Фел хочет, чтобы они больше занимались Доминионом. Уэс на это тихо фыркает. Они и так занимаются криффовым Доминионом больше, чем НР и ушедшее под ее флаги Сопротивление вместе взятые. Отчасти с подачи Тайко, отчасти потому, что эти криффовы дети решили, что им очень нравится Спризен, и в итоге Бродячая потеряла хорошую базу и почти потеряла "Ненаглядный". Вслух Янсон ничего не говорит. Ведж как раз вытряхивает из барона оплату услуги "Покошмарим ваших союзников, эффективно, дорого", не нужно Фелу знать, что они уже занимаются этим, давно и добровольно. Но если его бароншество раскошелится, у них появится возможность делать это еще эффективнее, не экономя каждую ракету. Славная охота, да...
- Хмм? - Янсон образовывается за плечом Веджа сам собой, как будто все время там был, вчитывается в телеметрию, по-собачьи наклонив голову. - Да нет, в порядке твои мозги. Кто-то решил выгулять экспериментальную технологию сразу об Бастион?
Это кажется чем-то невероятно глупым. Того же уровня, что и сама атака - если смотреть на нее именно как на провалившуюся попытку эффективного нападения. Но если цель была выбесить Осколок, а не нанести хоть сколько-нибудь ощутимый урон, то в эту картинку все неплохо укладывается. Обкатка сомнительной штуки в боевых условиях на корабле, который и так запланирован в расход, почему бы и нет.
- Давайте угадаем, кто же у нас в галактике постоянно собирает из нормальных кораблей какие-то извращенные конструкции, девять из которых нежизнеспособны по определению, а десятая убивает тебя раньше, чем успеваешь удивиться.
Все эти жуткие уродцы, фюзеляжи крестокрыла с плоскостями тайки и наоборот, та еще головная боль, всегда ею были. В основном потому, что никогда не угадаешь заранее, что на этот раз вылезло из-под рук, лап или щупалец сумрачного пиратского гения, и насколько удачное вышло сочетание.
А теперь вот дошла очередь до вещей побольше и посерьезнее. Собственное государство, экспериментальные Разрушители...

Хотелка не лопнет, и Ведж только раздраженно дергает плечом, словно стряхивая с него надоедливого комара. Сунтир очень многого от них хочет, и если он считает, что Бродячую Эскадру для каких-то дел можно просто нанять, что ж, за это придется заплатить.
Соразмерно.
Тем временем Сунтир продолжает показывать картинки.
Мысль Уэса  насчет пиратов кажется не просто логичной, но еще и соблазнительной, но Фел, по традиции, тут же все портит. «Прогрессивная молодежь» у него.
- Ты же не хочешь сказать, что это корабль Первого Ордена? – спрашивает Ведж в лоб. – И… еще один?
Да, нейтральное инженерное судно, которое не хочет быть узнанным, и играет мощностью движков так, словно инженеры у них там под спайсом…
Ведж вдруг с отчетливой ясностью понимает, что на этой встрече сильно не хватает Тайко. Из них троих именно Селчу был своего рода специалистом по этим пакостникам.
- И кому они продают свои технологии?
Кто вообще мог наложить на них руки?..
Нет, тут нужна была еще и Винтер. Чтобы понять, откуда могут расти ноги, нужно идти в разведку прямо в Первый Орден. Мало кто так умеет. Ребята из «Призрачной», но они либо уже там, либо заняты в другом месте и не пойдут. Ребята из Сопротивления. Вот… Винтер. Кто-то из ее ребят.
Но это что-то, чего не сможет сделать Бродячая Эскадра.
Наверное.
Ведж чешет затылок. Вообще-то во времена борьбы со старой Империей они на много что были способны. Даже он сам, если вспомнить, куда только не пробирался.
Но… Все ради того, чтобы доказать, что Уэс не атаковал Бастион? А стоит ли овчинка выделки, не проще ли и дальше защищать республиканские территории до самого конца войны, который, глядишь, вполне может закончиться и уничтожением Первого Доминиона, и мирным договором на Бастионе…
Он поворачивает  голову и смотрит на Уэса. В глазах у него немой вопрос, который, наверное, можно выразить всего четырьмя словами: «Для тебя это важно?»

Душевные муки Фела отражаются на его лице как в чистом горном ручье. Поэтические сравнения приходят Веджу в голову, потому что целых несколько минут он искренне наслаждается этим разговором.
Сунтир смотрит на обрывок бумаги, трезво оценивает расходы, и, судя по выражению глаз, понимает, что как минимум с какой-то их частью придется смириться.
Ну разве не красота.
На слове «танкер» они с Уэсом коротко переглядываются.  А действительно, и как это они в список сам танкер не внесли?.. Надо исправить.
Но вдвое больше топлива – это хорошо. Можно будет заполнить резервные хранилища, чтобы у них в кои-то веки появился запас, а излишек даже продать и тем самым заполнить другие строчки в списке. Хорошо.
Тем более, что Фел предлагает и деньги.
Вообще-то Ведж на что-то подобное и рассчитывал. Вряд ли у Фела есть постоянный доступ к запчастям от «крестокрылов». Так что нет никакой разницы, кто именно их купит, сам барон для них или они за деньги барона. А риска для Сунтира будет меньше.
Все-таки хорошо, когда родственные чувства идеально совпадают со здравым смыслом, трезвым расчетом, и необходимостью получать снабжение постоянно, а не один-единственный раз, после которого вся схема развалится из-за того, что спонсора арестовали.
После финального вопроса Ведж мрачнеет и не без сочувствия косится на Уэса. Потом сам опирается сжатыми кулаками на стол и смотрит на Фела исподлобья.
- Да нет здесь никакого секрета, Сунтир, - говорит он. –  Я же заранее написал приказ, чтобы снять с Уэса всю ответственность за происходящее. Ну, насколько это вообще возможно. В приказе не было, конечно, ни вашей столицы, ни Эндекса… Но кто-то из судейских мог решить, что с дипломатической точки зрения лучше повесить на нас все. Ну, чтобы Пеллеон увидел, что Республика все признает и раскаивается. И тут они бьют двух зайцев одним ударом… Ты же знаешь, я всегда был неудобен для командования, и многие спят и видят, как избавиться от меня с гарантией. А мне лично, по большому счету, уже все равно. Это просто топит меня немного глубже. Но я, в целом, и так на дне. Я и сам был бы рад это признать, если бы это остановило войну и вывело моих офицеров из-под удара и суда.

Топливный танкер идет в плюс. В отравленные резервуары Ведж не верит – не от Сунтира – но тоже кивает. Все это звучит неплохо, и у высоких договаривающихся сторон есть шанс на этом и сойтись посередине.
А потом Ведж, услышав слова Фела, упирается в стол чуть сильней и склоняется чуть ниже. Так, чтобы хорошо видны были темные бешеные глаза.
- Ты сидел так мало или так хорошо, барон? Ты не понимаешь, что стоит за словом «пришлось»?
Если Сунтир ждет, что Уэс сейчас развернет перед ним все подробности того, что ему пришлось пережить, или что Ведж это сделает за него, то Сунтиру лучше сразу свернуть обрывок флимсипласта в трубочку.
Если Ведж не говорит этого вслух, то только потому, что приберегает для следующей фразы.

Ведж прикрывает его, дает время собраться, и Уэс бесконечно за это благодарен. Но Фелу нормального, простого объяснения мало, Фелу надо докопаться до отдельных слов, построить из себя незамутненную наивность, как будто не служил еще старой Империи, как будто за свои шестьдесят или сколько там ему лет ухитрился так и не узнать, как работает любая, любой степени демократичности система. Как будто не объяснение ему нужно, а как так вышло, а сверкнуть лишний раз превосходством.
Лица командира Уэс не видит, но голос у Веджа такой, что если Фел сейчас еще что-нибудь ляпнет, то никакие родственные чувства и предполагаемые выгоды не помогут.
Злость кипит внутри густой черной жижей. Но если барон рассчитывал, что сможет его выбесить, заставить защищаться и сказать что-то на эмоциях, то криффа с два ему, пусть катится.
- О, ну что ты, - Уэс оборачивается с обманчивой расслабленностью, и должен бы выглядеть спокойно и безобидно, вот только улыбка выходит хищной, а в голос прорывается пока еще сдерживаемое бешенство. - Меня просто навестили в камере с бутылочкой вирренского, мы славненько все обсудили и сошлись на том, что мир - это важно, а от нас с Веджем не убудет. Что тебе не нравится, Фел? Кровавых подробностей жаждешь? Так загляни к Даале, она поделится, ей ни для кого не жалко. Или в шедоунете поройся, там, говорят, на любой извращенный вкус...

Уэс шагает ближе, хищно ведет головой. Фел в своем восхитительном высокомерии начисто потерял ориентацию в пространстве, и вряд ли понимает, что от разбитой об бутылку морды его отделяет нечто бесконечно малое. И это даже не выдержка Веджа.
- Это ты нас позвал, - голос Янсона становится очень холодным и тихим. - Это тебе нужно, чтобы мы занялись Первым Орденом вместо тебя.
Нужно настолько, что Фел из шкуры вон лез, назначая встречу. А теперь ведет себя так, словно это он до убогих снизошел, словно оказывает им величайшую честь, а они носом крутят. Словно он один здесь чем-то рискует, а они так, покурить вышли, и не будут подставлять свои головы под новые ПОшные разработки. Нет, господин барон, это тебе не имперский кружок фанатов твоих былых заслуг.
- Я ответил, максимально избавив тебя от своего нытья. Ведж тебе кучей слов развернул, почему вышло так, как вышло. Это ты решил докопаться до формулировок. Определись уже, расшифровывать тебе слово "пришлось", или ты взрослый мальчик, не заинтересованный в чужих откровениях, и сам справишься.
Странно, но ему в этот момент даже не слишком хочется намазать Фела на стену. Как будто это стоило бы больших усилий, чем барон заслуживал.
- Благотворительные фонды, барон, занимаются благотворительностью. А ты платишь нам, чтобы мы сделали за тебя грязную работу. Нет, не хочешь - не плати, конечно. И разбирайся с дорогими союзничками сам.
Естественно, они не были единственными и незаменимыми, галактика богата наемниками на любой вкус и кошелек. Но Фел почему-то торчит здесь, а не торгуется с представителем какого-нибудь синдиката. Может, потому, что знает, что выйдет дороже. Сильно дороже, если хорошо оплаченные наемники вдруг решат, что с Первым Доминионом дружить выгоднее, чем с одним имперским аристократом.
К большому счастью, Фел тоже не единственный и незаменимый. Но Уэс все равно бросает взгляд на Веджа. Он командует Эскадрой, ему решать.

Когда Ведж одним красивым прыжком сносит Фела на пол, Уэс только и успевает, что подхватить со стола бутылку, чтобы с собой не утащили. Можно, конечно, попытаться поймать командира и не дать ему добавить красок на породистое бароново лицо, но у Янсона нет ни единой причины это делать. А ликер жалко.
Вот так, с бутылкой в руке, он через стол и заглядывает.
Есть в этом что-то глубоко неправильное: Фелу бьют морду, и делает это не он...
Вмешиваться немедленно Уэс не кидается - Ведж может за себя постоять, а Фела ему просто нисколько не жалко. Только подходит ближе. На всякий случай. Например, на такой, в котором с битием морды у Веджа не слишком складывается, а эта зараза имперская, похоже, ему сейчас командира придушит.
Что ж, это будет короткая и бессмысленная драка.
Уэс тратит секунду на то, чтобы вернуть бутылку на стол, а потом от души вгоняет ботинок Фелу в плечо. Не с целью всерьез его поломать, нет - просто чтобы захват свой хоть на секунду разжал. И, пользуясь моментом, сгребает в охапку Веджа и оттаскивает от жертвы кореллианского темперамента.
- Все, выплюнь его, - друга Янсон держит бережно, но крепко. Косится на Фела - вряд ли тот захочет продолжения, но крифф его знает. - Мысль ты ему донес. Надеюсь.
Последнее слово он произносит громче и выразительнее, специально для барона.
Его собственная злость в этом всем успешно куда-то девается. Уэс не обольщается: то, что ему прямо сейчас поржать над Фелом хочется больше, чем открутить ему башку, не значит, что приоритеты не изменяется, если тот продолжит вещать про благотворительность.

Лохматый и тяжело дышащий Ведж сгоряча делает еще рывок или два, но Уэс держит его надежно. Сразу видны годы опыта. Приходится тяжело вздохнуть и остановиться, хотя Ведж вовсе не уверен, что донес мысль как следует. Поэтому и на барона он смотрит исподлобья.
Фел не торопится вставать, и вид имперского адмирала, как следует извалянного в местной пыли, как-то даже согревает сердце. А потом происходит диво дивное, чудо чудное – Сунтир принимается извиняться. Ведж даже не верит своим ушам. На протянутую руку он тоже сперва смотрит с подозрением, потом неохотно ведет плечами, чтобы смятая дракой куртка села обратно, и протягивает Фелу руку тоже.
- Ладно, - говорит Ведж. – Вставай.
Его рукопожатие достаточно крепко, чтобы его можно было принять за попытку помочь подняться. А выражение лица достаточно хмуро, чтобы передавать, как ему все это не нравится.

Ведж смотрит в ладонь, в которой лежит крохотный сверток, потом разворачивает его и поражается неожиданной тяжести.
Кулон, да. Ее кулон и другие мелочи.
Он сжимает все это в кулаке, молча отворачивается и один уходит к другому краю площадки.
Ему временно не до танкеров, не до войны, не до ликера и разговоров, ему не до этого мира вообще. Он стоит там спиной к переговорщикам, и делает это совершенно неподвижно и настолько беззвучно, что кажется, будто его здесь нет. Может быть, тень. Может, набросок силуэта. Может, статуя. Но его нет.