По не находится, что ответить. Что вообще отвечают на такие вещи?
    — Я не собираюсь никого убивать. Я хочу вам помочь.
    — Джессике вы тоже... помогли?
    — Нет. Это была случайность. Я могу рассказать вам все, если вы хотите знать настоящую историю.
    — Бен рассказал мне настоящую историю.
    — Вы так уверены в нем? Человек, который бьет вас, рассказал вам настоящую историю?
    — Он рассказал, что вы постоянно подозревали его в чем-то. Вы и ваш дедушка. Что однажды вы напились и ворвались к ним в спальню. Что вы застрелили бы его, но она закрыла его собой. Что он бежал оттуда после этого. Это ложь? Скажите мне, По. Это — ложь?
    — Полагаю, он также рассказал вам, что бил мою сестру. Что насиловал ее. Что убил свою настоящую первую жену сам, чтобы получить деньги. Что соврал про свою историю, чтобы втереться в доверие моей семьи. Что шантажировал моего отца после всей истории.
    — Вы сами сказали, что настоящий убийца на свободе. Это вы.
    — Это я.
    Они говорят спокойно и так же спокойно молчат.
    — Я вам не верю.
    — Он бьет вас, черт побери.
    — Впервые за девять лет! Не лезьте не в свое дело!
    — Это не я позвонил мне сегодня рано с утра весь в слезах. Я всего лишь пытаюсь вам помочь. Бен опасен. Он убивает женщин. Одному Господу известно, что он может сделать с вами.
    — Я вам не верю.
    — Почему тогда все еще сидите здесь?
    — Вы меня держите.
    — Я вас не держу.
    — Хорошо. Хорошо! Вы меня не держите.
    — Хорошо.
    — Рядом с вами просто спокойно.
    По притягивает Сьюзан ближе к себе и говорит ей на ухо:
    — Не давайте ему забираться в вашу голову. Бен — опасный человек. Он способен на что угодно, чтобы вывернуться из неприятной ситуации. Если вы думаете пойти и рассказать ему про меня — я не буду вас отговаривать. Но ради всего святого, забирайте дочку и уезжайте куда-нибудь далеко отсюда. Чтобы он никогда не смог вас найти.
    — Я не пойду рассказывать ему про вас.
    — Я думал, вы мне не верите.
    — Я не знаю, кому я верю.
    — Когда я убил Джессику, я был юн и пьян, и я плохо соображал, что делаю, и я был зол, что я ничего не могу сделать с человеком, который причиняет ей боль. И я стрелял не в нее. Это было неправильно. Но я хотел ее защитить, только и всего. Это несчастный случай. Есть девушка, в которую я влюблен — ей тоже причиняли такую же боль, и я ничего не могу с этим сделать, это навсегда будет с ней. Пожалуйста, Сьюзан. Дайте мне помочь вам.
    — Вы сказали, что дома вас никто не ждет, кроме работы.
    — Она не ждет меня дома, потому что у меня дома может быть опасно для нее — ее ищет мафия.
    — Господи, да вы вообще слышите себя?
    — Я мог поцеловать вас. Я не поцеловал, потому что я люблю ее. Вам я просто хочу помочь.
    Полуправда соскакивает с языка легко: не её, не её одну.
    — Хотите мне помочь — просто посидите со мной еще. В тишине. Я сама разберусь, кому мне верить.
    — Вы знаете мой номер, если что, — говорит По и сидит со Сьюзан еще почти час.
    Вместе с тишиной возвращается и свет.
[status]eet[/status][icon]https://s14.postimg.cc/pyklrp1kh/ava1927-5.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]В пятницу они рассматривают фотографии, суббота просто проходит. В ней сквозит ожидание, которое постепенно натягивается, как проволока канатоходца.
И воскресенье.
Кассиан не помнит, когда еще с такой тревогой и затаенным ожиданием радости ходил на воскресные мессы. Собор, в котором они должны встретиться, высокий, внушительный - это первое и единственное, что в Чикаго напоминает ему о доме. Кассиан, завидев его, ускоряет шаг, сильнее сжимает руку Джин. Служба еще не началась, у них будет время тихо поговорить и до ее начала. Будет время найти По и сесть рядом. Просто быть рядом.
Он едва заметно спотыкается на пороге, потом напоминает себе, что он тут для дела. Это не считается. Внутри все равно шевелится что-то из детства, обычно не то забытое, не то надежно спрятанное глубоко-глубоко. Потом Кассиан видит По - тот уже на месте, уже сидит, если это он, потому что лица его не видно, но только это точно он, потому что они ведь договорились, кто еще это может быть - ничего не говорит, только кивком показывает Джин, если она еще не успела увидеть его сама.
- По.
Его оклик совсем тихий. Кассиан пропускает Джин вперед, чтобы она села рядом с По. Вокруг люди, и так намного лучше, а Джин не то, чтобы любит трогать их - к этому моменту он уже понимает, что ей это, скорее всего, просто надо, иначе все кажется каким-то не таким.

    По слышит оклик Кассиана, но все равно чувствует себя так, будто они материализуются рядом, стоит его молитве закончиться, а не приходят ногами из города, переступая порог собора, как обычные люди. Эта молитва — про ангелов-хранителей. По сидит еще немного, глядя перед собой, вперед, туда, где алтарь и утреннее солнце в витражах по бокам, прежде чем повернуться к ним и улыбнуться улыбкой чистой, практически детской радости — так и нужно улыбаться ангелам.
    Так и нужно улыбаться тем, по кому соскучился.
    Джин в светлом, почти белом платье, сразу же дотрагивается до него, и По откидывается назад и убирает руки со спинки скамьи, прячет их переплетенные пальцы в складках ее платья. Но не стыдливо, не боязливо — так прячут что-то интимное, личное, что не нужно и не хочется никому показывать. Секрет между двумя. Тремя. Ему хочется дотронуться до них больше, обнять, поцеловать — или даже просто целовать, долго. Наверное, впервые По по-настоящему понимает потребность Джин в прикосновениях. Но все, что он может — это держать ее пальцы. Все, что он может — это протянуть свободную руку Кассиану для рукопожатия, краткого, но крепкого.
    — Вы верите в ангелов-хранителей? — спрашивает По вместо приветствия.
    Он вдруг думает об этом. О том, как спас жизнь Кассиану, когда выстрелил мимо тогда, на стройке. О том, как Джин и Кассиан спасли жизнь ему, когда вытащили пулю из плеча. О том, как Джин до сих пор жива только благодаря тому, что Кассиан и он сам взялись укрывать ее от семьи. Каждый из них так или иначе спас жизнь другому. По не задумывался об этом прежде, возможно потому, что давно не был в церкви. Это совсем не относится к делу, не касается ни Гаррета, ни Бена, ничего. Только их троих.
    Если можно гладить людей взглядом, это именно то, чем занимается По — и как он мог забыть это чувство в груди? Кажется, будто он спал и проснулся только сейчас. Или был под водой и вдруг вынырнул, и мир обрушился на него сплетением звуков, света, цвета, жизни. Все отходит на второй план. По позволяет всему отойти на второй план хотя бы на несколько кратких мгновений, потому что они нужны ему. Они нужны ему.
[status]Lahire[/status][icon]https://s10.postimg.cc/43i8g0p7t/ava1927-3-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]- Знаем. Это я убил его.
В его голосе нет особо сожаления или вины - он говорит это просто чтобы успеть взять на сея вину первым, чтобы Джин решила, что это так прежде, чем ей хоть на миг пришло бы в голову, что она виновата в чужой смерти. На самом деле никто из них не виноват. В таких ситуациях людей убивает выбор, который они делают. И правильный выбор, к сожалению, делает это особенно часто и успешно.
- Мы случайно столкнулись с ним в одной из студий, и он узнал меня, - объясняет Кассиан. - Потом мы все втроем столкнулись там же, ночью. Он - возможно, не только он один - считал, что не с нами больше Джин. От него я узнал, что искать нужно не рядом с семьей, а рядом с работой - что мастер был наш. Он обещал узнать точный адрес, правильное имя. Мы должны были встретиться, но не сложилось.
Кассиан не особо понижает голос, тон у него скучный, интонации тягучие, будто он просто пересказывает последние новости из тех, о которых говорят только чтобы занять чем-то время. В такие слова и вслушиваться не хочется.
- Место я нашел сам, в понедельник. И... ну, ты уже знаешь, Джин писала тебе об этом. Расскажи, что у тебя. Ты говорил с Гарретом. Что еще? Что известно? Что нет? Что... что с Беном?
По говорил прежде, что это его дело, но так было раньше - не теперь. Теперь и это тоже - общее.
Все время, пока Кассиан говорит, он не выпускает руку Джин, сжимает ее то крепче, то слабее, почти вторя тому, как бьется его сердце. Она наверняка знает, как терять людей, об этом он не переживает. А вот о том, что может быть порог, за которым потерь становится слишком много, о том, что Джин могла подойти к нему уже давно - да.

    Джин реагирует достаточно спокойно. Возможно, дело в том, что они на публике, в соборе, вокруг люди и вот-вот начнется месса. Возможно, дело в том, что она знает о порядках семьи больше, чем они с Кассианом, что для нее они более привычны, обыденны даже. Ты оступаешься, босс считает, что ты подвел его — и тебя рассчитывают. Вот так просто. Никто не защищен.
    Кассиан рассказывает о встрече в фотостудии, выдерживая скучающий тон, но вопросы задает бойко и нетерпеливо, и их слишком много, чтобы ответить на все сразу. По кажется, что с того момента, как они расстались, прошла целая жизнь. Несколько жизней. Слишком долго — и слишком многое случилось, поменялось. Поэтому он выбирает тот вопрос, который задает Джин — на него ответить проще. И, возможно, важнее.
    — Новый Орлеан, — говорит По, поворачивая коробок картинкой к Джин и Кассиану. — Нашел среди вещей Дика. Думаю, ему понравилась картинка, — на коробке нарисована девушка, вульгарно курящая мундштук. — И это прекрасная новость, потому что ты напишешь записку и положишь ее сюда. А я обнаружу ее и донесу до Джонсона — помнишь Джонсона, Кассиан? — на мгновение отвлекается По. — Он ирландский, да. Его поставили искать, пока меня не было. Так вот. Я донесу это до Джонсона, и мы пойдем по «следу».
    Люди рассаживаются, но все предпочитают сидеть поближе к алтарю. Вокруг них малолюдно, и никто не заинтересовывается их беседой. По не очень нравится, что придется говорить поверх слов священника, но ему нравится, что для этого можно наклониться ближе к Джин и Кассиану. Если бы только все были настолько поглощены мессой, что ему удалось ухватить хотя бы поцелуй или скользнуть рукой по колену вверх, хоть что-нибудь.
    — В остальном все готово к тому, чтобы отправляться к прокурору, — совсем тихо говорит По. — Нужно действовать быстро. Пока Гаррет отвлечется на этот «след», мы сможем встретиться с прокурором, а дальше — дальше главное всем дожить до суда.
    Удивительным образом на этот раз под «всем» По имеет в виду себя — потому что это его Гаррет рассчитает, если вдруг раскусит обман. Любую часть обмана. Джонсон куплен, но он ненадежен. Он уже дошел до капитана Гарсиа. Капитан Гарсиа верит По больше, чем Джонсону — видимо, сказывается тот факт, что По так долго был таким честным. Но это только пока. Капитан тоже не дурак. Есть еще и сам Гаррет, с которым По то и дело встречается лично. Одно дело дурить кому-то голову, передавая слова через капитана, и другое — обманывать лично.
[status]Lahire[/status][icon]https://s10.postimg.cc/43i8g0p7t/ava1927-3-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]Письмо По оставляет на Джин и Кассиан тоже не лезет. Ее письмо, ее решение, а не его, не их. Все, что касается Бена, вообще-то, тоже решение не его, не их, а По, но оно Кассиану не нравится. Ни то, как тот опять что-то не понимает, ни это "действительно", ни, тем более, "тут".
- Он и раньше виноват. Он виноват, - Кассиан старается звучать твердо, надеясь, что так По забудет, как он не хотел, чтобы кто-то вмешивался в эту историю.
Ежедневные газеты значат, что поход - вопрос дней. Даже среды ждать не придется, они скоро увидятся снова. Они еще не успели расстаться, а Кассиан уже считает, когда увидятся снова. Все не так.
Он молчит, слушает мессу, надеясь, что ее мерная торжественность вычистит все ненужное, сосредоточит. Он смотрит на людей, которым не на что больше тратить воскресное утро, скользит взглядом по их головам. Смотрит выше и по сторонам. Алтарь впереди черно-красный. Мрамор, наверняка, но издалека кажется, будто это кровавые брызги на камне. Орган за ними отделан бронзой. Высится, как какой-нибудь дворец султана из восточной сказки. С одной стороны в окна вдруг бьет свет, бросая россыпь цветных пятнышек на лавки и колени, на светлое платье Джин и их с По переплетенные руки. Никто не смотрит на них.
Никто не смотрит на них - и Кассиан, на секунду сильнее сжимая руку Джин, выпускает ее и тянется дальше.
Остатки католического детства одергивают его, потому он не кладет ее на ногу По, как хотел, а просто накрывает ей голубой квадратик света сжатых руках По и Джин.

    По практически уверен, что его руку подожгли. Его лицо почти наверняка подожгли тоже, потому что они в соборе — в соборе! — и то, куда Джин кладет их с Кассианом руки, как прикрывает их платьем — это бесстыдно и неправильно, и он выскальзывает из-под их пальцев и ладоней, качает головой: не здесь. Он бы очень хотел и даже думал об этом, но не здесь. То, о чем этот жест заставляет его думать, такое далекое и несвязанное с делом, с работой — это не то, о чем людям пристало думать так близко к Господу.
    К счастью, слова Джин помогают ему прийти в себя, остудиться. По вновь складывает руки на впереди стоящей скамье, извиняется коротко про себя за непотребство, прикрыв глаза. Заодно он думает о Джессике, о том, в чем виноват Бен, и это странно. Стоило ему снять с себя цепочку с кольцом, как эти события будто истерлись, иссохли, как старая мебель, и чем дальше, тем меньше По думает о них, по-настоящему помнит о них. Вина больше не жжет его, и он не может понять, хорошо это или плохо, правильно или нет.
    Возможно, ему нужно исповедоваться, и тогда все встанет на свои места.
    — Он ретушировал фото не только для семьи, но и для капитана. А в участке много полицейских, и не все они принадлежат ирландцам. Если удастся закрыть всех, кто причастен к ирландцам — Бен сядет тоже, возможно, не на тот срок, на который я бы хотел, но сядет.
    По замолкает. Не смотрит на Джин и Кассиана, будто их нет тут вовсе, и он просто думает вслух. Это действительно почти так. Он взвешивал опции. У него нет ничего, что помогло бы посадить Бена за убийство более чем десятилетней давности. За убийство Эбигейл. У него нет ничего, что помогло бы посадить Бена за убийство Джессики — потому что он не убивал ее. И один Господь знает, планировал ли. Все материалы в любом случае уже уничтожены. У него едва ли есть что-то, чтобы посадить Бена за шантаж. У него нет и вовсе ничего, чтобы посадить Бена за покушение на убийство, потому что насколько он знает, они со Сьюзан жили душа в душу до сих пор.
    — Его жену зовут Сьюзан, — говорит По.
    Он поворачивается и тянется к руке Джин, на которой надето кольцо, и ведет пальцем по изящному узору ар-нуво на тонком серебряном ободке. Коротко сжимает ее пальцы и выпускает, вновь смотрит вперед и говорит так, будто повторяет молитву за падре:
    — Я подстроил встречу с ней. Спас ее от грабителя. Дал свой номер. Мы встречались несколько раз, она звонила мне. В последний раз — вчера, в слезах. Она сказала, они женаты девять лет. Дочь — это его дочь. Это они были в ресторане. Я не думаю, что она лжет, — По без понятия, чем Джин и Кассиан могут ему помочь, но продолжает говорить так же спокойно и размеренно, как звучит месса: — Бен стал бить ее в последнее время. Я думаю, она поэтому увлеклась мной немного. Говорила, рядом со мной ей спокойно. Вчера она сказала, что Бен рассказывал ей про Джессику. И про меня тоже. Она знает, кто я такой. Догадалась, потому что я неосторожно выдал ей все карты в руки. Вчера она думала, я пришел, чтобы убить и ее тоже. Как Джессику. Я не знаю, удалось ли мне убедить ее, что я всего лишь хочу ей помочь. Что Бен — опасный человек, и если он начал ее бить, то ей стоит бежать от него со всех ног. Тем более, что у нее есть ребенок.
    Это то единственное, в чем По не сомневается.
    — Но я не знаю, если они жили нормально девять лет? И у них есть дочь? Может, он и не планирует ничего такого? Может, он и тогда не планировал ничего такого, — он хмурится. — И я просто додумал.
[status]Lahire[/status][icon]https://s10.postimg.cc/43i8g0p7t/ava1927-3-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]Джин жалеет незнакомую Сьюзан, но Кассиану вдруг становится очень жаль Джин. Она слишком правдиво и печально говорит, чтобы можно было убедить себя в том, что у нее просто хорошая фантазия. Она смотрит на свои руки, на свое кольцо, которое дал ей Кассиан, которое дал ему По, которое носила когда-то Джессика. Кольцо, которому никогда не стать просто кольцом.
Даже По замирает под весом взглядов, жестов и слов Джин. Замирает, а потом все же пытается объяснить. Эти его слова звучат больше похожими на того По, которого знает Кассиан. Прошлое нельзя исправить, но горячечное желание выправить в себе тот изъян, из-за которого прошлое случилось именно таким, каким оно было, Кассиан узнает. Из-за него он дал Джин номер, из-за него решил, что больше отступать не будет.
Он понимает, правда.
- Ты хочешь спасти ее один, - он говорит, а не спрашивает, потому что знает, что так оно и есть. - Спасай ее один. Но не смей сомневаться в том, нужно ей это или нет. Делай или не делай. Если они как-то жили девять лет, и он не планирует ничего такого - не мешай. Если ты додумал тогда все - отступи. Если нет, если ты помнишь правильно, если веришь в это - делай.
Кассиан отворачивается в сторону. Там на стенах на красноватых плитах проживает свою жизнь Иисус Христос. Сегодня, и завтра, и во веки веков он идет по стенам умирать за грехи людей только для того, чтобы на другой стороне собора начать путь сначала.
- Я не верю в ангелов, - говорит, наконец, Кассиан. - Я в тебя верю. Тебе - и в тебя. И ты тоже поверь - иначе ты никого не спасешь.

Отредактировано Cassian Andor (01-04-2018 22:37:28)

    Они разрешают ему, и волна облегчения накрывает По настолько сильно, что он почти тянется обнять их обоих, почти тянется соприкоснуться губами — он и так ближе, чем положено в приличном обществе, но все заняты подходящей к концу мессой, и никто не смотрит назад. Все смотрят только вперед. Он сжимает руку Джин крепче, на Кассиана только кидает благодарный взгляд — и отклоняется обратно, выпрямляется, и вся тревога вдруг стирается с его лица, стирается и страх, и сомнения, и все, что мешало ему дышать эти три недели.
    Разноцветный свет от витражей расчерчивает собор каким-то причудливым узором, как лоскутное одеяло, и синие квадратики мешаются с желтыми, зелеными, красными. Слова мессы подлетают к потолку и остаются там, Иисус смотрит со стен, По чувствует, как ярость, которую он привез с собой из Нью-Йорка, растворяется под его взглядом. Растворяется рядом с Кассианом и Джин, которая переплетает их пальцы, соединяет их троих сейчас.
    — Я думаю, вы можете встретиться с ней, если беспокоитесь, что это какая-то ловушка, — спокойным, ровным голосом говорит По и мельком смотрит на Джин: — Только не называйтесь своими именами и будьте осторожны. Я обещал найти для нее какое-нибудь место. Моя комната у пани Ориховской отлично подходит. Она все еще оплачена на четыре месяца вперед. Можете проводить ее туда, например, пока я буду занят, — он встряхивает коробком, который до сих пор не выпускает из рук. — Записка, Джин. Пока служба не закончилась.
    По прячет коробок и достает бумажку и ручку.
[status]Lahire[/status][icon]https://s10.postimg.cc/43i8g0p7t/ava1927-3-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]