Шара застает Ретта врасплох, но реагирует он как настоящий имперский офицер – слегка отшатывается, затем закладывает руки за спину, выравнивает осанку и замирает в уставной позе «ноги на ширине плеч».
Выучку не пропьешь и по повстанческим базам не прогуляешь. Встреча внезапная, но так даже лучше. Как реагировать на неожиданности на такой насквозь имперской территории, Ретт знает. Нужно просто быть собой, каким он был несколько лет назад.
- Мисс Бэй, - коротко кивает он с каменным лицом, показывая ей, что узнал, и только после этого ритуала расслабляет плечи и становится «вольно». 
Интересно, что она здесь делает. Как ей удалось выбраться из камеры на базе чандрильского восстания?.. Кто-то помог? Или все-таки кто-то внимательно прочел его доклад и решил заняться вербовкой?..
Пяти месяцев для вербовки было бы достаточно. А если нет?..
Лучше считать, что нет. Безопаснее. Но если ее все-таки завербовали…
В первые секунды Ретт не знает, что думать, поэтому сдержанно улыбается, как улыбался бы приличный лейтенант штурм-коммандос, встретив знакомого пилота.
- Шара, - он словно бы поправляется, осознав, что она обращалась к нему на «ты», словно вспоминает ее имя, словно радуется ей, словно показывает, что не против говорить вне устава. В конце концов, они в госпитале. Можно говорить как угодно.
- Ты здесь… - он невольно трогает себя за лицо возле глаза.
Почему она здесь, очевидно. Она ранена. В каком-то бою, наверное. Ему жаль ее – без дураков, и как человеку, и как медику. Как повстанец он думает, где и как это произошло. Смотрит сочувственно – как имперец и как он сам.
- Я рад, что тебя вытащили, - Ретт говорит и кивает своим словам, словно усиливая их этим коротким движением. – Я сам тогда не мог. Присядем?
Ему нельзя теперь быстро уйти, он вообще не должен выглядеть спешащим. Но ведь он и не спешит. Теперь, когда она его увидела, им нужно поговорить. Хотя бы для того, чтобы он понял, кем она его считает.
Пока – повстанцем, похоже. Можно ли это изменить? Что она будет делать, если нет?
Хорошо, что лавочка близко и до нее не нужно далеко идти. Ей, наверное, пока тяжело ходить. Ранение неприятное.