Дэвитс выслушал Кассиана с непроницаемым лицом не оттого, что ему все равно. Он знал, что его спокойствие, его способность сохранять лицо, выдерживать чужие слезы, любую чужую реакцию, какой бы она ни была — это тот якорь, который удержит его агента в реальности и не даст соскользнуть в воронку ПТСР, скрыв какие-то факты в попытке показаться лучше и круче. Сейчас он не мог ни ругаться, ни даже повышать голос, чего и так не практиковал.
— Слезы — это нормальная реакция психики на стрессовую ситуацию, — первым делом обозначил он. — Возможно, не в моем кабинете, а в каком-то более укромном месте — это хороший способ позволить нервной системе разрядиться и пережить это событие. Если тебя это беспокоит: после того, как я впервые устранил человека и вернулся на базу, я не мог успокоиться час.
Голос Дэвитса звучал так же ровно и спокойно, и по всему нему было видно, что он не находил в этом факте ничего ни предосудительного, ни стыдного, ни достойного сокрытия. Теперь, когда он дошел до этого места в отчете и послушал слова Кассиана, Дэвитс наконец-то сумел подметить остаточные симптомы пережитого стресса. Увидел то, что не разглядел сначала, когда вглядывался в лицо шестнадцатилетнего парнишки, который впервые спустил курок и кого-то убил в реальности. Но он рассказывал о событии ровно, без прорех в памяти, и достаточно детально, чтобы Дэвитс удостоверился: Кассиану не грозит ПТСР. Его психика переживет это, возможно, и не сразу, но переживет. Нужда задавать остальные вопросы отпала — на часть из них тот ответил уже и так.
— Далее. Как бы то ни было, тебе придется смириться с мыслью о том, что ты кого-то убил. Но жизнь на этом не остановилась, Бездна не забрала тебя, и ты будешь жить и работать дальше. Каждый из нас здесь находит свой способ справляться с этим побочным эффектом войны, и как бы жестко и неутешительно на самом деле это ни звучало: чем больше убийств на твоем счету, тем спокойнее они воспринимаются. Это не значит, что я призываю тебя устраивать массовые расстрелы, напротив, убийство — это последняя защита, последний метод, который ты должен применять, когда больше ничего не остается, и твоя миссия или твоя жизнь под угрозой. Но это, увы, необходимая часть того, что мы делаем. Если бы эту войну можно было выиграть простыми переговорами, мы бы так и сделали. Но это нереалистично и невозможно. Ты не виноват, что обстоятельства вокруг тебя сложились подобным образом, и это было единственно верным решением в той ситуации.
Дэвитс внимательно следил за лицом Кассиана, словно стремился заглянуть ему куда-то в душу, а может, и уже заглядывал краем глаза, считывая какие-то мелкие движения мимики, позу, размеренность дыхания. Он знал, что не может обещать Кассиану, что такого с ним больше никогда не случится, как знал и то, что когда это случится опять — они не будут об этом разговаривать так подробно, как сейчас, если будут вообще. Такие разговоры случаются только единожды, и поэтому так важно помнить их потом всегда.
— Если у тебя есть какой-то вопрос по этому поводу, любой, каким бы глупым или стыдным он ни казался, спроси меня сейчас.
[LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=438#p29855">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>Дэвитс Дравен</b>, майор разведки Восстания[/LZ]
Отредактировано Davits Draven (19-08-2018 01:09:22)