С тех пор, как закончился разговор с Родом Бретфором, посетителей у Джейны было немного. Дважды в день дроиды привозили питье и еду, к которым она все же не побрезговала прикоснуться — голодовка пока в ее планы не входила. Все было пресным, но питательным. Правда, от супрессантов Джейне кусок в горло не лез, и вылизывала тарелку она из чистого упрямства. Идея питаться раствором из капельницы совсем не вдохновляла, да и если она рассчитывает сбежать отсюда, понадобятся силы — хоть бы и физические.

Иногда в ее скучную каморку с единственной кроватью и отхожим местом заглядывали люди, зачем-то пытались выбрать момент, пока она спала. Джейна спала очень мало, скорее даже дремала, и упрощать кому-либо задачу точно не собиралась. Правда, этого развлечения хватило ненадолго, довольно скоро осмотр закончился, все анализы были сделаны, и Джейна осталась в гордом одиночестве — и в тишине, которую изредка разбавлял приглушенный из-за стен отзвук какой-то прилипчивой мелодии. Где-то там какому-то счастливчику разрешалось в этой тюрьме слушать музыку.

Вот же сволочь. К пятому дню своего заключения Джейна принялась мысленно подпевать.

Между завтраком и ужином заняться, прямо скажем, было нечем. Кто бы знал, почему ее держали в узкой коробке уже почти две недели и так ничего с ней и не сделали. Джейна пробовала об этом спрашивать у блестящих глазков камер под потолком, не особенно надеясь на ответ, потом бросила это дурацкое занятие и посвятила все свободное время в своем графике медитации. Джейне хотелось надеяться, что ее безмятежный вид, словно бы она здесь по своей воле, отдыхает и даже получает от происходящего удовольствие, всех сильно бесит.

Но еще ей хотелось быть в нужный момент готовой к чему угодно.

Сидя с закрытыми глазами, Джейна услышала шаги — дверь отодвигалась без лишних звуков, кто-то определенно пришел ее проведать уже в открытую.

Разлепив веки, Джейна не дрогнула  ни единым мускулом и не сделала больше ничего, так и осталась сидеть со скрещенными ногами на кровати, только смотрела в знакомое лицо. И плен как-то сразу сделался интереснее: вот уж где не ожидаешь встретить Хартер Калонию. На пленную она не была похожа, и в то же время у Джейны не получилось как-то сразу придумать причину, почему бы Хартер, главный медик Сопротивления, резко сменила сторону.

С тем, чтобы подобрать подходящее приветствие, возникли закономерные трудности, поэтому Джейна слегка кивнула.

Камеры не видят, зато видит Джейна: Хартер вполне ее узнает, пусть и держится подчеркнуто-отстраненно, как врач с пациентом… или надзирательница с заключенной.

Хартер говорит так, что к ней и не прикопаешься: так говорят люди, воспитанные, нет, закаленные войной. Она столько их прошла — не захочешь, все равно разведчицей станешь. Может, это все тоже какая-то операция? Не могла же Хартер Калония оказаться здесь случайно или вовсе по доброй воле? Кажется, ее дочь тоже в Сопротивлении, и она вряд ли бы ее бросила.

Ехидничать тут не о чем, и Джейна, сложив ладони в замок, кивает еще раз:

— Я  вас помню, Хартер. — Кто бы поверил, что она не помнит подруг своей матери. Дальнейший рассказ приводит ее в замешательство — Род Бретфор, даже будучи не очень приятным человеком, на дурачка не был похож в тот раз, когда они виделись, и ни с того ни с сего делать своей помощницей Хартер бы не стал.

Тысячи новых вопросов в затуманенной супрессантами голове почти доводят дело до мигрени, Джейна морщится, но открыть рот не решается. Она его помощница на каких условиях? Ее чем-то шантажируют или, может быть, промыли мозги? Они сделали это с Теммином совсем недавно, могут повторить на бис, даже следовало бы ожидать.

Вроде Хартер сказала так много, но по сути не сказала ничего, можно ли доверять ей по-прежнему непонятно. Более чем разумная линия поведения, впрочем, если в камере есть и прослушка. Ведь наверняка есть же, да?

Размышляя, Джейна хмурится, но затем жесткая складка на лбу разглаживается. Чуть поменяв положение ног, она придвигается ближе к краю кровати, освобождая местечко рядом с собой:

— Забавно, мой брат думал то же самое. Будто его знакомое лицо как-то изменит мое мнение. Но ведь вы не за этим пришли, док? Наверное, у меня даже найдется пара жалоб.

Спросить, не спросить? А если да, то о чем? О дочери? А не слишком опасно? О собственной матери? Но так еще хуже.

— А давно вы с… мастером Бретфором дружите? — наконец, Джейна находит, как ей кажется, правильный вопрос, от которого можно будет танцевать дальше.

Смотря как пойдет.

Джейна жмет плечами: брат, ну да, в семье не без вейдеропоклонника. Наверное, стоило подумать сразу о том, что вне Праксеума люди могут не знать, что Кайло и Бен — один человек (вдруг Хартер решила бы сделать вид, что не в курсе, мало ли зачем), забывать об этом, ну или намеренно отделять их друг от друга. Иметь две личности должно быть довольно удобно, надел маску и оставил прошлое где-то далеко, на Явине-IV.

Джейна скорее назвала бы это трусостью, сказала бы, что нужно большое мужество, чтобы оставаться собой, даже если от себя уже давно тошнит. Нужно сообщить Бену при случае.

Она внимательно смотрит Хартер в лицо, отслеживая реакцию, любая мелочь важна: как ей понравился вопрос, как говорит, подбирает слова. Хартер криффски осторожна, но выкладывает достаточно, чтобы брови поползли вверх уже у Джейны. Предположить на самом деле можно что угодно, но не то, что исчезнувший много лет назад с целой «Стойкостью» полковник вдруг объявится и не где-нибудь, а здесь.

А еще нужно быть невероятно смелой, чтобы полететь за ним. Джейне не приходит в голову осудить, но Хартер, не дав рта раскрыть, словно оправдывается — говорит, что для этого нужно сильно любить и, может, ей тоже однажды посчастливится.

Лучше сразу в пасть сарлакка спрыгнуть, сказала бы Джейна времен вонгской.

Нынешняя Джейна выбирает пропустить это мимо ушей.

— Рада это слышать, — признается она, потянув уголок губ в улыбке, — обязательно нанесу визит, как только смогу.

Есть и хорошие новости  — они еще на одной стороне. По крайней мере, хочется так трактовать слова про друзей и врагов. Расслабляться, конечно, не стоит, и Джейна тихо хмыкает: возможно, если Хартер действительно делает это лишь для того, чтобы вытащить своего мужа, она поступает намного умнее ее самой.

С другой стороны, никаких бонусов для Джейны в случае сотрудничества с Бретфором не полагается — ну похвалит он ее максимум, от супрессантов это ее не избавит.

— Голова болит, — выдает Джейна не столько для того, чтоб пожаловаться, сколько для поддержания разговора. Голова действительно болит, но она давно привыкла стойко терпеть и не такое. — И с супрессантами определенно переусердствовали. Как он там, ваш муж?

Если они все в одной лодке, это информация будет важна.

Когда-то Джейна соберется бежать, и бросать их здесь не следовало бы.

К тому же, Хартер, с ее более свободным перемещением по базе, сможет что-то сделать, если... если Джейна не ошиблась.

— И… вы знаете что-нибудь о моей матери?

В последнюю встречу отец сказал, что на нее напали. Лея Органа могла пережить и пережила многое, но любое везение когда-нибудь может закончиться.

Все две недели здесь Джейна запрещала себе даже мысли об этом, но теперь, когда рядом человек, который ответит наверняка, она не может этим не воспользоваться.