Ура! Нам 8 (ВОСЕМЬ!) лет! Давайте поздравлять друг друга и играть в фанты! (А ещё ищите свои цитаты в шапке - мы собрали там всех :))
Ищем самого спокойного и терпимого рыцаря Рен в этом безумном мире
Ищем медицинское светило, строгого медика, способного собрать мясной конструктор под названием “человек” и снова отправить его на работу.
Ищем самого отбитого мудака по мнению отбитых мудаков для Джин Эрсо.
Ищем подрастающее имперское солнышко, которое светит, но не всем.
Ищем генерала Дэвитса Дравена, командира самой задорной разведки в этой Галактике.
Ищем талантливого ученика и личную головную боль Магистра Рен.
Ищем генерала разведки, командира самой отбитой эскадрильи эвер, гениального актера, зловредного пирата и заботливого мужа в одной упаковке.
Ищем По Дэмерона, чтобы прыгнуть в крестокрыл и что-нибудь взорвать.
Ищем лучшего моффа Империи, по совместительству самую жизнерадостную сладкую булочку в галактике.
Ищем левую руку мастера Иблиса, самый серьёзный аргумент для агрессивных переговоров.
Ищем имперского аса и бывшую Руку Императора, которая дотянулась до настоящего.
Ищем сына маминой подруги, вгоняет в комплекс неполноценности без регистрации и смс.
Ищем майора КорБеза, главного по агрессивным переговорам с пиратами, контрабандистами и прочими антигосударственными элементами.
...он сделает так, как правильно. Не с точки зрения Совета, учителя, Силы и чего угодно еще в этой галактике. Просто — правильно. Без всяких точек зрения.
...ну что там может напугать, если на другой чаше весов был человек, ценность которого не могла выражаться ничем, кроме беззаветной любви?
— Ну чего... — смутился клон. — Я не думал, что так шарахнет...
Выудив из кармана листок флимси, на котором он производил расчёты, Нексу несколько секунд таращился в цифры, а потом радостно продемонстрировал напарнику:
— Вот! Запятую не там поставил.
Он тот, кто предал своих родных, кто переметнулся на вражескую сторону. И он теперь тот, кто убил своего собственного отца. Рука не дрогнула в тот момент. Кайло уверял себя, что все делает правильно. Слишком больно стало многим позже.
Дела, оставленные Кайло, походили на лабиринт, где за каждым поворотом, за каждой дверью скрывались новые трудности, о существовании которых в былые годы рыцарства Анук даже и не догадывалась.
Ловушка должна была закрыться, крючок – разворотить чужие дёсны, намертво привязывая к Доминиону. Их невозможно обмануть и обыграть. Невозможно предать до конца.
Ей бы хотелось не помнить. Вообще не помнить никого из них. Не запоминать. Не вспоминать. Испытывать профессиональное равнодушие.
Но она не закончила Академию, она не умеет испытывать профессиональное равнодушие, у нее даже зачёта не было по такому предмету, не то что экзамена.
— Ты ошибаешься в одном, Уэс. Ты не помешал ему, но ты так и не сдался. Даже когда казалось, что это бесполезно, ты показывал ему, что тебя нельзя сломать просто так. Иногда… Иногда драться до последнего – это все, что мы можем, и в этом единственная наша задача.
Там, где их держали, было тесно, но хуже того – там было темно. Не теснее, чем в стандартной каюте, а за свою жизнь в каких только каютах он не ютился. Но это другое. Помещение, из которого ты можешь выйти, и помещение, из которого ты выйти не можешь, по-разному тесные. И особенно – по-разному тёмные.
— Меня только расстраивает, на какое время выпал этот звёздный час. Когда столько разумных ушло из флота, не будет ли это предательством, если я вот так возьму и брошу своих?
Не бросит вообще-то, они с Разбойной формально даже в одном подчинении – у генерала Органы. Но внутри сейчас это ощущается как «бросит», и Каре хочется услышать какие-то слова, опровергающие это ощущение.
Лучше бы от своих, но для начала хотя бы от полковника.
Да и, в конце концов, истинные намерения одного пирата в отношении другого пирата — не то, что имеет смысл уточнять. Сегодня они готовы пристрелить друг друга, завтра — удачно договорятся и сядут вместе пить.
Я хотел познакомиться с самим собой. Узнать, что я-то о себе думаю. Невозможно понять, кто ты, когда смотришь на себя чужими глазами. Сначала нужно вытряхнуть этот мусор из головы. А когда сам с собой познакомишься, тогда и сможешь решить, какое место в этом мире твое. Только его еще придется занять.
Сколько раз она слышала эту дешёвую риторику, сводящуюся на самом деле к одному и тому же — «мы убиваем во имя добра, а все остальные — во имя зла». Мы убиваем, потому что у нас нет другого выхода, не мы такие — жизнь такая, а вот все остальные — беспринципные сволочи, которым убить разумного — что два пальца обсморкать, чистое удовольствие.
В готовый, но ещё не написанный рапорт о вражеской активности в секторе тянет добавить замечание «поведение имперцев говорило о том, что их оставили без увольнительной на выходные. Это также может являться признаком...».
Джин не смотрит ему в спину, она смотрит на место, где он стоял еще минуту назад, — так, словно она просто не успевает смотреть ему вслед.
Лея уже видела, на что он способен, и понимала, настоящей Силы она еще не видела. Эта мысль… зачаровывала. Влекла. Как влечет бездонная пропасть или хищное животное, замершее на расстоянии вытянутой руки, выжидающее, готовое к нападению.
Как удивительно слова могут в одно мгновение сделать всё очень маленьким и незначительным, заключив целый океан в одну маленькую солёную капельку, или, наоборот, превратить какую-то сущую крошку по меньшей мере — в булыжник...
Правда, если достигнуть некоторой степени паранойи, смешав в коктейль с каким-то хитрым маразмом, можно начать подозревать в каждом нищем на улице хорошо замаскированного генерала разведки.
Эта светлая зелень глаз может показаться кому-то даже игривой, манко искрящейся, но на самом деле — это как засунуть голову в дуло турболазера.
Правда, получилось так, что прежде чем пройтись улицами неведомых городов и поселений или сесть на набережную у моря с непроизносимым названием под небом какого-то необыкновенного цвета, нужно было много, много раз ловить цели в рамку прицела.
— Знаешь же теорию о том, что после прохождения определенной точки существования система может только деградировать? — спрашивает Уэс как будто бы совершенно без контекста. — Иногда мне кажется, что мы просто живём слишком долго, дольше, чем должны были, и вот теперь прошли точку, когда дальше все может только сыпаться.
Кореллианская лётчица в имперской армии Шара Бэй была слишком слабая и умерла.
Имперка Шара Бэй такой глупости решила себе не позволять.
— Но вы ведь сказали, что считаете жизнь разумных ценностью. Даже рискуете собой и своей карьерой, чтобы спасти меня, хотя видите меня впервые в жизни. А сами помогаете убивать.
Осталась в нем с юности некая капелька того, прежнего Скайуокера, который, как любой мальчишка, получал удовольствие от чужого восхищения собственными выходками.
– Многие верят в свободу только до тех пор, пока не станет жарко. А когда пахнет настоящим выбором, драться за нее или подчиниться… большинство выбирает не драться.
— Ну… неправильно и глупо, когда отец есть, и он тебя не знает, а ты его не знаешь. Это как… — он помолчал, стараясь перевести на человеческий язык свои ощущения. – Ну вот видишь перед собой некую структуру и понимаешь, что в одном месте узел собран неправильно, и работать не будет. Или ошибка в формуле. Вот я и исправил.
Кракен искренне верил в то, что все они — винтики одного механизма и не существует «слишком малого» вклада в общее дело, всё машина Восстания функционирует благодаря этим вот мелочам.
— Непременно напишу, — серьёзно отвечает она и говорит чистейшую правду, потому что у неё минимум сто восемьдесят изящных формулировок для каждого генеральского рявка от «не любите мне мозги» до «двести хаттов тебе в...» (пункт назначения варьируется в зависимости от степени генеральского раздражения).
Минутой раньше, минутой позже — не так важно, когда они умрут, если умрут. Гораздо важнее попытаться сделать хоть что-то — просто ждать смерти Кесу… не нравится.
— Что-то с Центром? – вдруг догадывается он. Почему еще штурм-коммандос могут прятаться на Корусанте по каким-то норам?.. – Планета захвачена? КЕМ?!
— Я верю в свободу.
И тут совершенно не врёт. Свобода действительно была её верой и культом. Правда, вместе с твёрдым убеждением, что твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого.
— И в то, что легко она не даётся. Остальное...Остальное, мне кажется, нюансы.
Проблема в том, что когда мистрисс Антиллес не думает, она начинает говорить, а это как всегда её слабое звено.
Star Wars Medley |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн AFE » [19.II.17 AFE] And only fools follow golden rules!
лидерка партизан Со поневоле, птичка-травматичка по призванию
Cassian Andor, Jyn Erso
Время: глубокая ночь, раннее утро
Место: Джеда, недалеко от имперских раскопок
Описание: продолжаем доверять
Кусок дюрастали — часть его ю-винга, в которой умер кто-то из партизан.
Джен отреагировала спокойно, тут или часто умирали люди, или они были ей безразличны, или она не считала себя в достаточно безопасной обстановке, чтобы демонстрировать эмоции — и тогда Кассиану было интересно, перед кем она не хочет показывать их больше, перед ним или перед партизаном.
Это все проносилось в голове само собой, как всегда там крутился фоновый анализ людей, обстановки, возможной опасности. Думал же он про то, что, значит, Кей-Ту все же здесь.
— А дроид? — спросил он, когда партизан кивнул в один из проходов.
— Что дроид?
— Где дроид?
— С Со.
— А Со?
— На миссии.
Партизан посмотрел на него удивленно, как будто человек, который спрашивал, где Со, был чем-то невозможным — потому что где еще мог быть Со, как не на миссии, и больше не ответил ничего. Где именно он на миссии, спрашивать Кассиан не стал, подозревая, что ему не отвеят.
Наверное, на нем был ограничитель. И он был на миссии — здесь или где-то еще? — и он был в опасности. Пожалуй, хорошо, что ю-винг был сломан. Так у него было время во всем разобраться.
Дюрасталь и правда лежала совсем недалеко. Партизан пошел за ними. Кассиан подозревал, что он просто не знает, что дальше делать, потому сказал:
— Я никуда не исчезну. Мне незачем прятаться, я вам не враг.
Сомнение на лице у партишки читалось слишком хорошо. Кажется, на Джеде им бли все враги, кроме, возможно, Джен. Но зато он отстал, и на дюрасаль со следами выстрелов они с Джен смотрели уже вдвоем.
Про миссию спрашивать у нее Кассиан не стал, но выражать сочувствие по Айхелю тоже не спешил.
Ситуация получалась слишком сложная.
лидерка партизан Со поневоле, птичка-травматичка по призванию
— Он был бы только рад, исчезни ты, — Джин коротко усмехнулась, бросив взгляд на Кассиана, и дёрнула плечом. — Самостоятельно пришедшая цель, которую до этого требовалось разыскать и, вероятно, доставить, несколько выбивается из его картины мира. Впрочем, — она хмыкнула снова, — пусть привыкает.
Не то чтобы она собиралась задержаться здесь надолго — но в самом деле, нельзя же быть настолько закоснелым и негибким.
Так и сойти с ума недолго, оказавшись в большом и страшном мире.
Джин пнула легонько кусок дюрастали, приглядываясь к нему, и наморщила нос.
Куртка Айхеля давила на плечи так, как ничто другое раньше — кажется, даже смерть мамы по сравнению с этим была не так тяжела.
Или то, что однажды Со оставил ее.
Но, по правде говоря, смерть Лиры давно не приводила Джин в ужас, а момент с оставлением на пустынной планете они с Со обсудили.
Возможно, мироздание просто считало, что Джин не может существовать без какого-нибудь груза; такого, чтобы придавливал к земле и держал; чтобы не давал бытию стать невыносимо лёгким.
Заземлял.
— Попросить организовать доставку обратно? — Джин снова ткнула носком железку. — Они послушаются. Я даже могу вернуть то, что забрал Айхель, если он это ещё не сбагрил. Вряд ли, на самом деле.
Она неловко потёрла шею и обняла себя за плечи, подтягивая сползающие рукава.
— Только верни мне мой шарф. Я найду что-нибудь другое, чем завязать тебе глаза на обратном пути.
— Тут скоро будет меняться картина мира?
Кассиан смотрел на кусок своего корабля, который отдалял его от возвращения на базу. Нужно было что-то решить, и он знал, какое решение было бы правильным, но принимать его он не хотел.
Нужно было улетать. Кей-Ту с ограничителем, управляемый Со, не был полезен, и достать его в одиночку точно не вышло бы. Со слухами, которые ходили вокруг Со и его отношению к аресту Мотмы любое неосторожное действие могло бы сыграть против обоих движений, вылиться во что-то куда более опасное. Возвращать его было слишком тонким для его уровня делом, слишком большим риском. В контексте Восстания Кей-Ту этого не стоил.
Но было очень сложно оставаться в контексте Восстания.
— Попроси. Возвращать ничего не нужно, мне бы только иметь возможность улететь. Если у вас есть проверенные механики, которые могли бы помочь, я был бы тоже благодарен.
После чужих механиком придется попетлять по системам и все обыскать, чтобы найти возможные маячки, но если бы кораблем занимался кто-то другой, это дало бы Кассиану дополнительное время.
Он стащил шарф и протянул его Джен.
— Это память о... Нет, прости, это не мое дело.
Это было тем более не его дело, что их мертвого партизана принес Кей-Ту. И не нужно было, чтобы Джен вспоминала про это лишний раз.
— Ты знаешь, куда улетел Со? Когда вернется?
лидерка партизан Со поневоле, птичка-травматичка по призванию
— Это — нет. Шарф — это просто шарф, — Джин намотала его обратно, так, чтобы в любой момент можно было закрыть лицо, и задумчиво посмотрела на Кассиана. — И тебе что-нибудь подобное не помешает. От пылевой бури не спасёт, но от мелочи — вполне.
Памятью, наверное, была куртка; как кулон, болтающийся на шее. Но Джин никогда не была сильна в таких вещах — память прежде всего оставалась в голове; остальное было так, вспомогательной ерундой. Зачем шагомер, когда шаги считаются сами по себе?
Но в куртке Айхеля было хорошо; куртка всегда оставалась курткой, а эта к тому же была хорошей. И немного пахла им, пока ещё, но Джин точно знала, что очень скоро запах выветрится.
А куртка останется.
— Я не знаю. Но это несложно узнать, — Джин прикусила щеку изнутри, задумавшись, и качнула ногой, опираясь спиной о стену склада. — Ты собираешься его вернуть? Или твоё возвращение для командования в приоритете?
Кассиан пожал плечами. Он не думал, что задержится здесь надолго. А что в его легких останется немного песка — это небольшая беда. В краткосрочной перспективе это бы ему не повредило, а в долгосрочной он думал о себе нечасто.
— Сначала нужно отремонтировать ю-винг. Там видно будет.
Нужно было еще выйти на связь и рассказать о том, что случилось. Но все равно он точно знал, что задержаться ему не придется. Разве что чтобы стереть Кей-Ту память, чтобы секреты Восстания не попали в руки человека, который был склонен взрывать все, до чего мог дотянуться.
— Я уйду, — предупредил Кассиан. — Как мне снова можно будет найти вас? И...
Генерал обещал попытаться достать ему денег, и Джен согласилась на меньшие деньги, но судя по всему, что было раньше, она не любила делать что-то даром, и потому про цену лучше было договориться сейчас.
— Что ты хочешь за помощь? У меня, — вдруг вспомнил он, — есть человек на Джеде, я смогу достать тебе какую-то информацию, довольно легко. Любую, какая может быть вам полезной.
лидерка партизан Со поневоле, птичка-травматичка по призванию
— У тебя, — Джин улыбнулась так, словно Кассиан только что очень удачно пошутил, и покачала головой. — Я подумаю.
Пользоваться услугами чужого осведомителя — это не звучало как хорошая идея.
Если бы Джин предложила кому-нибудь такое, она обязательно держала бы в уме, что надо будет узнавать, какую информацию осведомитель сливает, и время от времени подкидывать ту, которая может быть полезна ей.
— Насчёт связи — мой комм никуда не делся. Так что, думаю, здесь сложностей не будет, — Джин прикусила губу, нахмурилась.
Помолчала.
— Вот что. За тобой останется долг. Возможно, чуть позже мне понадобится твоя помощь.
В некоторых случаях абстрактный долг был выгоднее более конкретных условий.
Она могла недооценивать людей вокруг. Может, только на Джеде, может, только его, может, только в ситуации, когда он был ее должником, но это Кассиан о ней запомнил.
Он кивнул:
— Я не буду делать ничего, что может повредить моим. Но я запомню это и постараюсь помочь, когда будет нужно.
Можно было бы просто пообещать. Но Джен была достаточно умной, чтобы понимать, что он не всегда принадлежит себе, и Кассиан все еще помнил про то, как она угнала его ю-винг и как объяснила это. Ему казалось, ее часто обманывали, и как раз потому она пыталась обмануть первой. И как раз потому ему было лучше оставаться честным, даже если честность ухудшила бы его позмцию.
— И скажи своим, чтобы не искали меня больше. Если я буду нужен, я приду.
Он подозревал, что все будет мирно, пока не вернется Со Геррера. Но к тому моменту многое могло измениться.
лидерка партизан Со поневоле, птичка-травматичка по призванию
Все происходящее напоминало какой-то фарс — Джин не могла бы сказать иначе.
В первую очередь, то, что она была согласна — и готова — помочь.
И, кажется, даже хотела этого.
Несмотря на то, что только что узнала о смерти Хеля; что его куртка придавливала к земле, но без нее — это Джин знала точно — было бы тяжелее.
В чем-то.
А в чем-то — намного легче.
— Я вряд ли попрошу о чем-то, что может навредить твоим, — она коротко кивнула, принимая условия, и оттолкнулась от стены, выпрямляясь. — Пойдем. Организуем доставку. Если не началась буря.
Вы здесь » Star Wars Medley » Завершенные эпизоды » Таймлайн AFE » [19.II.17 AFE] And only fools follow golden rules!
