Эпизоды • 18+ • Смешанный мастеринг • Расширенная вселенная + Новый Канон • VIII.17 AFE • VIII.35 ABY
Новости
07.08.2024

Если вы хотите увидеть цитату своего соигрока (или вообще любую классную цитату) в шапке форума, присылайте её — их — в неограниченных количествах в ЛС Хартер со ссылкой на пост.

Разыскивается
Армитаж Хакс

Ищем генерала, гения, популярного политика, звезду пропаганды и любителя доминировать над этим миром.

Нестор Рен

Ищем самого спокойного и терпимого рыцаря Рен в этом безумном мире

Аарон Ларс

Ищем медицинское светило, строгого медика, способного собрать мясной конструктор под названием “человек” и снова отправить его на работу.

Эрик Ран

Ищем самого отбитого мудака по мнению отбитых мудаков для Джин Эрсо.

Винсса Фел

Ищем подрастающее имперское солнышко, которое светит, но не всем.

Дэвитс Дравен

Ищем генерала Дэвитса Дравена, командира самой задорной разведки в этой Галактике.

Арамил Рен

Ищем талантливого ученика и личную головную боль Магистра Рен.

Гарик Лоран

Ищем генерала разведки, командира самой отбитой эскадрильи эвер, гениального актера, зловредного пирата и заботливого мужа в одной упаковке.

По Дэмерон

Ищем По Дэмерона, чтобы прыгнуть в крестокрыл и что-нибудь взорвать.

Эфин Саррети

Ищем лучшего моффа Империи, по совместительству самую жизнерадостную сладкую булочку в галактике.

Иренез

Ищем левую руку мастера Иблиса, самый серьёзный аргумент для агрессивных переговоров.

Маарек Стил

Ищем имперского аса и бывшую Руку Императора, которая дотянулась до настоящего.

Джаггед Фел

Ищем сына маминой подруги, вгоняет в комплекс неполноценности без регистрации и смс.

Ора Джулиан

Ищем майора КорБеза, главного по агрессивным переговорам с пиратами, контрабандистами и прочими антигосударственными элементами.

Карта
Цитата
Алинн Варт

Это все хорошо выглядит в голофильмах – ты спас мне жизнь, теперь я твой должник и вот спасаю твою в ответ. В реальности же спасение ее жизни никак не могло стать равноценной платой за любые грехи и преступления. Ее жизнью нельзя купить отнятые жизни других разумных. И все-таки это не снимало с нее тех долгов, которые непременно надо возвращать. Ей никогда не нравилось быть должной.

Сунтир Фел

Верфи, конечно, были из разряда скелета в шкафу, на который уже никто не обращал внимания, а преспокойно вешали на него шапки и пальто, иногда поднимая слой пыли с гладкой черепушки. Ну, придёт ли кому-то в голову проверять, умеет ли скелет шевелиться и не он ли выходит из шкафа по ночам, чтобы душить во сне спящих? И даже если кто-то однажды в самом деле не проснётся, то поиски виновных начнут никак не из шкафа, пока скелет беззвучно хохочет.

Эмилин Холдо

Но в тот момент вместо выводов хотелось делать выстрелы. Желательно из турболазеров.

Уэс Янсон

Огненные цветы на корпусах верфей Орд-Траси, уносящие сотни жизней, ему не снятся. Ведж с пустыми глазами, касающийся кольца с эмблемой Разбойной так, словно его владелец умер — да.

Star Wars Medley

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Star Wars Medley » Незавершенные эпизоды » Архив » [AU] Во всем твоя одна, твоя вина


[AU] Во всем твоя одна, твоя вина

Сообщений 1 страница 30 из 167

1

Воротишься на родину. Ну что ж.
Гляди вокруг, кому еще ты нужен,
кому теперь в друзья ты попадешь?

Воротишься, купи себе на ужин

какого-нибудь сладкого вина,
смотри в окно и думай понемногу:
во всем твоя одна, твоя вина,
и хорошо. Спасибо. Слава Богу.

Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.

Как хорошо, что никогда во тьму
ничья рука тебя не провожала,
как хорошо на свете одному
идти пешком с шумящего вокзала.

Как хорошо, на родину спеша,
поймать себя в словах неоткровенных
и вдруг понять, как медленно душа
заботится о новых переменах.

Jyn Erso, Cassian Andor, Poe Dameron


Время:
29.X.33 ПБЯ
Место:
база Сопротивления, Ди'Куар
Описание: прошла треть века - а ничего не меняется.

Отредактировано Jyn Erso (09-06-2019 15:05:26)

+1

2

Боль. Она помнит боль — острую, мгновенную… как будто бы незаметную. Тогда боль вспыхивает мгновенно — и мгновенно же распадается, исчезает, словно не было никогда.
И это — свобода. Освобождение.
В ту краткую секунду, которая отделяет осознание смерти от самой смерти, она даже рада такому финалу.
Рада, почти счастлива — и это не худший способ умереть.
Ведь смерть забирает всё. Особенно — боль.

Боль вырывает из небытия — она каждой клеточкой тела чувствует непонятный, пугающий жар, нагревающий нервы и связки; он, кажется, разъедает кожу, и от этой боли, совсем не острой, но противной и долгой, невыносимо долгой, хочется плакать — даже наворачиваются слезы.
Словно в горячий полдень оказаться на Джеде — она помнит это, помнит пылевые бури, помнит, как песок врезается в кожу, и если не успеешь спрятаться — прощайся с жизнью. Она всегда успевала спрятаться, всегда — но не теперь.
И теперь песчинки разъедают, колют кожу, и кажется, что горит все, что дышать совершенно нечем.
Словно она вновь на Джеде, словно вот только что был рядом Геррера — и его нет. И она видит, как он перестает быть, и не успевает — остается.
Боль вырывает — и спадает; пылевая буря, начавшаяся и закончившаяся в один миг.
Джин хрипло стонет, силясь вдохнуть, и открывает глаза, и перед глазами пляшут круги — желтые и красные, синие.
Пытается вскинуть руки, чтобы крепче обнять Кассиана — и не понимает.
Почему его нет?
Почему…
— Почему я… жива? — голос хрипит, а перед глазами все двоится; и круги кажутся только больше, и она словно теряется в них, слишком много всего: людей, которых она не узнает, света, которого не должно быть… слишком много всего.
Но одна ловит — знакомый, ужасно знакомый голос, который зучал-то всего… только что! Она помнит — они говорили про закат и про свидания; а еще он спрашивал, будет ли она с ним до самого конца, и теперь Джин смеется, и с ужасом замолкает.
Тянет руку в сторону, слепо поворачиваясь — видит, но не понимает, мозг отказывается фокусировать картинку, — туда, где звучал знакомый голос.
— Кас…сиан?..

+2

3

У них остается не так уж много времени, но оно растягивается, и потому, пока стена света, яркого и чистого, несется на них, его мысли успевают закрутиться в безумном хороводе. У них получилось. У Восстания не будет проблем с выбором, санкционировать миссию задним числом, притвориться, будто ее не было, или наказывать за мятеж - прецедента полезного делу мятежа не будет, потому что выживших не останется. У него очень болит все. Повезло, что он умрет не в имперском кителе. Джин смеется и считает вслух. Как хорошо, что оба они умрут не в одиночестве. Свет от выстрела Звезды такой красивый, что хочется плакать - но только от этого, от остального не хочется. Он обнимает Джин так крепко, как может. Закрывает глаза, потому что не хочет видеть. Открывает, потому что нет, все же хочет.

Потом все заканчивается.

Потом Кассиан приходит в себя - и это замечают. Вокруг становится много суеты, ему светят в глаза и задают вопросы, на которые он не может отвечать, потому что вдруг обнаруживает, что шевелить языком во рту очень трудно. Ему вкалывают что-то, от этого становится не так больно, но тянет в сон. Кассиан цепляется за сознание - ему пока еще нельзя спать - но понимает, что сейчас ему не выиграть, и потому пытается запомнить хоть что-то.
Он видит Джин - это сразу успокаивает его, хотя, возможно, дело и в том, как начинает течь по венам лекарство. Это медотсек, но пахнет здесь не так, как на Явине IV, значит, они не дома. Нет тихого гула двигателей: они на твердой поверхности, на какой-то планете, а не на корабле. Здесь все новее и лучше, чем могло бы быть у Восстания. Он не знает никого из людей вокруг - это он понимает последним, и это важнее всего.
Когда он снова просыпается, он не спешит открывать глаза и дышит так же, как дышал бы, если бы спал. Ему нужно подумать. Он знает всех - почти всех - в Восстании. Он узнал бы их, если бы это были их люди, хотя бы кого-то, но узнал.
Их могла спасти Империя? Звезда смерти выстрелила по Скарифу со всеми его чертежами, персоналом, постройками, шагоходами. Это в духе Империи, но ведь и та изредка может не соответствовать ожиданиям.
На них с Джин были остатки имперской формы, которую они использовали для проникновения. Их могли принять за своих? Если да, то как долго можно будет продолжать этот обман? Как скоро они поймут, не найдя в своих списках людей с такими показателями и биологическими данными? Что будет тогда?
Должно быть, у него начинает быстрее биться сердце. К нему снова подходят, и дальше Кассиан уже не притворяется. Он открывает глаза, односложно, как и должен бы человек, накачанный лекарствами и уверенный, что он должен быть уже в Силе, но никак не среди живых людей, отвечает на вопросы, пытаясь по вопросам понять хоть что-то о том, где они и что известно тем, кто их спас.
Но спрашивают у него в основном о нем и о том, как и что у него болит, что последнее он помнит, знает ли он, как его зовут, и прочие совершенно неважные вещи. Где-то в это время приходит в себя Джин. Поворачивается к нему, зовет, называет его по имени. Можно не откликаться, она могла назвать любое имя, она ведь еще не до конца пришла в себя. Голос у нее хриплый, будто его исцарапал скарифский песок, и какой-то очень хрупкий - и Кассиан не молчит.
- Я тут, - говорит он. - Тут.
Он переводит взгляд на медперсонал, снова пытаясь узнать хотя бы кого-то из них, но только вздыхает.
- Где мы?

+1

4

    — Ты же понимаешь, что это живые герои войны? — говорит Каре, стоя полубоком к одностороннему окну, в которое можно разглядеть, что происходит внутри палаты.
    По молча кивает.
    — Прямо как на голографиях из учебников, — шепотом договаривает Каре.
    С тех пор, как эскадрилья По обнаружила живых героев войны, которых много лет считали мертвыми героями войны, прошло уже несколько дней, и только сейчас они наконец-то пришли в себя. Вон как вокруг засуетились меддроиды и медперсонал. По наблюдает за происходящим с нечитаемым выражением лица, но только потому, что где-то внутри вопит как ребенок. Снаружи он все еще командир крыла и должен держать себя в руках.
    — Они точно настоящие? — уже в пятый раз спрашивает Каре.
    — Настоящие.
    — Обалдеть.
    Они молчат.
    — Я надеюсь, мы не найдем Дарта Вейдера где-нибудь на просторах галактики следующим?
    По негромко смеется, и Каре хлопает его по плечу и тоже смеется. Предположение звучит уже не так безумно, как пару недель назад. Да даже несколько дней назад! По не поверил бы и сам, если бы не тащил одетого в клоки имперской униформы Кассиана Андора на руках до медотсека лично.
    — Оставлю эту честь твоей эскадрилье, — говорит он.
    — Ну спасибо, — Каре делает «пиу-пиу» и имитирует звук взрыва. По согласен: встреться ему Дарт Вейдер, он бы и сам первым делом расщепил его на атомы старыми добрыми лазпушками. — Что с ними дальше будет, генерал тебе не говорила?
    По неопределенно пожимает плечами.
    — Реабилитация. У нас нет спецперсонала для подобных случаев, потому что и подобных случаев не было до сих пор. Так что сначала приведем их в чувство, а там — посмотрим.
    — Это жестоко: умереть в войне и попасть в новую, едва воскреснув.
    По дергает уголками губ в быстрой кривой улыбке, но ответить не успевает. Один из медиков зовет его внутрь, и По шагает к двери. Честь пообщаться с героями первым достается ему, потому что он их и нашел. А еще потому, что у генерала Органы сейчас другие заботы, и ее просто нет на Ди’Куаре, иначе, разумеется, эту беседу проводил бы не он.
    — По! — окликает его Каре напоследок. — Постарайся не визжать как ребенок, а то они решат, что все тут такие ненормальные, как ты.
    По светит широкой улыбкой ей в ответ. Нет, таких ненормальных, чтобы кидаться вытаскивать смутно знакомые тела из недр планеты, побывавшей под юужань-вонгской оккупацией, в Сопротивлении больше нет. Каким образом юужань-вонги выдернули их из прошлого, что вообще произошло и зачем, По не в курсе. Зато он в курсе, как это хреново: просыпаться и ни криффа не понимать. Поэтому заходит внутрь, ловит пару фраз от врача: состояние стабильное, но на сегодня прописан покой и еще бакта-камера позже. А пока можно поговорить. Только не утомлять их сильно. По кивает, поворачивает голову и неловко улыбается: да, не очень приятно, когда при тебе говорят про тебя так, будто тебя нет в помещении.
    — Привет, — по-простому говорит он. — Док вам наверняка уже в двух словах рассказал, что вы на Ди’Куаре в медотсеке Сопротивления. Меня зовут По Дэмерон. Это я вас нашел, Джин, Кассиан, — По подходит ближе к постелям «пациентов». Он не в униформе, в своей обычной куртке, никаких лычек или опознавательных знаков. — Я... крифф, да я без понятия, как рассказать вам то, что кто-то точно должен вам рассказать, — По неловко смеется. — Как вам наше будущее? Без вас его бы не было.

Отредактировано Poe Dameron (01-11-2017 19:53:31)

+2

5

Врач — а это наверняка врач, если он в белой униформе и то и дело сверяется с датападом и показателями приборов, да и это совершенно точно медотсек, так что кому бы еще здесь быть? — морщится, когда звучат оба вопроса — почти одновременно — и Джин отчетливо понимает, что он не хочет об этом говорить. Не хочет или не знает как, что-то из этого.
Джин с трудом садится — лежать она устала, больше не хочется, хочется совсем другого — движения, чтобы поверить, что все правда, что она и в самом деле жива, что это не предсмертные галлюцинации.
Ответить он не успевает — и, кажется, воспринимает это с облегчением и радостью даже, — потому что в палате появляется еще один человек. Темноволосый, смуглый… приятный. Как-то так его оценивает для себя Джин, делая глоток воды — подает кто-то из персонала, суетящегося вокруг. Вода — это хорошо. Мерзкая сухость уходит, дышится теперь легче.
Хорошо — появляются силы (или так только кажется), и у Джин получается удержать стакан в руке, а не выронить его, когда По Дэмерон замолкает.
В смысле — будущее?
В смысле — Сопротивление?
— Нет, — сделав еще глоток, говорит она, крепче сжимая стакан. — Док нам еще ничего не расс… казал.
Она запинается, облизывает губы, и смотрит сначала на Кассиана — а это и правда он, и это его руку она все еще сжимает, — а потом на… Дэмерона?
— База Сопротивления? — уточняет. — Значит — все так же?
Значит, это вот этого будущего не было бы без них?
Значит, ради вот этого будущего, где снова есть Сопротивление, где снова не все в порядке, они умерли? Ради этого будущего умер ее отец?
Раньше — лет… много уже, получается, назад, — она иногда думала: а как все будет потом? Когда она вырастет, состарится и умрет? Как все будет тогда? Что поменяется?
С первых же слов, звучащих в палате и не имеющих отношения к состоянию её или Кассиана, становится понятно: ничего.
Ничего, крифф, не поменяется.
И от этого то ли смешно, то ли грустно — Джин не понимает, в какой момент она начинает смеяться; замирает, когда разливает воду себе на колени — промокает простынь, промокает даже какая-то светлая одежда, которая на ней, — и осторожно отставляет стакан на тумбу.
— Да. Прости. Привет.

+2

6

От врачей толку мало - Кассиан если что-то и может понять по тому, как те себя ведут и как скупо отвечают, так это то, что они точно знают, кто они с Джин такие, и враждебности при этом не проявляют. Ладно, значит, возможно, не Империя. Тогда кто? Какие-то новые союзники, вдруг решившие присоединиться к Альянсу?
Когда в медотсеке появляется новый человек, Кассиан быстро ощупывает того взглядом. Опознавательных знаков нет, но он точно военный - это видно по движениям, по стойке. Армия, но, возможно, и флот. Очень даже возможно. Точно офицер, скорее среднего, чем высшего состава. И весь он кажется смутно знакомым, хотя Кассиан точно уверен, что никогда прежде не видел его.
Он слушает внимательно, не отводя взгляд, хотя, не удержавшись, кивает, услышав знакомую фамилию. Вот оно, он немного похож на Кеса. Брат? Кассиан не знал, что у Кеса есть братья. Более далекий родственник? Он слышит про будущее, корректирует предположение - может, не более далекий, а более близкий, может, не брат, а сын, например - и только потом осознает это самое проскользнувшее в чужих словах будущее.
Зато Джин цепляется за это сразу же и она звучит расстроенной, хотя этот новый Дэмерон подтверждает, что их миссия была успешной, что кто-то все же получил данные. Это приятно - так у смертей тех, кто отправился с ними на Скариф, хотя бы появится смысл.
- Кто-то еще выжил? - уточняет Кассиан, но быстро спрашивает о действительно важном - потому что есть есть Сопротивление, значит, есть какая-то война. А на войнах личное всегда отставляют на второй план. - Сопротивление - кому? Кто стоит во главе? Звезду Смерти смогли уничтожить? Хотя - да, иначе ты не сказал бы, что без нас бы не было будущего. Я знал Кеса Дэмерона - кто вы с ним друг другу?
Он садится в постели, отмахивается от врачей. Это теперь тоже неважно. Важно, что снова есть какая-то война, и она, как и все войны, наверняка берет, берет, берет. Или нет - войны всегда забирают только то, и тех, кто отдает сам: свои знания, свое время, других, себя. И он отдавал ей по кусочку себя и других так долго, что то, что на Скарифе он как-то выжил, значит только, что теперь у него есть еще немного, что можно отдать.
Но только Джин он все еще не выпускает, тянется, успокаивающе гладит ее по руке: все будет не в порядке, но все будет, как должно быть.
- И - самое главное - будущее. Будущее в каком смысле? Какой теперь год?

Отредактировано Cassian Andor (15-11-2017 13:13:58)

+2

7

    Джин смеется, но как-то совсем невесело, и По оглядывается на врачей, неловко трет шею рукой. Это нормально? Она не обернется сейчас в юужань-вонга и не начнет убивать окружающих? Они до сих пор не знают, как Джин и Кассиан выжили. По всем отчетам Альянса они должно быть давно мертвы, как и сам Скариф после орбитального удара. Джин хочется помочь, успокоить, остановить нервный смех, ну или на крайний случай хотя бы придумать что-то с разлитой водой, но По не двигается с места — замечает жест Кассиана.
    И ворох вопросов.
    По молчит, только зажигается широкой улыбой от имени отца. Кассиан Андор похож на Кассиана Андора не только по голографиям, но и по поведению. Вопросы ёмкие и точные, все как полагается. По ждет, когда поток иссякнет, и расслабляется, потому что они ведут себя как люди. Как, наверное, вел бы себя он, окажись в подобной ситуации.
    — Тридцать третий, — говорит По. — После битвы при Явине. Это, — он замолкает на мгновение, считает в уме, — пятьдесят второй после становления Империи. Будущее в самом прямом смысле. После Скарифа прошло тридцать три года.
    По дает Джин и Кассиану несколько мгновений, чтобы осмыслить услышанное, и продолжает:
    — Кес — мой отец. Хотя обычно меня знают, как сына Шары Бэй, — по звездной маме его действительно узнают куда чаще, чем по отцу. В конце концов, они оба пилоты и оба асы, пусть мамы больше и нет. — По идее, эту беседу с вами должна была проводить генерал Органа, но ее нет на Ди’Куаре, поэтому дело доверили мне. Не переживайте! Звезды Смерти больше нет. Давно уже. Тридцать три года, собственно, — По усмехается. — А Сопротивлению всего три года. Генерал Органа считает, что есть определенная группа людей, которая, скажем так, скучает по славному имперскому прошлому, — он старается говорить об этом легко и не мрачнеть лицом. — И я склонен с ней согласиться, как и все остальные здесь.
    Врачи бормочут, соглашаясь, кто-то просто кивает. Всем как кость в горле эта Новая Республика с ее нежеланием видеть происходящее. По вздыхает и улыбается, стряхивает с себя мрачные мысли.
    — Я на все вопросы ответил? Вы что-то еще спрашивали, что же это было — а, да. Во главе Сопротивления генерал Органа. Думаю, вы скорее знаете ее как принцессу. Ох, ребята, вы многое пропустили.
    Потому что за тридцать три года со Скарифа Лея Органа успела побывать и принцессой, и повстанцем, и сенатором, и главой Новой Республики, и теперь вот — главой Сопротивления. И по совместительству главным террористом среди них всех, как шутят техники в ангарах, заправляя крестокрылы перед новым вылетом. По оглядывается на врача, тот что-то смотрит в своем датападе и рассеянно кивает: время еще не вышло, можно поболтать еще.

Отредактировано Poe Dameron (22-11-2017 05:02:11)

+2

8

Джин замечает, как оглядывается Дэмерон, и успокаивающе поднимает руку ладонью вперёд - жест, понятный на всех языках и во всех уголках галактики.
- Я в порядке, - она прикусывает изнутри щеку, шумно выдыхает и нервно оглядывается. - Насколько это вообще возможно. Тридцать три года...
Джин тихо хмыкает и вымученно улыбается.
- Значит, теперь я точно не могу называть Лею малявкой.
Когда-то давным-давно - получается, треть века назад, это же с ума сойти можно, - она и в самом деле была старше принцессы Леи. Когда-то совсем давно - лет, наверное, сорок назад, - она и в самом деле называла ее малявкой. Потому что когда тебе десять лет, разница в два года кажется ужасно большой. Это, правда, не помешало им найти себе развлечение, пока взрослые - дядя Со и сенатор Органа - обсуждали свои важные дела. Некоторые вещи детям знать не следует, даже если дети они лишь условно. По крайней мере, Джин-то уж точно. Это даже забавно, что из них двоих умерла Джин.
Ну как, умерла.
Джин нервно заламывает пальцы, отпустив руку Кассиана, бросает на Дэмерона внимательный и немного настороженный взгляд. Она не знает, кто такой Кес Дэмерон, понятия не имеет, кто такая Шара рэй, но Кассиану эти имена точно знакомы. Для Джин это странно - она даже не до конца верит в то, что здесь, в это время, в этом будущем есть кто-то, кого она знает. Не про кого она слышала или видела мельком - надо же, здесь есть даже целая Лея Органа, с которой они совершенно точно были знакомы. Не плотно, не тесно, очень вскользь... но были.
Так странно.
Странно, что все те, кому она могла доверять, все те, кого она когда-то могла назвать друзьями, мертвы.
Кассиан не мертв - и только.
Может быть, даже хорошо, что все мертвы. Джин отчётливо понимает - если бы ей тогда сказали, что то, что вы делаете, приведёт однажды к созданию нового Сопротивления, она послала бы к криффу всех этих идейных вдохновителей, всех этих гребаных шантажистов, и застрелилась бы. Например.
Судя по словам По, они получили лет тридцать передышки - но скажите пожалуйста, когда это действительно работало?
На лице Джин отчётливо отражается то, что она думает о происходящем, и она даже не пытается этого скрывать. Она не понимает эмоций По - чему он так радуется? Тому, что появились люди, которые должны быть мертвы? Тому, что они, крифф, появились крайне вовремя?
Джин, конечно, хочет сказать, что пошли бы подальше все эти инициативные товарищи - она не хочет воевать снова, не хочет убивать, просто верните ее туда, где она должна быть. Она уже умерла - так зачем?
Зачем радоваться возвращению человека, который умеет только убивать, воровать, шантажировать, который умеет жить только в войне - и который мертв уже тридцать три года как?
Джин думает, что ей надо не начать себя жалеть и отложить на подальше мысли о том, что если перетянуть палец ниткой, можно образовать себе заражение крови или что-то подобное и умереть.
Потому что это не шанс начать все сначала. Совсем не он.
Никто из присутствующих здесь, конечно же, не виноват в этом.
Но от чужой радости больно почти физически - нет, она не хочет так.
- Судя по всему, раз есть Сопротивление, значит, для нас найдётся работа, - и теперь ей даже не впервой умирать во имя идеи, но теперь беда в том, что она совсем не против приблизить такой конец. - Но это наверняка придётся обсуждать исключительно с... генералом Органой. А до этого... что до этого? Мы обязаны быть здесь и под наблюдением, верно?

+2

9

Кассиан решает, что По Дэмерон ему нравится: он хорошо держится, хорошо и четко говорит. Кассиан кивает и на имени Шары, и на упоминании генерала Органы - он не сразу понимает, что речь о Лее, а не о ее отце. Но тридцать три года прошло: конечно, сенатор Органа должен был бы передать за это время руководство кому-то еще. Кассиан помнит его как разумного человека - такие, понимая, что не справляются, уступают власть тем, кто справится, и кому они доверяют.
Тридцать три года он держит где-то на краю сознания, потому что иначе слишком странно. Иначе он пропустил больше, чем прожил, и ему теперь должно было бы сколько - под шестьдесят? Тридцать три года - и как все поменялось! Джин, кажется, не видит этого, но она и не была в Альянсе достаточно долго, чтобы видеть. Сопротивлению три года - и, значит, было целых тридцать лет мира. Ну, насколько он мог быть в галактике, привыкшей к состоянию или войны, или напряженного ее ожидания. Тридцать лет мира - и теперь Кассиану нужно будет не сражать в почти проигранной войне, выигрывая немного времени для восстания, и снова, и снова, и снова - а защищать этот новый для мир, о котором он ничего не знает.
Ему нравится не знать. Это непривычное чувство.
- Конечно, многое должно было измениться, включая протоколы и коды, но что-то из того, что я знаю, наверняка пригодится в работе, - говорит Кассиан. - Я всему новому я быстро нау... стой, Джин, а ты что, знаешь принцессу Лею?
Удивление в его голосе искреннее. Он вдруг думает о том, что, кажется, оно слышится впервые за то время, что он знает Джин. Но это и правда новость. Это он упускал раньше - не думал о том, что они могли встречаться. Например, пока Со еще не порвал с Альянсом, пока еще держал ее при себе.
- Здесь и под наблюдением от нас будет немного пользы, - говорит он, прекрасно понимая, что он бы на месте врачей тоже не спешил бы себя отпускать. Он бы на их месте задержал бы себя подольше, чтобы получше изучить кого-то, кто вместо того, чтобы умереть, перепрыгнул тридцать три года. Вот только он не на их месте, потому у Кассиана на себя - да и на Джин тоже - другие планы. - А мы и так многое пропустили, и... А как Кес? Как Шара? Как... как все? Кто остался - с тех, с наших пор? - перебивает он сам себя.

+2

10

    По не успевает ответить: первым успевает Кассиан. Наверное, это не должно удивлять, что их первая мысль — это вновь заняться восстанием, войной, как раньше, до смерти. Но все равно По выглядит искренне удивленным. Он, конечно, не знает, может, у генерала Органы свои мысли на этот счет, но ему казалось, что Сопротивление просто хочет поставить героев войны на ноги, а там доставит их куда угодно и предоставит как минимум выбор: присоединиться или жить своей жизнью.
    Другой вопрос, что такие, как эти двое, рано или поздно все равно заканчивают в какой-нибудь ячейке восстания.
    — Папа хорошо, растит сад на Явине-IV и в ус не дует, а мама умерла, — По говорит об этом легко, научился за столько лет. — Хан Соло где-то на просторах галактики, про генерала Органу я сказал. Люк Скайуокер пропал, — По чуть напрягается, думает о своей миссии, благодаря которой они и отыскали Джин с Кассианом. Разумеется, случайно. Искали они совсем не их. — Кто еще вам знаком? Не знаю. За остальными не следил... Послушайте!
    По делает неопределенный жест рукой. Надо им сказать и объяснить. Дело не только в том, что они воскресли. Дело в том, где. Именно поэтому они все еще под наблюдением — хотя официальная причина, разумеется, другая. По понимает это. Врачи понимают это. Даже меддроиды это понимают. Но вслух никто ничего не говорит.
    — Мы не собираемся заставлять вас участвовать во всем этом, — По смотрит сначала в лицо Кассиану, затем Джин. — Вы уже отвоевали свое. Я думаю, никто не будет против, если вы присоединитесь, но это необязательно. Вопрос в другом. Не буду скрывать, нам всем интересно, что вы делали в юужань-вонгских лабораториях.
    — По! — одергивает его врач, но По упрямо продолжает:
    — Мы даже не знаем, если вы — это действительно вы, или ваши клоны, или какая-то юужань-вонгская разработка.
    Каждый раз от собственного упоминания юужань-вонгов По напрягается, потому что забыть эту войну сложно. Забыть, сколько людей и нелюдей умерло. Сколько пропало без вести. Все эти био-технологии. Оккупации. С Первым Орденом как-то проще. Они могут придумать всякое, но они не раса инопланетян, пришедшая откуда-то из далекого конца вселенной, совершенно непонятная, безумная, беспощадная.
    — Потому что люди, конечно, не воскресают сами, без посторонней помощи. И людям не помогают воскресать без хорошей причины. И мы, — он делает отсекающий, широкий жест рукой, — не помогали вам воскресать.

Отредактировано Poe Dameron (24-12-2017 14:57:33)

+2

11

— Я всегда знаю принцессу Лею, — Джин отмахивается от Кассиана, закатив глаза, и на мгновение растерянно замирает — но только на мгновение, если не меньше; встряхивает головой и трет виски. — Надеюсь, она не очень сильно изменилась за эти тридцать три года, а то как-то неловко получится.
И они снова говорят о каких-то незнакомых ей людях — но подожди, ведь ты уже слышала эти имена, ты их знаешь, ты знаешь, настойчиво стучит в голове, — и Джин не пропускает это мимо ушей только потому, что любая информация — это информация, ею нельзя пренебречь, её надо обязательно прослушать, проанализировать и сохранить нужное, и какое счастье, что она умеет делать это механически, потому что кажется, что голова пухнет, словно вот-вот расколется на неравные части. Джин дышит чуть глубже, выравнивая дыхание, и снова тянет с тумбы стакан воды. Делает глоток и смешливо щурится — ты ведь умеешь быть спокойной, когда вокруг рушится мир и разлетается на куски, так что теперь не так? — склоняет голову к плечу.
То, как врач обрывает — пытается оборвать — Дэмерона, говорит о многом. И о самом Дэмероне, потому что он, разумеется, не замолкает, и о том, что здесь о них думают.
Странные, непонятные личности, но интересные, поэтому ты не волнуй их слишком сильно и не говори все напрямик, нам они еще нужны.
— Я понятия не имею, кто такие ю… южуань-вонги, — нет, имеет, ведь она помнит, как однажды она отметила семидесятилетие, пережила даже этих ублюдков, с которыми весьма успешно расправился император, но здесь и сейчас этого она не знает. — Но, кажется, парни они не самые приятные.
Она немного беспомощно улыбается, глядя на Дэмерона, переводит взгляд на Кассиана и снова на Дэмерона.
— Люди не воскресают. Это совершенно точно. Поэтому, — она шумно выдыхает, — можно сказать, что мы еще очень удачно воскресли. Во всяком случае, — пожимает плечами, — мы даже не привязаны и можем двигаться. По-моему, это уже неплохо. Так что за южуань-вонги?

+2

12

Зря он спросил - Шара же всегда умирает.
Кассиан хмурится. Его мысленное "всегда" вторит тому, что говорит Джин. По помогает этой странности выковыряться до конца: он называет имена, и все они, с одной стороны, Кассиану незнакомы. Но с другой - он знает, кто это. Он помнит даже юужань-вонгов, хотя это странно, потому что он  же умер на Скарифе.
Потому что он всегда умирает на Скарифе.
Почти всегда - потому он и помнит.
Он сводит взгляд с По, в котором теперь не угадывает нового Дэмерона, а узнает, с врачей, которые везде и всегда одинаковые, с нового, но уже слегка изношенного обрудования - ничто так не скажет о том, как идет война, как состояние медотсека - на Джин. Она уже помнит?
Во все это слишком сложно поверить - это слишком не так. Но он помнит юужань-вонгов, и как тяжело далась та война. Помнит даже, как был ей поначалу рад, хотя скрывал это, как мог. Он редко когда заходил настолько далеко. Но никогда не перепрыгивал вот так.
- Юужань-вонги, - отвечает он вместо По, - вторглись в галактику в 25 году по новому счету. Ты помнишь.
Кассиан не спрашивает, говорит. Если она всегда знает Лею, значит, Джин нужно просто подтолкнуть.
Он снова смотрит на По и помнит его каким-то... младше, что ли. Наверное, потому, что в тот раз сам он был старше. По похож на Кеса, похож на Шару. У него хорошее лицо надежного человека. Он вспыльчивый, но жизнь его научила тормозить, когда нужно. Или еще научит - этого он точно не помнит.
Он почти никогда и никому не рассказывает о том, что с ним - с ними - происходит. Но это может быть слишком серьезным.
- Я, возможно, знаю, зачем нас вернули. Но это разговор не при всех.

+2

13

    — По, — подступает к нему врач и говорит пару слов едва различимым шепотом на ухо, держит его рукой за плечо.
    По и сам знает, что он не должен был ничего говорить им про разные теории, которые окружают сам факт их воскрешения. Но это кажется ему нечестным и даже в чем-то подлым. Не верится ему, что Кассиан Андор и Джин Эрсо сейчас достанут из карманов хитроумное юужань-вонгское оружие и расстреляют всех к криффовой матери. Это нелепица, абсурд.
    Доктор говорит еще и еще, но По едва ли слушает его — вместо этого он переводит взгляд с Джин на Кассиана и не очень понимает, что происходит. В смысле, Джин всегда знает генерала Органу? Откуда Кассиан знает про юужань-вонгов? Невозможно так угадать дату. Невозможно помнить дату, в которую не жил. Врач тоже замирает, оборачивается на них.
    Через несколько мгновений все еще ошарашенный По оказывается в коридоре за плотно запертой дверью.
    Он так и стоит какое-то время, прокручивает в голове то, что услышал. Ладно, допустим, Кассиан просто угадал дату. Допустим! Но почему Джин должна помнить? Почему она всегда знает генерала Органу? Откуда Кассиан может знать, зачем их вернули?
    И если он правда знает, то... зачем их вернули?
    По мучается этим вопросом все следующие сутки. Они заняты обычной рутинной работой: до следующего вылета еще остается порядочно времени, они без понятия, где искать Люка Скайуокера, и очередная ниточка оборвалась в той дыре, откуда они вытащили Кассиана и Джин. Теперь придется начинать сначала, но им уже не впервой. Кажется, они начинают эти поиски сначала каждые две недели.
    К десятому часу просмотра данных на датападе По одуревает вконец и, глянув на часы — на дворе первый час ночи — закрывает датапад. Какое-то время сидит на постели, а потом все-таки падает спать. Но вместо сна в его голове все продолжает прокручиваться этот странный конец разговора с Джин и Кассианом.

***

    Разумеется, он пробирается в медотсек. Использует все свое обаяние на дежурной медсестре, но ей не до него — где-то в другом конце отчаянно вопит чья-то сирена вызова, и она срывается с места, махнув на него рукой. По счастлив. До палаты Кассиана и Джин он добирается в два счета по памяти, у двери дежурит знакомый солдат. Хорошо быть лучшим пилотом — он тут знает всех, а те, кого не знает, знают его.
    Солдат, приземистый прагматичный Луолл Тук, не пускает его, и По тратит добрых десять минут на уговоры. Но Луолла не пронимает ничего:
    — Приятель, послушай, — со вздохом говорит он, — ты классный, и мы можем трепаться хоть до утра, но я тебя не пущу. Приказ есть приказ.
    — Я на пять секунд! — горячо шепчет По. — Просто хочу убедиться, что с ними все в порядке. Я их своими руками из той дыры вытаскивал, имею я право?
    — С ними все в порядке.
    По готов выть. Или лезть через окно.
    — Ну ты можешь хотя бы на секунду отвернуться?
    — Нет.
    — На полсекунды?
    — По, иди, а?

+2

14

— Серьезно, Касс, мог бы и не так сразу.
Джин ворчит скорее по привычке — она в самом деле не сердится на Кассиана, хотя, несомненно, тот мог бы и подождать с такой информацией. Теперь будет в десять раз больше проверок и всяких тестов — если, конечно, их слова не спишут на бред и несколько измененное состояние.
С другой стороны, это может быть даже забавно, и теперь Джин интересно посмотреть, как все повернется.
— Я, разумеется, помню, когда южуань-вонги вторглись в галактику, — она нервно взмахивает руками, закатывает глаза и скрещивает руки на груди. В медблоке они одни — им даже выделяют отдельное помещение, и Джин понимает эту предосторожность. Другое дело, что это мало поможет, но об этом пока лучше не говорить. — Но я не должна этого помнить. Мы ведь уже проверяли, что бывает, когда кто-то знает, что мы знаем слишком много.
Джин даже помнит одну из таких жизней, когда они по глупости все рассказывают Альянсу. Получается скверно — очень скверно, и мир не длится даже тридцати лет. В ту жизнь Альянс разносит Империю буквально за три года, а затем погрязает в сварах и склоках, и все становится даже хуже, чем при Империи. Самое худшее, что Лею Органу тогда убивают.
Они привыкли, конечно, к тому, что все люди рядом с ними однажды все равно умирают, но… но от смерти Леи сжимается сердце. Джин нравятся те варианты, где она на момент смерти самой Эрсо еще жива.
Теперь, когда память восстанавливается окончательно — расплачиваться за это приходится дикой головной болью, от которой в основном и портится настроение, — самоубийственные намерения отступают.
Хорошо, что в них не втыкают кучу капельниц и не цепляют датчики — их даже не связывают, не привязывают к кроватям, и, на самом деле, Джин Эрсо может очень многое сказать об уровне безопасности.
Пожалуй, одна вещь остается неизменной во всех жизнях, которые она помнит: удивление тому, что Альянс не оказывается уничтожен в первые годы своего существования.
— Правда, теперь должно получиться что-то забавное, — Джин морщит нос, свешивает ноги с больничной койки и, потерев босые стопы друг о друга, шустро перебирается на соседнюю кровать под бок Кассиана. — Голова болит. Ненавижу, когда это так быстро происходит.

Джин снова валяется на койке Кассиана, листая датапад — здесь крайне урезана функциональность, но все одно хоть какое-то развлечение, — и косится в сторону двери, из-за которой едва слышны голоса.
Двери здесь хлипкие и звукоизоляции почти нет — так же, как и бюджета у Сопротивления. Ничего, кажется, не меняется.
— Как думаешь, он все же пробьется? — Джин откладывает датапад, приподнимается на локте, неловко стукнувшись макушкой о подбородок Кассиана, и морщится. — Прости.
Кассиан щелкает зубами, шевелит челюстью. Неторопливо, ка кделает все за последние сутки - так спокойнее всем вокруг и так ему не так скучно.
— Нет. Если бы мог, Луолл бы уже дрогнул. Но он хороший солдат — не дрогнет.
Имя хороший солдат тоже не должен был бы называть, но Кассиан не просто так был тем, кем был. К этому моменту он знает все, что хотел.
— Помоги ему? Нас неплохо подлатали — можно опять спешить.
— И потом доказывай, что ты не дж'куутак, — садится, зябко ежится - пол холодный, а она босиком, но все же встает. — Код тот же?
Спрашивает скорее для проформы — едва ли в Сопротивлении есть такие параноики, которые будут менять код от двери в медблоке ежечасно или хотя бы раз в полдня.
Многие жизни — многие знания. А здесь, как известно, и печали недалеко — правда, не всегда для самих Джин и Кассиана.
Некоторые коды доступа — в основном те, которые доступны почти всем, населяющим базу, — Кассиан говорит ей еще днем, ближе к вечеру. Записывать смысла нет — запомнят и так. Они оба помнят слишком многое, чтобы забыть такую мелочь. А лишняя запись — лишний след. Следы лучше не оставлять.
Дверь отъезжает в сторону, и Джин быстро, чтобы Луолл не успел обернуться, обхватывает его за пояс и пережимает артерию на шее.
— Он жив, — она бросает быстрый взгляд на Дэмерона, с небольшим трудом удерживая солдата, чтобы он не упал на пол, и, сдвинувшись, прислоняет его к стене. — Очнется через полчаса.
Пожимает плечами, спокойно поворачиваясь спиной к По, и возвращается обратно, устраивается на краю койки Кассиана, поджав ноги, кивает на свою.
— Садись. Ты, кажется, к нам очень рвался.

Отредактировано Jyn Erso (25-12-2017 02:10:45)

+2

15

Джин, как всегда легко, справляется с Луоллом. По мог бы вызвать кого-то, но он все тот же По, которого Кассиан смутно помнит по одному из прошлых раз, а потому он все делает сам: сам подбирает бластер, сам заходит, сам целится сначала в Джин, а потом в них обоих, по очереди, сам узнает о том, что с Луоллом. За это он особенно нравится Кассиану: далеко не все думают о других в такие моменты.
- Джин очень точно отключает людей, - говорит он. - Все будет, как она сказала - у нас есть полчаса.
Он поудобнее садится в постели. В отличие от Джин, Кассиан редко встает. Не то, чтобы ему было плохо: просто когда тебя недооценивают, многое становится проще. С человеком, которому плохо, охотнее, например, говорят - и он с меньшей вероятностью хоть что-то запомнит. С Кассианом говорят; он запоминает.
Он спокойно чувствует себя под прицелом - не только потому, что часто находился по эту сторону бластера, но еще и потому, что на этот раз в него целится человек, которого он когда-то неплохо знал.
- То, что я скажу, может показаться бредом - мне бы показалось, - сразу предупреждает Кассиан. - Но ты дослушай. Я родился в двадцать шестом году до битвы при Явине, за семь лет до установления Империи, на Фесте. В шесть я оказался с людьми, которые чуть позже организовали восстание. Я был капитаном разведки, пока в двадцать шесть, во время несанкционированной миссии на Скариф, я не погиб. После того, как я умер, я родился заново. В двадцать шестом году до битвы при Явине, за семь лет до установления Империи. На Фесте
Кассиан смотрит на По, пытаясь понять, как тот принимает историю. После короткой паузы он говорит дальше.
- Большую часть раз я умираю на Скарифе. Иногда раньше. Иногда мне удается его пережить. Однажды я - мы с Джин - жили очень долго - потому я помню про юужань-вонгов. И тебя я тоже помню оттуда. Какое-то время я пытался искать другие пути - потому что мне, признаюсь, не нравилось умирать в двадцать шесть. Но это лучший из возможных вариантов. Только когда все идет так, как идет, возможно уничтожение Звезды Смерти и победа Альянса. Потому я решил, что буду каждый раз поступать так, как поступал. До Джин я никогда не встречал таких же людей, как я. Все повторяют одно и то же, и никто не знает, что можно иначе, потому что никто не помнит, как было в прошлые разы. Это странно, я знаю. Подыши немного. Можешь прицелиться поточнее, если тебе так будет спокойнее.
Голос у него спокойный, но не особо серьезный. Это меняется, когда, выждав немного, Кассиан снова заговаривает:
- Я почти никогда никому не рассказываю об этом, потому что когда рассказываю, все разваливается. Я не знаю, почему это происходит со мной. Но я думаю, что если юужань-вонги как-то могли об этом знать - в этом причина того, что мы были им нужны. Если они нашли причину, по которой мы живем снова и снова... если они смогут повторить это - то через сколько-то жизней они смогут победить в войне.

Отредактировано Cassian Andor (25-12-2017 20:58:41)

+2

16

    Первым делом, когда падает Луолл, По подхватывает его комлинк и бластер и целится в Джин. Не стреляет только потому, что в такой ситуации считает, что лучше сначала задавать вопросы, а потом стрелять. Официально они все еще герои войны. Кто они на самом деле — это По хочет узнать. С дырой посередине Джин он этого не узнает.
    Аккуратно зайдя внутрь, он останавливается на безопасном расстоянии, закрывает дверь быстрым ударом руки по кнопке сбоку, но остается стоять там же. Это удобная точка: выйти отсюда можно только через эту дверь и, соответственно, через него, а у него бластер и убийственная меткость. На таком расстоянии у кого-то одного из них нет особых шансов. Кто это будет — Джин или Кассиан — По не знает и не заботится; все еще верит, что всё не так просто, как может показаться на первый взгляд.
    С Луоллом все будет в порядке, если верить Кассиану. Садиться никуда По не планирует. Так и держит бластер двумя руками, но достаточно расслабленно, чтобы можно было выстоять в такой позе долго. Комлинк в кармане куртки. Если что, у него есть шанс и выстрелить, и включить комлинк одновременно — можно даже ничего не говорить, звук выстрела скажет все сам за себя.
    Рассказ Кассиана звучит так, будто он под спайсом. Или под сильным обезболивающим. Оба они — Джин тоже не выглядит как человек, который сомневается в том, что говорит Кассиан. По кривовато усмехается: во что он опять ввязался? Понятно, что воскрешение — тоже штука невероятная, но то, что рассказывают эти двое, звучит как отборный бред. Разбираться с сумасшедшими в планы По не входит.
    В ответ на совет он сдвигает бластер едва различимо вбок и стреляет — выстрел проходит совсем рядом с головой Кассиана. Затем дуло так же едва различимо качается обратно; если нажать на курок, выстрел придется Кассиану меж глаз.
    — Спасибо, — сухо говорит По. — Я спокоен.
    Лучше всего он чувствует себя, конечно, в крестокрыле, но с бластером в руках — тоже неплохо. У него твердая рука, бластер не дрожит даже сейчас, хотя он держит его уже не первую минуту. Юужань-вонги, воскрешение, человек, который помнит свои прошлые жизни — двое людей. По не забывает про Джин, краем глаза следит за ней. Но, честно говоря, затрудняется определить, верит ли им или нет. Особенно теперь, когда Кассиан дополнил свою историю интересом юужань-вонгов.
    С одной стороны, он сам вытащил их из юужань-вонгской лаборатории. С другой стороны, реинкарнация?
    — Юужань-вонги, конечно, криффовы черти во всем, что касается технологий, — наконец, медленно говорит По, — но давайте не будем приписывать им невозможное. Кассиан Андор и Джин Эрсо доставили планы Звезды Смерти на борт «Пучины», после чего Скариф был уничтожен орбитальным ударом. Вместе с Кассианом Андором и Джин Эрсо. В этой вселенной вы уже умерли. Неувязочка.
    По невесело усмехается. Ему бы хотелось поверить Кассиану, но то, о чем он говорит, невозможно.
    — Поэтому давайте начистоту, у меня руки уже устают, — По шутит. — Кто вы и что вам нужно от Сопротивления?
    Сейчас самое время достать комлинк и дать знать своим, что тут творится. По тянет.

+2

17

— Ты… ты… — Джин не сдерживается — закрывает глаза рукой, не желая видеть происходящего, и тяжело вздыхает. Вовсе не от страха или ужаса. — Ну вот зачем? Твоя вера в людей однажды нас доканает.
В общем, она уже к этому очень стремится — потому По явно не шутит, и это не то что бы напрягает, но заставляет относиться… с уважением. Хороший парень. Точно в родителей. Они им, наверное, гордятся — во всяком случае отец, потому что Шара, по его словам, мертва.
Но все равно — Кассиан! Мог бы и не торопиться выкладывать все сразу. Подвести к этому осторожно, медленно, плавно, чтобы это не казалось чем-то диким… Это, конечно, в любом случае будет казаться, чем-то диким, но серьезно.
Кто из них здесь спец по работе с людьми? Явно не Джин «В смысле нельзя приставлять людям на базе нож к горлу?» Эрсо.
С ценностью человеческой жизни у нее всегда было не очень хорошо — ну лет так с восемнадцати почти всегда — и с каждой жизнью оно все хуже.
— Он — Кассиан Андор, я — Джин Эрсо. Это правда в любом случае, потому что я не знаю, каким идиотом надо быть, чтоб брать внешности героев войны, если ты хочешь проникнуть в Сопротивление. Если ты знаешь, каким, По — можешь поделиться. Учтем на будущее.
Пасовать, делать виноватое лицо или пытаться как-то обойтись помягче теперь Джин не собирается. Это можно было сделать до того, как Кассиан взял и вывалил все, но теперь — бесполезно.
Крифф. Сюда бы Лею…
— Мы не знаем, как мы попали сюда. Почему мы попали сюда. Ты прав — обычно мы умираем при орбитальном ударе на Скарифе. Приятного мало, зато дальше все идет так, как должно идти. В этот раз… мы не умерли. Я не знаю, почему.
Джин устало трет виски, морщится и облокачивается о спинку койки.
— По, если бы мы хотели причинить вред тебе или кому-то другому здесь, мы бы это уже сделали. Прости, но это так — наши способности позволяют, а мы… мы привыкли работать в команде. Но смотри — я даже показываю свои возможности, даю понять, что я уже явно пришла в себя и способна что-то делать, то есть открываю карты — ты, например, уже не можешь считать нас безопасными и безобидными, значит в случае чего — наши шансы на успех, задумай мы что-то опасное для тебя или Сопротивления, понижаются. Мы могли бы избежать этого «просчета», если бы хотели. Я бы просто не вырубила Луолла и ты ушел отсюда бы, не солоно хлебавши. Луолл — упорный парень. Тебя бы он не пропустил.
Джин переводит дыхание, оглядывается на Кассиана.
— Если бы ты был не ты, как бы это ни звучало, — она морщит нос, — я бы могла рассказать пару вещей, которые точно подтвердят мою личность. Но для этого мне нужна Лея — кажется, с той поры не осталось никого, кто бы меня знал. Так что то, что я скажу, для тебя будет бессмыслицей — и только. Так что… — пожимает плечами. — Ты можешь сесть, более-менее расслабиться, но не убирать бластер далеко — и тогда мы поговорим. Будешь спрашивать, мы будем отвечать, если сможем. Либо можешь продолжить стоять там, где стоишь, с бластером наизготовку и накапливающейся усталостью, а мы подождем. Что-то мне подсказывает, что сейчас тебе положено вызвать медиков или старшего по званию — но ты ведь этого все еще не сделал?

+2

18

Кассиан не помнит, насколько По меткий, потому выстрел на какое-то время стирает с его лица всю расслабленность. Джин тем временем пытается что-то объяснить, но там слишком много "не знаю". Это не нравится ему - не только то, что Джин говорит об этом. но еще и то, что то правда. Они не знают слишком многое. А вдруг они и правда на самом деле не они? В этой жизни они погибли на Скарифе - так говорит По - и, значит, все должно было начаться снова, а не продолжаться, вот так, с перерывом, которого никогда прежде не было.
Возможно, им стоит попытаться разобраться со всем самостоятельно. Но это может быть их единственной попыткой, и Кассиан не все помнит о будущем. Он не хочет потратить ее впустую только из-за того, что не стал доверять человеку, которого хорошо прежде знал.
- Когда тебе было тринадцать, ты угнал А-винг Шары. И справился с ним, хотя тебе понадобилось немного помощи с земли, чтобы сесть. Ты носишь на шее ее кольцо - носил в тот раз, по крайней мере, так что я думаю, что теперь все еще продолжаешь делать это. Твой дроид-астромеханик - лучший. Из астромехаников, - быстро добавляет Кассиан, - потому что просто из дроидов Биби, конечно же, уступает Кей-Ту
Он выбирает вещи, о которых не то, чтобы мало кто знает - но те, о которых и не стремятся знать. Те, что никак не влияют на то, какой По пилот и что он делает. Те, которые любая, и тем более юужань-вонгская, разведка посчитала бы маловажными.
- От Сопротивления нам - ну, мне - нужно, чтобы оно выиграло в войне с чуть меньшими жертвами, чтобы не сдавалось и не теряло надежды - но с этим вы и сами, надеюсь, справитесь. В долгосрочной перспективе мне нужно, чтобы в следующих версиях мира Сопротивление все еще существовало - чтобы война с юужань-вонгами заканчивалась нашей победой и дальше. Если не хочешь помогать - просто не мешай. Мы тихо возьмем какой-то транспорт, уйдем без каких-то сведений или документов, и Сопротивление никогда больше не услышит о нас. Но вообще-то помощь бы пригодилась. Так что вот, что нам еще нужно от Сопротивления - ты. И больше ничего.

+2

19

    — Юужань-вонгским, — усмехается По.
    Это единственное, что он успевает вставить в длинную тираду явно уставшей от чего-то Джин. Но только от чего? Выглядит так, будто от Кассиана, но если верить в то, что про них известно, они были знакомы всего ничего. Никто не устает друг от друга так быстро. Тогда По перестает слушать Джин — хотя говорит она гораздо более понятные и логичные вещи, пусть они никак и не объясняют их чудесное воскрешение после Скарифа — и концентрируется на том, как они ведут себя друг с другом. Он не разведчик, не в первую очередь, но кое-что улавливает от Снапа на миссиях.
    Например, по Джин видно, что она не лжет: периодически смотрит вбок, туда, куда обычно смотрят, когда что-то вспоминают, все остальное время держит зрительный контакт. Поза не закаменевшая, а подвижная. Но По все равно держит бластер наготове. Держит даже тогда, когда вдруг оживает осоловевший на какое-то время Кассиан и говорит про А-винг. Про кольцо на шее. Про Биби-8.
    По начинает задаваться вопросом, а действительно ли не входят в его планы разборки с сумасшедшими. Потому что это именно то, чем он сейчас занимается. Вместо того, чтобы достать комлинк и выполнить свой служебный долг. С другой стороны, у него не самый богатый опыт общения с (возможно) юужань-вонгскими (возможно) сумасшедшими (возможно) шпионами, но никто никогда не говорил ему про А-винг. Не то чтобы это секретная информация. Ее можно узнать у папы — выдаст без проблем. Но Кассиан и Джин никогда не встречались с его папой. В этой жизни.
    О, крифф, он начинает покупаться на это дерьмо.
    — Если вы знали меня хотя бы в одной из своих жизней, то знаете и то, что я не останусь в стороне. А буду мешать или помогать — я еще не решил, — По делает глубокий вдох. Одной рукой достает комлинк из кармана и жмет на кнопку связи, другой мгновенно наставляет бластер на первого дернувшегося в его сторону: — Привет, это По.
    Часы на стене показывают без четверти два ночи.
    — Дэмерон, — поясняет он спустя мгновение. — Коммандер По Дэмерон, — в комлинке его наконец узнают, и По продолжает: — Луолл отошел в туалет. Да, не по уставу. Ну, сама не знаешь, как бывает ночью? Я? — он коротко смеется, чуть опускает руку с бластером. — Зифф угодил в переплет недавно, я заглянул к нему на полчаса, а остался на партию в саббак, и вот уже два часа ночи. А вот, кстати, и Луолл.
    И выставляет руку с комлинком в направлении Кассиана, выкручивая микрофон на максимум. Кидать не рискует — не доверяет. А вот сказать пару фраз по уставу чужим голосом доверяет вполне. Сделав пару шагов от двери, По указывает рукой с бластером на Джин и кивает в сторону двери. Стучит пальцами по запястью в универсальном жесте часов. Полчаса еще не прошло, но оставлять Луолла валяться в коридорах — как-то не по-дружески.
    — Он окажется внутри, и тогда мы поговорим, — практически одними губами добавляет По, глядя на Джин. — В ваших интересах.
    И благоразумно держится подальше, чтобы та не завладела ни бластером, ни комлинком.
    — Хотя ты столько раз повторила «не знаю», что я не уверен, что вы сможете ответить на оставшиеся вопросы, — шепотом добавляет он.

Отредактировано Poe Dameron (04-01-2018 23:47:40)

+2

20

- Большая часть вопросов всегда остаётся без ответов, По, - Джин улыбается-ухмыляется краем рта, подав плечами; отвечает так же негромко: - На некоторые вопросы, к сожалению, мы сами не можем себе ответить.
Она вбивает код в комм, подхватывает Луолла подмышки и медленно втаскивает в палату. Все же силы ее ещё до конца не восстановились, и лишний раз перегружать организм не стоит. Говорить об этом сейчас бессмысленно - если Дэмерон передаст или просто уберёт бластер и сам затащит часового, она удивится первая, - поэтому Джин просто затаскивает его, прислоняет к стене и проверяет пульс. Порядок.
Морщится, потягиваясь - по босым ногам сквозит холодом, - и разминает запястья.
Комм выключен, и говорить теперь можно нормально.
- Теперь можешь спрашивать, - Джин возвращается на место, которое занимала прежде, прислоняется к коленям Кассиана. - Я знаю, что очень многое из того, что я или Кассиан говорим, звучит дико. На многие вопросы - например, как и почему это происходит, - я ответить не могу точно. Сама была бы не против узнать - мне совсем не нравится раз из раза оставлять своих родителей умирать, зная, что их ждёт. Мне не нравится, и если бы я знала, почему и зачем это происходит, мне было бы легче. Но я не знаю. А этот сценарий - когда мы умираем на Скарифе - самый благоприятный.
Джин водит пальцами по коленке, морщит нос.
- Спрашивай. Я надеюсь, кто-то из нас все же сможет ответить хотя бы на две трети твоих вопросов.

+2

21

По решает что-то для себя довольно быстро, и то, что он продолжает говорить и даже дает Кассиану возможность сделать так, что отсутствие их часового пока еще не замечали - хороший знак. Хотя, может, он так просто проверяет, на что они с Джин способны.
После короткой паузы - Кассиан вспоминает, как именно звучит голос Луолла, как именно он тянет гласные на последних слогах слов - он говорит с женщиной по ту сторону коммлинка. Было бы лучше, если бы он знал имя женщины, но и так ничего. Пару фраз ни о чем, он рапортует, что с особыми пациентами все нормально. Связь выключается.
Джин тем временем заволакивает Луолла к ним в палату.
Теперь можно и говорить, хотя что у По за вопросы? Нет вопросом, которые точно дали бы понять, врут они с Джин или нет. Единственное, что хоть как-то говорить за то, что они не вонгские шпионы - так это то, что юужань-вонги не любили усложнять войны и обычно просто убивали. Но ведь теперь-то нет. Теперь они с Джин зачем-то им были нужны.
Кассиан боится, что они опоздали. Если их изучали, юужань-вонги могли понять, как они устроены, использовать это. Использовать каждый раз, когда мир начинается заново. Это хуже всего, но это не значит, что нельзя все же точно узнать, что случилось.
- Спрашивай, - вторит он Джин.

+2

22

⠀⠀Когда все сделано — и часовой, и диспетчер — По вновь сует коммлинк в карман куртки и опускает бластер дулом в пол. Подходить близко он все еще не решается, как и расслабляться. Все происходящее похоже на абсурд, но некоторые вещи, впрочем, та же Джин говорит верно. Прикидываться героями войны, чтобы проникнуть в Сопротивление — плохая стратегия, если хочешь задержаться в Сопротивлении надолго. Да и что такого может быть юужань-вонгам нужно от Сопротивления? Лея Органа? Но зачем, едва ли она была единственной, повлиявшей на ход войны. Тогда уж больше смысла внедряться в Новую Республику — там и генерал Антиллес, и Селчу, и Дарклайтер, и много кто еще. Нет, ничего не сходится.
⠀⠀— Кассиан сказал, что вы просто уйдете. Уйдете — куда? Допустим, я сейчас поверю вам и просто отпущу в свободное плавание, — По говорит спокойно, словно такая возможность действительно существует. — Каким будет ваш следующий шаг? Зачем там нужен я?
⠀⠀Это, пожалуй, главный вопрос. Разобраться с тем, зачем их воскресили или законсервировали, или что с ними там сделали юужань-вонги, можно еще успеть, а вот понять, что они будут делать дальше, нужно сейчас. В конце концов, от их намерений зависит то, что сам По будет делать дальше. Какая-то его часть все еще намерена доложить о случившемся хотя бы генералу Органе — но той нет на Ди’Куаре, что она сможет сделать? Ей, конечно, придется поверить ему насчет героев войны, у него слишком много свидетелей, которые смогут подтвердить, что он не поехал крышей, но что дальше?

+2

23

— Я бы сказала, что мы просто будем жить, ни во что не встревая, но, — она коротко и невесело улыбается. — Я пробовала — у меня никогда не получается. Так что, думаю, мы попробуем узнать, что произошло. Я, — уточняет она, — попробую.
Скорее всего Кассиан не останется в стороне тоже, но говорить за двоих — не слишком хорошо.
Ее редко волнует сторона вопроса, касающаяся «хорошо» и «плохо», но не в отношении Кассиана.
Она помнит, как однажды убила его и как плохо после этого было ей, хотя видит Небо — это был единственный выход.
Потом он убил ее, и за это она была благодарна.
Джин рассеянно зарывается пальцами в волосы, треплет их, бросив взгляд на Кассиана.
— Так не должно было случиться — что мы здесь. Что-то пошло неправильно, и с этим нужно разобраться. Если это случайность — ладно. Но если нет…
Она прикусывает губу, дергает плечом.
— Ничего хорошего из этого не выйдет — в перспективе. В слишком далекой перспективе, но все же.

+2

24

Просто жить и правда не получается - не всегда. Даже когда они вдруг случайно выживали, начинались новые войны, новое все, и Кассиан - да и Джин тоже - просто не мог стоять в стороне, зная, что может еще что-то сделать.
- Я бы отправился туда, где нас нашли, если это возможно. На то, что осталось от Скарифа тоже. Поискал бы в старых документах что-то, что может дать след.
Он кивает Джин - что-то пошло очень, очень сильно неправильно. Не то, чтобы он был не рад, от жив, но это слишком подозрительно, слишком неправильно, непривычно.
Все здесь непривычно, потому что до этого времени они не доживают, и есть много переменных, из-за которых все может пойти не так.
- Ты нужен затем, что знаешь, что здесь происходит, как все устроено. Мои знания об этом - это воспоминания, и они могут быть неправдивыми. А тебе не нужно вспоминать, ты просто знаешь. У тебя есть знания и звание с каким-то доступом. С тобой все получится быстрее. Но...
Кассиан смотрит на Джин, на По. По хороший человек, и эта жизнь у него одна - потому что никакие другие он не помнит. Это нужно уважать.
- Как и я говорил - можешь просто не мешать. Никто не узнает, что ты замешан - они слышали Луолла и думают, что все еще под контролем. Можешь просто жить дальше, как и жил.

Отредактировано Cassian Andor (08-06-2019 14:38:04)

+2

25

⠀⠀На последних словах Кассиана По усмехается; если тот и знает о нем что-то, то явно не встречал его взрослым. Впрочем, и мальчишкой «просто не мешать» он умел недостаточно хорошо — возможно, Кассиану просто не доводилось проводить с ним много времени, если то, что он утверждал, правда. По кивает, но не двигается с места.
⠀⠀— Хорошо. Откуда ты знаешь, что так не должно было случиться? — он смотрит на Джин. — Если вы не знаете ни почему, ни как это происходит, откуда такая уверенность?
⠀⠀По мысленно прикидывает, сколько гиперпрыжков уйдет отсюда до Скарифа, сколько — отсюда до планеты с юужань-вонгской лабораторией. Затем спохватывается. Не за этим он задает все эти вопросы. Он же еще ничего не решил.
⠀⠀— И зачем ускользать отсюда незаметно, если ни мы для вас, ни вы для нас не представляете опасности? Если все, что вы говорите, это правда, вам нечего бояться. Тем более, если это каким-то образом может подтвердить генерал Органа, — он наконец убирает бластер и складывает руки на груди. — Подождете здесь пару дней, она вернется, поговорит с вами — и сможете идти на все четыре стороны. Куда торопиться?
⠀⠀Не то чтобы По не понимает, куда им торопиться, скорее ему интересно, что они ответят. Если вообще ответят; кажется, они понимают в происходящем едва ли больше него, если не меньше — он хотя бы видел юужань-вонгскую лабораторию. Разрушенную и заброшенную, возможно, что и разграбленную мародерами и мусорщиками, но что-то в ней наверняка можно найти, просто никто из них не был в этом заинтересован. Они искали Люка, а не юужань-вонгские разработки. И уж точно — не героев войны.

+2

26

— Потому что я умирала слишком часто, чтобы считать происходящее сейчас нормой, — Джин хмурится, морщит нос. — То, что происходит обычно, это как… это просто возможность прожить ту же — с некоторыми поправками — жизнь заново. Обычную жизнь обычного человека — без путешествий во времени. То, что происходит со мной и Кассианом, это… это скорее возвращение к исходной точке с сохранением памяти и последующими вариациями…
На этих словах Джин сбивается и недолго молчит — память сохраняется не всегда; как в этот раз, например, им понадобилось некоторое время, чтобы все вспомнить. Впрочем, и в остальные жизни тоже — память приходит не с рождением, а обычно лет через пять-шесть. Иногда — больше, но такое было редко.
Иногда ее приходится возвращать насильно — и это оказывается страшнее всего.
Но дело не в этом.
В другом.
— А нормальная жизнь не предполагает скачков в будущее на тридцать лет. Это выбивается из любой нормы — и из моей… нашей тоже.
Ведет плечом, морщится снова.
— Это как запись. Когда она заканчивается, ты можешь отмотать ее назад и прослушать заново. Но в этой записи не может появиться фрагмент из чего-то другого — если только не произошло постороннее вмешательство.

+2

27

То, что с ними происходит, сложно объяснить. Во многом еще и потому, что они особо и не объясняют. Кассиан редко когда думает о природе того, что с ним не так. Изучив функционал, поняв, как и что делать, он останавливается - этого достаточно. Не важно, что это, важно, как он может использовать свои умения.
И именно потому он не хочет оставаться, встречаться, объяснять.
- Дело не в опасности, дело в возможностях, - говорит Кассиан. - И я, и Джин в разное время говорили разным людям о том, что мы такое. Однажды проектом "Звездочка" звалось не слабое место Звезды Смерти, а предохранитель, который должен был отмотать время назад в случае ее разрушения. Он, кстати, сработал. Это был очень плохой вариант реальности. Однажды я не был разведчиком, потому что был подопытным. Есть слишком много всего, что хочется изменить - всем, всегда. Если бы ты был генералом Органой и узнал, что существует что-то подобное - скажи, разве ты в первую очередь не подумал бы о том, что можно все переиграть и вернуть Альдераан? Благо многих, если все получится, важнее блага нескольких, которыми придется пожертвовать. Это правильно - всегда, но не теперь. Мы не рассказываем про то, что можем. Ты знаешь - и так и должно оставаться.

+2

28

⠀⠀— Как запись, — задумчиво повторяет По.
⠀⠀В том, что говорит Джин, есть определенный смысл, как и в том, что говорит Кассиан. По не знает, что это такое — иметь в распоряжении какое-то оружие, специалиста, что-то, что может повернуть ход истории в твою пользу, и не мочь это использовать. Но как командир, он может представить. Тем любопытнее, почему они решили, что все же стоит рассказать ему — только для того, чтобы он стал их проводником? Потому, что он оказался рядом в нужный момент? По случайности? По знает свои таланты, возможности и заслуги, но мало верит в собственную исключительность. Значит, по случайности.
⠀⠀— У меня тоже есть вещи, которые хочется изменить, — все тем же задумчивым и негромким тоном говорит По и отклоняется назад, прислоняется спиной к стене — теперь это не та поза, из которой получится быстро выхватить бластер и начать стрелять.
⠀⠀Какое-то время он разглядывает Джин и Кассиана. Он почему-то никогда не задумывался, что они были моложе него. Кассиан чуть постарше Джин, но оба они — невыносимо младше, потому что на войне нет справедливости, и умирает тот, кто совершает ошибку. Или тот, кому не везет.
⠀⠀Или не на войне.
⠀⠀Как мама.
⠀⠀По тянется рукой к цепочке на шее, но вместо этого зарывается ею в волосы, ерошит непослушные пряди, делает шаг вперед, еще один — останавливается совсем недалеко от Кассиана и Джин. Благо многих, благо нескольких — это всё хорошо. Правильно. По хмурится. Слишком правильно, как в пропагандистском голофильме.
⠀⠀— То есть вы хотите, чтобы я предал своих людей — и генерала Органу в том числе — и помог или, во всяком случае, не мешал вам бежать, потому что иначе вы сомневаетесь в высоте моральных ценностей генерала и боитесь, что она использует вас в каких-то своих целях, я верно всё суммировал? — По делает паузу. — И что, никто из вас не сомневается в моих моральных ценностях? Почему тогда, раз вы и все эти ваши реинкарнации так опасны, мне просто не убить вас здесь? Это точно решит проблему.
⠀⠀Несмотря на жесткий тон, По не звучит как человек, который собирается приводить свою угрозу в действие. Убивать, не разбираясь в причинах и возможных последствиях — совсем не его конёк. Точно так же, как и отказ рассматривать все возможные варианты, даже самые неприятные. По делает шаг назад и вновь напрягается.

+2

29

— Я сомневаюсь в моральных ценностях не генерала Органы, а других, — отрезает Джин, ловя взгляд По. — Тех, кто будет давить на нее, когда она откажется воспользоваться этой возможностью.
Конечно, должно быть не «когда», а «если». Но Джин верит в Лею — она знает ее хорошо и долго, пусть это долго и складывается из десятков разных жизней.
— Только кажется, что это — возможность все исправить, По. Отмотать время, поступить правильно, все починить. И разрушить то будущее, которое ты знаешь. Чаще всего мы с Кассианом умираем — потому что пока что это единственный вариант, при котором все идет хотя бы немного правильно. Мне не нравится умирать — это всегда больно, это почти всегда запоминается, но я умираю — потому что так правильно. Потому что иначе у власти может остаться Император, иначе будет построена не Звезда Смерти, а нечто более страшное, иначе Империю уничтожат раньше, но следующая война — кровавее и дольше — начнется через пару лет мира. Иначе будущее — и миллионы живых существ — перестанет существовать таким, каким мы его знаем.
Джин переводит дыхание, замолкая резко, и сглатывает.
— И скажи — ты, именно ты, готов поставить генерала Органу перед выбором: уже уничтоженный Альдераан или еще живая галактика?
Облизывает пересохшие губы.
— Ведь ее совесть, наверно, резиновая — выдержит и не такое. Или твоя, По? Все еще считаешь это предательством?

+2

30

Кассиан легко кладет руку Джин на плечо, едва прикасается, успокаивая ее. У него тоже нет сомнений в моральных ценностях Леи, но, в отличие от Джин, у него их нет потому, что он не считает их хоть сколько-то причастными к делу. Ресурсы, даже неожиданные, надо использовать. Он и сам бы так сделал, совесть и мораль тут ни при чем.
А вот По может так и не сделать - потому что он еще не достаточно высоко, когда он планирует, он вряд ли уже передвигает по полю чужие жизни - только планирует, как бы провести свою половче. И это как раз хорошо.
- Это не решит проблему, - спокойно говорит Кассиан. - Потому что если о нас что-то стало известно, и если у тех, кто нас забрал и держал, получилось, то в цикле появится еще кто-то. И когда мы умрем и все начнется заново - этот кто-то тоже все начнет заново. Жизнь за жизнью будет искать подходящий путь, самый короткий способ - и никто даже не будет осознавать, что происходит. Мы умираем на Скарифе - все, что случится позже него, мы не сможем заметить, исправить или остановить. Все, что есть - если хоть что-то есть - нужно закончить теперь, за эту жизнь. Потом можешь стрелять. Да что там - потом я сам в себя выстрелю, если это тебя успокоит.

+2


Вы здесь » Star Wars Medley » Незавершенные эпизоды » Архив » [AU] Во всем твоя одна, твоя вина