздухе носятся дорогущие спидеры, бегают полуобнаженные дамы, а главный герой одной левой разбрасывает злобных врагов, подкуривая при этом от светового меча.
Красота, кто понимает.
Ран находит взглядом кресла и спрашивает:
— Пьешь? Что пьешь?
Ран довольно высокий. Может, разве что чуть ниже самого Суны, но чтобы сказать наверняка, нужно распрямиться, а рядом с Ри Суна привык сутулиться, чтобы лучше слышать, что она говорит.
Ран выглядит крепким и слегка небрежным. Знакомый тип: когда еще он был просто экологом и не подался в пираты, в девяти случаях из одиннадцати именно так выглядели владельцы корпораций. Повидав многое и выстояв против всего, они потом платили много денег и ложились в клиники. А потом выходили из них молодыми и стройными, с легкими (а и всеми остальными органами), почищенными от всякой дряни, выброшенной их же производствами. Их обычно выдавали глаза: очень ясные, но всегда чуть мутные.
У Рана глаза были зеленые, и степень их мутности навскидку было не определить.
Понятно, почему он нравился Ри.
— Каф, если есть чашки, а не стаканчики. Если нет, ничего не надо.
Следуя приглашению, Суна сел в кресло. Кресло было мягким, оно хорошо поддерживало спину и шею. Раньше он и не обращал на такие вещи внимания, но Кессель, похоже, все же меняет людей: теперь он остро ощущал комфорт самых обыкновенных вещей.
— На Кесселе вовсю говорят о том, что нас уже сломили, и все закончено. Так что, нас правда сломили?
[nick]Suna Creel[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/59/85595.jpg[/icon]
лидер Вольного Фронтира, пират, анархист, интеллектуал
Ран понятия не имеет, чем заряжен этот конкретный каф-аппарат в одной из кают-компаний одного из его кораблей, но сильно сомневается, что его снабженцы где-то централизованно закупают стаканчики. Или салфетки. Или еще что-то подобное. Но может, и да.
Почему это важно?
Он смотрит с немым вопросом, потом тоже садится и свистит астродроиду.
Астромех помятый, на нем вмятинами и полосами нарисована вся его тяжелая судьба, но ездит он шустро и подкатывается сразу.
— Биииип-бип?
— Каф, — говорит Ран. — Найди нам чашки.
— Уиии?
— Нет, чистые. Притащи нам каф.
— Би-бип. Бип-уооо?
— Да, можешь заставить кого-нибудь, без проблем.
Астромех азартно щелкает маленьким плазменным резаком и хищно укатывается куда-то на просторы кают-компании. Рану интересно, что из этого получится, но все это, конечно, больше развлечение для гостя — Суна кажется скованным или просто осторожным, крифф его разберет, но деловой как на приеме.
— Некоторым достаточно один раз получить по морде, чтобы чувствовать себя сломанными, — говорит Батта и с интересом смотрит на Суну. — Или попасть на Кессель.
Интересно, как он.
— Но будь все так, как говорят в шахтах, я не был бы здесь и ты не был бы здесь. А сам как думаешь? Хватит с тебя?
Ран говорит так, словно это дело обыденное, словно за это ничего не будет — ни сейчас, ни потом. Житейское, в общем, дело. Как будто из пиратства можно уйти, как из любой профессии, когда надоело.
И смотрит так же — с интересом, но без тени угрозы.
[nick]Suna Creel[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/59/85595.jpg[/icon]Ри тоже так говорила, когда они познакомились. Только у нее это звучало как утверждение, а не как вопрос.
«Хватит с тебя», — так она сказала. Удивительный практически случай: его никто не искал, он никому не был нужен. Можно было просто перестать быть пиратом и заняться чем-то еще. Суна тогда подумал обо всем очень хорошо, долго вспоминал, чем он занимался раньше, чем позже, от чего получилось больше изменений. По всему выходило, что и до пиратства, и во время он изменил не так уж много. Но только раньше он мог только надеяться, что его протесты и акции обратят на себя внимание, и кто-то что-то сделает. А вне закона он мог что-то делать сам.
С тех пор ничего и не изменилось.
Суна ухмыляется:
— Да ну ты что. Наоборот: где еще, как не на Кесселе, я так отлично смогу объяснить тем, кто меня туда отправил, почему нельзя выжигать атмосферу и стоит заботиться о природе, и кто это сделает, если я сейчас выйду. Нет, остаемся. Расскажи, куда и зачем мы летим. Что делаем дальше. Надоело сидеть без полезного нужного дела.
лидер Вольного Фронтира, пират, анархист, интеллектуал
— Летим менять мир, — беззаботно отвечает Ран, но у него внимательные серьезные глаза, и говорит он всерьез. – Этот мне не нравится.
Зато ему нравятся разумные, имеющие личную сверхзадачу. И не потому, что их легко использовать – далеко не всегда. Но потому только, что в жизни стоит иметь цель.
Суна выглядит очень увлеченным своей целью. Намерениям Рана она не противоречит.
— Начнем с небольшого уголка. Как думаешь, хватит тебе одного сектора для начала? Ты научишь их заботиться о природе, Ри – свободной экономике, где никто никому не хозяин, и все равны. А я… Попробую отучить их бояться. Они ведь очень боятся, Суна. Корпоратов, свои правительства, даже друг друга. Вместо того, чтобы жить свободными и равными, они каждое утро возвращаются в свои условные шахты и добывают свой условный спайс для жиреющих надсмотрщиков. Я хочу дать им мечту и цель. И ответственность, — Батта смотрит немного мимо Суны, потому что к ним возвращается дроид, на башке у которого стоит поднос. На подносе – бокал на высокой ножке из радужного альдераанского стекла и глиняная кружка из-под лама с отбитым краем, на которой высечен какой-то племенной знак, как бы не тускенский. В бокале что-то темное – либо каф, либо охладитель, по цвету очень похожи. В кружке, как подозревает Ран, то же самое.
— Почему это так важно? – спрашивает Батта. – Не стаканчики.
[nick]Suna Creel[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/59/85595.jpg[/icon]Суна улыбается, когда Ран Батта говорит про свободную экономику. Ри выросла в мире, где экономика какая угодно, но не свободная — и чувствует себя в ней, как рыба в воде. Ей не нужна свободна экономика, она просто хочет выигрывать, выигрыш исчисляет в деньгах, а для собственного удовольствия строит какие-то теоретические структуры и ищет никем еще не освоенные, не первопройденные лазейки. В этом смысле целый сектор для экспериментов ей может понравиться.
С другой стороны, рано или поздно ее эко и его эко столкнутся. Но с этим, наверное, получится что-то решить.
Суна берет себе кружку. Каф в ней условно хороший. Но в космосе все такое, он уже давно привык.
— На самом деле стаканчики совершенно не важны, — он пожимает плечами. — Посмотри, что делают корпорации. Физически невозможно выбросить столько стаканчиков, чтобы сравниться хотя бы с одной фабрикой. С другой стороны, если исчезнет спрос на них, исчезнет и предложение. А потому одно дело знать, что стаканчики не важны, и совсем другое — вести себя так, будто они не важны. Это такой маленький тест. Проверка — ты помнишь еще, что и ты можешь взять какую-то ответственность? Можешь ее взять? Хочешь? Делаешь для этого что-то? Если не спрашивать себя, лет через сто галактика изменится, и нам в ней больше не будет места. Мы не погибнем — не все мы. Но мы полетим искать себе другие галактики, а когда найдем немного подходящую планету, станем ее терраформировать, снова уничтожая, меняя, порча. Но каждый конкретный разумный будет все еще уверен, что он-то в этом совершенно не виноват. Что он лично мог сделать?
Он отпивает еще.
— В этом, если подумать, мы мало отличаемся от тех же юужань-вонгов. Их мы уничтожили и вытеснили. Но с нашми разумными я бы еще попробовал. Значит что, пиратский альянс превращается в пиратское государство?
лидер Вольного Фронтира, пират, анархист, интеллектуал
Суна звучит хорошо. Он обосновывает свои убеждения так, что становится понятно — он много о них думал, у них твердый фундамент. На что Суна ради них готов, Ран немного знает, наводил справки.
— Государство, — повторяет Батта и качает головой, словно определение не совсем точное и этим доставляет ему неудобство. Но Суну он не поправляет. — Для начала.
Государства — это тоже зло. Может, худшее, чем пластиковые стаканчики для Суны. Загон для разумных, с надсмотрщиком и сторожевыми зверями, распорядок дня в котором поддерживают сами же разумные, но только тот, что удобен пастухам.
— Разумные редко хотят брать на себя ответственность, когда можно возложить ее на кого-то ещё. На корпорации, например. Но преврати корпорацию в союз разумных, где каждый голос имеет вес... — он крутит бокал в пальцах, пробует каф. — Предложи другие правила. Покажи, что можно иначе. Может, это сработает не завтра, но если ничего не делать, ничего и не изменится. С Галактикой примерно так же.
[nick]Suna Creel[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/59/85595.jpg[/icon]Союз, где каждый голос имеет вес — это скорее опасно. Вот, например, спроси у сотни разумных, что они думают о защите природы — восьмидесяти будет на нее плевать. Но Ран предлагает другое.
Суна понимает теперь, почему Ри назвала его интересным. Этим они с ней, пожалуй, похожи — оба любят разделывать то, что давно всем кажется цельным, и пересобирать его наново. Оба, пожалуй, видят тайные, никем не замеченные тропы, которые никто не видит, потому что им лень повернуть головы и поискать.
— Ты не хочешь отделиться и создать государство. Ты хочешь переизобрести общество.
Вот как. Значит, страх, поселенный Кесселем, уходит. Или Ран просто нравится Суне — рядом с людьми, которые ему интуитивно нравятся, он обычно забывает о любой осторожности. Качество, с которым стоит бы поработать, но Суна, напротив, любовно оберегает его от попыток исправить. Если бы не оно, то его убила бы еще Ри, и они так и не успели бы познакомиться и разобраться, что оба вполне ничего.
— Можно попробовать. Я бы попробовал. Но это зависит от того, на что мы способны. Такому обществу хорошо бы не заботиться о выживании лично. Отставить вопрос личной безопасности, а с ним и страх и недоверие, в сторону. На это у нас сил и вооружения хватит?
лидер Вольного Фронтира, пират, анархист, интеллектуал
Это очень личный вопрос и Ран расслабленно улыбается. Это многие хотели бы знать. Хватит ли сил. Сколько их. Где они. Сколько еще будет.
Суна на корабле первый день, даже нет, не день – первые часы. И с одной стороны, нужно помнить, что он только что вернулся с Кесселя. На Кесселе разумным иногда предлагают сотрудничество, и они соглашаются, и Батта не стал бы их за это винить – все звезды Галактики, это же Кессель. Куда интереснее, как эти разумные ведут себя потом, выбравшись.
Еще чаще – почти всегда – разумным после Кесселя хочется чувствовать вокруг что-то надежное. Этого Рану не жалко:
— Сейчас нет, — говорит он правду. – Но мы работаем над этим, и у нас хорошо получается. С тем, что есть сейчас, можно рискнуть. Но мы лучше поработаем еще немного, и тогда выйдет наверняка. Мы уже много сделали. Теперь нам нужны союзники. Но кто попало не подойдет.
Ран покачивает бокалом, смотрит сквозь тонкую радугу стекла. Оно такое тонкое, что кажется мыльным пузырем, вот-вот разлетится в пальцах. Но не разлетается.
— Такие разумные как мы привыкли выходить за рамки дозволенного. Это хорошее начало. Но не все понимают, что смелость нарушать законы — это еще не свобода. Если мы попытаемся опереться на это, у нас получится плохой конец. Нам нужно большее. Нам нужны такие как ты и такие как Ри.
Суна умный, он схватывает на лету. Переизобрести общество. В точку.
Ран едва заметно салютует ему альдераанским бокалом.
— Но заметь, многие из тех, кто откажет нам сегодня, сами придут к нам завтра. У нас будет еще одна конференция, и я хочу, чтобы ты присмотрелся к ним и решил, кому мы скажем «да» потом.
[nick]Suna Creel[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/1a/00/59/85595.jpg[/icon]Союзников у них, значит, немного. Это понятно и по тому, как Ран снова начинает рисовать прекрасное будущее, особый упор делая на необходимость нужных людей. Его вот, Ри. И особенно по тому, как он ждет, что вот все, кто отказались, увидят — и тогда как придут.
Это Суне знакомо. Он себе так тоже часто врал. Потом привык, что на разумных, в принципе, можно полагаться, но вот относиться к ним как к незаменимым лучше не стоит. Потому что они будут приходить — кто-то за приключениями, кто-то за славой, кто-то за связями. А потом будут уходить — потому что все медленно, потому что денег мало, связи приводят на Кессель, слава сомнительная, а кто-то слишком нежный, чтобы приковывать себя к разным вещам, объявлять голодовки, делать бомбы из патоки, устраивать диверсии и брать в заложники равнодушных обывателей.
С другой стороны, прежде это Суну никогда не останавливало.
— Пусть приходят. Работы у нас наверняка хватит. Но только... Насчет конференции...
Интересно, что там военные? Внедрилась та летчица, как хотела, или операция не удалась, отложилась, отменилась? Хорошо бы, если так. Может, стоит предупредить о ней заранее, но только у них все еще есть запись их разговора. Суне в нем краснеть было не за что, но смонтировать можно по-всякому. А он только что с Кесселя, и когда тебя увозят с Кесселя, сложно подобрать удачный момент, чтобы рассказать о том, как тебе предлагали сделку.
— Ты уверен, что это безопасно? Там, на Кесселе, говорили, что на пиратов открыта криффова охота. Что если они попытаются накрыть нас всех сразу? Или сами станут изображать из себя пиратов, чтобы сойти за какую-то новую группировку?
лидер Вольного Фронтира, пират, анархист, интеллектуал
Все, что они делают – не безопасно, никогда не было и не будет. Но Ран смотрит на Суну с новым вниманием. Тот спрашивает про оружие, про обеспечение, про безопасность, задает хорошие точные вопросы.
Может, мозги этого парня и повернуты на экологии, но работают неплохо. А вот каторжане сделались чересчур болтливы.
С тех пор, как посадили Ри и Суну, в жизнь вошло разрешение казнить пиратов без суда и следствия. Многие пользовались. Ран даже не уверен, что кто-то из пиратов с тех пор доехал до Кесселя. Но слухи, оказывается, все-таки ходят. Любопытно, но ничего из ряда вон. Охрана могла разболтать. У заключенных бывают связи на воле, что-то просачивается.
А может, с Суной успели поговорить.
— Охотники здесь мы, — напоминает Ран, вглядываясь в собеседника темной зеленью глаз. – Пусть попробуют только дернуться в нашу сторону, и Корран Хорн будет казнен самой страшной смертью из всех, что я способен придумать.
Про богатство своей фантазии он не говорит.
— За каждого пленного пирата, убитого без суда.
Ран неожиданно улыбается:
— Ты просто еще не знаешь. Так случилось, что у меня гостит директор КорБеза. Ему не нравится, но это ничего.
О новой группировке Батта думает и сам. Единственная такая группировка, которая сходу приходит в голову – это разумные Каргина. Возможно, будут еще.
Хорошо, что об этом думает и Суна.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн ABY » [19.VII.34 ABY] Корбезовский централ, ветер Кесселя
