С крайнего раза, когда Уэс застревал в медблоке дольше чем на сутки, ничего существенно не поменялось: это все так же смертельно уныло, особенно в промежутке между состоянием "хочется только спать и не шевелиться" и освобождением, то есть, выпиской. Этап "только спать", похоже, закончился где-то этим утром, и вот теперь перед ним маячило два бесконечно длинных дня. Один, если очень повезет. Один очень длинный день с огромным количеством времени, чтобы снова и снова прокручивать в памяти события в ангаре и думать.
На дока, молодого и возмутительно жизнерадостного парня, Уэс смотрит с мрачной обреченностью. Он достаточно раз сбегал до официального разрешения, и достаточно раз с позором возвращался, чтобы выяснить свои пределы, и теперь вынужден признать, что да, сегодня придется торчать здесь.
Завтра - уже вряд ли. У него есть одно незаконченное дело. Зовут Корран Хорн.
Еще ему очень нужно поговорить с Веджем и Тайко. И про Хорна, и... просто убедиться, что у них все нормально. Внутри беспокойным котом возится тревога за них, и просто спросить кого-то здесь не поможет, потому что он слишком хорошо помнит, как незаметно это бывает, когда...
От этой мысли его отвлекают новостями. Нет, без сомнений, хорошими. Вчера, когда он спрашивал, ему сказали только что Грейс жива, ничего больше, и звучало это... ну, сквозь морок тяжелого обезбола казалось, что звучит так себе. И теперь Уэс искренне рад, что она не просто жива, но и в сознании, и даже готова с кем-то говорить.
А еще удивлен, что док разрешает ее увидеть. И что она спрашивала о нем.
Он едва не убил ее. Да, случайно. Да, именно в нее он ни за что не стал бы стрелять, но в итоге это мало что меняет.
- Да, я... - Уэс рывком садится, его немного ведет, и приходится сначала найти опору, восстановить дыхание, а потом продолжить. - Я бы хотел.
Голова слишком занята предстоящим разговором, и смысл всей фразы дока доходит до него не сразу.
- Только она не моя дочь.
Странно, почему док так решил. Они с капитаном Калум даже не похожи.

Уэс молча смотрит на экран деки. Долго и сурово, как будто от этого экран вдруг перестанет показывать то, что показывает. Болтовню жизнерадостного дока он слушает краем уха.
Это... странно. Уэс сам не до конца понимает, что чувствует по этому поводу.
Не то чтобы он никогда об этом не думал. Допускал, что где-то по галактике бегает парочка его потомков, потому что, если быть честным, не всегда он был достаточно осторожен, особенно в бурные времена Альянса. Но до сих пор ни одна из его женщин не являлась к нему с ребенком на руках, не писала с требованием признать отцовство или даже с простым "кстати, у нас будет ребенок, делай с этим что хочешь". Хотя не то чтобы его было особенно сложно найти.
И вот теперь в соседней палате лежит девушка, которую он едва не убил. Знакомство с которой начал со лжи и угроз. Его дочь.
Сколько Грейс лет? Двадцать пять, больше?.. Начальник медслужбы на флагмане Первого флота, в капитанском звании. Скорее около двадцати восьми. Седьмой после Явина, возможно, восьмой. Примерно то время, когда они с Веджем дрессировали Призрачную, плюс-минус год...
- Она знает? - Уэс поднимает взгляд на дока. Тот выглядит веселым и беззаботным, свято уверенным, что его пациенты прекрасно осведомлены друг о друге, только вот почему-то скрывают свое родство. Для него этот вопрос, пожалуй, звучит откровенно по-дурацки, и Янсон уточняет: - Ей вы это показывали?
Ему важно знать, насколько паршивым сейчас будет разговор.

Ей сказали. И, судя по ничего не подозревающему доку, она сделала вид, что так и надо.
Или... Или она просто знает, давно, и у нее были свои причины не ставить в известность горе-папашу.
От мысли, что Грейс все это время могла быть в курсе, хочется провалиться сквозь все палубы сразу, прямо в живительный вакуум. Или вдумчиво постучаться головой об ближайшую переборку.
Вместо этого Уэс цепляется за предложенную руку и тяжело поднимается на ноги. Ждет пару секунд прежде чем сделать шаг. Не считая дурной слабости, которая вечно преследует после того, как тебя разобрали и собрали обратно, тело ведет себя на удивление прилично. Он бы даже, пожалуй, запланировал побег, если бы его волновало сейчас что-то кроме этих захватывающих генетических новостей.
Вся ситуация настолько восхитительно дурацкая, а этот парень... лейтенант Боншт, судя по нашивке, так открыто веселится с того, что невольно раскрыл "страшную тайну", совершенно, абсолютно не догадываясь, а что не так, что Уэс невольно ему улыбается.
- Обойдемся без расписок, - мягко говорит он. Еще не хватало, чтобы парень потащился с этим к особистам, которые, конечно, нормальные ребята, но совершенно не входят в число тех, кого Уэс собирался посвящать в эти открытия чудные. - Вашего обещания не рассказывать достаточно. Я тоже не планирую делать из этого проблему.
Оставайтесь, док, и дальше в вашем блаженном неведении.
Идти здесь всего-ничего, но, кажется, он не будет по-настоящему готов к этому разговору даже если бы перед этим предстояло пройти весь "Блеф" насквозь, с носа до кормы.

Отредактировано Wes Janson (02-09-2024 17:38:40)

Янсон ждет, пока дверь за его спиной закроется. Потом делает осторожный шаг ближе.
Тогда, в первую их встречу, капитан Калум боялась его. И сейчас он не рискует подходить слишком близко, потому что сделал все, чтобы теперь у нее действительно были основания бояться.
Может, она и увидеть его хотела только затем, чтобы сказать "не приближайтесь ко мне больше никогда".
Несколько долгих мгновений Уэс просто смотрит на нее. Полуосознанно ищет на смертельно бледном лице знакомые черты.
Видеть ее такой неожиданно больно. Нет, у него не отросли родительские чувства за пять минут, Уэс вообще не уверен, что знает, какими они должны быть. Просто Грейс всегда ему нравилась, еще с того неудачного знакомства на "Сюрпризе". Как храбрая и красивая женщина, как профессионал, как человек. И она точно не заслуживала поймать болт, предназначавшийся Хорну.
- Грейс...
Имя срывается с губ тихо, царапает горло.
Хороших слов нет, и не будет никогда. Он никогда не сможет исправить то, что сделал. И прощения не просит, потому что всякое "прости меня" - это про снять с себя вину, а он не собирается. Вся, сколько есть, его.
- Мне жаль.
Уэс имеет в виду выстрел, но выходит как-то обо всем сразу. И про то, что она оказалась втянута в этот бардак еще на "Сюрпризе", и про всю эту историю с Хорном, и про ее ранение, и про то, что биологический отец у нее паршивый.

Отредактировано Wes Janson (02-09-2024 23:53:45)

Она хотя бы не начинает со слов "больше никогда не хочу вас видеть". Но все еще возможно, что ими закончит.
Уэс ловит себя на том, что его это, конечно, огорчит, но не смертельно.
Разумом он понимает, что должен относиться к дочери иначе. Даже знает, как - в конце концов, у него перед глазами много лет был пример отличного отца. Такого, каким никогда не был его собственный, и каким никогда не стал бы он сам. Но это теоретическое знание не накладывается ни на что внутри. Как будто навикомпу крестокрыла пытаются скормить прошивку от тайки, и "железо" никак не может встретиться с кодом.
Впрочем, вряд ли самой Грейс это хоть сколько-нибудь нужно.
Он машинально улыбается ее шутке - только губами, глаза остаются серьезными. Ждет, пока она откашляется и восстановит дыхание, кося взглядом на кнопку вызова дежурного. Грейс справляется сама, и тогда он вкладывает стакан в тонкие пальцы. Садится рядом.
Что ж, им определенно нужно поговорить.
Вот только Уэс понятия не имеет, с чего тут можно начать. Извини, что меня не было в твоей жизни ни дня, не считая пары откровенно плохих встреч, и я даже не помню, как выглядела твоя мать? Давай сделаем вид, что данные с того датапада нам обоим примерещились под действием обезболивающих, потому что я не знаю, что мне с этим всем делать, а тебе совершенно точно не нужен такой отец? Обнимемся, мы же теперь вроде как семья?..
Янсон не знает, как говорить об этом, и начинает с того, что проще. К тому же, ему и правда важно знать.
- Зачем вы закрыли его собой? - он старается говорить мягко, осторожно, чтобы это не прозвучало как обвинение или перекладывание ответственности, но в голос все равно просачиваются и досада, и недоумение, и сожаление. И что-то темное, тяжелое, когда Уэс уточняет: - Это он вас заставил?

Уэс тихо вздыхает, чуть прикрыв глаза. Да, это было очень быстро. Меньше секунды. То, что Грейс вообще успела оказаться между ними, кажется чем-то невозможным, а уж то, что это было осознанное решение и она успела подумать... Крифф, да он сам не успел.
Никто бы это не остановил, потому что это невозможно было остановить. Он стрелял на голых рефлексах, не думая ни о том, что у Хорна в руках меч, ни о том, что кто-то может успеть вмешаться, особенно так.
Новое "Ну зачем?!" Уэс проглатывает. Это уже не вопрос, а так, голое сожаление. Ну выстрелил бы он в Хорна, тот бы отбил болт, пусть даже и обратно в него, кончилось бы все примерно тем же, только Грейс сейчас уже была бы дома, живая и целая, а не валялась здесь с дырой в груди.
- Никто бы это не остановил, - тихо произносит он. - Мне правда очень жаль. Я не собирался его убивать. Просто почувствовал его в себе, и... У меня не было другого способа прекратить это.
Был, вообще-то. Сказать Тайко, как обещал. Вот только в тот момент он об этом даже не вспомнил.
Уэс трет глаза с ощущением, что совершенно по-дурацки оправдывается.
Но по крайней мере Хорн ее не заставлял. Как бы паршиво Янсон о нем ни думал, каких бы мерзостей ни ждал, теперь он испытывает откровенное облегчение. Потому что если бы оказалось иначе, он бы просто пошел и пристрелил его. Без оглядки на Веджа, Тайко и на то, как потом с этим жить. Жил бы как-то, как и со всем остальным.
То, как Грейс произносит это "он меня спас", странно царапает что-то внутри. Вообще-то ему полагалось бы быть благодарным, Хорн спас жизнь его дочери после того, как он сам почти убил ее. Но вместо благодарности Уэс чувствует... ревность?.. Нет, это глупо. Он никогда не ревновал ни своих женщин, ни друзей, и было бы дико странно испытывать что-то подобное в отношении дочери, о которой узнал пять минут назад.
Просто почему-то очень больно осознавать, что в ее глазах он большее чудовище, чем Хорн. Хочется быть кем-то лучше. Она заслуживает, чтобы это был кто-то лучше, но есть только то, что есть.
- Да, мне тоже, - признается Уэс. Этот вопрос легкий, а вот на второй хорошего ответа у него нет. Он сам не знает, а спрашивать "Как бы вам хотелось?" означало бы спихнуть всю ответственность за решение на нее.
- Давайте для начала попробуем сделать это менее странным, - предлагает он. - Ты не против?..

Она соглашается, и это, наверно, хороший знак. В этом разговоре Уэс чувствует себя как в заминированном астероидном поясе, с той разницей, что на минном поле все-таки уютнее - там он знает, что делать.
В ответ на предположение Грейс он так же выразительно складывает брови и уточняет:
- В которую сторону?
Нет, она что, всерьез думает, что он бы прикинулся, будто ничего не видел, ничего не знает, и свалил от нее... куда, на соседний ЗР? Нет, правда?..
С другой стороны, а что еще ей думать. Грейс его не знает. Ей неоткуда, потому что все, что у нее было - сухие официальные данные, набор слухов разной степени правдивости и какое-то абстрактное представление как о легенде. А в реальности она видела только холодную жестокость с позиции силы и трусливое желание сбежать легким путем в момент слабости.
"Можно подумать, ты на самом деле какой-то другой".
- Слушай... - Уэс не очень хорош в том, чтобы заходить издалека, готовить почву и подбирать правильные слова, и просто выруливает в лобовую. - Я паршиво начал наше знакомство, и продолжил далеко не лучшим образом. И я пойму, если ты захочешь оставить все как есть, потому что вряд ли тебе в жизни нужен государственный преступник, особенно в качестве... отца. И... я знаю, что уже безнадежно поздно примерно для всего, но... может, мы могли бы попробовать стать друзьями. Если ты захочешь дать мне шанс.

- Можно подумать, у меня шутки не дурацкие, - ухмыляется Уэс в ответ на ее слова о связи качества юмора с переживаниями.
Грейс так старается сохранять серьезность, так старается не смеяться, и даже не улыбаться, что ее почти жалко. Во имя всех богов вселенной, девочка, смейся сколько хочешь, шути все свои самые дурацкие шутки, потому что это абсолютно дурацкая, абсурдная ситуация, и над этим действительно остается только от души поржать - или двинуться, пытаясь воспринять все по-настоящему серьезно. Он сам вот был близок.
Пока Грейс описывает это их "как есть", Уэс думает о том, что все это все равно никуда не денется. Это их данность. В которой они оба те, кто есть, и по-другому не будет даже в тех местах, которые еще можно изменить. Потому что он не сдастся на милость Республики, а она не бросит своего командира и наставника, пока думает, что его надо спасать. Или галактику - от него.
Странно, но с тем, что Грейс - подчиненная Хорна, у него, кажется, больше проблем, чем с тем, что она форс. Одаренные Янсона и вправду напрягают в последнее время, но боится - по-настоящему - он только Хорна. С остальными ему просто неуютно, потому что никогда не знаешь, в какой момент они перестанут вдруг быть адекватными, а остановить их сложнее, чем среднестатистического разумного. Но на Грейс это почему-то не распространяется. То ли дело в ее словах "я почти ничего не умею", то ли в том, что она ничего с ним не делала даже когда имела и возможности, и причины. Даже не угрожала.
То ли в том, что Уэс никогда не воспринимал ее как кого-то опасного. Наверно, это большая ошибка, но здесь, сейчас он не собирается это ломать.
- При следующей встрече вживую тебе, скорее всего, все-таки придется заняться моим арестом, а я буду очень против, и смотреть мы друг на друга будем сквозь прицел, - что там было о дурацких шутках?.. - Да, согласен, не надо.
Уэс смеется вместе с ней, тихо и хрипло, непроизвольно морщится, когда смех отдается в груди глухой болью.
- Тайко вообще не надо бояться, он славный.
Кроме тех моментов, когда в его друзей стреляют. А еще про него говорить проще, чем про них двоих. Такая благодатная тема для маневра уклонения... Хорошая попытка, полковник, но нет.
- Можно задавать дурацкие вопросы? - Уэс смотрит на нее чуть виновато и как будто снизу вверх, хотя на самом деле наоборот. - Как зовут твою маму?
Кажется, этот вопрос все же чуть менее дурацкий и неловкий, чем "Сколько тебе лет?".

Уэс представляет, как его встречают таким вопросом прямо с порога, и делает несчастное лицо - примерно на полсекунды, а потом тоже смеется.
- Ужасный вопрос, - соглашается он. - Мне нравится.
Теперь, когда у него больше информации, вспомнить легче. Учет своих женщин Уэс не ведет и в голове их всех обычно не держит, но на память никогда не жаловался, и легко узнавал при встрече или когда называли имя.
Альтею вспоминает тоже. Хрупкая альдераанка не то из Разведки, не то из других специальных ребят, с которой они виделись мельком на общих базах, а по-настоящему пересеклись на почве охоты на Зсинджа. Он звал ее Тэй и "Винтер для Призраков", она обещала его за это треснуть "как настоящая Винтер" и кидалась в него форменной курткой, когда по утрам они разбегались по своим задачам то из его каюты, то из ее.
Потом их совместная работа закончилась, Призрачную забрало себе РУНР, Уэс вернулся в Разбойную. С Тэй они больше не виделись, и Уэс забыл о ней. Просто еще одни мимолетные, ни к чему не обязывающие отношения двух разумных, которые были не против сделать жизнь друг друга немного светлее.
И вот теперь результат того мимолетного приключения пытливо смотрит на него с больничной койки, его же стараниями.
Дурацких вопросов у Янсона еще очень, очень много.
Почему Альтея не сказала ему еще тогда. Почему не рассказала дочери. Был ли у Грейс отец или мать вырастила ее одна. Знала ли сама Тэй, чей это ребенок...
Но сейчас очередь Грейс спрашивать.
Уэс смотрит на ее ладонь в своей, сжимает тонкие пальцы бережно и немного неуверенно, как будто она в любой момент может выдернуть руку.
Ему все еще безумно странно.
Внешне они в самом деле не особенно похожи. Только если знать и искать схожесть специально, замечать отдельные черты. Да и вряд ли Грейс интересовало это.
- Чувство юмора можно не упоминать, да? - это первое, что приходит в голову, потому что вдруг оказывается таким очевидным и... да, все еще странным. У них тут драма, достойная голосериала для домохозяек, вопросы жизни и смерти местами, а они ржут как последние ситховы дети, и не распугали еще весь медблок только потому, что дырки в груди обоим мешают.
Это почему-то приводит Уэса в полный восторг.
- Не знаю, с чего начать, - улыбка у него выходит немного нервная. - Общеизвестное ты и так знаешь. Рассказывать о хорошем как-то неловко, а о плохом ты тоже знаешь, и вряд ли у тебя есть привычка запугивать сослуживцев или склонность развязывать войны для моральной поддержки друзей.

- Неправда, - фыркает Уэс. - Первым было разрешить мне поговорить с Гэвином.
Хотя вообще-то она права, угрозы были взаимными. Просто у Грейс вышло менее впечатляюще. Но это ей с ним так не повезло.
Янсон ловит себя на мысли, что однажды она тоже сможет просто подходить почти к кому угодно, смотреть, и одним этим заставлять разумного искать способ тихо слинять по стеночке. И ему это нравится.
- Я в самом деле не знал тогда, что произошло у них с Веджем, застал уже конец. Так что я тебе даже почти не солгал... просто опустил одну деталь.
За такие "опущенные детали" морду бьют, вообще-то.
- А вы с Тиком, значит, организовали свой сговор, пока у нас с генералом Антиллесом был свой. Очаровательно.
Это ему тоже нравится.
Еще Уэс вспоминает, как пытался с ней заигрывать, не всерьез, а просто так, чтобы немного сгладить напряжение, и становится по-настоящему неловко. А он-то думал, что дурацкую попытку склеить Джейну Соло прямо в общем эфире уже ничто не переплюнет...
Грейс вспоминает о записи, и Уэс моментально мрачнеет. Опускает взгляд, как будто тоже смотрит на ее руку в своей ладони.
Ему бесконечно стыдно за то, каким он был тогда, каким она его видела.
- Спасибо.
Это было хорошее решение. Пожалуй, лучшее из возможных. Навара и так обо всем знал, и был так же заинтересован, чтобы вся эта паршивая история кончилась с минимальными последствиями для всех, включая Хорна.
Правду говоря, Янсон вообще не задумывался о том, что Грейс собирается делать с записью. Тогда, сразу, было плевать, а потом он сбежал, и это как будто перестало иметь значение. Для него, но похоже, что для других - нет.
- Да ладно? - он недоверчиво щурится, осознав последнюю фразу. - И что это теперь? Непубличная амнистия?

Защита свидетеля?..
Ох, ну да, конечно. После его феерического заявления в суде официально во всем виноват генерал Антиллес. От этого зубы сводит.
Но Навара и Грейс последние, кого стоит в этом винить. Они делали все возможное, чтобы как-то спасти его шкуру, страшно рискуя при этом своими, и если у Навары еще были на это причины, от чисто профессиональных до глубоко личных, то у Грейс не было никаких. Но она все равно влезла в это дело. Которое, судя по ее же рассказу, давно уже вышло за рамки простого спасения галактики от Темного мастера Хорна.
Чем он заслужил это?..
- Ну, если не выгорит, вы знаете, где вам будут рады, - Уэс криво усмехается, но это такая, очень черная усмешка. Туда, где им будут рады, нужно еще как-то добраться, что непросто, когда система начинает тебя жрать, а ты внутри.
Грейс определенно не договаривает что-то, много чего, но Уэс решает не расспрашивать ее пока. Она и так рассказала куда больше, чем могла бы.
А еще все это значит, что про сделанное Хорном в суде знают не только она и Навара. И рано или поздно про запись, заканчивающуюся словами "свидетельство принято капитаном Грейс Калум", узнает и сам Хорн.
Уэс убирает почти пустой стакан на столик и накрывает руку дочери второй ладонью.
- Грейс, уйди от него, - он смотрит на девушку почти умоляюще, и говорит торопливым шепотом, как не говорит практически никогда. - Ты же видела его вчера... Я знаю Хорна сто лет, и тот человек никогда бы не спрашивал о Ведже с включенным мечом, таким тоном. Переведись куда-то, уедь на реабилитацию... Давай сдадим его Люку, это его ученик, пусть сам разбирается, какого криффа он темнеет и как это исправлять. Он же убьет тебя, если узнает, и хорошо если просто убьет...

Уэс знает, что она ответит, еще до того, как Грейс начинает говорить, и слушает ее со спокойной обреченностью - и неизбежным пониманием.
О, он мог бы назвать сотню причин, почему она не должна все это делать. Мог бы напомнить, что у Хорна есть семья, и это они должны быть в первую очередь заинтересованы в его адекватности. Есть наставник, который знает все о возвращении с Темной стороны. Есть друзья, которым не плевать, что бы ни думал по этому поводу сам Хорн, и если страх и ненависть одного отдельно взятого друга оказались сильнее, это еще не значит, что остальные чувствуют то же самое.
...Но так вышло, что никого из них не было рядом с Хорном, а Грейс - была.
Он мог бы сказать, что не затем они воевали столько лет, пытаясь сделать мир лучше, чтобы теперь их дети каким-то образом расплачивались с ними за это, но так вышло, что это он - тот, из-за кого этим самым детям снова приходится жить на войне.
Он мог бы сказать, что помощь друзьям путем засовывания собственной головы в петлю - плохая практика. И это было бы ужасным лицемерием, потому что он сам однажды выбрал быть рядом с другом, который делал не самые правильные с точки зрения всей остальной галактики вещи. Делал не потому, что был плохим человеком и желал кому-то зла, а потому что в своей боли не видел других путей. Он сам рискнул всем - собственной жизнью, своими людьми, всей криффовой галактикой только ради того, чтобы дорогой ему человек имел хотя бы шанс остаться собой, а не стать в итоге выжженным бессилием и одиночеством до пустой оболочки. Потому что "Иногда дружба - это встать рядом у расстрельной стенки".
Уэс не очень хорошо понимает, что настолько сильно связывает Грейс с Хорном - чувство ответственности за жизнь человека, которого она собрала по кусочкам, зародившаяся в процессе дружба, привязанность ученицы к наставнику, вот это странное восхищение "старой гвардией", которое то и дело проскальзывает в ней, или что-то еще. Или, может, все это вместе. Это, на самом деле, не важно. Просто Хорн ей очень дорог, и каким бы неправильным это ни казалось ему, как бы ни задевало где-то в глубине души - это ее жизнь, и ее выбор.
Внезапное "папа" влетает контрольным под дых.
Да, да, он сам постоянно так делает... Уэс мог бы сказать, что это другое. Что он и так прожил на тридцать пять лет дольше, чем должен был. Что у его жизни никогда не было какого-то другого смысла. Поэтому ему - можно, а ей не надо, у нее впереди еще целая жизнь и будет бесконечно глупо угробиться ради кого-то из стариков, будь они хоть сотню раз легендарны.
Но, вообще-то, он сам терпеть не может ничем не обоснованные заявления "Мне можно, а тебе нет".
Но, вообще-то, он сам сбежал из дома в семнадцать, не слушая ничье "как надо" и "как было бы лучше", и ни дня об этом не жалел.
Но, вообще-то, он безнадежно опоздал со всем этим как стоило бы и как не стоило бы делать лет так на двадцать пять. И его маленький храбрый котенок на самом деле - капитан КорБеза, начинающая джедайка, умная и смелая женщина, которой он восхищался с первых минут знакомства.
- Я знаю, - так же тихо отвечает Уэс, легко сжимает ее руку. - Просто мне тоже страшно.
И он не мог не попросить Грейс выбрать другой, менее опасный путь. Даже зная, что она откажется.
- И если я чем-то могу помочь тебе... Я здесь.

Отредактировано Wes Janson (05-09-2024 18:17:09)