Веджу нравится, как Джен его трогает, и он слегка щурится и целует ее уже не осторожно, а честно, горячо. Вот прямо так целует, как она ему нравится.

Досадно, что снова выходит недолго, Джен ускользает. Но в этот раз он оставляет ладони на ее талии, а потом смыкает их у нее за спиной, обнимая.

Вот теперь катакомбы и вправду теплые.

— Покажу, — обещает Ведж, хотя с такими словами стоит быть осторожнее. Своей кухни у него давно уже нет, как и собственного жилья. Есть только крохотный камбуз на корабле. Но он мог бы снять домик где-нибудь… Может, даже на Набу, где озера и можно купаться. Да хоть на Кореллии. Если бы Джен захотела, например, провести с ним несколько дней не в песках.

Жаль, что сначала ему надо выбраться с Джеды и не попасться. Но это ничего. Он выберется.

— Показывала, — почти без паузы говорит он и гладит ее по спине, скользя ладонью снизу вверх, с поясницы к лопаткам. И целует, конечно – так же коротко, как она его. Так же легко и ласково кусает ее за губу и тут же трогает языком. Потом разжимает руки, убирает их за спину и отступает снова.

— Не дразни меня, Джен, — Ведж почти смеется. Он шутливо морщит нос и улыбается, но в его улыбке нескрываемое обещание. – Или я возьму тебя на руки и унесу.

Он мотает головой, обозначая, куда. Куда-то туда, где она спит.

Ведж смеется.

Шансы не дожить до вечера в этом лабиринте неиллюзорны, но он смеется все равно, потому что у Джен хорошее чувство юмора, и когда она так дразнится и так его предупреждает, она нравится ему еще больше.

Он салютует девушке, приложив два пальца к виску, хотя он не военный и, наверное, никогда не будет. Да он и не рвется. Куда тут рваться, в Империю, что ль?..

Отсалютовав, он обещает не заблуждаться в подозрительных местах и убирается к своему спальному месту, возле которого немногим ранее оставил рюкзак. Трудно перестать глупо улыбаться, но он старается. Ни к чему прилагать дополнительные усилия к тому, чтобы сойти среди местных за идиота.

Поцелуи с Джен здорово добавляют ему бодрости, но даже с этой энергией он чувствует, что устал. Последние дни были… напряженными. Когда разрабатываешь план, как украсть у Империи кайбер, потом его реализуешь, потом бежишь…

Теперь Ведж впервые за несколько дней осознает, что оказался в относительной безопасности, и это расслабляет. Да, местные похожи на боевиков. Да, у него, пожалуй, есть вопросы к Джен (он только не уверен, что их стоит задавать). Да, он все еще на Джеде. Но прямо сейчас ему не угрожает буквально ничто, и это неожиданно усыпляющее чувство. Он роется в рюкзаке и умудряется заснуть прямо в процессе. И его – с ума сойти – никто не тревожит.

Полчаса сна возвращают его к жизни. Потом он находит душ, потом приключения на свою голову, потому что решает осмотреть местность. Куда-то его не пускают и он не нарывается, куда-то пускают. Там, куда пускают, он затевает игру в саббак и спускает немного денег. Он и так собирался проиграть, просто чтобы завести здесь первых приятелей, но выходит иначе – местные умеют играть и обыгрывают его сами. Впрочем, всем нравится.

Ведж не задает лишних вопросов, только смотрит и делает выводы. Еще он слушает разговоры. При нем о серьезном не треплются, но ему хватает и обмолвок. Он не собирается изменять своему правилу не лезть в чужие дела, просто слишком интересно это. Весь этот подземный лабиринт, эти ребята, Джен.

Может, это из-за нее Ведж не выигрывает. Она все время в его мыслях, и еще эти ее слова про хороший вечер. Он знает, что еще немного поболтает с местными, а потом пойдет ее искать, и если ее не окажется там, где она указала, он пойдет дальше. Да хоть даже в эти опасные коридоры.

Ведж не знает никого, кто рискнул бы и захотел бы здесь прикасаться к нему так легко. Только Джен. Поэтому и не дергается, только оборачивается, улыбается от поцелуя и идет за ней, позволяя себя вести. За ухом остается теплый отпечаток губ.

— Передумал? – он высоко приподнимает брови, потом смеется. – Нет, Джен. Нужно быть полным дураком, чтобы передумать. Ты такая красивая.

Он берет ее руку в ладонь по-настоящему и легко тянет к себе.

— Ты мне так нравишься, — он смущенно и весело морщит нос и обнимает ее свободной рукой за талию. В этом жесте никакого смущения нет, он выходит уверенным и сильным. – Так что если ты не передумала…

Джен очень теплая по сравнению с воздухом пещер, и Веджу в ней нравится все. Он целует призрак ее улыбки, но так, чтобы она могла ему ответить, если захочет. Как-нибудь, между поцелуями.

Дань натурой, подумать только.

— Но можешь считать меня данью. Бери все, — он тихо смеется и целует ее снова.

Ведж позволяет себя тянуть. Даже не так – он просто следует движению Джен, и невольно вспоминает, какой она бывала с ним раньше. Такой, наверное, никогда. Даже когда она пыталась уговорить его не выкидывать ее с корабля, и вроде как готова была предложить ему себя, она вела себя иначе, и он бы не взял, потому что было в этом что-то не то. Тогда было неправильно, а сейчас все казалось верным. Почему?

Он задается этим вопросом секунды полторы. Потом эти мысли стирает легкая фраза Джен, от которой Веджу становится очень жарко. На контрасте он очень хорошо чувствует прохладу подземелий.

Интересно, почему у Джен такая комната? Это помещение меньше говорит о ней, чем каюта Веджа на его корабле говорит о нем. А ведь она здесь командует. Живет? Это ведь ее разумные?

Как это получилось?

Все эти мысли кажутся здравыми, и поэтому исчезают, когда Ведж смотрит, как улыбаются глаза Джен и как она снимает одежду. Он целует ее и обнимает так крепко, что даже приподнимает над полом. Она стоит босиком и в воздухе ей должно быть теплее, но у него в руках будет еще лучше.

— Много, — соглашается он и ставит ее на постель из матрасов. У Джен изящные лодыжки. Нет, у нее потрясающе красивые ноги. Но нравится она Веджу не поэтому.

Ладно, ладно, не только поэтому.

Он сбрасывает куртку, рубаху, пояс с бластером. Оружие, наверное, надо оставить где-то под рукой, но не в постели же. Так, просто близко, чтобы дотянуться, если появится кто-нибудь враждебный. Но Ведж очень надеется, что никто не появится.

Холод прикусывает за плечи, и Ведж быстро раздевается совсем. Потом опускается на одно колено у матрасов и притягивает стоящую девушку поближе, положив ладони ей на бедра. Смотрит снизу вверх, целует живот сквозь майку.

Сквозь ткань не то, но потом будет лучше.

— Давай помогу, — шепчет он и тоже улыбается, положив руки на застежку ее ремня. – Мне здесь очень удобно. Помочь.

Своей наготы Ведж не стесняется, он знает, что хорошо сложен, и совсем об этом не думает. У него в мыслях больше нет ничего, кроме Джен, даже сомнений о том, что кто-то может появиться – да кто угодно, от имперцев до ее здешнего поклонника, если такой вдруг есть.

Слово «прелюдия» кажется смешным, чужим, слишком серьезным и сложным. Это что-то из школьных времен, когда любой реферат должен был иметь вступление, и желательно, зачитанное вслух перед классом. Такое серьезное, скучное и обязательное.

Ведж никогда не думает этим словом о сексе.

Впрочем, о сексе он думает вообще не словами. Особенно когда Джен трогает его шею.

Они оба голые, и когда он встает и обнимает ее, наконец-то впервые ощущая ее сразу всем телом, сперва мурашки встречаются с мурашками, и только потом кожа с кожей. А потом становится тепло.

— А я тоже, — шепчет Ведж, словно выдает страшную тайну (так и есть!), а потом целует Джен. Сначала смешно прищуренные глаза (легко), а потом сразу губы, и так, словно хочет знать об этих губах все.

Одной ладонью он обнимает затылок Джен, чтобы целоваться было удобнее, а второй гладит ее спину. Эта ладонь спускается все ниже и в конце концов оказывается на ягодице. Так держать Джен еще лучше, можно прижать ее крепче.

— С тобой особенно, — мгновенно делает вывод Ведж, едва оторвавшись. Не для слов, конечно, но чтобы сделать глоток воздуха. Может, чтобы поцеловать и ее нос тоже.

И оценить расстановку матрасов.

— Давай целоваться лежа.

Ведж разворачивает их обоих, вновь приподняв Джен в воздух (на этот раз честно подхватив под ягодицы), и расчетливо-аккуратно опускается на постель. Почти падает, но на самом деле нет, и Джен приземляется на него, а не на то, что могло оказаться жестким.

Впрочем, жесткого сейчас и на нем хватает. Ведж не тот человек, которому нужны долгие вступления. Особенно с девушкой, которая давно ему нравится.

Он бы взял ее прямо сейчас, и может показаться, что его рука отправляется между ее ног именно за этим, но он только гладит ее жесткими подушечками пальцев.

Желание желанием, но сделать больно из-за спешки он не хочет. И еще он хочет знать, что ей нравится. Что мягкое скольжение пальцев будет влажным. Джен – не первая у него, и он знает, где трогать и как при этом целовать. Так, чтобы сразу стало понятно, что это не прелюдия. Совсем нет. И что сейчас будет именно так – глубоко, сильно и горячо. Или нет, глубже. Гораздо глубже, чем самые глубокие поцелуи.

Он так и берет ее – первым же движением, едва уловив на пальцах то, что ему было нужно.

— М-м? – не то, чтобы в его тихом мурлыканье был вопрос. Он отзывается на свое имя, но на самом деле он весь в Джен, и мысли его полностью принадлежат ей. Тому, как красиво она выгибается на нем, и какое у нее при этом лицо, и тому, как она двигается.

Смотреть на нее хорошо, но от того, что она делает, перехватывает дыхание.

Конечно, Веджу хочется перехватить инициативу. Джен дразнит его. Беспощадная.

От этого, и еще от того, как плотно он в ней, какой жар у нее внутри, хочется двигаться быстрей.

Ведж кладет ладони на бедра Джен и не то, чтобы помогает ей двигаться, но каждый раз, когда она опускается, прижимает ее еще ближе, еще плотней. Тянет воздух сквозь стиснутые зубы.

В этих пещерах, наверное, лучше быть тише. Ведж не думает о том, что кто-то может прийти, да и бластер у него все-таки под рукой (о чем он тоже помнит каким-то совсем далеким краем сознания), но и стены, и свод над головой, и даже легкий сквозняк, идущий холодом по горячей коже, все напоминает о том, что место все-таки незнакомое.

Джен делает хорошо. Ведж упирается ладонями в матрас и осторожно, чтобы не сбросить ее, садится. Потом обнимает ее и прижимает к себе, чтобы тела соприкасались не только в одной, пусть и очень жаркой точке. Ему хочется больше. Если она не хочет пока быстрее, пусть будет хотя бы больше.

Он находит губами грудь, шею, потом губы девушки и целует ее так, словно берет и языком тоже. Так он чувствует ее всю. Даже то, как она дышит.

Он иногда теряется, когда ему задают такие вопросы. Все же хорошо. Все, что он хочет, уже происходит. Нужно – можно – хотеть чего-то еще? И надо об этом сказать?

Это трудно, потому что сейчас он вообще не думает словами, только чувствует, и поэтому вместо ответа целует Джен еще. Чтобы ответить ей, надо собраться с мыслями, а они разбегаются, как поцелуи по ее губам и шее.

— Хочу чувствовать тебя всем телом, — наконец формулирует Ведж. – Так хорошо, но мне нравится, когда ты меня обнимаешь. Ты так сладко дышишь, ты бы знала только.

Он смеется ей в шею, целует возле уха, жарко дышит сам. Потом осторожно ложится обратно и тянет Джен за собой, чтобы тоже легла на него.

— Не хочу из тебя выходить, — признается он и осторожно перекатывает их сначала на бок. Подхватывает ногу Джен под колено, чтобы закинула повыше на него. Так ему приходится входить в нее сильнее, чтобы войти глубоко, но так ее можно крепче обнимать, и целоваться довольно удобно. Нежно не получается. Сейчас все получается сильно и жадно. Ведж хочет, чтобы у Джен так же срывалось дыхание, как у него, но не знает точно, от чего ему так хорошо – от того, как он двигается в ней, от того, как ложится в ладонь ее ягодица, которую он сжимает, или от ее губ и языка.

От всего.

Джен такая горячая. Ведж не думает, но знает – чувствует всем телом – какая она особенная в этом. Не то, чтобы у него было много опыта, но она так не похожа на других девчонок. Она сильная, она хочет больше и показывает это, и его это так страшно заводит, что он просто не может остановиться, и если бы он мог еще о чем-то думать, он бы боялся, что не сможет остановиться вовремя.

Но Джен и не просит его останавливаться, она просит еще, и он вбивается в нее быстро и сильно. А когда она стонет, тогда – еще сильней.

Он не останавливается, пока Джен кончает, только прижимает ее еще крепче, словно она может сбежать, и он не собирается позволить ей этого.

То, что Ведж чувствует в ее теле, заставляет его запрокидывать голову и кусать губы, но не снижать темп. Он держит его так, словно от этого зависит его жизнь – и ее тоже. Он весь мокрый, но это сейчас неважно.

Джен просит не выходить. О, он бы не выходил из нее, кажется, никогда. Плевать, что у них нет никакой защиты. Она же, наверное, знает, о чем просит? Может, у нее есть таблетки или что-то еще.

Эти мысли кажутся такими далекими, что даже не существуют. Ведж только чувствует, как сводит низ живота и бедра, и он прижимает к себе Джен, чтобы… чтобы…

Внутри так хорошо…

Так…

…Он выскальзывает в самый последний миг, и горячая густая влага выплескивается на внутреннюю сторону ее бедра. Ведж тянет в себя воздух так сдавленно, что это похоже на всхлип, но на самом деле ему очень хорошо и немного страшно.

«Не выходи» — это еще не значит «кончи в меня».

Он все правильно сделал?

Он все правильно сделал… Правильно.

Он гладит Джен ладонью по спине, целует ее ключицу.

Сначала Ведж лежит и тихо дышит, наполняя легкие запахом Джен. Ему нравится, как они лежат, сплетясь так тесно, что даже удары сердец кажутся взаимным эхом.

Может, им нужно быть осторожнее. Но это место Джен, это она знает, что здесь можно, а что нельзя. Она не спешит вставать, и Ведж не спешит. Гладит ее по спине, лениво и нежно целует кожу. Морщится от удовольствия, когда она прикусывает его ухо.

В его жизни сейчас немного таких моментов, и еще меньше разумных, которые нравились бы ему так сильно.

Когда она говорит, Ведж вздрагивает и прижимает ее к себе чуть крепче.

— Джен, я…

Мысли в голове вдруг начинают идти по кругу. Что это значит. Зачем она так говорит? Так говорят, когда все всерьез, когда действительно любят. Про себя Ведж кое-что знает, он уверен, что влюблен, но он не ждал, что Джен может сказать ему об этом так. Или они понимают все по-разному? Она не с Кореллии…

— Джен, я хочу, но… Может ведь быть ребенок. Ты… ты хочешь?..  Со мной?

Он не знает, что и думать, и не знает, какой ответ вернул бы ему душевное равновесие.

Надо ей сказать, как она ему нравится. Что он... был бы рад считать ее своей девушкой. Надолго или как получится. Но как у нее получается так сразу говорить о таком серьезном?

Да, конечно. Она на таблетках.

Ведж переводит дух, и не знает, успокоенно или нет. Наверное, да. Все-таки это… ну… какая-то предсказуемость. Джен просто хотела, чтобы он сделал, как ей нравится. Никаких опрометчивых поступков.

Он все равно думает об этом еще, а потом, когда Джен его целует в шею, прижимает ее к себе чуть крепче. Но отпускает сразу, не удерживает. Он полежал бы в обнимку еще, но это она тут знает, что им можно, а что нет.

Поэтому он только берет салфетки и приводит себя в порядок.

— Конечно.

С этим у него никаких проблем нет.

— Я могу быть не на связи иногда. Работа. – Он поднимает глаза вверх, имея в виду и имперцев, и оставленный где-то там корабль, а потом тихо смеется. – Наверное, как и ты. Но да. Давай обменяемся номерами. Я был бы рад увидеть тебя еще, Джен. Ты…

Он не находит слова, только тянется поцеловать ее в плечо.

Она ему нравится, что тут говорить? По нему же видно.