Винтер просыпается от тормошения Леи не сразу, неохотно вылезает из-под одеяла и трет глаза. Хочется пить, у них должна быть еще вода. Кажется, Беру оставляла где-то кувшин.
Лея уже собирается, поэтому Винтер все-таки встает, закалывает волосы. Хмыкает, когда Лея упоминает мальчишку:
— Давай возьмем его, почему нет. Он же сам предложил.
Его дядя, может, и рассердится, но их дело все-таки важнее.
Дойдя до заветного кувшина, Винтер не сдерживает улыбки и как бы между прочим добавляет:
— В конце концов, пусть отработает поцелуй.

<...>

Спится Люку плохо, вырваться из липких сновидений ему удается только под утро. Ему снилась буря. И губы Яэл. И все в ярком свечении догорающих солнц Татуина. Просыпается он совсем не отдохнувшим, в полном смятении, быстро собирается и ждет в общей комнате. Он обещал помочь, он поможет. С фермой ничего не случится, Люк быстро дойдет до лачуги Бена, они узнают у него все, что им нужно, и вернутся назад.
Или не вернутся. Кто знает, зачем девушкам нужен старый отшельник. Люк временами задумывался, кем бы он мог быть до того, как поселился на Татуине, но хороших идей у него не было. Идей нет и сейчас, но, по крайней мере, теперь Люк знает, что Бен чем-то важен, в чем-то замешан, возможно, он не сумасшедший и разыскивают его не просто так.
Люк машинально запускает руку в волосы, когда видит Яэл снова. Ему неловко настолько, насколько может быть после не лучшего поцелуя — то есть очень сильно.
— Доброе утро, — выдает он, кивает ее подруге. — Планы не изменились? Я собрал немного еды в дорогу, лучше выйти сейчас, пока не слишком жарко.
Люк мог бы выйти и позже, он привык, но это было бы актом садизма по отношению к ним.
— Может, ты подскажешь нам дорогу, и мы найдем Бена сами? — Ретни смотрит на него как-то странно, будто знает что-то. Яэл ей рассказала? — Ты и так много сделал для нас.
Люк начинает нервничать, но подхватывает подготовленный бокс с едой:
— Бен живет не очень далеко, но на пути могут попасться тускены. Или кто-нибудь похуже. Я провожу.
— То есть ты нас защитишь. — Говорит Ретни серьезно или издевается, Люк понимает плохо. Но они не отказываются, и это хорошо.

Отредактировано Luke Skywalker (05-01-2020 06:14:22)

Винтер хоть и улыбается, но ситуация с подругой и Люком ей, конечно, не очень-то нравится. Какой-то татуинский мальчишка-фермер полез целоваться к альдераанской принцессе — то ли смеяться, то ли плакать. Возможно, Винтер даже будет жаль его, когда они отсюда свалят, а он останется здесь, на дядиной влагодобывающей ферме, где его компанией будут только банты и дроиды. Ей никогда не хотелось такой жизни, она такой и не знала: от дома Ларсов какой-то безнадегой веяло. Конечно, жить Восстанием не легче. Винтер не меняется в лице, пока они обсуждают нехитрый план на скромной кухне, но думает о другом — о том, что их ждет в пути, о том, что будет, если...
Не будет. Они справятся, их задача максимально проста, а Татуин — дыра, на которой самое страшное это сарлакки. На которых они определенно не наткнутся по пути к Бену Кеноби.

Люк улыбается тоже и продолжает чувствовать себя если не глупым, то как минимум очень наивным. Яэл ему нравится, очень, но даже он должен понимать, что шансов у него никаких нет. Тем не менее, после вчерашнего она очень даже мила с ним, и он берет себя в руки, выбрасывает нелепые переживания из головы. Ему всего семнадцать, его всегда больше интересовали спидеры, шаттлы, дроиды и рассказы о фантастических приключениях на планетах, где он никогда не бывал, что ему там какие-то девчонки. Девчонок много, а Скайхоппер один.
Яэл, правда, на "какую-то девчонку" не похожа, но этой мысли хватает, чтобы успокоить себя хотя бы на время. Он берет все приготовленное и выходит из дома первым, чтобы погрузить все на спидер и дождаться девушек.

Они едут от дома пятнадцать стандартных минут или около того, когда Люк, еще не притормозив, ощущает чье-то присутствие. Это странно, но он к этому привык — такое и раньше бывало иногда. Биггс говорил, что к нему очень сложно подкрасться, что-то про третий глаз, хорошо развитую интуицию. Люк отмахивался, а потом точно знал, где прятался маленький Гэвин, когда они крепили к транспорту Бена пустые банки и всякий мусор и срочно разбегались, пока тот не замечал. Бен никогда не сердился и не искал их, почему-то, но они все равно это делали. Люку бывало за это стыдно.

— Мы не одни, — говорит он громко, так, чтобы было слышно из-за шума двигателя. Винтер смеривает его скептическим взглядом — Люк чувствует его даже спиной — и отзывается:
— Никого не вижу. Где?
— Не знаю, но надо ускориться.
— Думаешь, эта рухлядь выдержит?
Люк хочет возмутиться, но его прерывает выстрел — заряд бластера пролетает над их головами. Люк ускоряется, чтобы добраться до ближайшего бархана и пересечь его, чтобы после резко затормозить и, спрыгнув в песок, достать свой.

— Это не джавы.
— О, я догадалась. — Саркастичный голос никак Люка не трогает, потому что все они сосредоточены на неизвестном враге.

Винтер, сжимая в руке собственный бластер, кивает Лее:
— Держись за мной. Их наверняка немного, иначе уже добежали бы до нас.

Охотники? За голову Леи должна быть назначена награда. Насколько хорошая, Винтер прямо сейчас не вспоминает, слишком сосредоточенная на том, чтобы подстрелить хоть кого-то. Она делает выстрел наугад, шагов не слышно — все звуки скрадывает криффский песок.

Люк выглядывает из-за укрытия, Винтер хватает его за плечо, сильным движением дергая назад.
— Ты что делаешь, идиот!
— Их двое. Мы справимся.
— Справимся. Без тебя.

Голубые глаза Винтер кажутся ледяными, когда она смотрит на него. Из-за этого фермера они тут могут и сдохнуть.