Это последний вторник у Джека. У По такое ощущение, что он жонглирует собственной жизнью и пока что не уверен, насколько хорошо у него получается и как часто он роняет детали. Приобретенная в Нью-Йорке уверенность наконец рассеивается совсем, и По не знает, это от того, что Кассиан и Джин далеко, от того, что он решил рвать эту порочную связь, от того, что решение не означает желание, или от того, насколько сложно оказывается лавировать между одним делом, другим делом, ирландцами и участком, и своей настоящей работой. По выматывается, а ведь прошла всего неделя с небольшим.
    Он сидит на кухне, бездумно вертит конверт с письмом Джин на столе и курит. Кашель почти совсем прошел, плечо не беспокоит, и мысли тоже как будто немного улеглись. Как ил, взбаламученный шальной рыбой, они осели, и все вдруг стало кристально ясным. Чистым. По трет глаза, затягивается, выдыхает протяжно. Слышит, что Джек стоит в дверях кухни, но никак на него не реагирует.
    С одной стороны, ребенок — которого может и не быть, как постоянно приходится себе напоминать. С другой стороны, мнение общества. Предупреждение папы. Как бы это работало? В долгосрочной перспективе, не в качестве мимолетного романа, обычного увлечения на сезон? Их трое. Как это можно объяснить? А скрыть? По знает, что скрывать такие вещи невыносимо. Это только кажется будоражащим и возбуждающим. Поначалу. Потом устаешь.
    Ему тридцать два, Господи.
    — Если ты собираешься унывать здесь всю ночь напролет, хотя бы расскажи, в чем дело. Бен? — Джек садится напротив, вырывая По из мыслей.
    Тот качает головой. Нет, не Бен. Он все караулил телефон, и наконец вчера вечером ему посчастливилось. Сьюзан позвонила, и По болтал с ней долгих полчаса, в основном обо всякой чепухе — голос у нее звучал обеспокоенно, но он не решался спрашивать, в чем дело, а она не торопилась рассказывать. Только поблагодарила в конце и повесила трубку.
    — А что тогда? От кого письмо? — Джек кивает на конверт. — Почерк женский.
    — Врёшь, — усмехается По, переводит взгляд с окна на лицо друга.
    — Значит, женский.
    — Ты не мог просто посмотреть на почерк и угадать, женский он или мужской.
    — Но я все-таки угадал, что дело в женщине, — пожимает плечами Джек. — Рассказывай, что за письмо.
    По выдыхает дым в сторону, смотрит на Джека долгим взглядом. Разговаривать с ним все еще странно. Ощущение, что есть какой-то еще подвох, еще какое-то дополнительное дно, о котором По не в курсе. Но дополнительного дна нет, есть только Джек, и он смотрит сочувствующе. В самом деле, никто не просил его становиться лучшим другом По. Он мог бы приглядывать за ним и с расстояния. Просто так получилось.
    — Есть девушка, — По откладывает запечатанное письмо в центр стола. — Я влюблен в нее. Это письмо от нее.
    — Не понимаю, в чем проблема, — Джек с интересом разглядывает конверт. Наверняка пытается угадать, откуда он, найти какую-нибудь зацепку.
    — Слушай, — прерывает его По. — Она влюблена в меня. Но все несколько сложно — всё очень сложно, Джек.
    — Я все еще не понимаю, в чем проблема.
    — Мы не можем быть вместе, — По пытается подобрать такие формулировки, чтобы не выдать свой секрет, но при этом объяснить ситуацию достаточно, чтобы Джек мог выдать что-то другое, кроме пресловутого «не понимаю, в чем проблема». — Она...
    — Что? Бедная? Простая? Господи, По, ну ты и сноб.
    — Нет, я не про то, — он качает головой. — В общем, мы не можем быть вместе. Это сложно объяснить. Но будет лучше, если мы не будем вместе.
    — Я, — начинает Джек; выдерживает драматическую паузу, — все еще не понимаю, в чем твоя чертова проблема. Что в письме-то?
    — Я не знаю.
    — Ты сидишь на моей кухне, скорбно крутишь письмо на моей столешнице, сохнешь по девушке — и я все еще не понимаю, в чем проблема. Дружище. Помоги мне. Тебе помочь открыть письмо?
    — Нет! — По резко накрывает письмо ладонью, и Джек откидывается на спинку стула, поднимая руки в воздух:
    — Ладно-ладно, ты не знаешь, что в письме, и не хочешь узнавать. В чем проблема-то? Почему вы не можете быть вместе, ты можешь толком объяснить?
    — Потому что это не сработает! — сердится По. — И для всех будет лучше, если я скажу ей, что ничего не выйдет. Но я не могу — она, возможно, беременна, и я не могу.
    Джек подпирает подбородок рукой.
    — Я не могу бросить этого ребенка, если он есть. И узнать, есть ли он, я тоже не могу. Его может и не быть. Но я не могу девять месяцев врать, что останусь навсегда, а потом все-таки уйти, это просто подло.
    Джек скучающе барабанит пальцами по столешнице.
    — И есть еще один человек, с которым, я знаю, ей будет лучше, чем со мной.
    — Ага! — щелкает пальцами Джек. — Значит, есть кто-то еще! Какого черта ты решил, что с ним ей будет лучше? Что это за тип такой? Я его знаю?
    — Нет, — начинает По, но Джек перебивает его:
    — В любом случае, уверен, этот тип — полное фуфло, раз она выбрала тебя, а не его.
    По закрывает лицо руками. В том-то и проблема, что Джин не выбирала. Точнее, Джин выбрала не выбирать, и все они втроем выбрали не выбирать, не соревноваться, не ревновать, просто любить друг друга. А По, оставшись один, будто позабыл, как это. Как слова любимой песни, которые неожиданно вылетели из головы, хотя ты постоянно напевал их, и как такое вообще могло произойти? Хочется настучать пальцами ритм, но он ускользает, только маячит где-то на периферии слуха.
    — Послушай, По, я без понятия, что там происходит в твоей голове, но я точно знаю одно: тебе в жизни не помешало бы немного стабильности. Надежный тыл. А не вот это вот, — Джек охватывает жестом всего По сразу; тот смотрит на него сквозь пальцы, — всё с ночными бдениями на кухне. Если ты любишь ее, а она любит тебя, то все остальное, что ты там себе придумал — ну выкинь ты это уже из головы. Или ты за папу переживаешь? Не переживай. Мистер Дэмерон — взрослый мужик, уж как-нибудь разберется сам. Не усложняй себе жизнь, будь добр. За столько лет я уже и так понял, что она у тебя непростая.
    По отнимает руки от лица.
[status]eet[/status][icon]https://s14.postimg.cc/pyklrp1kh/ava1927-5.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]Ее "не неприятно" он узнает, потому что оно звучит совсем так же, как и его "не неприятно". Когда стоишь на пороге чего-то, что раньше и представить не мог - и просто странно. Очень, очень странно. Но не неприятно - потому что это и не про приятность.
Кассиан ждет, пока блудная рука Джин остановится хоть где-то. Она останавливается на плече, там, где был уже сошедший засос на память от По. Кассиан кладет поверх руки Джин ладонь, подается вперед, целует ее нежную кожу на сгибе локтя. Смотрит на нее вверх.
- La mujerzuela.
Он опускает руку, гладит Джин по коленке. Она делает все почти так же, как прежде, но теперь это не кажется жестокостью. Теперь он не думает, что она его дразнит - потому что она просто пробует. Ищет, где ей можно останавливаться, и где стоит это делать.
- Будешь моей шлюхой? - спрашивает Кассиан, и это звучит почти так же, как когда он звал ее в ненастоящий брак, но только более уверено. Тогда он не знал, согласится ли она, захочет ли, пусть даже так было правильно для дела.
Теперь он знает, что даже если она не захочет, не согласится - вреда от этого никакого не будет. Джин, пусть и не так, как сделал бы это По или сам Кассиан, умеет стоять за себя, когда нужно.

Отредактировано Cassian Andor (27-03-2018 08:47:37)

    — И вы проверили Новый Орлеан?
    — Конечно, мы проверили Новый Орлеан! — цедит Джонсон, держа лед у разбитой губы. — Девчонка как сквозь землю провалилась. Мы проверили ее квартиру, все квартиры, куда она могла сунуться, ее подруг, даже преподавателей этих ее курсов.
    — Люди не растворяются в воздухе, — спокойно говорит По. Ему нестерпимо хочется встряхнуть рукой, чтобы костяшки перестали саднить, но вместо этого он просто продолжает прислоняться к стене и смотреть внутрь комнаты.
    — Похоже на то, что ей кто-то помог, одна она бы не справилась. Судя по описанию, которое ей дал пострадавший, — Джонсон усмехается, — девчонка не настолько сообразительна, чтобы скрываться от семьи две с лишним недели в одиночку. А вот знакомств у нее достаточно. Кстати. К тебе домой, часом, не стучалась девчонка с ирландскими корнями? Возможно, у нее с собой была сумка с деньгами?
    — Я похож на человека, который будет укрывать у себя чужую невесту?
    — Почему нет? Ты точно так же не похож на человека, который продался ирландцам. И на человека, который на самом деле не продался ирландцам. С тобой вообще черт разберешь, что происходит.
    — Поверь, найти ее для меня так же важно, как и для пострадавшего. Она может помочь делу, — По тушит сигариллу и выкидывает окурок в мусорку. — Если я найду ее первым.
    — Ума не приложу, как так могло бы получиться.
    По отмахивается от сарказма Джонсона и идет к своему столу. Он уже давно купил сегодняшний выпуск «Chicago Tribune», но никак не мог в него заглянуть — все чувствовал себя виноватым, как будто газета узнает его мысли и сдаст их Джин и Кассиану. Но заглянуть и прочитать объявление все же надо, и По перестает тянуть с этим.

    В нем не оказывается ничего криминального. С ними по-прежнему все в порядке, фотостудия — не та, что нужно, и еще какой-то Ричард. По без понятия, как он выглядит, и еще хуже представляет, как может его найти. Вряд ли заявиться на порог дома Гаррета и спросить Ричарда — такая уж хорошая идея. И кому «им» обещал помочь этот тип? Джин и Кассиану? Но если Ричард — часть семьи, и он знает, что Джин здесь, в Чикаго, то с чего бы ему им помогать?
    Остаток дня По проводит в напряжении; он не понимает, что происходит по ту сторону объявления, и это его беспокоит. То, что о Джин и Кассиане — или даже о ком-то одном из них — знает еще кто-то, тем более из числа ирландцев, беспокоит его вдвойне. По, может, и планирует прекратить их ménage à trois, но это не значит, что он будет переживать за них меньше или вовсе не будет. Хотя, честно говоря, он слабо представляет, что это вообще значит.
    В баре на Кили-стрит По не торопится идти до знакомой комнаты с бильярдным столом, вместо этого задерживается у барной стойки. Облокотившись о нее, он стоит какое-то время, задумчиво разглядывая бутылки и стаканы в шкафах у стены. Рыжий, с щетиной, лет сорока пяти бармен — все, как описывала Джин. Повезло. Пить По совершенно не хочется, но придется; в Риме веди себя, как римлянин.
    — Эй, дружище, — окликает он бармена. — Виски, декабря 1921, если есть, будь добр.
    По не улыбается, ничем не выдает своего интереса в этом человеке, наоборот, отворачивается от стойки, прислоняется к ней спиной и смотрит на публику бара, сунув руки в карманы брюк. Это будет сложный вечер.
[status]eet[/status][icon]https://s14.postimg.cc/pyklrp1kh/ava1927-5.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

    Сэм надеется, что лед По не понадобится, и По кидает на него быстрый взгляд. Ничего из того, что тот сказал, не похоже на что-то, что могло бы быть ответом на письмо Джин. Неужели не дошло? Или это Сэм так отказывается? Мерзкое ощущение, как будто вокруг все рушится, или, во всяком случае, не складывается, как нужно, нарастает, но По улыбается уголками губ, кивает.
    — Спасибо.
    У двери в бильярдную маячит какой-то тип из ирландцев, но По не присматривается к нему. Все равно понять, Ричард это или кто-то другой, он не сможет, только лишнее внимание привлечет. По аккуратно закрывает за собой дверь. Удар шара о шар звучит как выстрел — резко, раздраженно. Гаррет тоже выглядит раздраженным, и По не знает, это из-за того, что что-то уже успело приключиться, или из-за побега Джин, или почему-то еще.
    — Доброго. Я дождусь конца партии, — спокойно отвечает По, останавливается у стола. Не столько делает глоток, сколько прикасается губами к джину в стакане.
    Он держится так же, как и всегда — расслабленно, спокойно, скользит взглядом по сторонам только раз, чтобы рассмотреть лица людей вокруг стола, кроме Гаррета. Может быть кто-то из них Ричардом? Знает ли он про По, или только про Джин и Кассиана, или только про кого-то одного из них? Гаррет курит, сердится, и По возвращается взглядом к нему. До этого на встречи ходил капитан Гарсиа, которому Джонсон докладывал о ходе дела. Теперь капитана здесь нет, только По. Это опасно — еще один показатель того, что Гаррет не в духе.
    — Я прошелся по всем тем же местам, что и Джонсон, но не нашел ничего нового. Письмо из Нового Орлеана — почерк ее, и отправлено оно действительно из Нового Орлеана, но если она и была там, то давно. Путей оттуда у нее несколько. Или вглубь страны, или за океан. Но чтобы пересечь Атлантику, нужно оказаться в Нью-Йорке — из Нового Орлеана туда суда не ходят и самолеты не летают. Это если она отправляла письмо сама, — По выдерживает паузу. — Если же ей кто-то помог — а ей определенно кто-то помог — то всё становится несколько сложнее.
    Это вывод, к которому уже пришел Джонсон, но Джонсон не рассказывал об этом капитану, следовательно, и Гаррет не может об этом знать. По продолжает смотреть на него спокойно, хотя и говорит чистую правду. Это опасно, но водить людей за нос ложью слишком долго невозможно. Нужно хитросплетение фактов и выдумки. Компромисс.
[status]eet[/status][icon]https://s14.postimg.cc/pyklrp1kh/ava1927-5.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

    Это похоже на игру в шахматы. Но не классические, не обычные, а китайские, где надо перепрыгивать через шарики оппонента, чтобы продвинуться из одного угла звезды в другой. По переставил шары, и Гаррет перепрыгивает через них — в нужную сторону. Он зол, он зачем-то выдает про книги, хотя Джонсон ни словом о них не обмолвился. Это новая информация. Или Джонсон ее не знал, или не посчитал нужным рассказывать, но это важная деталь, ему не с чего было бы ее замалчивать.
    На этот раз По делает всамделишный глоток. Холодок от джина ему не нравится. Отставив стакан, он разбивает шары четким, сильным ударом и тратит несколько мгновений на то, чтобы посмотреть на новую расстановку шаров. Просчитать траектории.
    — К другим она не сунется, вы сами сказали. Книги — это интересная деталь. Если бы она помогала кому-то из полицейских, то из всего участка, — медленно говорит он, — вам стоило бы опасаться меня.
    По опирается о кий и смотрит прямо в лицо Гаррету. Это правда.
    — Но меня вы купили. И, если Джонсон хоть что-то соображает в расследованиях, то уже давно проверили.
    Это тоже правда. Но найти что-либо в его квартире невозможно, она сгорела еще до начала всех событий, и по ней это видно. Найти что-либо в участке — тем более невозможно, он никогда не оставлял там никаких улик или материалов дела. По чист как стеклышко.
    — Да и сомневаюсь, что ваша невеста была бы столь отчаянна, чтобы сунуться в участок, половину которого оплачивает ваша семья. Слишком велик риск напороться на проблемы. Кому бы она ни помогала, если помогает, то это кто-то из ваших конкурентов. Или же, — он качает головой, — ваших ближайших конкурентов.
    По замолкает. Он не смотрит по сторонам, только на Гаррета. Люди, которые добиваются власти подобными методами, всегда подозревают окружающих в том, что те тоже хотят добиться власти подобным методом. Точно так же, как лжецы подозревают окружающих во вранье, а изменники — в изменах. Даже если в семье нет никого, кто метил бы на место Гаррета, всегда найдется кто-то, кто не так смотрит, не так говорит, да просто не нравится этому типу.
[status]eet[/status][icon]https://s14.postimg.cc/pyklrp1kh/ava1927-5.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

    А вот и Ричард. По слушает Гаррета бесстрастно: он не знал парня, и хотя ему его жаль, это даже играет им на руку — единственный человек, который знал о Кассиане и Джин, теперь никогда и никому не сможет рассказать. И судя по тому, что Гаррет до сих пор ищет Джин, Ричард не сдал их. Может, действительно хотел помочь. Несколько мгновений По думает, можно ли это повернуть в нужное им русло. Наверняка можно.
    Он знает, что Гаррет не интересуется его мнением по-настоящему, все его вопросы — риторические, и что бы По ни сказал, тот все равно сделает по-своему. Он делает удар, забивая шар в лузу. Обходит стол, останавливаясь по другую сторону от Гаррета и примеряется к другому шару.
    — Если бы это была моя женщина, — говорит спокойно, сконцентрированный на игре, — я бы поискал способ наказать так, чтобы запомнилось на всю жизнь.
    Ударяет.
    Шары раскатываются, но ни один не падает в лузу.
    Плечо вдруг болит. По не обращает внимания.
    — Если у Ричарда были какие-то личные вещи, я бы хотел посмотреть на них, с вашего позволения. Если он был как-то связан с побегом вашей невесты, там могут быть какие-то улики, которые дадут ход делу.
    Он выдерживает тот же деловой тон, что и все время, и, отойдя от стола, делает еще один щедрый глоток джина. Холод в горле оборачивается теплом в груди, и По знает, что если он продолжит в том же духе, то его вскоре начнет вести. Ему это не нужно, но он хорошо создает видимость. По прекрасно знает, как чувствует и ведет себя, когда пьян, и разыгрывает шараду точно так же, как выдерживал деловой тон до этого.
    Они доигрывают партию.
    В субботу По просыпается с раскалывающейся головой и принимается за работу. Работы у него на все вкусы: и дело Бена, и дело Гаррета, и помощь Лоуренсу, и помощь Джонсону. По работает сначала дома, а когда чувствует себя чуть лучше — то и в участке. Плечо больше не беспокоит его, но вечером он все равно заглядывает к мистеру Саммерсету. Тот не в духе, и ему ничего не нравится. Ему не нравится По, ему не нравится работа По, ему не нравится ранение По, и затягивает свежую повязку он так, что По невольно крякает от неожиданности.
    Он успешно не думает про Джин и Кассиана целые сутки.
    В ночи его будит звонок.
    — По? — это голос Сьюзан, и звучит она как-то странно.
    — Что? Да? — По продирает глаза и пытается найти часы, сообразить, сколько сейчас времени, какой сейчас день.
    — Вы можете встретиться со мной сегодня в восемь вечера?
    — Что? — глупо переспрашивает он. Невольно напрягается: — Что-то случилось?
    — Можете или нет?
    — Да, конечно, говорите адрес.
    Повесив трубку, По понимает, что больше всего боится, что ему точно так же позвонит Джин или Кассиан. Каждый раз, когда звонит телефон, и на том конце провода оказываются не они, он испытывает такое огромное, всепоглощающее облегчение, что почти готов обнимать звонящего. Звонящую. Звонит ему в основном Сьюзан.
    Адрес, который она называет — это набережная. По находит ее на указанной скамейке в указанное время и садится рядом, предварительно окинув ее пристальным взглядом.
    — Что случилось?
    Сьюзан молчит долго. По курит — закурил еще по пути сюда. В этот раз сигариллы с какао, и запах после почти месяца с лишним сигарилл с вишней кажется чужим.
    — Ничего, — наконец, отвечает она. — Просто захотела вас увидеть.
    — Просто захотели меня увидеть, — кивает По. Усмехается, отводя взгляд в сторону, и выдыхает дым. — Почему тогда плакали?
    — Что? — Сьюзан хмурится, когда смотрит на него.
    — Вы плакали, — спокойно повторяет он. — Глаза красные, говорите в нос. Я не просто офицер, я детектив, это моя работа — подмечать детали.
    — Вот оно что.
    — Еще я знаю, что ваш муж бьет вас.
    — Вот оно что.
    Сьюзан опирается руками о край скамьи и наклоняется вперед, смотрит на озеро. По наблюдает за ней краем глаза. Она красивая, но очень печальная, будто усталая. Он не может представить, от чего именно она устала: от этого дня, от каких-то отдельных его событий. От жизни в целом. От того, что Бен доводит ее — а он наверняка ее доводит, чертов ублюдок.
    — Послушайте, я не хочу вмешиваться в ваши дела, — мягко говорит По, — но если вам нужна помощь, вы только скажите. Я могу вам помочь.
    — Вы и так уже помогаете, — на несколько кратких мгновений Сьюзан накрывает его руку своей, затем убирает. — Я не хочу о нем говорить. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
    — Конечно, — По откидывается на спинку скамьи.
[status]eet[/status][icon]https://s14.postimg.cc/pyklrp1kh/ava1927-5.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

В понедельник в полдень - это время, когда вокруг участка мало жизни - Кассиан заходит в нужную студию. Тут ему не нужны особые вопросы, не нужны разговоры вообще - разве что только чтобы отвлечь. Ему нужны только глаза, чтобы запомнить об этом месте побольше, потом последить за ним со стороны, потом забраться ночью. Это просто, не стоит волноваться.
Кассиан и не волнуется: волнение, неуверенность, страх от того, что он встретит кого-то из своих - все забывается, вылетает из головы, потому что человек, которого он видит в студии - это Бен.
Это Бен.
Бен в студии совсем не похож на Бена в кафе, еще меньше он похож на Бена в рассказах По. он вежлив и готов помогать, советовать, искать наилучший вариант.
Кассиан забывает, что хотел говорить на этот раз, кем хотел выглядеть. Он говорит, что хочет фотокарточку, портрет, чтобы отправить его... Он запинается, потому что мысли не то, что пытаются - их, кажется, просто нет, они оборвались из-за того, как часть истории, которую По забрал только себе, а у Кассиана не хватило ни времени, ни смелости, ни аргументов, чтобы ему возражать, теперь врывается в их общее дело.
Ему везет, потому что Бен мягко продолжает за него:
- Домой?
И что-то щелкает в голове, потому что Кассиан слышал такой тон много раз в своей жизни. Им предлагают сделки, просят называть имена, сулят другую, лучшую жизнь, награду, от которой отказываются только безумцы и дураки.
Кассиан до сих пор не уверен, кто он, но он знает, когда из него выманивают доверие.
Бен думает, что он нелегал. Это так и есть на самом деле, но сейчас это неважно. Кассиан включается в игру, мнется, с каждым вопросом выдает себя немного больше. Самую капельку, только чтобы Бен хотел продолжать, чтобы разговор длился и дальше.
Кассиан знает, как это работает, хотя все еще не уверен о том, движет людьми долг или какое-то вознаграждение. Что движет Беном? Вряд ли это. Возможно, договор с полицией, возможно, мелкий шантаж, услуги, которые могут оказывать ему люди, которые боятся, что он выдаст их.
Кассиану не надо даже притворяться - разве что о том, что ему есть кому сдать фотографию на родину. В студии больше никого нет и, может, Бену просто скучно, но он говорит и говорит. Он предлагает ретушь, за страшную, завышенную цену, как теперь знает Кассиан - после двух недель он знает все о расценках на фотоуслуги. Бен показывает ему примеры работ, и они и правда хорошие, но Кассиан только запоминает, где те лежали.
Он отказывается от немедленной съемки - потому что одежду и волосы ему ретушировать не нужно, он лучше вернется через несколько часов, причесанный и выбритый, сразу с деньгами. Кассиан не знает, что будет, если он вернется - будет ли его ждать кто-то из скучающих полицейских, отправится ли его фотография в участок, или Бен и правда просто хочет немного нажиться на простаке из другой страны.
Он не возвращается.
В этот день Кассиан больше не появляется рядом со студией.

На следующий он одевается иначе, смотрит на себя в зеркало - нижняя часть его лица в темной длинной щетине, которая вот-вот станет бородой. Это делает его старше, это непривычно. Это делает его неожиданно сильно похожим на отца. Его не узнают - Кассиан и сам едва ли узнал бы себя. С другой стороны, Дик вот его узнал. А Бен видел его несколько раз.
Кассиан проводит неподалеку от студии целый день, запоминает, когда приходит и уходит Бен, много ли у него клиентов, сколько среди них полицейских. Вечером Кассиан рисует план студии на всякий случай. На этот раз он не предлагает Джин присоединиться к нему. Больше всего в жизни Кассиан уверен, что любым женщинам стоит держаться от Бена подальше.
В среду утром он никуда не идет, как обычно. Когда он спускается за газетой, с ним здоровается сосед с нижнего этажа, курящий около араукарии в углу. Они разговаривают о какой-то ерунда, о бирже и о том, как крепка экономика. Кассиан в этом не разбирается, потому он в основном соглашается. Газета жжет руки - он не может при постороннем броситься читать объявления. Пять минут разговора длятся целую вечность, потом Кассиан взлетает наверх, к Джин.

Сообщение про Сэма - не для него, но оно значит, что По увиделся с бандой. Возможно, он в деле.
На номер дома Кассиан не обращает внимания сразу, но, разобрав сообщение из телефонного номера, замирает. Встреча!
Фотография должна быть у него. Кассиану не нравится, что Бен - ретушер, что он связан с участком, что у него есть больше возможностей следить за По, и что сам По ничего об этом не знает. Но фотография важнее.
Он отправляется в фотостудию в ночь на четверг, один. Замок на студии хороший, с ним приходится повозиться. От человека, который работает с полицией и держит студию недалеко от участка, можно было бы ожидать большей беспечности. С другой стороны, кто знает, сколько еще там фотографий, которые нужны кому-то, которые остановили расследования и скрыли преступления? Ретушер на такой работе мог бы уничтожать их - просто на всякий случай. Кассиан уверен, что Бен их хранит, чтобы использовать в нужный момент в свою пользу.
Он обыскивает студию быстро, ищет потайные ящики и запертые шкафчики, просматривает пачки фотографий.
Одна из них полностью посвящена По. Кассиан видит, что это ретушь - хотя скорее помнит, чем действительно видит. Вероятно, это фотографии для отца По, которые тот получал бы и сейчас, если бы не перестал платить. Кассиан бережно кладет стопку фотографий на место. Если даже Бен заметит пропажу, он ни за что не должен связать ее с По. Он напоминает себе об этом еще раз, когда чуть погодя натыкается на припавшую пылью стопку карточек разных женщин, и видит среди них Джессику. Напоминает - и откладывает ее на месте.

Нужную фотографию он находит через час и почти пропускает ее, почти откладывает автоматически в сторону, но успевает понять, что он делает. К этому моменту он успел наделить в уме фотографию почти сверхъестественной силой - она все распутает, все решит - и вот теперь он держит ее в руке, и все еще ничего не случается, не исправляется само собой.
Кассиану кажется, что он мог бы найти здесь еще много чего интересного. Важного, возможно. Он не ищет, помнит: когда ты приходишь за чем-то конкретным, не стоит отвлекаться на большее. Он тратит еще четверть часа на то, чтобы разложить все по местам, запереть, найти и уничтожить любые оставленные им следы. Потом Кассиан выбирается, запирает снова замок. Он проходит спокойно квартал. Вокруг все еще ночь, за ним никто не гонится, его никто не видел. Но Кассиана все равно хватает только на квартал - потом он срывается в бег.
Он оставляет фотографию мертвого Шона Галлахера на столе, а сам забирается в постель, к Джин. Джин теплая, он обнимает ее, прислоняется к ней тесно - теперь и ему хочется быть к ней ближе.
Шепчет:
- Я нашел ее. Напиши По, что это Бен. Ему стоит знать.[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]

    Неделя пролетает мимо, сливаясь в один длинный рабочий день, и вечером этого дня — в пятницу вечером — По наконец-то добирается до киоска, чтобы купить газету. Он почти опаздывает, и ему приходится включить все свое обаяние, чтобы уже закрывающий киоск продавец все-таки выдал ему сегодняшний выпуск газеты. Дома По ложится на постель, разворачивает газету, но едва успевает скользнуть по ней взглядом, как дремота забирает его под свое крыло. За дремотой приходит сон.
    В субботу утром По разлепляет глаза с первыми лучами солнца и сонно стряхивает газету со своего лица. Его взгляд цепляется за повторяющиеся цифры чьего-то номера, сердце ёкает — впереди нет единицы, и он просыпается мгновенно, читает объявление внимательно. Но это не то. Не Кассиан и Джин, а кто-то просто продает мебель. По трет глаза, ошалело оглядываясь вокруг, и решает прочитать объявление только после того, как умоется и положит в себя что-то, что включит его голову. Например, кофе.

    Нужное объявление По перечитывает четыре раза. Бен. Ретушер — это Бен. Почему это Бен. Как это может быть он. Хотя, конечно, это он. Кто бы еще стал сотрудничать с гангстерами и продажными копами. О Господи, это значит, что Кассиан говорил с Беном. Что Бен его видел. Это значит, что Бен теперь часть их общего дела, и По ничего не может сделать для того, чтобы они с Джин и Кассианом никак не пересекались. Чтобы Джин и Кассиан не интересовались им.
    По настолько напряжен, что вздрагивает всем телом, когда в соседней комнате звонит телефон. Сердце бьется в ушах, когда он поднимает трубку, и мешает слышать, что там на другом конце провода. Кто это? Чей голос? Женщина плачет? Это Джин?
    — Сьюзан? — наконец, узнает По. — Сьюзан, что случилось? Дышите. Вдох-выдох, вдох-выдох, — медленно проговаривает он. — Все будет хорошо. Что бы ни случилось, я могу вам помочь. Да, я понимаю. Просто поверьте мне на слово. Вы можете выходить из квартиры? Хорошо. Отлично, — По лихорадочно соображает. — Вам есть, с кем оставить девочку? Какая-нибудь соседка или бабушка, подруга, кто-нибудь? Оставьте ее с Мартой и уходите из квартиры. Идите куда-нибудь, куда пошли бы обычно, — он старается звучать максимально спокойно, но объявление вместе со звонком заставляют его тревожиться вдвойне сильно. — Да, подойдет. Скажите мне, где это, и я найду вас, мы что-нибудь придумаем. Нет, он не узнает, все будет хорошо. Сьюзан, — строго говорит По. — Все будет в порядке.
[status]eet[/status][icon]https://s14.postimg.cc/pyklrp1kh/ava1927-5.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]- На молоке.
Кассиан гладит ее по волосам, потом отодвигается, смотрит ей в лицо. Пытается посмотреть. Джин выглядит так, будто дело только в тарелках, только в том, что она оступилась. Он видит, что это не так, но не спрашивает. Все могут носить в себе столько тайн, сколько захотят. И такие тайны невозможно открыть снаружи - ими должны захотеть поделиться.
- Я сам уберу.
У них где-то должен быть совок, да и вообще что-то для уборки. Но Кассиан не уверен, где именно, и он не хочет оставлять Джин одну, потому он снова опускается на пол, перебирает тихо звякающие тарелочные осколки, складывая их на обломки покрупнее.
- Если что-то не так, ты всегда можешь сказать. Помнишь, мы говорили об этом?
Кассиан помнит и как он не говорит о своих подозрениях о По, но это, как ему кажется, к делу не относится. Он сосредотачивается на тарелках, потом, когда пол снова чистый - так кажется, если смотреть; если ходить, невидимые пылинки хрустят под ногами, как высохшие бабочки - он походит к Джин, снова трогает ее. Ее ведь ускопаивали прикосновения прежде. Может, сработает и на этот раз.
- Осталось совсем недолго. Все почти позади. Мы увидимся через два дня. Все будет хорошо. И завтра, и потом, - вторит он словам Джин, которые она шептала ему в воскресенье.

    И он целует её в лоб, как поцеловал бы сестру.
    Он действительно всего лишь хочет спасти ее, а не разрушить ее брак. Это было бы легко — увлечься ею, занять удобную позицию безупречного спасителя, щедрого, доброго в сравнении. Это было бы легко — увлечься ею, чтобы перешибить тоску по Джин и Кассиану, чтобы в очередной раз сбежать от проблем вместо того, чтобы решать их, чтобы сделать вид, что не испугался. Это было бы легко. Почти привычно. В церкви тихо и светло, и По не собирается бежать. Только решать проблемы: свои, чужие, все.
    По кладет подбородок на макушку Сьюзан и держит ее крепко, смотрит на витражи вдали, на крест и алтарь. Неисповедимы пути твои, Господи. Но если таков твой план, то как можно противоречить ему? Никогда еще чувство предрешенности событий не казалось По таким светлым и чистым, прозрачным, как свежий ветер с озера. Ему кажется, что Иисус с креста улыбается ему уголками губ.
    — Господи, я девять лет замужем за ним, и посмотрите на меня: чуть какие-то проблемы впервые за все это время — побежала в руки первого встречного незнакомца, — отстраненно говорит Сьюзан. — В церкви.
    Иисус больше не улыбается, и свет исчезает вместе с тишиной.
    По медленно выдыхает. Девять лет замужем. Девять. Проблемы впервые за все время. Девочка, Люси, ее зовут Люси — дочь Бена. Ей восемь лет. В браке девять лет. Число крутится в его сознании. Этого не может быть.
    Это не укладывается в паттерн.
    — Если человек бьет вас, неважно, когда он начинает это делать — сразу или девять лет спустя, оставаться рядом с ним опасно, — негромко говорит По.
    — Как звали вашу сестру, По? — невпопад спрашивает Сьюзан.
    — Джессика, — автоматически отвечает он.
    Она ничего не говорит, не отодвигается, не уходит, только вздыхает. По все не может перестать думать про девять лет. Каким образом кто-то вроде Бена, охочий до наживы, просто женился и жил все это время в Чикаго? Да еще и ребенка завел? Неужели он действительно переживал за них тогда, в «Henrici’s»? Не может этого быть. Этот ублюдок не умеет переживать.
    — Бен предупреждал меня о вас, — спокойно говорит Сьюзан.
    — И что же он вам сказал?
    — Что вы убили его первую жену. Что вы опасны. Что если вы попытаетесь найти меня, потому что он показывал нас с Люси вам тогда, в ресторане, то мне стоит дать ему знать.
    По подавляет порыв оглядеться по сторонам.
    — Я все не могла вспомнить, откуда мне знакомо ваше лицо, — продолжает она. — Но сейчас вдруг поняла.
    По смотрит в глаза распятию — или это распятие смотрит в глаза ему.
    — Не убивайте меня, прошу.
[status]eet[/status][icon]https://s14.postimg.cc/pyklrp1kh/ava1927-5.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]