— Всегда любил игры с ослеплением, — Персей хмыкнул, вздергивая бровь — кажется, за последние пару столетий это выражение лица прикипело настолько к нему, что мышцы воспроизводили его непроизвольно, без особых усилий — и, главное, без особого повода. — Но можно обойтись и повязкой. Тебе или мне?
И весело ухмыльнулся, неприкрыто глядя н Медь — и рассматривая ее, и любуясь ею, словно знакомым, но оттого не менее прекрасным произведением искусства.
Медь была красива — по-своему, не зря, в конце концов, Афина когда-то прокляла ее. Точнее сказать, не без повода.
Персей подался вперед, выдыхая дым в сторону кольцами, накрыл руку Меди своею, ласково скользнул пальцами меж ее тонких, изящных пальцев.
— Ты ведь жрица, любовь моя, — он почти мурлыкал, словно сытый кот, знающий, что перед ним не жертва, не добыча, а равная ему — и оттого лишь более интересная. — Что ты видишь об этом в дыме? Ты ведь и теперь знаешь, куда смотреть, не так ли?
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
[AU] Был сказочник пьяным — поэтому все перепутал
Сообщений 31 страница 60 из 75
Поделиться3106-03-2018 23:36:58
Поделиться3206-03-2018 23:54:03
- Мне. - Только так себе можно будет доверять, а другому..?
Произнеся то, что произнесла, женщина замерла, настороженно обдумывая легкомысленно брошенное слово. Закрыть глаза и пойти в руки к тому, кто уже один раз почти убил. Она и тогда закрывала глаза. Закрывала, в слепой жажде своей... в слепой любви. Любовь слепа...
Хмурится древняя жрица, встряхивает тяжелыми локонами волос.
- Тебе. Я передумала. - Но сама она тоже закроет глаза. Потому что не сможет не опасаться собственной силы, с которой сжилась, поистерласть, как галька на берегу моря, до гладкого понимания, что нет больше острых граней, но есть тяжесть неумолимого рока.
Касание рук. Переплетение пальцев.
Сквозь тонкий дым, совершенно не такой, как требуется курильням, разобрать и лицо, и выражение глаз. Но Медуза смотрит, чувствуя, как пересыхает во рту и наливается тяжестью голова. Смотрит, подаваясь вперед, практически ложась грудью на стол, смотрит в дым.
Ей мешает стол, строгое платье, туфли, линзы, город. Ей не хватает мрамора, солнца, моря, песка и камней.
Жара углей и сгорающих трав.
Медуза почти стонет от ненависти к обстоятельствам и от восторга эха прошлого. Голос ее становится глуше.
- Оно выйдет из разверстого тела и пожрет тех, кто не успеет властвовать и владеть. А ты будешь жить, потому что не намерен быть ни тем, ни другим.
Дыма мало.
Каталептически колотится сердце. Жрица тянет на себя за руку, пока сама не впивается в губы, стирая остатки помады о чужие горькие губы. Мало дыма. Значит - мало огня. Нужно ещё.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (09-05-2018 18:13:42)
Поделиться3307-03-2018 00:21:25
Где дым, там и огонь - старое правило, старое, древнее мира - и того, что знают они, и того, что был до них.
Мир явился из хаоса, из огня - и теперь, глядя в глаза Медузы, Персей видит тот же огонь.
Он всегда любил игры с огнём - а чем больше ожогов, тем толще шкура.
Тело под руками знакомое, привычное, но оттого не менее прекрасное - ладони скользят по лопаткам, спине, замирают на талии, чтобы привлечь ближе, и ниже: огладить бёдра, подцепить круглое колено, чтобы вжать и вжаться теснее.
- Все как обычно, - он хрипло, низко смеётся, целуя жрицу за ухом, отводя ее волосы в сторону, прижимается ниже, где бьется жилка. - Весь мир в огне, а мы на лучших местах.
Бессмертие - дар.
Оно же - проклятие.
Персей гладит ее скулы, целует снова, чтобы снова спуститься ниже, уткнуться лицом в нежный изгиб шеи, согреть дыханием и без того горячую кожу.
- У меня есть галстук, - он стягивает его с шеи, ухмыляясь, бесстрашно заглядывает Меди в глаза, прежде чем вложить его ей в руку. - И я весь в твоей власти.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться3407-03-2018 00:37:42
Она глупа, если поддается тому же проклятию, тому же проклятому человеку опять.
Пускать. Быть глупой - благо, а не кара. Сейчас. Ненадолго. Немного. Вот. Вот так - огибая преграды, чтобы оказаться на чужих коленях, в чужих руках. Знакомые касания, хотя с веками стали куда мягче - нет необходимости больше держать в руках меч и щит. Нет необходимости руками удерживать взбешенных кабанов и морских драконов, ловить Пегаса.
Мир стал пресным?
Мир стал слабее?
Мир стал иным.
Горгона - Горн шипит проклятие слишком болтливому бессмертному, забирая шелковую, плотную прошитую полосу его галстука, касаясь пальцами шеи, сжимая бедрами вжимающегося в нее мужчину.
Жертва ли это всем богам на удачу?
Пусть смотрят боги?
Пусть ослепнут.
Чудовище закрывает глаза герою, плотно затягивая узлы ткани на затылке, целуя прохладную полосу ткани поверх его глаз. Линзы собственных все равно почти сгорели уже - сгорят.
Город внизу и напротив - тревожный, залитый светом муравейник, а здесь хорошо, если ослепнуть и самой, закрывая глаза, напоследок запоминая тень безумия в каждой черточке лица мужчины, когда ладонью скользнула вниз, вжимая сквозь ткань брюк, оглаживая.
Где-то там убивает их серийный ритуалист, в противовес - где-то рождаются и зачинаются новые люди и новые боги. Здесь лишь пылает... ненависть?
Не похоже, но в ответ на ласку чужих рук и губ, жрица с наслаждением тянет чужие губы, прихватывая зубами, прежде чем толкнуться языком и всем телом, выгибаясь, будто обезумевшая кошка по весне.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (07-03-2018 00:55:10)
Поделиться3507-03-2018 00:53:13
Это даже иронично - что именно ей Персей может довериться, именно ей он позволяет ослепить себя, пусть не навсегда, лишь на время, но Судьба, эта сволочь с отвратительным чувством юмора, любит пошутить.
Они с Персеем никогда не могли найти общий язык.
Медь вжимается теснее, трется, и он сам прижимает ее крепче. Провести руками вниз, затем обратно, цепляя и собирая складками платье, потянуто его прочь. Он слеп теперь, но и без того знает, что она красива, что она прекрасна - как могут быть прекрасны богини, однажды уже позавидовавшие ей.
Медь кусается - и Персей ухмыляется в поцелуй, цепляя ее за подбородок, целует сам - жёстко, сильно, не размениваясь на нежности, но не переступая ту грань, когда грубость может отвратить. Он всегда был ловким - и теперь успешно балансирует на этой грани.
- Точно помню, что здесь была постель, - он улыбается, скользит ладонью по мягкому животу, задирая ткань все выше, находит слепо и целует шею, прикусывает тонкую кожу. И вновь обхватывает ее лицо ладонями, гладит острые скулы, целует, позволяя короткой, острой нежности прорваться. - Мне жаль, что я не увижу твоего лица.
И усмехается шире, целуя под ухом, толкается бёдрам - пока только обозначая.
- Всегда любил, как ты краснеешь.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться3607-03-2018 01:07:37
Нежность остается в подреберье только - остальное - жаркое стоглазое зарево пожарищ.
"Жаль ему. Жаль ему. Любил он..." - обида сияет ярче солнца. Обида и непрощение. Становление на крови и из крови.
Тонкий шрам, опоясывающий тонкую шею, навсегда.
- Любил. - Стонет уже женщина, выпутывая пуговицы, сминая белое полотно чужой рубашки.
С грохотом соскальзывают на каменный пол туфли, браслеты с рук.
Медуза открывает глаза, когда целует в ответ, когда перехватывают её лицо сжимающие пальцы, целует костяшки, а после, откидывая голову назад, подставляя ту самую, растерзанную когда-то предательством шею, куда ниже, чем там, где целует сейчас Персей, прихватывает его за волосы, вынуждая склонить голову ниже - рубец шрама ощутим под языком?
Мелиссе хочется, чтобы да, был ощутим.
То, что женщина ненавидит с другими - касаний к следам своих поражений, Персею - тому, кто её, все-таки, скорее, убил, позволительно.
"Ненавижу."
Ненависть её слишком похожа на самосожжение.
Жрица соскальзывает с чужих коленей и тянет за собой, вынуждая, требуя, умоляя каждым движением - и держа за пряжку ремня, и за руку - идти за ней.
- Мы её найдем. Постель.
Когда-то им даже галька штормового моря была хороша.
Когда-то они ослепляли друг друга сиянием влюбленных (или лживых) глаз.
- Как же хочется тебя ударить. - Шипит на ухо, не сдерживаясь, прежде чем забрать губами мочку, щекоча ее языком.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (07-03-2018 11:50:53)
Поделиться3707-03-2018 10:53:46
Он умеет быть послушным, следовать приказам, когда сам того хочет - и сейчас хочет. Слушается руки Меди, давящей, толкающей ниже, и обводит языком шрам, оттягивая в сторону воротник, легонько прикусывает кожу рядом с ним.
Медь в его руках гибкая, текучая, и Персей следует за ней - шаг, три, и вот они уже возле постели, и он обнимает жрицу за талию, прижимая к себе крепко, прежде чем аккуратно, но уверено опустить ее на постель. Опуститься рядом, стряхивая рубашку, прижаться губами к круглой коленке, бедру, провести кончиками пальцев по внутренней части, где кожа тоньше всего - и повторить этот путь зыком и губами.
Слепота его не пугает, не лишает уверенности - тьма привычна ему, как и свет, и в ней он чувствует себя спокойно.
Если, конечно, можно быть рядом с Медузой и оставаться спокойным.
- Любил, - повторяет он, прикусывает жилку, дразнит горячим дыханием; крепко, сильно, но без боли оглаживает и сжимает вторую ногу, ведёт выше - от колена к бедру, вновь задирая ткань. - Тебе идёт красный. Тебе, кажется, что угодно идёт, но больше всего, - он сжимает ткано в кулаке, чуть натягивая ее, усмехается, - но больше всего тебе идёт без одежды.
И поднимает голову, и если бы не повязка, смотрел бы самую малость насмешливо и лукаво.
- Хочешь ударить - ударь. Тебе - можно.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться3807-03-2018 12:10:44
Он всегда сопротивлялся и был покорным наоборот - там, где Медуза уже не ожидала и не хотела ждать. Тогда, когда ей хотелось другого. Они подходили и не подходиди друг другу, как герой и чудовище.
Это тоже заводит, на самом деле.
Женщина закрывает глаза, почти покорная чужим рукам и чужой воле, выдыхает, улыбаясь от удовольствия - потревоженная касаниями тонкая кожа и мурашки волнения по всему телу.
«Я безнадежна», - думает, цепляя пальцами застежку платья, раскрывая молнию, лишая себя этого барьера.
Безнадежна, потому лучше змеей извернется в чужих руках, чтобы наброситься с поцелуями на чужое лицо, шею, сильные плечи, сжимая узкими маленькими ладонями чужие запястья.
Сколько она его ждала?
А сколько потом ненавидела себя за это?
Лучше одной ночи на двоих они все равно ничего не придумают.
Медь выдыхает, вдыхает запах чужого тела - века цивилизации изменили многое и узнавать человека теперь сложнее. Но она все равно знает своего убийцу: бьет пустой ладонью в грудь, но этого мало.
Нужно возвыситься, ухватить за волосы, оттянуть сильную светлую голову и разгрызть шею, потонув в крови...
Медуза опускает голову сама, трется щекой о красноватое место удара ладонью, обводит языком.
- Нет. Лучше я просто заставлю тебя посмотреть в мои глаза. Страшно? - Она сама не уверенна - не шутит ли. Персея хочется дважды: себе и убить.
- Страшно? - тянет от себя чужие руки, держа за запастья. Больше всего на свете ей не хватает взгляда этого человека, а в ответ только слепая полоса ткани. - завяжи мне глаза. Я не ошиблась сперва. - Закрывая чужой гадонью свои глаза прижимается ближе, свободной рукой уже вытягивая ремень из шлеек. - Смотри на меня.
Ей когда-то поклонялись. - ...смотри.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (07-03-2018 13:17:18)
Поделиться3907-03-2018 12:21:38
- Нет. Не страшно, - он не лжёт, не лукавит, говорит чистую правду. - Твои глаза я тоже люблю, Медь.
Ее имя в его устах звучит неожиданно мягко - он сам не ждёт от себя подобного, и на мгновение замирает, словно удивлённый, но мгновение - и он вновь тянется к ней, слепо целует, гладит, сжимая и лаская с силой, уверенностью, но без боли. Он знает, где эта грань, он умеет на ней балансировать - научился за столько-то лет, - и теперь только кажется, что вот-вот переступит, но и только.
Персей бесстрашен - и он снимает галстук, наскоро распутывает узел и поднимает взгляд на Медь. Ласкает ее, гладит ее одним взглядом - покатые плечи, грудь, мягкая линия тонкой талии - возраст виден лишь в глазах, слышен лишь в голосе, но ее глаза закрыты, а сама она молчит.
Недолго.
Персей подаётся вперёд, выше, мягко отводит руку, накрывая глаза шёлком, сводит концы на затылке - но только держит, не завязывает. Цепляет ее подбородок пальцами, гладит и целует снова - сначала аккуратно, на пробу, затем сильнее, ритмичнее.
- Ты уверена? - гладит по щеке, снова прикусывает шею, ключицу, обводится языком шрам. - Ты доверяешь - мне?
Он не сделает ей больно, не предаст - только не теперь, но ему нужно знать, нужно слышать, что она ему доверяет. Хотя бы сейчас.
Под свободной ладонью чувствует, как бьется чужое сердце, ведёт ею ниже - грудь, мягкий живот, низ живота.
- Скажи.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться4007-03-2018 13:26:39
Люди не сильно-то меняются даже спустя века - это правда. И боги сути своей не меняют. И чудовища. Только Медуза,как бы не ярилась, в сути своей, склонна доверять тем, с кем ложится в постель, а Персей - может предать и зарезать спящую. Вот что знает Мелисса Горн о своем любовнике: в цепких его руках, мягких губах и уверенных движениях кроется возможная смерть. Всегда. Ей смерть - возможно. Этого не отнять.
Не хочется отнимать.
Потому что, супротив вечности, Горгоне очень хочется знать, что ее ждет и любит ее собственная смерть - ласковая как шелк и холодная как шёлк.
Выстонав от прикосновения, подаваясь к ладони, скользящей по её телу, женщина касается чужого лица своими пальцами. Уже - как слепая.
А ей и не надо видеть, чтобы знать хмуро-мрачное выражение на лице героя, скорбно и крепко, обычно, стиснутые губы, тени в уголках глаз от усталости.
Ладони скользят по плечам - старые рубцы шрамов - мир их - война.
- Да. Доверяю. - Ладони касаются груди, когда её саму Персей крепко держит за лицо и не хватит его поцелуев ни медленных, ни опаляющих.
- Ещё. Дальше. - Пусть не смеет останавливаться. И она не остановится.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (07-03-2018 22:29:07)
Поделиться4107-03-2018 22:22:47
Ловит ее руку, целует — пальцы, центр ладони, запястье — прикусывает бьющуюся жилку. Медью он хочет быть нежным — и оставлять следы поцелуев, следы себя, чтобы хотя бы на мгновение, на минуту, на несколько часов, но она была его.
Так было всегда — и, кажется Персею, так будет и впредь.
Она доверяет — и Персей подается ближе, укладывая ее на постель; целует плечи, шею, спускает ниже — грудь, так хорошо ложащаяся в ладони, мягкий живот, где кожа особенно чувствительна, особенно если слегка прикусить, бедренная косточка — вторую он гладит пальцами, ведет руку ниже, сдвигая тонкую ткань белья, ныряет пальцами; гладит, толкается, выцеловывая узоры на животе и бедре, то и дело поднимает на нее взгляд — смотреть на Медузу не менее приятно, чем касаться ее.
— Мне жаль, что ты не можешь видеть себя сейчас, — закусывает губу, неприкрыто любуясь ею, и толкается сильнее, пока только дразня. — Особенно моими глазами. Ты прекрасна.
И нависает над ней снова, выцеловывает шею, сменяя поцелуи укусами, опирается локтем, отводит ее волосы в сторону.
— Ещё? Дальше?
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться4207-03-2018 22:44:41
Узел на затылке получается тугим - как надо, иначе вместо любовника останется только холодный камень. Расстегнутое платье, как увядшие лепестки бутона розы, расходится в стороны, расстегнутое. И жрица остается почти нагой и это "почти" остается лишь одной полоской ткани.
Мир обретает форму и обьем ощущениями, ароматами, звуками.
Чуть шершавые ладони. Поцелуи колкие, крепкие, пьянящие, сильные касания рук.
Своими руками Мелисса держит Персея за волосы, отпускает хватку, гладит, прежде чем впиться ладонью с длинными ногтями в его плечо, когда поцелуи становятся почти укусами, когда она сама шипит от возбуждения и тяжелые темные кудри волос смятые вокруг головы, будто колышутся не от её движений, а сами по себе.
Прикосновение пальцев, куда более дерзкие поцелуи, чем прежде - этого не было когда-то. Когда-то, давным давно, всё было иначе.
А потом ещё и ещё.
Медуза почти уверенна, что и эта встреча осыпется горечью пепла на её губы, оттого сейчас так сладко - ловить ускользающий момент будто ловить чужое движения и подаваться ему навстречу, замыкая напряженными бедрами кисть руки, усмехаясь одуревше и сыто, вслепую, скользя ладонями по коже, тянуть на себя, пальцами, тревожно скользящими по лицу, находить губы - оцарапывать их нажимом почти, чтобы самой к ним тянуться и горячим языком зализывать раздраженную кожу, прерывая всякие слова. Будто и так не понятно, что да, немедленно, дальше!
Но в том, чтобы говорить, тоже есть свой хмель.
- Дальше, сильнее. Я хочу тебя.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (11-03-2018 03:21:56)
Поделиться4311-03-2018 01:13:40
Он чувствует, как губы расплываются в улыбке, и даже не пытается ее сдержать — Медь всегда хорошо читала его, и наверняка даже в голосе услышала бы эту улыбку. Поэтому Персей улыбается, когда она говорит, когда хочет дальше и сильнее, хочет его.
Улыбается, нависая над ней, ведет ладонью от коленки и выше — бедро, бок, мягкий живот; целует шею, опираясь локтем о постель, находит ее лицо и целует тоже — щеки, скулы, нос, лоб, губы.
Сначала дразнит — а потом вжимается плотнее, обнимая ее за талию, прижимает ближе к себе и держит — крепко, сильно, но по-прежнему без боли; толкается, уже не дразнясь, не играя, сорвано выдыхает ей на ухо.
Прикусывает мочку, путается пальцами свободной руки в ее волосах. Не сжимает, не тянет — касается, держит едва ощутимо, так, что в любой момент она может высвободиться.
Разорвав объятия, целует снова; гладит бедро, едва касаясь пальцами, ловит под коленкой и аккуратно, но уверено ведет рукой выше, закидывая себе на пояс, вжимается плотнее.
Медь горячая, жаркая — и впрямь подобно змее, нагревшейся на солнцепеке; в такую немудрено влюбиться — и, боги, если это будет очередной его ошибкой, то он совсем не против ошибаться так регулярно.
— Ты прекрасна, — выцеловывает плечо, шею, лижет бьющуюся жилку и легонько цепляет зубами. — Всегда.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться4411-03-2018 03:30:33
Они опять срываются.
Медуза раньше не знала точного сравнения - теперь знает.
Наркоманы, намеренно выдерживающие изматывающую ломку, чтобы потом, когда нервы и всё тело будет струнами боли, пустить наслаждение в свое тело и отлететь душой так далеко, что не достанешь, поймав себя заново на иглу. Наркоманы - никак иначе, потому что этот бесконечный цикл из ненависти и восторженный шепотков - это не нормально, но все древние греки безумны. Все боги и герои - безумцы.
И это прекрасно. Сейчас.
Горгона сгибает ногу сильнее, надавливая пяткой на бедро мужчины, заставляя быть ближе, не отпуская от себя никуда.
Она в руках Персея, так пусть же он не смеет никуда отсюда деваться и не выпускает из рук свое проклятие.
От звуков хриплого голоса мурашки по коже - дрожь предвкушения и дрожь из-за каждого прикосновения, касания пальцами ли, губами, мешает нормально говорить, да Мелисса и не хочет говорить. Она хочет выдыхать взволнованно и распаленно и подаваться бедрами навстречу, прогибаться в пояснице.
- Будешь долго говорить - окажешься снизу. - Шипит, сглатывая яд своих слов, перевозбужденную одурь, слыша как в воздухе уже пьяно от аромата их тел. И будто вновь веет бризом над морским берегом в засушливое лето. - Перссссей. - Тянет-шипит-сипит почти умоляюще.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (12-03-2018 01:42:21)
Поделиться4512-03-2018 01:37:41
— О боги, Медь, — Персей ухмыляется, и одним только богам известно, как тяжело ему сейчас дается эта ухмылка, когда больше всего хочется только одно: прижаться и прижать теснее, жарче, сильнее, и двигаться, двигаться, словно кто-то завел механическую игрушку и заклинил механизм. — Ты совсем разучилась шантажировать, да?
Он выдыхает это прерывисто, жарко, замирая на несколько мгновений и нависая над ней, приподнимаясь на локтях; жадно смотрит на ее лицо, запоминает, словно впитывает — вид, звуки, запах, ощущение, — и на пробу качает бедрами снова, раз, другой — и снова, будто бы заведенный.
Впрочем, этот завод ему однозначно нравится.
Куда осмысленнее, чем тот мальчишка в старой сказке, вынужденный всю свою жизнь колоть орехи.
Целует — почти вылизывает — ее рот, шею, снова кусает жилку, он бы хотел оставить на ней следы, отметки, что хотя бы ненадолго, но она была его, принадлежала ему, как и он — ей, как только могут мужчина и женщина, да кто угодно, принадлежать друг другу.
Целует, ласкает, жадно, почти беспорядочно, но неизменно попадая в собственный ритм — и ведет рукой ниже, ныряет меж ее ног, гладит, двигается быстрее и жестче.
В ушах грохотом отдается море, горячее, синее, то, что разбивается волнами о скалы в их далеком, слишком старом для этой вселенной мире.
Слишком старом — и слишком вечном, как и они сами.
Море грохочет, смешиваясь с ветром, с падением камней, разбивающих водную гладь; грохочет — и затихает, ложится в штиль.
Персей теперь целует ее иначе — все еще жарко, жадно, но уже не голодно. Гладит ее плечо, шею, скулу, убирая волосы; ведет кончиком носа по ее шее и чуть, тихо улыбается.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться4612-03-2018 02:01:06
- А ты совсем разучился меня бояться, негодяй. - Жрица смеется, от груди на глубоком хрипловатом выдохе и ей, в общем-то, этот смех скоро вновь переходит в прерывистое дыхание. Предвкушающее. Разгоряченное.
Вот то, чего не было раньше - они бросались друг на друга голодным зверьем и рвали на части, пока не оставалось даже костей. Пока смену страсти не составляла сытая тошнота друг другом. Тошнота, уходящая в омерзение и ненависть. Им же мало. Всегда будет мало просто жизни, просто мира.
Сразу и всё.
Владеть и властвовать.
"Вот же я - бери меня немедленно!" - кричит будто каждая пядь тела Мелиссы, каждая капелька влажной испарины у висков, напряженные потемневшие соски, пульсирующее тело под пальцами.
А Персей медлит. Дарует растянувшуюся горячую прелюдию, когда вся музыка мира в разорванном сердце древней жрицы грохочет. Когда сама она так жадно ловит его губы, почти рычит гневно, лишенная их, тут же почти затихая, когда он касается поцелуями шеи, ключиц, лица. Обратно.
Когда он срывается в ритм движений и остается только вторить.
И взволнованно скользящие по его широкой, не раз исполосованной шрамами, спине хрупкие руки женщины едва не оборачиваются стальными тисками - Медуза хочет себе своё - раз отмеренное горе, навсегда ставшее счастьем быть с тем, кто тебя убьет.
Она с нажимом ведет ладонями по чужим бедрам. Не видя лица, уже и не пытается думать какие эмоции озаряют его. Ей достаточно слушать шум сердец.
И шум заглушает всё остальное.
Медь сама могла бы сказать что-то, но ловит замедлившийся поцелуй и тянет требовательно. Проникает сама языком. Ей всегда будет мало. Это тоже проклятие.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Поделиться4712-03-2018 02:13:50
Персей помнит, как это было прежде; помнит - и не спешит повторять сейчас. Отстраняется лишь слегка, чтобы не наваливаться на любовницу всем весом, тянет к себе, под бок, обнимая; гладит спину, лопатки, перебирает позвонки - от поясницы и к шее; зарывается пальцами в тяжёлые пряди, ведёт выше снова.
Целует ее скулы, кончик носа, срывает, словно крадет, ещё один поцелуй.
Закрывает глаза и тянет узел галстука, ослабляя его, стягивает вовсе. Целует жрицу в лоб, слепо, не открывая глаз, гладит висок.
Она горячая, мягкая, все ещё распаленная - и Персей думает, что, возможно, они могли бы ещё повторить. Ей, возможно, хочется ещё и больше - потому что и ему хочется ещё и больше, и он знает, что для них это работает всегда одинаково; могли бы, но в том, чтобы просто лежать рядом, лениво гладить и ласкать своё счастье и проклятие, в этом тоже есть особенная прелесть.
За долгие годы Персей все же учится получать удовольствие от жизни в очень многих ее проявлениях.
Гладит, по-прежнему обнимая, теперь не пытаясь разжечь страсть, напротив - словно успокаивая, усмиряя.
Впрочем, ей усмирение всегда давалось лучше, чем ему.
Он слишком слал характером, чтобы отказывать себе в удовольствии.
- Мне начинать трепетать, Медь? - ведёт кончиком носа по ее щеке, виску, зарывается лицом в волосы; по-прежнему не открывает глаза, но его это не смущает. - Или ты сжалишься над счастливейшим из смертных...
Он тихо посмеивается, прижимает ее крепче.
- Могу принести в жертвует вино. Ты, кажется, такое любишь?
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться4812-03-2018 02:26:18
Воин выходит из горячей схватки не побежденным. И в этом его победа.
Медуза стонет тихо - как давно это было - как давно её тело на миг отказывалось подчиняться разуму, холодному, змеиному. Как давно ей хотелось кричать и крушить всё, чтобы в следующий вдох-выдох захлебываться лаской и быть готовой принять всё, что дарует не бог - человек.
И древнее чудовище замирает в чужих руках.
Будто не было веков и лет - вот ее нога так удобно повторяет изгиб его тела. Вот её руки уже ласкают грудь мужчины.
Убаюканное жертвой море пропускает суда...
Чтобы вновь становиться голодным.
Всегда.
Когда повязки больше нет, Горгона всё равно не сразу открывает глаза - проклятые жрицы тоже могут бояться. Открывая, видит героя, таким, какой он есть.
Утирает испарину с его лба, забирая ее, солёную, губами, а потом смеется, ощущая прикосновения будто смягчившихся узких губ Персея.
- Ты намерен добывать вино вслепую? Какой самоотверженный... Но я закрою глаза, я закрыла, иди. - Ладонью чуть толкая в грудь, сама ложась ничком на горячую постель, сминая ткань пальцами, встряхивая головой - темные пряди бьют тяжелыми теплыми плетьми по спине.
Затихая, женщина слушает шаги.
Ей, правда, хочется пить.
Но могла бы и не отпускать героя.
Могла бы.
И Медузе самой сейчас сложно ответить, почему она позволила ему опять всё сделать по своему.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Поделиться4912-03-2018 02:34:40
- Я человек многих талантов, - Персей смеётся тихо, гладит ее по волосам и ещё раз касается скулы.
Он мог бы пошутить про то, что что только ему не приходилось добывать вслепую, но он не хочет рушить этот момент. Поэтому только улыбается снова, поднимается с постели и уходит за вином. Потягивается, разминая плечи и спину, возвращается с бокалами и початой бутылкой. И, подумав, отставляет бокалы в сторону.
Садится на край постели, тянет жрицу к себе, ласково поглаживая, переворачивает на спину.
Он ее не опасается - отучился, по правде говоря, за эти годы, и теперь смотрит спокойно, с лёгким весельем и куда менее лёгкой влюбленностью.
Есть привычки, которые не искоренишь, как ни пытайся.
И эта - одна из них.
- Думаю, на правах старых знакомых можем обойтись и без бокалов, - гладит горлышко бутылки, улыбается; ведёт кончиками пальцев по бедру Медузы, внутренней его стороне.
И, сделав небольшой глоток, но не глотая, наклоняется к ней и целует - медленно, неторопливо, крепко, чтобы ни пролилось ни капли.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться5012-03-2018 02:49:05
Шаги - удаляющиеся, а потом приближающиеся, хорошо слышны. И стук бокалов. Ощутимо прогибается край широкой постели - Персей уже рядом и Медуза послушно поворачивается, не открывая глаз.
Можно шутить, что в их случае любовь не только жестока, но и точно слепа. Но Горгона зареклась шутить о своей любви или о чужой любви к ней.
- Обойдемся. - Соглашается, поднимая голову, чтобы не подавиться. Ощущая дыхание, женщина медленно открывает рот.
Губы в вине и далее - само вино - теплые неравные капли.
Вино от старого любовника старой любовнице.
Лживыми губами к так часто лгавшим губам.
Каким оно должно быть?
Какими должны быть касания друг к другу?
Ведь это Медуза ведет пальцами вдоль позвоночника героя. Ведь это она гладит его по шее.
Малый глоток вина заканчивается быстро.
Вслепую, сев на постели, женщина дотягивается до бутылки и пьет сама глоток, чтобы отдать его, перебираясь на колени сидящего на краю древнего Персея.
До последней капли отдавая, нависая над ним.
- Ты слаще. - Отдавая бутылку, чтобы были свободны руки.
Отравляет мысли только то, что это больше не берег Греции и Персей не останется здесь навсегда. Потому что спасает мир не от нее.
И Медуза злится. На себя, на него, на них, на мир. Склоняет голову и зло клеймит поцелуем в шею у изгиба к ключице.
Ей так хочется, чтобы все поменялось. Но есть лишь вот это "сейчас".
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (27-03-2018 00:08:09)
Поделиться5121-03-2018 01:17:12
Он любит все, что она даёт - и ласку, и нежность, и боль, и жесткость; и привязанность, и ненависть он любит тоже.
Это, на самом деле, совсем несложно - за три тысячи лет он учится получать удовольствие от самых разных вещей.
Медь прекрасна всегда - и когда злится, и когда ластится под руку.
Персею кажется, что не всякому довелось видеть обе стороны - и, по правде говоря, он рад, что узнал немного больше, чем простой смертный.
Правда, простым смертным ни его, ни Медь не назовёшь.
Ему нравится все, что она даёт, и Персей склоняет голову к плечу, подставляя шею, прижимает Медузу крепче и теснее. Пока что он не хочет снова идти на второй круг, но, о боги, это не значит, что ему не нравится ее близость.
Гладит ее скулу, линию челюсти, целует в шею, ключичную ямку, прихватывает губами и зубами твёрдый сосок.
Щурится - и довольство собой и происходящим отчётливо слышно в его голосе.
- Я скучал по тебе, Медь, - ведёт кончиками пальцев по позвонками, прикусывает ключицу. - Ты представляешь?
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться5227-03-2018 00:19:28
Многое изменилось - они стали размеренными. Наверное, это старость. Та старость, которую Горгона еще может терпеть, но не хочет принимать. Ей еще кажется, ей иногда по ночам кажется, что можно вернуться в прошлое, можно быть такой же яростной, слепящей, неистовой. И всё равно, теперь, как бы не ярилась, как бы не пылала, это будет уже не то пламя, даже если вспыхнет иногда тревожно-багровой кометой во взгляде... и гаснет та вечность.
А сейчас глаза женщины завязаны.
Только она не справедлива и не неподкупна, как Фемида... что уж там говорить, даже Фемиду извратили, куда уж к одной маленькой жрице, ставшей когда-то чудовищем.
И сейчас, на коленях у древнего любовника, в его руках, под расплавляющими его поцелуями, Медуза чувствует себя смертной.
И не то живой, не то мёртвой, когда касается мыслями, вновь и вновь, растравливая собственную рану на душе, что скоро они опять разойдутся. Возможно - навсегда, потому что то, во что ввязался Персей; то, во что она сама сунется теперь из-за одного глупого героя, может не оставить шансов больше.
Но плакаться и плакать твари не умеют. Твари не ходят в белом и не смотрят в глаза.
Мелисса Горн тихо выдыхает и ведет чуткими пальцами по позвоночнику мужчины от крестца почти.
- Нет. Я не представляю, чтобы по мне можно было скучать. - Припечатывает словами, потом, свободной рукой цепкой поймав за колющийся подбородок: поцелуем. Если бы могла, правда, выпила бы его, чтобы никому не оставить героя.
И может лишить целый мир, всех тех девчонок земных и ярких, свежих, вроде той официантки, на которую грек пялился в кафе.... может от всех уберечь Персея. Может уберечь его от целого мира - убить сама. Спрятать себе самую дорогую статую. Может.
Маленькое всевластие, что обернется полнейшим одиночеством.
И потому Медуза целует крепче, шало, зло.
Ненавидя их мир. Ненавидя их первую и все остальные встречи. Ненавидя и молясь на них.
Время исходит и падает в бездну каплями пролитой и бегущей по венам крови.
Женщина, сейчас, здесь, ерзая на коленях любовника, сжимая его бёдрами, просто женщина... боится приходящего рассвета.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (04-04-2018 02:10:12)
Поделиться5303-04-2018 20:56:55
— Ну и глупая, — говорит он так, словно не сомневается в собственном бессмертии (и причины вообще-то есть). Но надеется, что Медь не решит его за это убить — потому что он выцеловывает ее лицо, шею, плечи. Гладит спину и бока, легонько щекочет ребра, ведет пальцами ощутимее — Медь как есть медь.
Он действительно скучал — и это так странно. Так непривычно.
Так чудно, но ему нравится — и то, что он скучал, и это странное ощущение, и та, по которой он скучал.
Вероятно, если полюбить то, что однажды тебя убьет, смерть принесет наслаждение.
Целует — жарче, сильнее, не смущаясь ни шрама, ничего. Он знает, почему тогда предал ее. Жалеет об этом, из раза в раз воспоминание это обращается горечью, но Персей знает — повернись время вспять, он сделал бы это снова.
Пусть она лучше ненавидит, но живет, чем.
Крепче сжимает ее бедра, приподнимает и вжимает в себя крепче. Прикусывает ключицу, жилку под самой челюстью, обнимает за талию — держит, держит, не разжимает хватки.
Но только захочет — отпустит тут же.
— Глупая, — повторяет, улыбаясь, ловит за подбородок и целует крепче, сильнее, прикусывает и без того припухшую губу. — Если по кому и можно скучать… — прерывисто выдыхает ей в шею, ведет кончиком носа, вжимается лицом; слизывает капельки пота. — Только по тебе.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться5404-04-2018 02:29:10
Понемногу получается верить.
Понемногу?
Мириады касаний, ощущения током по коже бегут и бегут, накапливаются, будто на широком листе кувшинки, прежде чем потопить его полностью - захлестнет с головой такое чувство, очнешься не через месяц-два, но однажды - очнешься, а уже не свободная птица, вольная змея подколодная, а... кто будешь ты, нежащаяся в чужих-родных крепких обьятиях, подставившая горло, меченное вечным шрамом, себя раскрывшая, раздвинувшая ноги, совершенно всё божественное будто и отринув, а будто и воплотив в каждом движении собственном и общем.
Кто получится, если потонуть в чужих словах, если уверовать?
Нет большей силы на этой проклятой земле, в этом проклятом мире не обетованном, чем вера.
Нет большей силы, чем неверие.
Нет ничего, кроме того, что есть между Медузой и Персеем.
И бывшая жрица, здесь и сейчас ему не верит. О том, что глупая. Но верит, что скучал.
Потому что она скучала.
Потому что долгие годы, ночи, секунды слабости, когда в других ищешь то, что ведомо в ком спрятано, та еще мука. Когда не видишь других - одни и те же черты в других ищешь. Судишь всех одним живым мерилом. И осуждаешь - что не такие. Не так. Не с теми.
Отпихиваешь от себя очередное, на блюде поданное, а то и на рёбра насаженное или с грудины вырванное сердце, а к своему не приложить. Не приладить. Получается так по-глупому.
И Медуза молчит, потому что лишь раз говорила то, невзирая на что её предал Персей.
И этого она не простит. И не прощает, сколько бы других своим убийцей не мерила.
Покачивает бёдрами плавно, танцующе, это их танец, будто у летящих к дну пропасти птиц, последний, как чудится. У Горгоны есть все шансы верить, что поутру они уйдут на смерть. И потому надо обмануть Персея, чтобы он не знал, не видел, что она идет тоже.
Потому что не сможет, если останется опять одна, других мерить мерилом, которого уже в живых не будет.
Ненависть это, конечно же, ненависть лощенная, вылизанная, горячая, нежная. Ненавистью полны стоны женщины. Конечно же, ненавистью.
Вот с этой самой ненавистью к тому, что случится, Медуза вжимается губами, толкается языком, загоняет ногти в плотную кожу на лопатках. Ей так мало той ненависти. Так мало этого настоящего, что не успокоиться, пока не разобьет спазмами удовольствия и глухими стонами.
Лучше дальше. Еще. Ещё.
...лучше загнать и себя, и Персея до смерти, потому что не сладит никто с сумасшедшими, чем...
Рыдает Медуза и горло ей дерет от наслаждения стонами, но и ужасной болью.
Потому что то ненависть. Конечно же, ненависть.
За зря пустые, перед смертью, пустые совершенно, мерилом одним расклейменные, годы.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (16-04-2018 23:06:15)
Поделиться5505-04-2018 15:04:07
He wrote,
“Oh love, please, send for me!”
But I am broken too,
And spoken for,
Do not tempt me.
And where is the lamb that gave you your name?
He had to leave though, I begged him to stay.
Потом Персей держит ее — и держится сам. Обняв, прижимает к себе — кожей к коже, сердцем к сердцу, и он чувствует ее пульс. Не губами, касаясь жилки на шее, не рукой, лежащей на острых лопатках — Медуза мягкая, горячая, гладкая, словно шелк, нагревшийся на камнях, но лопатки у нее острые, и ключицы острые.
Он чувствует ее всем собой — и не знает даже, где бьется его сердце, а где её.
О боги, будьте благословенны за то, что не прокляли ее умением читать мысли, залезть в голову и душу, вывернуть наизнанку.
Смешно то, что на все это она способна и так — и Персей знает это так же точно, как то, что солнце рано или поздно встает — даже после самой долгой и темной ночи.
Эта ночь, к сожалению, не так уж и длинна. Не так уж и темна.
Но его могли бы отправить в царство Гадеса, и там бы ему было светло.
Он, словно влюбленный мальчишка, целует ее шею, лицо — скулы, губы, задевает носом нос, целует глаза и мокрые ресницы; прижимается губами горячими ко лбу.
И держит — и держится сам.
Он, конечно, бесстрашный герой. Когда топчешь землю три тысячи лет, устаешь бояться — и страшишься лишь одного: скуки.
Скука — страшнейшее проклятие, кое равно разит все: и богов, и людей, и чудовищ.
Таких, как он. Таких, как они.
Она легкая — даже сейчас, особенно сейчас, — и Персей легко же подхватывает ее на руки, целует круглое плечо; опустив на постель, отпускает — лишь на мгновение, чтобы единожды хлопнуть в ладони.
Свет гаснет — есть все же и плюсы в мире, изменившемся совершенно. На первый взгляд.
Если посмотреть чуть глубже, то окажется, что ничто не меняется.
Ни боги, ни люди, ни чудовища.
Такие, как он. Такие, как они.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться5616-04-2018 23:16:11
Слепые рассвет чувствуют кожей, как и те, кто закрыл глаза, как и те, кто проклят временем - час от часу сгинуть в событиях.
Рассвет Медуза ощущает кожей, когда по-змеиному, изворачивается из под руки Персея. Герой уснул, устав с ней биться. И она спала. Но змеи рассвет ощущают кожей. Только Горгоне больше не сбросить свою чешую. А так было бы хорошо. И самой переродиться, пуская в пламя лучей рассвета всё прошлое.
Голое тело мажут солнечные лучи не сразу - на высоту этажей этих окон солнце взбирается, карабкаясь по зубцам чужих шпилей.
Этому городу очень подошел бы вид сверху, с бомбардировщика.
Этому городу так идут сумасшедшие маньяки и те, кто спасает города и страны за "спасибо", ответствуя "подавитесь!".
Этому городу не идёт только лелеять чужие надежды и верить слезам.
Медуза и не плачет. Закуривает, прислонившись спиной к стене, смотрит в окна чужих домов. Возможно, оттуда смотрят на нее - она уже открыла глаза, чтобы смотреть на слепящее солнце, выбивающее слёзы из древних глаз.
Солнце древнее. Медуза курит, голая, босые ноги приходится подгибать, меняя стопу, которой стоять на холодном камне.
Холодно-холодно-холодно - чай, не Греция.
Скоро кому-то в бой, в расследование, в новый виток жизни, а древняя жрица смотрит на свет сквозь дым.
Если бы хоть у кого-то, кроме безумцев, был шанс быть счастливыми в этом городе.
Докурив, женщина уходит в душ, чтобы после одеваться, стараясь не шуметь.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (23-04-2018 22:59:12)
Поделиться5723-04-2018 20:49:39
— Богу равным кажется мне по счастью человек, который так близко-близко пред тобой сидит, — это говорит Персей, когда обнимает Медь со спины, когда целует ее в шею и прижимает к себе тесно и крепко.
Он просыпается позже, и то, что видит, проснувшись, ему нравится — ведь Медуза все еще здесь.
Не нравится ему только то, что она старается быть тихой и одевается — и поэтому Персей поднимается, столь же тихо подходит к ней и обнимает. Крепко, сильно, надежно — и так, что ясно, что отпустит, лишь она пожелает.
Он умеет быть тихим — иначе не подобраться к хищнику, иначе будешь убит.
Он сомневается, что Медь его сейчас убьет или попытается, но некоторые привычки изжить сложно.
Даже за три тысячи лет.
— Счастливее я был бы, только если бы проснувшись, увидел тебя в постели, — целует в шею, в плечо, ниже — касается лопатки; возвращается выше и легонько прикусывает место, где шея переходит в плечо. — Нагой и в лучах солнца. На рассвете ты особенно красива. И на закате. И днем. И… черт, — он усмехается, трется носом, словно ласкающийся пес. — Извини. Всегда.
И с сожалением отступает, ослабляя объятия.
— Согласишься еще на кофе, Медь? — он прерывисто выдыхает, вдыхая ее запах, еще раз трется носом о шею, легко прикусывает. — Боюсь, в этот раз мы по одиночке не справимся. Я давно уже не великий герой.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться5823-04-2018 23:07:56
За приливом всегда отлив. Медуза знает - она жила на берегу моря слишком долго. Она знает, что это - нерастраченная волна их нежности, держит сейчас чудовище и его героя рядом. Потом они опять будут прятаться, будто нарочно выдумают для себя принципы, проблемы, города и страны. Но сейчас тёплая волна омывает тело, сбивает под коленки и хочется упасть в это море и смотреть как сквозь воду солнечные лучи пробиваются ярчайшими бликами летнего счастья.
Бессмертная женщина мягко касается рук любовника, накрывает его ладони своими, гладит, улыбаясь.
- Я никуда не уходила, Персей. Просто ты бы увидел меня не только нагой, но и мятой, несобранной. Это не лучшее зрелище. - Горгона едва морщит переносицу, произнося это, а потом кивает.
- Я хочу с тобой выпить кофе и, наверное, позавтракать. Ты собираешься идти на бой с удачей голодным? - Касания к шее: щекотка, по утру ощущаемая не так, как тяжелой, будто хмельной, и горячей ночью. Поутру заниматься любовью, в таких ярких, пронизывающих лучах солнечного света, могут только те, кто обезумел и ослеп от любви: они будут видеть идеальных любимых рядом с собой, не замечая недостатков. Медузе слишком много лет - она бы тоже разглядела многое... в ком-угодно, но рядом с Персеем она слепа. Ослепленная солнцем и судьбой.
А потому не отступает, не отдаляется, слыша удары человеческого сердца.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]
Отредактировано Kaydel Ko Connix (24-04-2018 01:00:15)
Поделиться5924-04-2018 00:49:03
— Это самое потрясающее, что я могу увидеть с утра, — Персей фыркает, прикусывая ее плечо снова, целует след.
Обнимает поперек живота, гладит его низ кончиками пальцев — едва ощутимо, почти щекотно, но только почти. И с сожалением вздыхает, отстраняясь чуть больше. Разворачивает Медь к себе движением легким, словно ведет в танце; гладит выступающие позвонки, целует шрам на горле, оставляет короткий поцелуй за ухом, зарывается носом в волосы и прячет в них лицо.
— У меня ощущение, что сейчас я могу пойти голодным воевать против всего Олимпа и Хаоса вместе взятых, — он тихо смеется, но все же отстраняется. Ловит ее руку, прокручивает вокруг себя еще раз, откровенно любуясь, гладит взглядом — ласково, нежно, почти кротко. — Но кофе и завтрак — действительно хорошая идея. Здесь недалеко есть неплохое кафе. Итальянское. Они знают толк в еде и кофе.
Окидывает ее ласковым взглядом снова, словно пытается запомнить, вырезать в памяти ее образ — от едва заметных морщинок вокруг глаз, когда она улыбается, до плавной, змеиной гибкости движений и самого дыхания.
Уходить отсюда совсем не хочется — Персей не жалует гостиничные номера, знай он, чем все завершится, привел бы Медь к себе; не жалует, но почти страшно думать, что стоит им лишь ступить за порог, как все прошедшее окажется сном, бредом или, как это говорят сейчас, разовой акцией.
Но он держит ее руку, когда они выходят, коротко гладит пальцем ладонь, и ничто не заканчивается. Для него.
Хочется верить, что и для нее тоже, поэтому Персей целует ее руку — запястье, где бьется тугая жилка, — и просто смотрит, но смотрит так, словно она — единственное, что он хочет помнить.
А четвертью часа позже смартфон разражается раздражающим сигналом нового сообщения.
Персей смахивает уведомление и кривится, трет переносицу.
— Сейчас на мою клиентку напал какой-то псих. Кольт дал осечку, — он раздраженно убирает телефон в карман, откидывается на спинку кресла. Делает глоток кофе. — Кажется, наш товарищ решил поторопиться. Я не верю в совпадения — не сейчас.
[nick]Персиваль[/nick][status]пьяный сказочник[/status][icon]http://s8.uploads.ru/Miaev.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]Персиваль, в прошлом - Персей, частный детектив, профессионально находит неприятности[/LZ]
Поделиться6024-04-2018 01:15:34
Когда приходится развернуться, Медуза закрывает глаза - её солнцезащитные, очень плотные, очки в сумочке. А теперь нужно снова ослепнуть. Кто-то из писателей, которых Медь, через одного, считала графоманами, сказал,что любить - значит терпеть и жертвовать собой. Любит ли Горгона так этот мир, что каждый раз закрывает глаза?
Она сама не может ответить.
Персей ластится как щенок, прижимается, утыкается лицом. И Медуза сейчас считает себя слишком бездушной тварью, потому что в ней самой зарождается нечто, похожее на стыд и восторг одновременно - слишком колкое и жаркое. И древняя проклятая не знает, что с ним делать. Стоит ровно, касаясь рук мужчины кончиками пальцев:
- У тебя ощущение... я разбираюсь в смелых и невезучих героях. Половина из них стали такими от слабости, половина - от глупости. Ты не такой и не будешь - я прослежу. - Смешно слышать от "слепой" наверное. Но Медь почти ласково шипит, кружась.
А потом из танец заканчивается.
В кафе Мелисса курит. Уже - Мелисса - плотные солнцезащитные очки, с боковыми стеклышками, отдают стимпанковой так и не случившейся в этом мире эрой, её волосы, почти небрежно вобранные и платье, которое сегодня никто не гладил, смотрятся днём так, что выдают с головой - женщина в таком виде дома ночевать не могла. И эта женщина почти лучится счастьем.
И "почти" спотыкается и возрастает до счастья в прошедшем времени, когда тренькает телефон Персея.
За черными стеклышками мир не разобрать в оттенках - приглушенная серая с черным сепия.
Только теперь взгляд героя становится иным, с него будто уходит тепло. Оставаясь там, за последним прикосновением к руке жрицы.
- Хочешь пойти сначала к ней, а уже потом в китайский квартал или разделимся? - Медуза не хочет отходить от Персея, но она должна спросить. Потому что так будет правильно. Потому что время проходит и им уже выписали счет.
Пока что - официантка...
"Я хочу, чтобы ты жил." - Этого Горгона не произносит.
[icon]http://s5.uploads.ru/y2Q3r.jpg[/icon][nick]Мелисса Горн[/nick][status]в глаза мне смотри![/status][sign]мне кажется, что вы больны не мною;
мне кажется, что вы больны по жизни[/sign][LZ]Медуза. Бывшая (проклятая Афиной) жрица с личным террариумом на (в) голове. Владелица детективно-оккультного салона, умница, красавица, стервь первостатейная.[/LZ]