Это было странное ощущение — и состояние, и вообще все.
Это был просто отдых — когда не надо каждую минуту быть настороже, не надо быть готовой, что что-нибудь сейчас случится, что придется срываться с места и бежать, падать, драться, что угодно еще.
Бластер Джин не брала — как и рюкзак, все необходимое помещалось в карманы штанов — но нож оставался на своем месте. Потом он перекочевал в карман тоже — потому что привычные ботинки оказались не самой подходящей для пляжа обувью, а в каких-то слишком легких тканевых, открывающих стопу почти полностью, места ему бы не нашлось.
Но в целом — в целом это было неплохо. Интересно.
Даже любопытно.
И под конец дня от впечатлений — хотя казалось бы, какие впечатления, вода и песок, песок и вода, разве что не забывать споласкивать купальник — голова не кружилась, но была к тому близка.
Отдыхать — вот так, никуда не спеша, ни о чем не заботясь, — Джин понравилось уже в первый день.
Разве что ужасно клонило в сон — и она решила, что может поспать час, как раз проснется, когда вернется По, и можно будет подождать, пока заснет она, и тогда уже безбоязненно засыпать снова…
День на пляже, в солнце и воде, оказался долгим — и Джин спала крепко, как не спала, наверное, уже очень давно.
Просыпаться с первым солнцем было легко — оно проскальзывало в панорамное окно, согревало лицо, — и тем приятнее, что можно было не подниматься сразу же, не идти заниматься чем-нибудь, а просто лежать, валяться, наслаждаясь утренней расслабленностью. Никто не умрет, ничего не случится, если еще часик она просто поваляется — и Джин и валялась, вытянувшись и подставив утреннему солнцу голую спину, рассеянно, то и дело проваливаясь в дрему, листая новости — а потом закрыла их вовсе, ведь это отдых, и его осталось всего шесть дней, и новости за это время никуда не денутся.
Шесть дней, где только вода, солнце, пляж — и надо спросить у По, как дойти до какого-нибудь пляжа, где можно плавать просто так, без купальника — в купальнике тоже неплохо, но это совсем не то, и потом ждать, пока он высохнет, и он так липнет после воды… — в любом случае, звучало все это неплохо.
Было, кажется, тоже.
Работа заканчивается — чуть раньше, чем Джин думала, но это даже хорошо.
Она достает кожанку — не самая подходящая одежда по погоде, но Джин знает, что синяки — а их россыпи на руках — настораживают и пугают людей, и Джин проще потерпеть куртку, чем ловить негодующие или, хуже того, жалостливые взгляды.
Она подписывает документы о неразглашении — еще раз, но это ничего не значит, на самом деле, — получает уведомление о переводе оплаты и уходит из этого бизнес-центра навсегда — в нем ужасно скучно, скучно, скучно.
Если бы кто-то мог взять и воплотить скуку во что-нибудь материальное, он выбрал бы бизнес-центры и государственные учреждения, это Джин знает точно.
Потом она еще раз гуляет с Кей-Ту, потом валяется на полу, растянувшись на солнце, чешет Кей-Ту живот и гуляет с ним снова — и потом снова уходит, собираясь вернуться пораньше, но возвращается позже, и синяков в этот раз снова меньше, и это прекрасно — это говорит о том, что все в порядке, что можно не беспокоиться, можно возвращаться — и не уходить сразу же, как только Касси вернется.
Когда она возвращается, дома уже кто-то есть — Джин слышит это — и вряд ли это может быть кто-то другой, кроме Касси, и от этого неожиданно хорошо.
Джин открывает дверь, стягивая кожанку, сначала аккуратно заглядывает и только потом заходит.
— С возвращением.
[status]пташка[/status][icon]http://s9.uploads.ru/2u7TM.gif[/icon][sign] [/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=108&p=3#p44258">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>Джин Эрсо</b>, профессионально находит неприятности[/LZ]
