— Эй, герой.
В последние дни Джейна устаёт больше обычного. И не потому, что больше вылетов, больше нытья «разбойных» об уменьшении пайков, больше зацепок и оборванных, утонувших в помехах передач, отказывающихся складываться в одну общую картинку, и даже не потому, что правый бок у неё залеплен пластырями с бактой и не заживает четвёртый день. Её заковывает в кандалы, такие, как на Кесселе, тяжёлое напряжение, повисшее над базой, мерзко-приторное ожидание грядущего, но не наступающего. Как перед вражеским налётом — просыпаешься, натягиваешь в комбинезон, залезаешь в «винг», пережёвываешь сырой завтрак и ждёшь. И вот уже рассвет проходит, и все начинают петь о рубиновых полях и трёх солнцах на Мурджоне, а враг не прилетает. Выходной, что ли, берёт.

Будь рядом Джейсен, они бы пошли в медитацию, и Джейна бы смогла отдохнуть, сбросить тревогу, жуткие мысли и найти стержень внутри. Тот, который сейчас бы выдрала с мясом голыми руками, и отлупила бы Дэмерона по голове, коленкам, плечам, животу; в рукопашной она получше.
Джейсена рядом нет. Дэмерона тоже скоро не будет.

Новость по Сопротивлению ещё не разлетается, но Джейна догадывается - устроят драму, рыдания и решат презентовать подарок на прощание.
— Как пилоты узнают, крифф к хатту в задницу, поминальную службу ещё по тебе устроят. Залпы, угощения, фуршет и развешанные флаги, и трижды гимн Республики, чтоб от этой фальши перепонки лопнули. Отрежу как-нибудь певцам связки, одна мигрень и никакой пользы. Кто там в музыку подался? Нет бы шлюзы драили. Своих отправила по расписанию, пока я в титане отражение своё не увижу — спать не пойдут.
Джейна отрывается от стены, но руки остаются на груди, скрещенными. Подходит к Дэмерону и его крестокрылу неторопливо, улыбается, и улыбка выходит грустной. Сентиментальной. Такой, какой у Соло не бывает.
Он сидит здесь совсем один, и даже без BB-8, и она слишком редко видит у него такое хмурое лицо. Дэмерон всегда с кем-то, окружен новичками или друзьями, и одиночество ему не идёт, а убивает.
— Пить будешь?
Джейна выуживает фляжку из-под куртки, больше ей на два, если не три, размера, отпивает тихаар и морщится. Крепкий очень, не разбавлен ничем, и протягивает Дэмерону. Усаживается рядышком, широко расставляя ноги, и смотрит в небо. Скоро закат.
— Я в серенады не пущусь. Schutta, рассказывай, и без соплей, а по делу.
Джейне хочется его понять. Прежде, чем устраивать профилактическую порку.

Отредактировано Jaina Solo (21-05-2018 16:08:50)

— Я не думала, что ты зайдёшь попрощаться, — без обиняков говорит Джейна, продолжая травить себя горячительным из фляжки. Она пытается решить, что ему сказать, но не находит слов поддержки, потому что понимает Дэмерона слишком хорошо. В небе — просто, есть ты, верный дроид и крестокрыл, а ещё бесконечность и враг. Спускаясь на землю, тебе приходится сталкиваться с ненужными, непонятными, превалирующими излишествами; это не бой, где есть свои и чужие, чёрные и белые солдаты, и только после того, как сходишь с трапа, приходится признавать: победа не несёт за собой свободу.
Небо таких проблем не несёт. Небо вообще чуждо человеческим страданиям, там свои законы, справедливее людских.

Старший офицерский состав взволнован, но большинство склонны придерживаться мнения, что По Дэмерон отойдёт. Подуется, позлится, сгоняет с кем наперегонки и вернётся; и не столько из-за чувства долга, а из-за того, что По Дэмерона без эскадрильи и Сопротивления нельзя представить.
— Какой у тебя fierfek-ский план, — хрипло хохочет Джейна, — всё продумано, учтено, и поддержка со стороны в наличии, и материалы, всё есть. Прям сейчас вылетай и спасай. Да ты стратегический гений, куда уж до тебя генералу Органе. Всё пойдёт как надо, безусловно.
Хреновый план у Дэмерона, вообще-то.
— Чего надулся эндорским хомяком? Я не сужу. Я ведь тоже, — она отпивает ещё один глоток, — ухожу. Не сегодня. Но Ленси раньше всех узнает, на замену пойдёт, составляю план инструкций. Первый дурос-командир, а? Неплохо! Если пилоты считают, что не в моё присутствие круги на утренней пробежке вокруг ангаров сократятся, то их ждёт самое величайшее разочарование в жизни.
Почва трескается ромбами и шестиугольниками, по бурым и бордовым лишайникам шелестит ветер. Далеко-далеко вырисовываются безжизненные горы и затягиваются бежевым туманом. Здесь некрасиво, но хорошо; Джейне трудно описать впечатления о планете. Земля одновременно и в порядке, и умоляет о помощи, а небо разрывается от треугольных изломов.

Дэмерон вообще из тех, кто идёт напролом. Он предан целиком и полностью, Джейна это знает, и то, что ему приходится пережить в последнее время, омерзительно. Страдают лучшие из них, а теперь ещё и складывают полномочия. По, конечно, принимает решение сгоряча, как и обычно, но Джейна, в отличие от старших офицеров, не считает такой шаг мимолётным помешательством. Сильный духом и рассудком рвёт с дорогим ему неспроста, такое назревает долго.
— Слушай, По, давай начистоту. Королева красоты Сопротивления не худший вариант, как и работа под её начальством. Ты мне скажи лучше, ты понимаешь, почему тебя отстранили? Не из-за провала миссии и не из-за смерти спонсора, По. Подумай хорошенько, вот сейчас, и скажи мне. Я жду.
она откидывается локтями на крыло, болтает сапогами и бормочет под нос дурацкую песенку. На По не смотрит - лучше не мешать.

— Мы сейчас не обо мне разговариваем, — Джейна качает головой, — то есть, я расскажу, конечно. Но сначала разберёмся с серьёзной проблемой, с тобой.
Хитрый ход: она уходит и от нежелательной для неё темы, и остаётся в рамках приличия.
— По, ты знаешь, почему эта война — труднее последней? Первый Орден и вполовину того вреда, что принесли юужань-вонги, галактике не нанесёт, построй он хоть десять звёзд смерти. На Хосниане столько людей погибло, и это готовили сколько, лет шесть? В двадцать пятом за месяц такой урон приносили, — Джейна хмыкает, начинает теребить куртку. Ей тяжело даётся эта речь, и говорит она слишком спокойно, слишком тихо для себя обычной. В этот момент лицо, мимика, голос — всё становится почти что копией Леи.
— Потому что с вонгами война касалась всех. Было ясно — пришли злющие твари и хотят отжать ресурсы, кредиты, убить всех или сделать рабами. Это был видимый враг, ощутимый, угроза, с которой нельзя заключить договор. С которой ничего нельзя сделать, только обороняться. Орден касается не всех планет, он жаждет не захватывать, а властвовать. Ещё какую-то символику себе вейдеровскую придумал, отгрохал станции, короче, обложился всем и пошёл орать о новом порядке. По факту-то, По, если Первый Орден победит, для большинства жизнь на заброшенных вонючих мусорных планетках или нижних уровнях впроголодь мало чем поменяется.
Джейна подтягивает коленки и упирается в них подбородком. Иногда она смотрит на По, иногда — жестикулирует.
— Мы ведь воюем не с захватчиками или всеобщим кошмаром. Мы воюем с теми, кому и так удобно живётся, очень даже хорошо. Вступить в войну — значит, начать жить плохо. До ситха им все великие цели. Был глава Республики, станет верховный командующий, или кто там. Налоги вырастут всё равно, — ведёт она плечом. Где-то тут можно было бы остановиться, но Джейна пока что не заканчивает.

— Не перебивай, Чёрный лидер. Каждая наша осечка, каждый отступ — потеря союзников. Финансирования. Эту войну, где мы большую часть времени друг с другом цапаемся, пытаясь вырвать крошечный кусочек помощи, выиграть можно только сообща. Если и Чисский Доминион, и Осколок, и дезертиры в Ордене — schutta, не бывает организаций без предателей, я обожаю Финна, но он яркий тому пример — все мы должны работать сообща. Слушать друг друга. Не пускаться в дебри, ослушиваясь приказа. Ворнскра в задницу, Дэмерон, дело не в подрыве незыблемого статуса военнокомандующих, не в предательстве, даже в неудаче. А в том, что ты стал работать один.
Она выдыхает то, что так давно собиралась сказать. По Дэмерон отдаляется от эскадрильи, друзей и себя после плена. В этом тоже его винить нельзя. Но это приводит их сегодня к ангару.
— Один решил, один передумал, один полез на амбразуру. Один полетишь спасать сенаторов. Может, ты и останешься героем, может, даже выживешь, может, кого-то спасёшь, но ценою жизни других. Ценою потери доверия от дружественных нам фракций. Не надо исправлять все ошибки, оно не так работает, нужно думать, как найти других спонсоров и их не потерять.
Начинается закат. Кособокий, размытый грязными тонами, и где-то далеко-далеко кричит крайт-дракон, так, что закладывает уши. Не нравится ей на Крайте.

Последняя часть, и Джейна скрещивает ноги. Она смотрит Дэмерону в глаза, тяжело и свинцово, жёстко и не давая поблажек. Ей даже применять Силу не надо — она знает, он не прервёт зрительный контакт. Дело чести.
— Ты старше меня, но, пойми, Сопротивление находится в самой невыгодной позиции. Поэтому генералы придумают многоходовочки и не посвящают в них кого-то вроде... нас. Поэтому они продумывают третьи, пятнадцатые планы и играют нечестно. Честность — это не про сейчас.
Ей противно выдавливать из себя эти истины, но так надо.
— Я не буду отговаривать тебя, потому что если станет известно о твоём уходе — особенно Ордену — это потрясающая возможность сделать ход монноком*. Дать им списать тебя со счётов, решить, что пользы никакой, до тех пор, пока ты неожиданно не свалишься с небес и не станешь секретной гранатой.
Этот план идеальный, но Джейна не верит в идеальные планы и выдыхает. Битва взглядами подходит к логическому концу.
— Я не понаслышке знаю, как тяжело переступать через гордость и свой кодекс правильного. Знаю, что такое, когда твои начальники в открытую заявляют, что ты оступился и теперь второй шанс к ситху тебе дадут. Но, Дэмерон, или ты хочешь остаться верным себе, или ты хочешь сохранить жизни и помочь Сопротивлению сделать прорыв вперёд. Таков расклад, и мне жаль, что он несправедливый.
Она склоняет голову, заводит за ухо прядь. Отыщет завтра этого крайт-дракона и свернёт ему шею. Надоел.
— Есть, правда, ещё один вариант, паломничество. Но это уже джедайская криффня.
_________________________
*одна из фигур в дежарике

— Энакин мёртв.
Джейна говорит это слишком резко, слишком грубо. У неё колет в груди — каждый раз, вспоминая об Эни, хочется долго кричать. Он должен был выжить. Джейна должна была умереть вместо него. А Дэмерон будто бы и не слушает её совсем, пропускает мимо ушей. Упрямый, упрямый По Дэмерон, не желающий внимать увещеваниям логики.
Она такая же.
— Крифф.
Джейна знает, о чём По её спрашивает, жмурится. Этот момент между ними — натянутая струна, готовая вот-вот порваться, и в ушах стоит один звон. Такой простой ответ, ей надо кивнуть один раз и покончить с этим. Джейна поднимается и встаёт напротив — Дэмерон даже сидя выше неё. Что ж, момент правды.
— Да, По, Кайло Рен — это Бен Соло. Был Беном Соло. Когда-то он был моим братом, но мой брат мёртв. Есть только джаббохатовская танцовщица и позор всего джедайства.
Она на секунду опускает голову, что-то пинает сапогом.
— Странно, что Лея тебе не сказала. Забавно, а? Анекдот тысячелетия.

— На базе, — повторяет Джейна. — Сила кипит.
Если она будет прислушиваться дальше, то пойдёт Кайло убивать. Поэтому Джейна стоит здесь, в ангаре, и пытается вправить коммандеру Дэмерону мозги, и не знает, получается ли.
Получается.
Джейна светится как джеонизийское солнце, сверкает самодовольством. Сопротивление спасено, покой матери спасён, Синяя и Красная спасены, Рей спасена.
Она думает, обнять ли Дэмерона, но ограничивается тем, что сжимает плечо. Одобрительно.
— Что бы ты ни решил По, следуй своему сердцу. Если скажу такое ещё раз — подчисти морду.
Нет ничего хуже, чем сказать такую криффовщину, но случай располагает. Джейна плюхается рядом с ним и сглатывает.

Джейна не умеет говорить о себе. Не знает, поймёт ли По, потому что он — друг, но не Джейсен; впрочем, и Джейсен её сейчас не поймёт.
— По, я не какой-то там пилот. Я джедай, понимаешь? Дже-е-е-д-а-а-ай, — тянет она долго, обнажая зубы, размахивая руками, как будто с глухонемым общается.
— Ты — незаменимый командир, поэтому твоего ухода так боятся. Ты как криффский символ революции, образец, вдохновляющий на смерть и самопожертвование. На моё место можно поставить любого достойного пилота с задатками самодисциплины и лидерских качеств, эффект тот же. Будут командовать, смотреть, чтобы эскадрилья жрала пайки, дрыхла вместо попоек, работала на симуляторах и была готова в любую минуту сорваться. Летать и стрелять по корабликам. Но я не этим должна заниматься.
Вот она и говорит всё как есть, чистую правду. То, что последние месяцы тянет её на дно. Легче не становится, к слову.

— Мои пилоты лучшие, и умрут за Сопротивление и друг друга, как и их командир за них. Но я — джедай, шпион, разведчик. Я должна убеждать спонсоров присылать нам кредиты, орать на республиканских адмиралов, следить за сливателями информации в военных корпорациях, раскрывать чиновников, продающих сведения о нас подружкам моего старшего братца в намордниках. Вести за собой. Вот мой потенциал. А здесь не моё место, — она кусает губу, и чувствует, что становится ещё меньше, съёживается.
— И я здесь не нужна. Оставалась... ради семьи. Но у меня больше нет семьи, — она и так постоянно то умирает, то воскрешает, — по крайней мере, она во мне не нуждается.
Джейна говорит это без сожалений, без обиды. Это факт, а она не отрицает факты.
— Я бы всё на свете, По, отдала, чтобы просто летать и быть пилотом. Но у меня столько связей после войны — с чиссами, имперцами, со всеми. Хаттская ж слизь, у меня Сила. Я не могу вечно прятаться в ангарах и вингах. Я тут ничем не рискую, По, хотя вы каждый день подставляетесь под обстрел. Я не символ, По, но торговая марка. И должна раскрутить себя до конца. Позвать всех, кого могу. Кроме меня, никто на такое не пойдёт.
И Джейна кривит уголок губ.
— Потому что не готов умереть в пытках. А я умру.
Джейна не шутит. Как только она переступит порог ангара, как только улетит, она будет одна. По-настоящему, в холодном и пустом космосе, и в этот раз никакая бакта-камера не поможет.
Джейна смеётся беззаботно и весело, потому что помнит, что говорил дядя Люк на её инициации.

У Джейны Соло никогда не будет счастья. Джейна Соло не будет счастлива. Она будет одна.
Но найдёт утешение в том, что её тень будет защищать дорогих ей людей — или тех, кто вообще сможет выжить.
В том числе По Дэмерона.

Отредактировано Jaina Solo (21-05-2018 21:27:34)

Да, По не понимает. Как же ей объяснить, что джедаи — миротворцы, а ей приходится убивать? Что не такое уж глупое решение принял дядя Люк, отправляясь в паломничество? Что Сопротивление — это радикальная или нет, но группа, ограниченная базой, а спонсоры готовы соскочить с крючка в любой момент? Что их слишком мало, но помощь просто так не придёт? Что отправлять одни голосводки — глупо, и вербовать на убой — тоже глупо?
— Из Республики, По. Из Республики.
Джейна делает то, чего никогда не делает — закрывает лицо руками. И сидит. Где-то там, совсем рядом, Бен-давно-не-Бен, ещё дальше Джейсен, ближе — родители, и каждый на своём месте, каждый погружён в работу, но этого слишком мало. Если хотят победить — нужно больше.
— Я уже ничего не понимаю, По. Например, почему не воюет Республика флотом. Или почему Осколок отмалчивается и ничего не говорит. Нам нужна помощь, По, как можно больше помощи. Все, кто может помочь.
Она подбирает слова медленно, и не собирается уповать на то, что следует зову сердца; но её действительно зовёт отсюда, вдаль, и Джейна не может довольствоваться местом командира Разбойной, потому что прекрасно понимает, что может сделать больше.
— Но для этого я должна улететь и оставаться далеко от вас всех. Убеждать, толкать речи и пользоваться славой. Своей, после вонгской, своих родителей, своих друзей. И оставаться там, чтобы связывать с Республикой, чтобы джедайствовать, понимаешь? Нам нужно несколько сопротивлений, чтобы победить.
Не пойдёт ни разведка Сопротивления, ни другая разведка, ничего не пойдёт. Легко ослушиваться приказов, когда приказы не получаешь. Она улыбается По, пихает плечом.
— Веришь, нет, буду скучать. Я так и не отдала долг. Ни за Арбру, ни за космос.

Джейну перетряхивает. Вот по-настоящему, как от разряда тока, или от молний Силы, но она смеётся вместе с По, и совсем не обижается на щелчок. Напряжение спадает, и ей даже начинает нравится Крайт чуточку больше, чем должен. В словах По столько смысла, столько... встречных объяснений, и ей даже кажется, что они с ним одинаковые дураки. Одинаково всё решили, одинаково всё додумали, а теперь одинаково столкнулись. Пути Силы неисповедимы, но Силе ещё стоит потягаться с пилотской солидарностью.
— Знаешь что.
Можно продолжать этот разговор, но у Джейны есть идея получше. Она прижимается к плечу Дэмерона, приобнимает его, и это самый нежный жест, возможный с её стороны.
— Ищи BB-8. Летим четыре круга. Проигравший лично пересказывает генералу Органе состоявшийся разговор в вольном исполнении, а вечером, в столовой, поёт песню по выбору победителя. И кудахтает.
И к хатту кайлоренов, сомнения и тяжкие мысли. Всё к хатту. Перед ними полосками идёт крайтское небо, наполовину окрашенное в каминоанский голубой, ещё наполовину — в песочный. По ещё не соглашается, она ещё не влезает в «винг», но уже чувствует, как потряхивает корпус при старте, как большие пальцы ложатся на репульсоры, и как в лёгких поселяется свобода.
— Слабо?
Не слабо, знает Джейна. Небо — оно не про слабо, небо — оно про единство. В небе она не бывает одна.
Никто не бывает.