Джин приходит не в первый раз, но Орсону всё так же любопытно. Раньше он лишь отмечал привычки Джин, потом заинтересовался, может ли что-то их изменить.
Идеальный внешний вид — ну конечно. Приветствие — есть. Склонить голову — есть, вытянуться — есть. Пауза — тоже есть. Вновь поднять голову, шаг, второй, третий — есть, есть, есть, есть. После их первых встреч Орсон поднимался из-за стола, чтобы проверить, не оставляет ли Джин на полу метку, возле которой всегда останавливается, но, по всей видимости, эта метка существует только для неё.
После их последних встреч он почти всерьёз размышляет, изменит ли Джин этот алгоритм, если Орсон, скажем, инсценирует пожар.
«Почти» — потому что Император вряд ли оценит. А Орсон предпочитает, чтобы его оценивали в лучшие его моменты — и вскоре он сможет предоставить Императору такую возможность.
Джин не заходит к Орсону без веской причины, и вероятность получения плохих новостей всегда превышает вероятность — хороших, и всё же Орсон всегда встречает её приветливой полуулыбкой. И позволяет себе нахмуриться только тогда, когда Джин фыркает и мнётся, напоминая ему сразу о двух вещах, очевидных настолько, что о них легко забыть.
Во-первых, какими бы ни были её умения и заслуги, ей всего лишь семнадцать.
Во-вторых, с Галеном нужно держать ухо востро, как бы послушно он себя ни вёл. Скорее, чем послушнее — тем вострее.
Орсон не спрашивает, что она имеет в виду под «что-то не так», «подозрительно» и «странно»: если бы Джин знала — она б сказала сама. Но кто, как не дочь, может почувствовать изменения в поведении отца? Орсон доверяет ей. Предположения, что Гален вносит в проект несанкционированные изменения, более чем достаточно. В частности, достаточно для его казни — если бы он не был человеком, которого невозможно заменить.
И другом Орсона, разумеется.
Он размышляет, опершись локтями о стол и сложив вытянутые пальцы. Нужно взглянуть на работу и оригинальные чертежи. Нужно приказать сделать то же инженерам. Никто из них по отдельности — да и вместе взятые тоже — в подмётки не годится Галену, но у того всегда достаёт наивности. Дело Орсона в данном случае — сделать так, чтобы ему не достало времени.
Нужно поговорить с Галеном — нет, сначала проверить записи камер. Возможно, Орсон тоже увидит, что что-то не так, подозрительно и странно, и говорить тогда будет проще.
Теперь он знает, на что нужно обратить особое внимание.
Он смотрит на Джин — всё так же, без улыбки.
— Как давно?
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon]

Он хмурится сильнее, когда Джин озвучивает срок, вспоминая, что происходило за последние двадцать стандартных суток. Одна ежемесячная инспекция, четыре еженедельных, без счёта напоминаний о том, что они должны торопиться — их Орсон слышит не первый год, с тех пор, как подписал все требуемые акты о неразглашении. Задолго до того, как их подписал сам Гален.
С членами инспекции он не общался — Орсон лично за этим проследил. Гален, впрочем, вообще неразговорчив — даже больше, чем когда они только начинали работать над проектом, и моменты искреннего увлечения работой случаются у него всё реже. Орсон надеялся, что воссоединение с дочерью сведёт на нет эти приступы меланхолии, и сначала так всё и было. А теперь — что-то не так. Подозрительно. Странно.
Может быть, дочь напоминает Галену о Лире.
Может быть, он корит себя за то, что Джин не разделила его дурацкие принципы.
Скорее всего, и то, и другое, и насколько всё было бы проще, если бы он понял, что дело, над которым они работают, положит конец войне.
— Да, — твёрдо говорит Орсон, едва Джин заканчивает вопрос. Отсматривать двадцать стандартных суток Галена Эрсо — с погрешностью в один-два дня — это чересчур. Стандартные сутки Галена скучны до зевоты, если исключить его размышления, а именно их записи не покажут.
А жаль.
Он фиксирует перемену обращения, но не показывает этого. Джин иногда так делает, и это приемлемо. Демонстрировать доверие и втираться в доверие — по форме это одно и то же действие.
Орсон помнит, что Гален увлекался языками. Вероятно, при желании он мог бы создать код, с помощью которого он мог бы общаться с Джин незаметно для остальных. С одной стороны, для этого требуется не только его желание. С другой стороны, умный предатель будет выглядеть самым преданным соратником — а Джин умна.
Орсон не рассматривает даже как гипотезу — всего лишь как не самую высокую вероятность. Но забыть об этой вероятности он не имеет права.
И если что-то не так, подозрительно и странно, присмотреть стоит не только за Галеном, но и за Джин.
— Когда ты замечаешь странности в его поведении? Когда он что-то делает? Что-то говорит?
Орсон коротко поджимает губы, формулируя вопрос так, чтобы она его поняла.
— Ты сможешь отметить на записи эпизоды странного поведения, — он мельком улыбается, будто это шутка, понятная только двоим, — Галена Эрсо?
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

Джин расстроена. Это заметно и по напряжению мышц, и по тому, как она сбивается в ответе, возвращаясь к задержке информации, о которой Орсон не забыл, но с которой уже смирился. Пояснение Джин приводит его в восторг, скрыть который стоит Орсону большого труда.
Он поднимается, привычным движением расправляя образовавшиеся на форме складки, обходит стол — его движения легки и неторопливы, ни намёка на резкость: резкие движения заставляют Джин съёживаться ещё сильнее — и приобнимает, ощутимо, но не до боли, сжав её плечо.
— Это хорошо, Джин, — мягко говорит Орсон, позволяя радости проступить в голосе. — Это очень хорошо.
Если ты расстроил человека, а потом его успокоил — он запомнит только последнее. Это не сработало лишь с Галеном, лишь один раз, лишь потому, что он слишком упрям — но ненадолго. Впервые после смерти Лиры у него появился кто-то, кому можно доверять — и Джин на этой роли нравится Орсону гораздо больше.
Конечно, он тоже любил Лиру, но предпочитал любить её на расстоянии — в первую очередь, от Галена. Расстояние, которое разделяет их сейчас, Орсона более чем устраивает.
Если же весь этот разговор лишь уловка, чтобы не разлучаться с дочерью, Орсон может только поаплодировать своему другу: на шестом десятке лет он всё-таки научился эффективно общаться с людьми.
Вряд ли, конечно.
— Отметь. Я буду тебе благодарен.
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

Джин улыбается. Гален рассказывал — очень давно, когда для того, чтобы поговорить с ним, Орсону приходилось преодолевать в худшем случае слой задумчивости, а не каждый раз заново штурмовать кажущуюся неприступной крепость — что у неё рот и улыбка Лиры. Орсон делает мысленную заметку: проверить, как часто Джин улыбается при общении с отцом.
Может быть, отсматривать все двадцать суток — с погрешностью — и не придётся.
Орсон отвечает ей улыбкой и опускает руку.
— Разрешаю.
Говорить Джин что задержка недопустима, не имеет смысла.
Вся бьющаяся в агонии галактика не первый год напоминает: им нужно поторопиться. Им всем.
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

После ухода Джин Орсон начинает просматривать записи — выборочно, всего несколько эпизодов. На двух из них Гален один, на двух переговаривается с коллегами, на двух — общается с Джин. И как ранее Орсон не видел в подобных сценах ничего из ряда вон, так и сейчас замечает признаки грядущего — или свершившигося — предательства в каждом движении век.
Подгоняет решение задачи под ответ.
Орсон зажмуривается — сильно, до рези в глазах — и медленно расслабляет мышцы, плавно, чтобы резь не усилилась, а ослабла, и только после этого открывает глаза. Мир становится чуть яснее, из головы уходит тянущая тяжесть — но для того, чтобы эффект продлился дольше, чем пара минут, нужны стимуляторы. Взглянув на хронометр, Орсон приходит к выводу, что в этом нет необходимости.
Во всяком случае, на просмотренных им записях Джин не улыбается.

Составленные ей материалы он открывает менее, чем через три часа после отправления — сразу после пробуждения и посещения освежителя. На просмотр архива уходит не так много времени — Джин восхитительно лаконична — но потом Орсон размышляет над увиденным, ещё раз запускает невошедшие в архив записи, посещает Галена и незаметно наблюдает за ним — с Галеном это вовсе не сложно — и вновь получает напоминание о том, что они должны торопиться.
Чем выше забираешься, тем менее разговорчивы становятся командиры и тем более опасным становится их молчание. Гранд-мофф Таркин тому отличное подтверждение, и после краткого разговора у Орсона гудит голова — едва ощутимо, но очень раздражающе.
На Джин он находит время только к вечеру, голова никак не проходит — но Джин прекрасно себя проявила. И когда дверь с тихим шорохом отходит в сторону, Орсон поднимается из-за стола, широко улыбаясь.
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

Сегодня на Джин нет макияжа, и становится заметно, какие у неё синяки под глазами. У неё они всегда такие?
Орсон ощущает лёгкий укол сочувствия — совершенно, впрочем, неуместного. Да, Джин всего семнадцать — и с её работоспособностью и прилежностью, не говоря уж о прочих достоинствах, её ждёт блестящая карьера.
В её возрасте Орсону пророчили то же. Сначала — только из-за синяков под глазами, универсального символа усердия, пока и до преподавателей не дошли слухи о главных действующих лицах студенческих вечеринок.
У Джин нет возможности доказать, что развлечения можно отлично сочетать с упорной работой, и это, пожалуй, упущение. Она рискует вырасти такой же, как и её отец — только без его одарённости, это заметно. Орсон делает мысленную заметку: проверить, как она питается. Пока Гален считает отличной идеей взбрыкнуть именно в тот момент, когда война подходит к своей кульминации, это едва ли не единственное, что Орсон может для неё сделать.
Жаль, нельзя сказать Галену, что из-за его упрямства недосыпает его же дочь. Упрямства хватит и на то, чтобы обвинить в этом Орсона.
Он опирается бедром о стол, закладывает большие пальцы в карманы брюк. Изучающе смотрит на Джин — те же три шага, неозвученное приветствие, которое она будто пытается передать взглядом. У Орсона есть для неё пара уточняющих вопросов, есть инструкция по поведению с Галеном, но вместо этого он, коротко взглянув на хронометр — Джин, конечно, приходит вовремя — спрашивает:
— Как твои дела?
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

Это Орсон и предполагал под «рискует вырасти такой же, как её отец». И её взгляд — не менее, чем её слова. Передразнивать Джин умеет, но именно этот навык стоит отнести к недостаткам.
Возможно, Орсон слишком многое ей позволяет. Но как иначе? Она дочь его друга, и Орсон знает её с младенчества — пусть и с обширными пробелами в общении.
Следует подумать над тем, чтобы прикрепить Джин к командиру уровнем пониже. Пока она подотчётна лично Орсону, но новый опыт может пойти на пользу не только ей, но и — в конечном счёте — всему проекту.
Сложно найти человека, которому Гален сейчас  доверял бы меньше чем Орсону, но если непосредственно с Джин будет работать кто-то другой — её отец предпочтёт знакомое, пусть по его мнению и зло. При всех своих новаторских идеях, смену привычных порядков Гален переносит плохо, едва ли не с паникой.
Нужно лишь прикинуть, на какой срок его меланхолии это замедлит работу, и насколько способно после — ускорить.
— Я имею в виду, не хочешь ли ты отправиться к себе и отдохнуть, — говорит Орсон и поднимает руку, будто ждёт, что Джин собирается его перебить. — Меня не интересуют твои возможности, я спрашиваю только о твоём желании.
Он задумчиво трёт подбородок и добавляет:
— Чтобы за тебя не ответил твой долг, обещаю: сегодня я не буду говорить ни о чём важном.
Торопиться, торопиться, вы должны торопиться, наше терпение иссякает.
Но иногда только терпение и позволяет выиграть гонку.
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

— О тебе, — просто говорит Орсон.
Джин вытягивается так, будто пытается компенсировать недостаток роста. Судорожно сжимает датапад, будто... будто что? Орсон не знает.
Он знает о Джин не так уж мало — вполне возможно, даже больше, чем Гален — вполне возможно, даже больше, чем сама Джин. Интересно, сколько знает о себе она — не из сухого набора фактов. Джин похожа на человека, который знает, что он должен делать и что нет — и совсем не похожа на того, кому что-то нравится и не нравится.
Но ей семнадцать — всё ещё семнадцать, никогда не лишне себе об этом напомнить, потому что некоторые вещи закладываются лишь в юности, и этот фундамент кажется Орсону гораздо более значимым, чем детство — и она психически здорова. Значит, Джин что-то любит, а что-то ненавидит, о чём-то мечтает, чего-то боится — и, значит, Джин человек.
А с людьми он всегда работал эффективнее и с большим удовольствием, чем с функциями, какими бы они ни были. И какими бы ни были люди.
Если речь не о гранд-моффе Таркине, само собой.
— По сравнению с делом, которое мы делаем, ты не имеешь никакого значения. — Орсон делает жест рукой, приглашая Джин сесть в кресло — оно расположено чуть сбоку и под углом от стола, и любопытно, как она сядет и куда будет смотреть — Орсон уже не улыбается, но его улыбка гаснет медленно и естественно. Помедлив пару секунд, он доьавляет: — Но не для меня.
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

— Предпочитаю послушать тебя.
За Джин не водится привычки — в её случае, впрочем, скорее умения — расточать вежливые улыбки, тем более — делать это уместно. Сейчас — более чем уместно, и Джин улыбается. Не просто улыбается: открывает шею, кладёт рядом вечно прижатый к груди датапад, болтает ногой — совсем не по-девчоночьи, со взрослой размеренностью, так что и слово «болтает» не годится — и всё же.
Орсон уверен: ей понравились его слова.
Ему хорошо знаком этот тип людей: способных в чём угодно, кроме взаимодействия с людьми и самими собой — одно проистекает из другого. Они открываются тяжело, редко — до конца, и до этого момента им необходим буфер между собственным чувствительным нутром и живой эмоцией. Чуть завуалированное оскорбление, или возложенный груз вины, или просто печальная картина будто дают им право на признание своих заслуг.
Больше всего подходит мнимое пренебрежение.
Орсон отвечает на улыбку Джин — коротко, едва заметно, будто невольно. Ему лестен этот взгляд снизу вверх, но прошло уже достаточно времени для того, чтобы продемонстрировать гостеприимство — и Орсон возвращается за стол, складывает ладони, устраивает на них подбородок.
— Ты думала о том, что будет с тобой дальше? — Он смотрит на Джин чуть устало, говорит неторопливо: то, что он обещал не говорить о важном, не значит, что разговор не серьёзный. — Когда закончится война?
Война, конечно, закончится совсем скоро.
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

По мере того, как Джин говорит — стоит отдать должное, её речь так же кратка и конкретна, как и её отчёты — брови Орсона поднимаются всё выше.
Надо же.
Недооценил.
Орсон редко вспоминает, что холост. У него были любовницы, они есть и сейчас — и, пусть он не может уделять им столько же внимания, сколько в молодости, этого вполне достаточно. Бушующее пламя восторга миллионов всегда привлекали Орсона больше, чем огонь домашнего очага — пусть второй и считается эксклюзивным. В конце концов, среди миллионов найдётся — уже находилась, несмотря на меньшие масштабы — пока — не одна, готовая подарить всю себя со всей своей эксклюзивностью, не ограничивая его ни в чём. Все люди стремятся к чему-то подобному, и даже Гален, скромнейший человек из известных Орсону, отказался от этого только потому, что боялся.
Тем временем дочь скромнейшего человека из известных напоминала Орсону о том, что он не женат, с той беззастенчивостью, на которую не хватило ни одну из его любовниц.
Любопытно.
Естественно для семнадцать лет, но любопытно.
Орсон мог бы спросить о многом — например, о том, неужели Джин в самом деле хочет родить ребёнка — или двух — это её желание кажется самым удивительным из всего рассказанного. Впрочем...
Вместо этого Орсон спрашивает:
— Нужно понимать, ты ещё не выбрала, в какой области хочешь работать?
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

Орсон отвечает на улыбку Джин чуть приподнятыми уголками губ. Это не требует от него сознательного усилия: за годы работы он научился использовать использовать мимику, не задумываясь и почти не допуская ошибок — и, что гораздо более ценно, быстро исправлять ошибки. Обмен лёгкими улыбками сейчас — всего лишь гарант неформальной беседы.
О бездна, у Орсона неформальная беседа с семнадцатилетней девушкой, и эта девушка — прости, мама — даже не его дочь.
Впрочем, когда твоё дело продолжает чужой ребёнок, в этом может появиться любопытная ирония. Иронию Орсон ценит почти так же, как эффективность.
Он коротко размышляет, полуприкрыв глаза — скорее имитируя попытку укрыться от взгляда Джин, чем в самом деле её предпринимая.
— У тебя великолепная физическая подготовка и неплохие аналитические навыки. Возможно, тебе подошёл бы спецназ. Или разведка, если немного подготовишься перед поступлением.
В целом, он не думал, что Джин откажется от поднятой ею же темы — но забавно, что она не отступает даже для вида, продолжая кружить рядом. Весьма благородно с её стороны хотя бы сделать вид, что она отвечает на его вопрос.
Орсон может отплатить благородством.
Он чуть покачивает ладонями, удобнее устраивая на них подбородок.
— Ты можешь рассказывать мне всё, что захочешь, Джин.
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

— Хм? Мне показалось, я озвучил. — Орсон смотрит на Джин с лёгким удивлением, словно и правда не помнит, сказал он вслух или только подумал. — Всё, что захочешь, Джин.
Женщина — это всегда женщина, даже в семнадцать. И будь на её месте кто-нибудь другой — пожалуй, чуть постарше — и будь это свидание, Орсон бы ответил на флирт так, как полагается мужчине, а не доброму дедушке. А будь он сам моложе лет на двадцать пять, этот разговор и начался совсем по-другому.
Но не всякий неформальный разговор равняется свиданию, а и Джин, и он — те, кто они есть. С тех пор, как Орсон начал работать в Инженерном корпусе, он пренебрегает приличиями только тогда, когда это означает выгоду, и даже на мгновение не отводит взгляда от глаз Джин, когда она снова и снова закидывает одну ногу на другую.
Посмотреть, какую выгоду может предложить она, — не впрямую, конечно, ни в коем случае — интересно.
— В самом деле интересно, — повторяет Орсон. Искусство. Дипломатия. В теории возможно, хоть Джин и потребуется для этого гораздо больше времени и сил — но и то, и другое у неё пока есть. С искусством ей будет помочь гораздо проще, если у неё есть хоть капля таланта, с дипломатией одной каплей не обойдётся, но — почему бы нет. — Какая именно сфера искусства тебя интересует?
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

Первую реплику Джин Орсон пропускает мимо ушей. «Всё» — это всё. Или ничего. Или что угодно.
«Всё» — это то, что ты вкладываешь в это слово, не меньше — но и не больше. Он не считает, что Джин дважды не расслышала уточнения «хочешь», и вероятность, что она хочет рассказать Орсону про сериалы и парней, забавляет.
Он был бы даже не против послушать. Не в столь позднее время, не с всё ещё гудящими висками — но не против.
Орсон чуть улыбается, вспоминая студенческую поговорку о том, что нет лучшего лекарства от висков, чем ви́ски.
— Не совсем, — говорит он, отвлекаясь от почти осязаемого янтарного вкуса на языке. — Для продаж — и для дипломатии, кстати — тоже нужен талант. По сути эти профессии различаются только предметом продажи и способом оплаты — и то не всегда. Гораздо важнее искренний интерес к тому, что покупаешь и продаёшь. Твой отец не был бы и вполовину так гениален, если бы ему не нравилось то, чем он занимается — даже сейчас, когда у него в голове... — Орсон вздыхает, трёт ребром ладони подбородок и улыбается ровно настолько же, насколько ему хочется выпить: не слишком, но было бы неплохо. — Ну, ты знаешь это лучше многих.
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]

— Ты провалишься, — говорит Орсон.
Вопреки распространённому — в первую очередь, среди Галена — мнению, он не получает удовольствия, делая больно другим. Орсону нравится власть, и он умеет пользоваться болью как одним из её инструментов — но лишь одним из инструментов. Большинство людей — а также многие ксеносы и некоторые дроиды — нуждаются в страданиях, и не в силах Орсона это изменить.
Даже если бы он и хотел.
Самые грязные инструменты бывают поразительно эффективными.
— Потом провалишься снова. И ещё раз. И ещё.
Он говорит мерно, равнодушно, и смотрит на Джин цепко, почти не моргая.
Есть вещи, девочка, которые нужно просто запомнить. Есть вещи, в которых Орсон просто может помочь — и этих вещей гораздо больше, но судьба Джин ему небезразлична.
— Но по-настоящему ты провалишься, если после каждой ошибки будешь выносить вердикт «не справилась» и в конце концов вернёшься к делу, провалов в котором не помнишь.
Орсон разводит раскрытые ладони и улыбается краем рта — только им, не глазами.
— Скажем так: количество провалов, которые тебе простят — и которые должна простить себе ты — обратно пропорционально уровню развития навыка. Если ты не хочешь тратить время на то, что очевидно бессмысленно, оно не бесконечно даже на нулевом уровне. Но приближено к тому.
Это не совсем правда: всегда нужно делать поправку на то, что стоит на кону и чего будет стоить ошибка. Но если цена — только задетое самолюбие, то столь малой величиной можно — нужно — пренебречь.
Орсон откидывается на спинку кресла, расправляя затёкшие плечи, вытягивает руки на подлокотниках.
— Что до твоего вопроса... — Он трёт подбородок костяшками пальцев, снова улыбается — на этот раз скорее глазами, чем губами. — Я думаю, ты могла бы добиться успеха, если тебе хватит смелости. У твоего отца её в своё время хватило, хотя гениальность была скорее помехой.
[nick]Orson Krennic[/nick][status]приведи их всех[/status][icon]http://sg.uploads.ru/BJmnS.jpg[/icon][LZ]<div><img src="https://forumstatic.ru/files/0018/1a/00/81098.png"><br><b>Орсон Кренник</b>, самый дорогой переводчик Империи</div>[/LZ]