Перед там, как они расходятся, По оборачивается, говорит то, что и говорить-то не стоит, потому что Кассиан и так это знает. Они почти месяц занимаются этим делом - если раньше По просто нравился Кассиану и выглядел порядочным человеком, несмотря на все свои недостатки вроде выбранной профессии и очевидного отсутствия нужды в деньгах, то теперь Кассиан доверяет ему настолько, насколько вообще способен. Теперь он бы, будь в том нужда, действительно согласился бы умереть, чтобы дело сошлось, зная, что По закончит его. Он только не хотел бы умирать так
Дело не в По, дело даже не в том, что Кассиан испугался - хотя он испугался. Просто это слишком сильно напомнило о прошлом, о котором он ничего не может рассказать. Даже теперь, даже По - потому что тот честный и порядочный человек, и ему не стоит знать ничего о том, что он не может поддержать и, вероятно, не сможет даже понять.
Он и не рассказывает. Смотрит на По, вспоминает о том, что ему нужно уходить - и действительно уходит. Он идет по городу достаточно уверенным шагом, потому никто не смотрит вниз. Люди не обращают внимание на обувь, если ты сам не обращаешь на нее внимание, и на ее отсутствие тоже. Новые ботинки Кассиан покупает, когда у него заканчивается шоколад и пересают трястись руки. Не самые дорогие, не самые плозие - такие, что, увидев, тут же выбросишь их владельца из головы. Идет еще столько же, стараясь держаться и от знакомых мест, и от территории ирландцев, пока не находит не самого убитого вида мотель.
Кассиан снимает номер на два дня. Большую часть пятницы он спит - просто проваливается в сон, потому что не хочет и не может ни о чем больше думать, потому что нужно затолкать прошлое туда, откуда оно выползло. Он живой - это единственное, что важно.
Он не бреется, зная, что со щетиной выглядит старше, и так его могут узнать не сразу - если его вдруг вообще найдется, кому узнавать. В пятницу вечером Кассиан выходит, чтобы купить себе другую одежду, покупает себе пару хот-догов, которые съедает по пути в мотель, и снова спит.
К субботе он спокоен настолько, насколько это возможно. Отправляется к церкви - машина на месте - значит, все идет по плану. Едет к бару, но останавливается за квартал от него. Он помнит, что говорила Джин - других машин в это время рядом нет. Убеждается в том, что из окон никто не следит за улицей, тихо и с видом человека, который точно знает, что делает, разбирается с машинами. Их довольно просто испортить, если уметь. А Кассиан и правда знает, что делает.
Он обходит квартал, возвращается, сняв пиджак, как какой-нибудь честный трудяга засучив рукава - на правом грязное пятно от двигателя, и выглядеть это должно отлично. Останавливается у нужного окна, неторопливо закуривает дешевую сигарету - пачка куплена утром, но наполовину пуста и смята - и курит с удовольствием, наслаждаясь каждой затяжкой.
Кассиан выпускает белесый дым в белесое же, затянутое облаками небо.
Июль уже начался. Море дома, должно быть, уже совсем теплое.
Синее.[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]

Отредактировано Cassian Andor (24-01-2018 18:08:30)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Кассиан отзывается на свист сразу же. Он рад слышать Джин, пусть даже говорит она тихо и мало. Рад видеть ее, пусть даже видит всего ничего. С ней все хорошо, они вот-вот уедут, если все пойдет, как надо. Он курит, все с тем же беспечным, спокойным видом, потом, снова занявшись шнурками, забирает книги. Те в газете, обмотаны грубо - и все это очень хорошо, они идут к его виду.
Он возвращается к машине, укладывает книги подальше, чтобы их не было видно сразу. Раскатывает рукава, снова накидывает пиджак, а еще федору, которую подарил ему Дэмерон. Машина хорошая, послушная, идет она легко и хорошо, но может быть еще лучше. Кассиан представляет, как они покинут город, как поедут по дороге до нужного места.
Сегодня суббота. До вторника приедет и По. Они уже почти закончили это.
Он останавливается у шляпного магазина. Людей вокруг все еще мало. В субботу никто не  спешит по делам. Кассиан не оглядывается и смотрит вперед, хотя то и дело порывается скосить взгляд в сторону. Отсчитывает время. Пять минут, сказала Джин. Она может прийти в любой момент.
Он заводит машину и не глушит ее. Шум мотора успокаивает.
Все получится.

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Кассиан трогается немедленно. Просто едет - по Джин не видно, что что-то пошло не так, и гнать, привлекая внимание, Кассиан не хочет. Ему все кажется, что что-то может сломаться. Сейчас их кто-то или что-то остановит. Сейчас окажется, что он испортил не те машины. Что за Джин следили. Что По... Хотя нет, как раз в По он не сомневается.
Первой заговаривает Джин.
- Я всегда в порядке, - отмахивается Кассиан.
Он давно не водил и держит руль крепче, чем нужно, смотрит на дорогу пристальнее, чем должен бы. Но все же открывает взгляд, переводит на Джин. Смотрит на нее, и губы впервые за день растягиваются в улыбке.
- Получилось. Смотри, все получилось.
Он запинается, хмурится, заметив синяки на запястьях. Единственные или есть и другие? Насколько их больше? Насколько они больше? Это только синяки, или и...
Кассиан не уверен, что стоит ее трогать, и не тянет к ней руку, все так же держится за руль. Еще крепче, чем нужно, так, что костяшки белеют.
- Он больше не тронет тебя, - обещает Кассиан и замолкает до тех пор, пока Чикаго не остается позади. Небо за Чикаго светлеет, и сам он постепенно тоже светлеет.

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Джин снимает обувь, забрасывает ноги и в целом чувствует себя очень свободно. Она, конечно, почти везбе так себя ведет, и Кассиан никак не может понять, она делает вид или это на самом деле в Джин столько жизни, столько... ну, Джин - что она заполняет собой все пустоты, идеально подходя к любому месту, везде чувствуя себя, как дома. Еще он думает, что интересно, где тогда она чувствует себя дома на самом деле. И еще, интересно, в этой конкретной машине ей просто как всегда, или это из-за По.
Джин вовремя выдергивает его из мыслей указаниями - везет, и Кассиан сворачивает, разворачивается, притормаживает и смещается. Все, как говорит карта - но на самом деле все, как говорит Джин.
Вещи из машины Кассиан забирает не сразу. Сначала он долго идет по дороге в одну сторону, в другую. Убеждается, что, как ни ель, ее никак не заметишь. Потом сдвигает форд на полметра вперед, повторяет прогулку еще раз и на этот раз остается доволен.
Кассиан оставляет легкие вещи Джин, остально берет сам, считая, что лучше им больше не возвращаться к дороге.
Тут тоже не особо тепло, но как-то светлее - вокруг непонятный, незнакомый Кассиану пейзаж - в Америке он никогда не ходил вне городов - только ехал на поезде. Но от этого непонятного пейзажа спокойно, будто с чего-то они с Джин решили просто выбраться на несколько дней.
Кассиан помнит по карте, куда идти, но старается держать их подальше от открытых пространств - просто на всякий случай.
- Дерево, - говорит он, вытягивая руку с саквояжем.
Дом светлый, большой. Даже издалека он кажется уютным.

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Кассиан обходит весь дом. Проверяет комнаты, отмечает окна, ищет пути, через которые в дом можно попасть, и те, которыми из него лучше уходить. Заодно привыкает: он никогда прежде не был в таких домах, видел их только снаружи и никогда не знал, как в таких жить.
Наверное, неплохо.
Но семья По в своем почему-то не живет.
Джин не просит отнести свои вещи в какую-то из комнат. Кассиан, обойдя все, тоже возвращается в гостиную. На полу лежат смятые покрывала, похожие на разорванную упаковочную бумагу - как будто они с Джин распечатывают купленную другую жизнь, не думая о том, что она может не подойти, и ее придется сдавать назад - но тут хорошо.
Тут везде хорошо.
Кассиан пьет кофе, но шоколад пока не трогает - боится, что тот напомнит про его недосмерть и про другие - настоящие - смерти тоже. Нельзя - они с Джин ут одни, и Кассиану просто нельзя снова так сдавать.
Но улыбаться ему легко - тем более, улыбаться Джин.
- Спасибо, что доверилась. Книги никуда не исчезнут. Отдохни. Делай сегодня все, что хочешь. Что ты хочешь?

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Она и раньше трогала его, но теперь - теперь Кассиан может отвечать, не боясь, что за то, что он делает, отвечать придется Джин. Он только не уверен в том. что Джин хочет того же, а не просто наслаждается отсутствием последствий, свободой, которой у нее не было почти месяц. Может, даже дольше - что он, в сущности, знает о том, какой была ее жизнь прежде, до смерти Шона Галлахера?
Потому движения Кассиана осторожные, с короткими, едва заметными паузами, чтобы вовремя уловить, почувствовать любое сопротивление или задержку, нежелание Джин. Он подносит руку к лицу, отводит пальцы от своей щеки, подносит к губам, целует. Какое-то время просто держит так.
Последние две недели она хотела сбежать, а он хотел, чтобы она сбежала. Это ненадолго - скоро приедет По. Позже книги будут расшифрованы. Рано или поздно нужно будет вернуться в город и завершить то, что они начали. Но еще не сейчас. Еще есть время.
Кассиан сдвигает руку Джин ниже, себе на грудь, и долго, громко выдыхает. Его и правда отпускает какое-то напряжение, которое он носил на плечах и даже не замечал этого. Под конец дыхание дрожит, но становится легче.
По скоро приедет, снова вспоминает Кассиан, и вспоминает еще машину и то, как Джин ехала, какой уместной там казалась. Он выпускает ее руку, еще раз выдыхает, отпивает кофе.
- Там наверху есть комната, полная платьев. Не таких, как твои, но если тебе захочется развлечься - думаю, По не был бы против, если бы ты померила какие-то из них.

Отредактировано Cassian Andor (25-01-2018 15:36:39)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Вопрос, на самом деле довольно логичный и ожидаемый, застает Кассиана врасплох. Он давно ничем не хотел заниматься - у него давно нет никаких интересов. Все, что он любил дома, он оставил дома, а здесь всегда был слишком занят. Когда у него было свободное время, он спал, но это сложно назвать хобби.
Кассиан отшучивается, пьет еще кофе и решает, что нужно получше исследовать дом - раз уж им здесь нужно будет жить эти несколько дней. Он решает, что он хочет заняться чем угодно, что будет отвлекать Джин от той тени на лице, которая появляется, когда она не улыбается. От следов на руках и, может, не только на руках. От тех двух недель, когда она была одна - среди ирландцев, конечно, но все же одна.
Они разбирают вещи на чердаке. Вещи, которые не выбрасывают, потому что есть такие дома, где просто ничего не выбрасывают, а только откладывают для следующих поколений - потому что ничего в них не ломается, все слишком хорошее. Вещи на чердаке тоже хорошие, и интересно решать, кому они принадлежали и какие истории могут быть с ними связаны.
В кабинете - строгом, но все равно со спрятанной по щелям душой - Кассиан крутит огромный глобус, все надеясь, что однажды он остановится и на Пиренеях. Но перед глазами снова и снова оказывается нелепый отросток Камчатки.
Они исследуют спальни и Кассиан настаивает, чтобы Джин выбрала себе какую-то одну - после того, как она выбирает, он больше не переступает порог этой комнаты.
Они обедают консервами за огромным столом , где могла бы уместиться целая семья. Кассиан все болтает о любых мелочах, которые приходят ему на ум, только чтобы развлечь хоть чем-то Джин, и надеется, что у него получается, решает поверить, что когда она смеется - она смеется на самом деле.
Везде лежат спички, и Кассиан только к вечеру понимает, что это потому, что освещения тут нет. Это странно, но это тоже немного из детства. Он зажигает свечи, заботясь о том, чтобы возле окон их не было. Пусть со стороны дом выглядит все таким же пустым. Осторожно, чтобы не закапать парафином книги, он рассматривает библиотеку, пока Джин валяется в ванной. Потом, поднимает крышку пианино, нажимает на одну клавишу, другую. Звук, четкий и нежный, правильный, подходящий для этого дома, облетает этаж. Его догоняет второй, третий. Потом Кассиан оставляет эту игрушку.
Пустые старые дома по ночам могут выглядеть зловеще, но только не этот. Доски, кое-как нагретые за день скупым северным солнцем, трещат, но никакой угрозы в этом нет. Кассиан ее не слышит - а потом понимает, что не слышать может он один, и сон вылетает из его глаз.
Он так и не заходит к Джин, топчется на пороге, снова желая доброй ночи, но все не уходя.
- Я подумал, что могу, - говорит он наконец, - если ты хочешь, не уходить, побыть здесь. Пока ты не уснешь. Если хочешь. Если так будет спокойнее.

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Джин, ему кажется, и правда не против. Кассиан коротко улыбается - скорее сам себе, в качестве похвалы за то, что он угадал правильно. Джин кутается, он не спрашивает, это оттого, что ей холодно, или потому, что она не хочет, чтобы он что-то видел. Подозревает, что если так, то говорить ей тоже не хочется.
Она ложится, опираясь на него. После короткой и заведомо проигрышной борьбы с собой Кассиан гладит ее по голове, следя за тем, чтобы не  заходить никуда дальше, не прикасаться там, где одеяло, там, где ей хочется укрываться и прятаться.
В комнате почти темно, одинокая свеча горит у кровати, периодически подрагивая на неощутимом сквозняке. В доме тихо, только потрескивают доски, только слышно с улицы сверчков, и их песни усыпляют. Кассиан хотел бы что-то сказать Джин, что-то, чтобы ей стало легче, что-то такое, что сказал бы По - у По наверняка нашлись бы правильные слова, он справился бы с этим лучше. Он приедет до вторника, раньше волноваться не стоит - но только все равно в сердце позевывает свернувшаяся в клубок, уснувшая на время тревога.
Правильных слов у Кассиана нет, и он скоро бросает их и искать. Просто остается рядом, а спустя какое-то время начинает тихо напевать одну из песен, которые пели ему в детстве. Это не испанский, это родной ему каталанский, и песня не настоящая колыбельная, а зимняя песня, в которой множество птиц рассказывают о рождении младенца Иисуса - но именно ее он помнит хорошо, и именно она достаточно длинная, чтобы можно было ничего не говорить.
Он напевает тихо, боясь спугнуть покой вокруг, и уже теперь знает, что не уйдет к себе, а тут и останется, беречь чужой сон.

Отредактировано Cassian Andor (25-01-2018 01:38:35)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Кассиан так и не выбирает для себя комнату в этом огромном доме, так и не решает, какая из кроватей будет на время его - каждую ночь он оказывается в чьей-то старой беззаботной детской, с макетами и рисунками, и остается рядом с Джин на одноместной кровати, где им обоим хватает места. Утром в воскресенье он просыпается с деревянной спиной, но потом уже не боится ложиться, потому то Джин сама зовет его и между ними если что-то и есть, то в первую очередь - синяки, которые оставил на ней Гарретт. Когда Джин засыпает, Кассиан иногда целует те из них, до которых легко дотянуться - едва касается губами, как это делают иногда с порезами и ушибами, чтобы те перестали болеть или чтобы о боли можно было забыть.
Он не спрашивает о том, может ли Джин забыть. Получится ли у нее.
Днем она расшифровывает книги, и он тоже старается быть рядом. Чистит пистолет, рассматривает атласы, иногда листает книги семьи Ним - хотя в них он, конечно же, мало что понимает. Воскресенье пролетает незаметно, понедельник от его от не отстает. Все спокойно, они просто ждут, и это кажется совсем несложным.
Потом наступает вторник, и кофе, заваренный Джин, стоит до заката. Никто из них не решается его убирать. Никто не знает, что это может значить. Если о По что-то стало известно, если кто-то догадался, то они уже были бы здесь, в доме. Кассиан не думает, что о нем рассказал бы сам По, но ведь это - явно дом его семьи, у них даже есть их портреты. Их найдут, если По попался. Но, возможно, Гарретт разозлился еще больше, чем от него можно было бы ждать, он хочет найти Джин, и потому По просто не смог уйти в тот отпуск, о котором договорился.
А может, случилось еще что-то. Может, это вообще какая-то мелочь. Ни разу за весь июнь По не сделал ничего такого, что поставило бы их план под угрозу, ни одной глупости, он даже об убийце не стал рассказывать.
О, убийца - возможно, По нет из-за того.
Возможно, По нет.
Кассиан холодеет от этой мысли, но пытается не показывать этого.
Ему нужно будет вернуться в город, чтобы хоть что-то узнать. Но, возможно, еще не сейчас. И точно не пока Джин волнуется так сильно, как она - как кажется Кассиану - волнуется. Весь вечер вторника он посвящает тому, чтобы что-то с этим сделать. На этот раз идея примерить платья кажется Джин не такой уж ужасной, и, чтобы ей не казалось, что она будет одна, он отрывает на чердаке ужасно устаревший - даже на его вкус - костюм и одевает его первым.
Платья, как скоро оказывается, устаревают как-то не так. Они Кассиану нелепыми не кажутся, в отличие от его наряда, но это хорошо, потому что он видит, как Джин не то сбрасывает с себя тревогу, когда снимает очередное платье, не то прячет ее под следующим. Как-то так, укрытые приглушенной тревогой, они и засыпают, пока ночь сменяет вторник на среду.

Отредактировано Cassian Andor (25-01-2018 01:40:45)

    По воспринимает реальность урывками, как будто вся сила воли покинула его, стоило только привалиться к дереву, позволить себе слабость и пару минут отдыха. Кто-то трогает его за подбородок — девушка похожа на Джессику — кто-то помогает ему подняться с земли — Бенджамин? — и они куда-то идут. По узнает веранду дедушкиного дома.
    Без рубашки холодно, но терпимо. После семи часов пешего похода по непересеченной местности, По просто рад упасть на стул — правда, он чуть не промахивается мимо. Левая нога ноет там, где пуля царапнула щиколотку, но плечо — плечо волнует его больше всего.
    — Нужно, — голос звучит хрипло и устало, — вытащить пулю. Джесс?
    Нет, девушка не похожа на Джессику, это просто платье Джессики. Джесс сейчас было бы тридцать, а этой лет двадцать — хотя, с другой стороны, Джесс было двадцать тогда. Неужели она пришла за ним? По как завороженный наблюдает за ней, и только когда рядом начинает суетиться — не Бенджамин, слава Богу — и задавать вопросы, фокусирует взгляд на нем. Это точно не Бенджамин.
    Кассиан. Это Кассиан, конечно.
    У него теплые руки, и По усилием воли удерживает закрывающиеся глаза открытыми. Фокусирует взгляд, собирается с мыслями. То и дело скользит взглядом за плечо Кассиану — никак не может понять, это Джессика или нет, и мысль мучит его.
    — Бен, это был Бен, — выдыхает он, глаза закрываются, голова болтается на шее, как мячик на резинке. По заставляет себя открыть глаза обратно. С силой воли у него даже в таком состоянии все в порядке, а вот со способностью соображать — не очень. — Никто не знает. Я... шел. Всю ночь.
    По вдруг подается вперед, морщась от боли, кладет руку на плечо Кассиану, чтобы отодвинуть его в сторону и разглядеть, наконец, девушку. Ему нужно знать. Потому что если настал его черед платить по счетам — он хочет знать. Пожалуйста.
    — Пожалуйста, — говорит По вслух, утыкается взглядом в любимое платье Джесс, — Джессика?
    Он не знает, о чем просит. О прощении? Слезы на глазах — от боли физической или душевной?
    Кольцо на цепочке как всегда болтается вокруг шеи.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (25-01-2018 17:47:30)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Сначала По действительно пугает Кассиана - что-то такое есть в его взгляде, как будто он находится не здесь, не сейчас, как будто По мыслями уже в другом мире - и не факт, что в лучшем. Потом он начинает отвечать. Ответы мало что говорят, кроме того, что дом все еще безопасен, но это хоть что-то. Кассиан уступает По Джин, берет пинцет.
Он никогда не делал этого прежде, но это несложно. Это не должно быть сложно. Нужно только решить, быстро или медленно, как будет легче - и ему, и По. Важнее, чтобы легче было По, конечно же. Но Кассиану кажется, что и у того нет правильного опыта.
Джин говорит, спрашивает - и это хорошо. Держит его, гладит по волосам - это еще лучше. И самая сильная хватка в мире не удержит так же хорошо, как рука девушки, которая тебе нравится. Все получится, но только ему сначлаа нужно приняться за дело.
- Да, - Кассиан приходит в себя только после вопроса Джин.
Наклоняется к плечу, тянется к ране пинцетом.
- Слушай только Джин, - говорит он По уверенно, так, будто понимает, о чем говорит. - Боль не слушай. Отвечай ей. Бен - это убийца? Человек с открытки? Кто такая Джессика? Что случилось, По?
Кассиан говорит и слушает, пока ищет в ране пулю, пока пытается обхватить ее. Останавливается, когда слышит в голосе По что-то, что ему не нравится. Кровь скользкая, и это намного сложнее, чем он думал. Когда у него получается, он делает короткую паузу - вот теперь должно быть по-настоящему больно - и вытягивает ее.
Плечо снова начинает кровоточить, но дальше Кассиан знает, что нужно делать. Как обычное кровотечение, надавить, подождать, забинтовать. Обычное кровотечение - просто такое, о котором забыли на семь часов пешего пути из Чикаго, и потому непонятно, сколько вообще крови могло остаться в По.
- Говори, По. Говори. Не останавливайся.

Отредактировано Cassian Andor (26-01-2018 08:43:04)

    Боль словно утягивается тугой повязкой — по крайней мере та, которая в плече. Ногу все еще жжет, но терпимо. С душой сложнее.
    Но душу жжет давно, просто По не рассказывал никому о случившемся последние десять лет; десять лет — это очень, очень долго. Он перехватывает руку Джин, сжимает ее пальцы в своих; перехватывает и руку Кассиана, не обращая внимания на боль в правом, перевязанном, плече, и держится за них обоих. Голову опускает низко — как ни пытается, а остановить хлынувшие слезы не получается, и единственное, что он может, это спрятать лицо и говорить вместо того, чтобы всхлипывать.
    — Джессика — моя, — это не шепот, это отсутствие голоса: По будто недостает связок, чтобы говорить громко и внятно, и слезы передавливают глотку, — была моей сестрой. Джессика была моей сестрой.
    Джессика всегда будет его сестрой. Это ему стыдно быть ее братом.
    — Я убил ее.
    По замолкает, словно ожидает, что Джин с Кассианом отшатнутся, выдернут руки из его пальцев, пожалеют, что вообще забрали его от дерева. Он даже ослабляет хватку, чтобы, если что, им было проще выскользнуть, отойти от него подальше; люди не должны убивать других людей, и его поступку нет никаких оправданий.
    — Я пойму, если вы захотите уйти, — голос едва его слушается, и По приходится буквально выталкивать слова из глотки, — только дослушайте сначала, пожалуйста.
    И он рассказывает.
    Про то, что все началось летом 1916 года. Про Нью-Йорк. Про то, что мама заболела и умерла, когда По было восемь, а Джессике шесть. Про то, как папа воспитывал их в одиночку, если не считать гувернантку. Про то, как летом 1916 года в их жизни появился Бенджамин Чизвик.
    — Бен очаровал всех, — в голосе По звучит злая усмешка, он качает головой, так и не поднимая взгляда с пола. — Папу, Джесс, даже деда. Поначалу он очаровал и меня тоже. Сукин сын.
    По настолько захлестывает эмоция, что он забывает извиниться за крепкое слово в присутствии дамы. Только продолжает рассказывать о том, как Бен охмурил Джессику, как сделал ей предложение, как через полгода с момента, как он появился на пороге их дома впервые, они уже были женаты. О том, как отец не мог нарадоваться на такую удачную партию для дочери. О том, как обходителен, хорош и всячески прекрасен был Бенджамин Чизвик — и о том, как По не удалось ни узнать, ни найти ничего из того, что тот рассказывал про себя.
    Никакой семьи Чизвик из Бостона. Никакого поместья там же. Никакого диплома для Бенджамина Чизвика в Гарварде. Никакого Бенджамина Чизвика в записях церковных приходов или госпиталей. Первый след, который сумел найти По — счет в банке, который Бен открыл за полгода до знакомства с его семьей.
    — Полгода истории — слишком мало для человека, которому двадцать семь. Я пошел с этим к отцу, но он не захотел меня слушать. Тогда я просто продолжил поиски, — По обессиленно вздыхает, морщится.
    Поиски были бесплодны, пока По не наткнулся на фотографию в окне бостонской фотостудии. С фотографии на него смотрел Бенджамин Чизвик — с какой-то женщиной. Тогда По расспросил фотографа, купил фотографию и пошел с ней расспрашивать всю округу. Расспросы привели его на кладбище.
    — Эбигейл Турпин. Умерла зимой 1915 года, — голос По срывается, и он замолкает.
    К счастью, слезы заканчиваются тоже. Последние соленые капли собираются на подбородке и капают ему на ключицы. По выпускает руки Джин и Кассиана, наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, и закрывает лицо руками. Плечо ноет от такого положения, но ему все равно. Он заслужил.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (25-01-2018 17:46:30)