Отец выглядел добродушным. Хакс прокручивает это в голове всё время пути, с момента посадки в шаттл. Хакс ненавидит, когда отец так благожелательно настроен. Хакс ненавидит отца целиком — но именно этот вид слишком часто предвещает опасность.
Люди, которые покупаются на это, вызывают у Хакса презрение. Он видит это уже семнадцать лет, кажется, больше целой жизни: широкие жесты, оскаленные в весёлой улыбке зубы, наигранное участие — обманчивая мягкость зыбучих песков, и этот обман настолько очевиден, что Хакс никак не может понять, почему отцу раз за разом верят.
Умолчим о том, что случается с верующими.
Увидев этот цикл в первый раз, Хакс был шокирован; сейчас он тайком следит за отцом, пытаясь понять, как у него это получается. Хакс знает, что никогда не перенимет форму этих действий — он всё-таки не клоун — но он хочет ухватить суть. Ему не нужно уметь так же, как отец. Ему нужно уметь лучше.
Поэтому перед тем, как подняться на шаттл, Хакс смеряет Тревали цепким взглядом. Даже если от него не будет другого толка, у Тревали можно узнать что-нибудь об отце. Хакс умеет использовать имеющиеся ресурсы эффективно, какими бы жалкими они ни были.
Но у него есть не только Тревали.
Отряд штурмовиков не большой — четыре единицы. Штурмовиков у Первого Ордена вообще мало — но только пока, пока речь об уже закончивших обучение штурмовиках. Детей у них гораздо больше, и они быстро они вырастут — гораздо быстрее, чем может ожидать Новая Республика.
Мрита старше всех них, если не считать пилота. Ей двадцать четыре, она не из штурмовиков и не из пилотов — не из имущества Первого Ордена. Она принадлежит Хаксу, и ему приятно отдавать её Первому Ордену — приятно, что есть что-то, что только его, что он может отдать по своему желанию. Поймав его взгляд, Мрита чересчур радостно ухмыляется. Она знает, что Хакса это раздражает. Ещё она знает, что он готов спустить ей гораздо больше, пока такую эффективность в уничтожении противника она сочетает с такой эффектностью.
Белые иглы за прозрачным транспаристилом замирают, распадаясь на отдельные звёзды. Быстро становится видна планета, на которую они скоро спустятся. Хакс не знает о ней ничего, кроме координат, не видит ничего необычного, кроме множества облаков.
Единственное, что им нужно узнать — представляет ли эта планета интерес для Первого Ордена.
— Что вам известно о нашей цели? — спрашивает Хакс, впервые за время полёта обращая внимание на Тревали.
Он выглядит настолько нелепым, что Хакс с трудом удерживается, чтобы не спросить: вам хоть что-нибудь известно?

Лучше бы он действительно ничего не знал.
Хакс давит вздох. Это сложно, но с каждым разом всё проще. Вдвойне проще, если вспомнить, что театральную привычку вздыхать он подхватил от отца.
Есть вещи, от которых невозможно избавиться. Гены не стереть, не выцарапать. Их проявления заметны и внешне: такие же рыжие волосы, как у отца, такая же бледная кожа, схожие черты лица — чтобы опознать в них родственников, не нужно заглядывать в досье. От человеческого восприятия не избавиться тоже.
Есть вещи, от которых Хакс не хочет избавляться. Их лишь две: фамилия и Первый Орден. Первый Орден — это больше, чем жизнь, и больше, чем гордость. Больше даже, чем ненависть.
Всё остальное, подцепленное у отца, Хакс изничтожает в себе со слепой методичностью. Он учился по-другому ходить, говорить с другой интонацией — многое получилось. Но многое ещё требует контроля.
— Ваши предположения никого не интересуют. Держите их при себе.
Хакс презирает выскочек, хвалящихся добытой неясно где информацией. Не за предусмотрительность: за страх, что их недооценят. Конкретно Янто Тревали — ещё и за то, что он смотрит в окно вместо того, чтобы поддерживать зрительный контакт с человеком, с которым он говорит. За человека, который, в отличие от Тревали, уже успел доказать, что чего-то стоит.
— Особенно если не собираетесь за них отвечать.
Хакс обводит взглядом всех собравшихся, говорит громче и резче — как будто для всех.
Как будто кто-то, кроме Тревали, не в курсе.
— Наша цель — исследование планеты Неизведанных Регионов. В случае, если наличие разумной жизни подтвердится — установление сотрудничества.
Комментарий насчёт развалин Хакс оставляет без ответа. Внизу, сколько можно увидеть с их высоты, рассчитается зелень. Хакс давно не видел её в таких количествах, но любому должно быть очевидно, что посадить шаттл можно только на островке, указанном Тревали. Во всяком случае, это очевидно пилоту, который уже начинает посадку. A-153 — Хакс помнит его номер, когда-то помнил имя, но оно давно не имеет значения. Остались считанные годы до момента, когда обучающиеся сейчас пилоты завершат подготовку — тогда их номера переплетутся в памяти, помнить их будет излишним, потому что Первый Орден с каждым годом становится всё грандиознее. Всё опаснее.
От восторга перед такой перспективой слегка кружится голова.
Впрочем, Хакс не позволяет себе отвлечься на это. Тревали откуда-то взял информацию — вряд ли засекреченную, но вряд ли санкционировано. С этим в любом случае нужно разобраться, но есть и ещё кое-что.
Некоторые люди панически реагируют даже на мягкие угрозы. Хаксу не нужны глупости и ошибки. Тем более — на планете, о которой им почти ничего не известно. Но люди, легко совершающие глупости и ошибки, в основном составе Первого Ордена нужны ещё меньше.
Хакс коротко смотрит на Мриту — она продолжает скалиться, это продолжает его раздражать — и говорит Тревали:
— После возвращения я уточню, кто вас инструктировал.