Однажды это должно было случиться.
Нет, Рэм не казался бессмертным, он не первый раз попадал в медблок в качестве пациента, но... Но вообще-то - казался. Но еще ни разу его не приносили на базу без сознания и в таком паршивом виде. Еще ни разу от Хартер, а не от него самого звучало это жесткое "пошли вон", означающее, что все действительно серьезно.
Янсон узнает это все в пересказе, сильно из третьих рук и на бегу. Тот мужик, который был вместе с Рэмом, откуда-то его знает, и его зовут поэтому, и еще потому, что Шандер вне базы, с Рэмом вон что, Хартер с Рэмом, и кого еще звать-то.
С мужиком они худо-бедно объясняются. Тот знает про Эрика, говорит, что это Рэм велел ему рассказать, и в целом выглядит... да нет, вид у него такой, что лучше закрыть в бочке на всякий случай, как парни и собирались. Но Уэс все-таки решает ему поверить. По крайней мере, настолько, чтобы отвести к Хартер, а не в бочку. Но сам остается под дверью, вместе с теми, кто принес Рэма и уже там сидит. Чутко вслушивается в происходящее по ту сторону, размеренно гладит бластер.
С той стороны доносятся едва различимые голоса, но и только. Судя по всему, Гэл, как он назвался, ведет себя достаточно прилично, и не доставляет проблем... таких, чтобы требовалось вмешательство кого-нибудь злого и вооруженного.
Время, как всегда под дверью медблока, тянется особенно долго. Хартер все не выходит, а когда все-таки выходит, то выглядит как-то... не слишком обнадеживающе, хотя и говорит, что все будет нормально. Еще она выдает им обратно Гэла, и со своего поста под дверью все-таки приходится убраться. На какое-то время.

Спустя два с лишним часа Уэс все-таки осторожно заглядывает внутрь.
- Хартер?..

Хартер все еще звучит неубедительно. Может, потому, что выглядит при этом так, словно кто-то умирает у нее на руках прямо сейчас. Или уже умер.
И "одна маленькая проблемка", похоже, совсем не маленькая. Или не одна. Или...
Уэс ловит себя на мысли, что застать Хартер над телом по локоть в крови было бы спокойнее, чем вот такой, съежившейся над датападом в идеально чистом и пустом медблоке. Так чисто, пусто и тоскливо бывает, когда где-то за соседней дверью лежит накрытое простыней тело. Но нет, нет, она бы сказала...
Янсон закрывает за собой дверь, идет к столу. Сначала он собирался просто узнать, насколько все плохо с Рэмом, рассказать Хартер, что их новое приобретение вымыто, накормлено и не обижено, сидит под охраной, и даже не в бочке для буйных. Там, снаружи, новость успела разлететься, и надо было как-то успокоить народ, чем-то большим, чем "Хартер работает, все будет нормально".
Но ничего, подождут. Хартер выглядит так, что ее саму бы кто успокоил.
- Насколько большую часть? - спрашивает Уэс, и старается звучать собранно и спокойно, как обычно звучит сам Рэм, но тревога в голос все равно прорывается.
Одно дело, если это события последней пары дней, это не так страшно. Совсем другое, если командир пришел в себя не только с  вопросом "Где я?", но и "Кто я?". И, судя по выражению лица Хартер, у них здесь именно второй вариант.

Уэс падает на стул рядом с Хартер - для этого не надо никуда идти, а еще ему всегда необъяснимо хочется держаться к ней поближе. Хотя нет, что уж там, объяснимо.
- Вот крифф... - выдыхает он тихо.
Что ж, хорошо, что это не полная потеря памяти. С медицинской точки зрения, наверно, хорошо. В их ситуации - откровенно паршиво. Не будь у Рэма ничего, он бы им поверил, наверно. А так... "Привет, мы твои друзья-мятежники, кстати, ты нами командуешь и пару месяцев назад мы захватывали дворец". Первое, о чем Рэм подумает - что он в плену, и его так извращенно вербуют. Второе - что это какая-то проверка ИСБ, которую нужно доблестно пройти. Или еще о чем-нибудь в том же духе. После чего сбежит и рванет к "своим", которые будут очень рады, что сэкономили полтора миллиона кредиток на награде.
- Это же временно, да? - вспоминает Уэс изначальную формулировку. - А как... А, крифф, тут же не предскажешь, наверно.
Он быстро жалеет о том, что вообще спросил. Перед Хартер на столе лежит что-то о повреждениях мозга, она и так старается что-то сделать, и всякие дурацкие вопросы вроде "А скоро? А когда?" в таких случаях только бесят.
- Про Гэла - нет, - он качает головой. - По крайней мере, имя он не называл. Рассказывал... ну, разное. Про службу, в основном. Такое, знаешь, рабочее. Про команду тоже, немного. Про Эрика.
Рэм тогда собирался рассказать эту историю Хартер тоже, и Уэс не продолжает.
- Гэл сказал, это Рэм велел ему найти меня и напомнить про Эрика, если на базе возникнут проблемы. Я только поэтому его к тебе пустил.

Зародившееся было чувство бессилия улетучивается, не успев как следует его захватить. Есть список задач, он знает, как решить большую часть из них, а насчет остального знает, кого спрашивать. Это все не самые простые вещи, но понятно-непростые.
- Все достанем, - обещает Уэс. Он даже до завтра ждать не планирует, и всерьез настроен не дать кое-кому выспаться, но ситуация такая, что... Раньше притащат лекарства, Хартер раньше начнет, Рэм быстрее вернется в норму. Это же так работает? Хочется верить, что именно так.
С Гэлом все чуть сложнее.
- Мы его закрыли в сенаторской, - Иблис две недели как свалил, но название к месту для дружелюбных гостей, которым лучше бы не шариться по базе, безнадежно приклеилось. - Там сейчас Бледные Братья дежурят, я им объяснил, что это криффски опасный тип, но ломать его нельзя. А он правда с Кесселя сбежал? Ого... Но вообще-то это легко проверить. Можно?
Уэс тянется за датападом Хартер, привычно проверяет, активно ли шифрование, и лезет в розыскные сводки. Он в них частенько роется в поисках знакомых имен и лиц, многих оттуда узнает в голографию, и даже завел любимчиков, вроде того неизвестного контрабандиста, который стырил у Империи кучу кайбера.
- Смотри, наш кадр? - спустя некоторое время он поворачивает экран к девушке. Гэлиан Райвор, особо опасный, с изменой и антиимперской деятельностью в анамнезе, на голографии выглядит моложе и в целом куда лучше, чем в жизни. Даже похож на имперского штурм-коммандос, а не на корусантского бомжа.
- Про Кессель здесь, правда, ни слова...
Но, может, импы просто не хотят лишний раз писать о том, что с самой известной каторги галактики опять кто-то сбежал.
Но, может, импы сами его и отпустили, и это он сделал так, что Рэм теперь помнит только имперскую часть своей жизни. Бывают же всякие психотехники, вещества разные... Возможно сделать что-то такое с разумным меньше чем за сутки?
Да крифф его знает. Уэс не слишком разбирается в таких вещах. Что он точно знает, так это то, что если это в самом деле имперский план, то ситски хороший. Не просто вывести Рэма из игры, а вскрыть как имперца, не такого уж и бывшего. Даже его публичная казнь не ударит по Невисеку так, как мысль о том, что все, что они делали здесь, вся их борьба - с ведома Империи, с ее разрешения и ею же срежиссирована. Это он знает, что Рэм на самом деле сменил сторону, и не сомневается в нем. Хартер знает. Может быть, знает Шандер, или еще кто-то из тех, кто здесь с самого начала. Их таких осталось не так уж много. Остальные привыкли не слишком задумываться, откуда Рэм так хорошо разбирается в том, как все устроено в имперских структурах и как их лучше всего шатать, и им вряд ли понравится ответ.
С Хартер он эту тему не поднимает. Она и так, кажется, об этом думает, наверняка сделала те же выводы, и накручивать ее еще больше... Не надо. За Гэлом они сами проследят, а ей и так хватает головной боли.
- Все будет нормально, - Уэс ловит ее руку, прячет в своих. - Это же Рэм. Он вспомнит. А мы его пока прикроем.
О том, что делать, если прикрывать понадобится не день, не два и не неделю, он старается пока не думать.

Очень хочется сделать для Хартер что-нибудь. Что-то, что все исправит, или хотя бы даст уверенность, что все точно будет нормально, вот уже совсем скоро. Слов - его слов - недостаточно, всегда бывает недостаточно. Это Рэм умеет говорить так, что ему веришь иногда вопреки всему.
Но сейчас это им придется говорить с ним так, чтобы он поверил. Поверил в злую и страшную реальность, где его друзей нет, прежней жизни нет, государство, которому он выбрал служить, хочет видеть его мертвым, зато есть целый сектор разумных, которые видят в нем своего лидера со всеми вытекающими ожиданиями.
Уэс тоже понятия не имеет, как здесь можно рассказать не все сразу. Сегодня одно, завтра другое? Он сам бы, наверно, крышей съехал, гадая, что там еще, о чем ему еще не сказали. Здесь как будто вообще нет хорошего варианта. Особенно когда больше всего не хочешь делать другу больно.
- Помнишь Леуту? - спрашивает Уэс.
Яркую и яростную, ненавидевшую имперцев с силой тысячи солнц. Ее держали в рабстве здесь, на Корусанте, где-то на Верхних, и накачивали наркотой так, что едва не угробили. Ей после этого не помогало ни одно хоть сколько-нибудь серьезное обезболивающее, но она плевать на это хотела, напросилась в боевую группу и была в этом качестве чудо как хороша. С нее один здешний парень нарисовал мурал: вдохновенную твилекку на крыше императорского дворца с винтовкой в одной руке и синей дымовой шашкой в высоко поднятой другой.
На штурме этого ситхового дворца она и погибла.
- Как она вляпалась в ту дрянь в тоннеле, и Рэму пришлось наживую срезать все вместе с кожей, потому что иначе было нельзя?  Потому что лучше так, чем то, что сделала бы с ней эта хрень.
Паршивые у него какие-то аналогии, но других не находится.
- Нам придется ему рассказать, - Хартер безумно хочется обнять, прижать к себе, но Уэс только держит ее руку и размеренно гладит пальцы. - Потому что это правда, и он все равно узнает. Лучше, если скажем мы, сразу, чем он начнет копать сам и узнает как-нибудь еще. Да, это будет ситски больно. Но...
Но Рэма, рычащего "Почему вы мне не сказали?!" представить легче, чем его же со словами "Зачем вы рассказали, я не хотел знать".
Уэс точно так же отводит взгляд и грызет губы.
- Лучше мы.
Ему хочется сказать "Давай я", но это не будет ничего значить, потому что им все равно придется просить Гэла. Никому другому Рэм, наверно, не поверит.

Видеть Хартер такой почти невыносимо больно. На ее месте сейчас должен быть кто-то другой, старший и опытный, знающий и умеющий все, способный справляться с такими вещами легко, не моргнув глазом.
Других нет. А их самый старший и опытный лежит сейчас за стенкой, и... сколько там лет памяти у него отвалилось, шесть? Уэс не знает точно, сколько Рэму лет, но, кажется, теперь он их с Хартер ровесник. Психологически.
Ох, да пошло оно все...
Уэс выпускает руку девушки, но только затем, чтобы притянуть ее к себе.
- Ты справишься, - он гладит ее плечо, как будто вот так, через прикосновение, можно передать немного уверенности. Как будто у него есть что передать. - Потому что ты офигенный военный медик, и ты не одна. Слышишь? Тебе не нужно тащить все это одной.
Пусть даже вторым в этом всем - сомнительный бывший имперец, а третьим - он сам. Пусть это очень мало. Но все же что-то.
- Еще, - Уэс тепло улыбается, - тебе надо попрактиковаться в делегировании. Запряги сделать обход кого-нибудь из толковых, вы же не зря народ натаскивали. И поспи немного. Завтра мы притащим лекарства, и Рэм в себя придет, а чтобы качественно водить его за нос нужна очень ясная голова. А к Гэлу я схожу, хочешь? Покажешь мне, как правильно втыкать катетер, попрактикуюсь на ком-то, кого не очень жалко.
Это звучит как шутка, но вообще-то не совсем. Вряд ли Хартер согласится, конечно, не с ее чувством гиперответственности, но, может, хотя бы улыбнется.
- И еще нам нужна легенда, - а вот об этом Янсон говорит уже серьезно. - Что мы скажем остальным?
Даже после того случая с охотником Рэм хотя бы условно оставался в строю, и полуправда про сотряс и сломанные ребра как повод никого не пускать к нему будет звучать неубедительно. А всю правду говорить нельзя.

Уэс прижимает ее к себе, и невольно думает о том, что вот так близко они оказываются только когда происходит что-то паршивое. Еще иногда - после миссий, но короткое, не дольше пары секунд, объятие вряд ли может считаться. Обычно у них нет и этого, потому что обычно с миссий они приносят для Хартер кучу работы.
Есть нечто бесконечно тоскливое в том, что можешь обнять любимую девушку только когда ей невыносимо плохо, и это никогда не помогает по-настоящему.
Он вытряхивает из головы эту мысль и просто держит Хартер, чувствуя, как дрожь под ладонями медленно утихает. Хочется думать, что ему не кажется.
- О, звучит очень серьезно, - формулировку Уэс полностью одобряет. В меру понятно, чтобы поверить, в меру непонятно, чтобы проникнуться. А если кто не проникнется... ну, тому остальные мысль донесут.
Идея спрятать Рэма где-то ему сначала очень нравится, но почти тут же перестает, стоит только начать накидывать примерный план. Они вдвоем просто не вывезут его с базы незаметно, только привлекут кучу внимания и спровоцируют все те вопросы, которых так стараются избежать. Хотя... нет, способ придумать можно, и даже место найти тоже не так уж и трудно. Все упирается во время. Как долго им придется торчать в этом убежище.
Ладно. По одному шагу за раз.
- Так не оставляй, - предлагает Уэс. - Зачем кому-то знать, что мы пускаем его к Рэму? Придумай ему какое-нибудь мерзкое осложнение, из-за которого очень надо приходить к тебе каждый день. Хочет видеть друга - пусть сделает менее героическое табло и изобразит немного страдания. И ты сможешь спокойно заниматься Рэмом, а не пасти этого подозрительного круглые сутки.
А он сам сможет не торчать под медблоком безвылазно, потому что оставлять ее с Гэлом одну тревожно. Пусть тот пока и не делал ничего такого.
Хотя кого он обманывает. Торчать хочется в самом медблоке, вместе с Хартер. И он, пожалуй, так и сделает, когда разберется со всем, с чем нужно разобраться снаружи. Хотя бы сегодня. Чтобы она в самом деле не сидела здесь одна всю ночь.
Рэм выгнал бы его к ситховой бабушке... Но вот пусть приходит в себя, собирает мозги в кучу и выгоняет.