Кассиан говорит так страстно, как будто его единственное желание на этой земле — это свести По и Джин, и По совершенно, абсолютно этого не понимает. Какого черта? К чему это упрямство с тем, кто должен делать выбор — почему бы Кассиану просто не пойти и не насладиться своей обоюдной влюбленностью? По дает ему все карты в руки, что, неужели он не видит, как это сложно — отказываться? Принимать решение разумное и взвешенное, а не поддаваться сиюминутному порыву.
    Но не это беспокоит По больше всего. Всего одна маленькая фраза: «ты не видел», — и то, как Кассиан вдруг обрывает себя, не договаривает.
    И этот вызов — По считывает его прекрасно. Чуть щурит глаза, сцепляет зубы. Контролирует, контролирует — и нет, уже не контролирует: ударяет раскрытой ладонью по столешнице, и громкий звук отдается под потолком.
    — Хорошо! — и следом, почти не меняя тона: — Джин!
    По идет в гостиную, но в гостиной ее нет, нет и на кухне, нигде на первом этаже. Он все еще прихрамывает, но делает это удивительно быстро, шипя и ругаясь сквозь зубы, но не останавливаясь, мечется по дому, как ищейка. В одну комнату, в другую, в комнату Джессики, на чердак — По заглядывает везде, пока, наконец, не возвращается к двери ванной на втором этаже.
    Ладонь все еще жжет от того, как крепко он саданул по столешнице — от души.
    — Джин, я знаю, что ты там! — По стучится в дверь кулаком, не до конца рассчитывая силу. — Кассиан хочет, чтобы мы поговорили втроем, я бы предпочел лицом к лицу, но мы можем и через дверь, если ты там занята. Джин? — ответа не следует, и тон По мгновенно сменяется на встревоженный: — Джин, ты в порядке?
    Он склоняет голову и прислушивается: какое-нибудь движение воды, хоть звук, хоть писк — что угодно, лишь бы понять, что Джин не отвечает не потому, что с ней что-то случилось, пока они с Кассианом бодались менталитетами внизу, а потому, что, например, не хочет. По все еще без понятия, чего он не видел, но с каждой секундой это замечание Кассиана беспокоит его все сильнее.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Джин все же открывает им, выпуская из ванной тяжелый влажный пар. Кассиан отступает, уступая место По, но не отходит слишком далеко, чтобы, если понадобится, перехватить, остановить того. Это странно - еще утром Кассиан и представить не мог, что ему захочется останавливать По, что он будет не соглашаться с его словами и действиями. Но тот прав, когда речь идет о деле. В том, что касается женщин, как понимает Кассиан, все совсем плохо - не то лично у По, не то среди богачей, не то в принципе в Америке.
Но теперь он говорит хотя бы относительно правильные вещи. И Кассиан перестает следить за ним, смотрит на Джин. Волосы у нее мокрые, тяжелые, от их кончиков по халату тянутся тонкие, темные мокрые полоски. Стакан в руке кажется слишком тяжелым, и сжимает она его как-то слишком сильно. А сама выглядит какой-то слишком хрупкой, так что Кассиан секунду думает, что на самом деле ей вообще никто не нужен, а нужна только чашка горячего шоколада в руках - и только.
Нужно дать отвечать ей - они ведь за этим пришли - но По снова говорит: на этот раз что не Кассиан не понимает. Их тут таких уже двое, и странно и удивительно, что По никак не может понять: если их таких двое - то не понимает как раз он один.
- Это плохое общество, - не выдерживает Кассиан. - Это общество, которое никому не нужно. У нас было не так - у меня было не так. Ты помогаешь своим товарищам - и среди них есть и мужчины, и женщины - а они помогают тебе. Ты прикрываешь спину - и тебе подставляют плечо. И если ты любишь - ты любишь. А когда перестаешь любить, не мучишь никого. И это все не делает тебя плохим человеком. Так было в моем обществе. А твое... В нем каждый шаг имеет значение, каждый взгляд, то, кого ты берешь за руку - но когда случается беда, и Бен бьет Джессику - твое общество не замечает, закрывает глаза и отворачивается. Зачем оно тебе, По? Зачем тебе такое общество?

    По ответил бы Кассиану; он морщится, как от боли — но нет, плечо пульсирует ровными вспышками, и они уже воспринимаются почти как фон. Он открылся им не для того, чтобы Кассиан мог использовать эту историю как оружие. Проблема не в обществе. Проблема в одном конкретном Бенджамине — или как его зовут на самом деле — которого По еще предаст суду за его деяния. По ответил бы, но Джин успевает первой.
    По так и стоит, прислонившись к стене спиной, смотрит в сторону и слушает. Если Кассиан бьет с ювелирной точностью, то Джин — Джин бьет совсем по-другому. И это еще одна веская причина отвести взгляд в сторону. Халат, босые ноги, мокрые волосы. Синяки. Он не имеет права согласиться, он не может отказаться, что за ужасное положение.
    — Не когда ты уже оступался. Мой отец — вполне вероятно — считает, что я питал к Джесс не совсем братские чувства. То, что ты предлагаешь — это разврат. Хорош я буду у него на пороге, — в голосе По прорезается какая-то мальчишеская насмешливость: — «Здравствуй, папа, позволь представить тебе наш небольшой ménage à trois». Прекрасное начало примирения. Это наверняка переубедит его в мысли, что его сын — извращенец и развратник, — он вдруг смеется легким, сиплым, совсем не своим смехом. — Стоило ждать девять лет для такого.
    По продолжает смеяться, качает головой, отрывается от стены.
    Он больше ничего не говорит, даже не прощается, просто идет в ближайшую комнату — ею оказывается его собственная — и плотно закрывает дверь. До самого утра в комнате тихо, хотя По не идет спать сразу. Он откапывает свою старую нотную тетрадь и записывает сегодняшнюю мелодию по памяти, а потом спит. Утром просыпается и вновь пишет те куски, которые не смог вспомнить вчера. Ему не хочется ни есть, ни покидать комнату — он оставляет весь остальной дом Кассиану и Джин, по крайней мере, до полудня, когда все-таки вылезает из комнаты, чтобы добраться до гостиной.
    Ему просто нужен рояль. Положив нотную тетрадь и карандаш на крышку, он наигрывает написанное, на этот раз очень медленно и осторожно, предпочитая тянуться всем корпусом вместо того, чтобы делать это только правой рукой или плечом. Если кто-то вокруг него и ходит, если что-то вообще и происходит в доме, кроме музыки, По не замечает совершенно — и не понять, то ли нарочно, то ли случайно.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (27-01-2018 21:16:11)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Все идет, как идет. По общается с ними только посредством музыки - зато ест крем. Джин первой берет Кассиана за руку, показывая, что между ними все хорошо, и возвращается к работе.
Скучно.
Нет никакой опасности, в присутствии - пусть и весьма относительном, потому что мыслями тот явно где-то далеко - По Кассиан уже не чувствует, что ему нужно постоянно быть рядом, охранять, защищать. Да и не от кого. Место и правда безопасное: никто не приходит за ними, никто не ищет их тут. Там, в Чикаго, наверняка уже давно всполошились, возможно, уже ищут Джин в Нью-Йорке, если догадались спросить у консьержа, не видел ли тот ее. Никто не знает про то, что Кассиан жив. Никто не знает о том, что По в этом как-то замешан. Они все сделали хорошо, у них получилось. Кассиан понимает, что когда они вернутся в город, опять станет сложно и опасно - опаснее, чем прежде, потому что теперь от них будут ждать угрозы, теперь их точно захотят убить, а вопрос будет не в послушании Джин, а в безопасности семьи Ним. Но это будет потом, когда они вернутся. И тут сейчас так спокойно, что "когда" звучит почти как "если".
У Кассиана давно не было такого спокойного времени. Возможно, ему так кажется просто оттого, что он давно не было среди людей, которые знали бы, кто он. Но По знает, и никакой беды от этого не случается - за ним не приходят немедленно, не арестовывают, не возвращают домой, где его не ждет ничего хорошего. Возможно, его там просто ничего, никто не ждет - Кассиан не знает, как было бы хуже.
Он ищет себе занятие, понимая, что помочь Джин не сможет, а чтобы помочь По, ему нужно хотя бы понимать, чем тот занимается. Но тот только терзает рояль, наигрывая музыку вокруг той мелодии, под которую они танцевали - но никогда не ее саму.
Предоставленный сам себе, он в основном читает. Он давно не читал ничего, кроме газет, и сначала от чтения клонит в сон. По словам все еще чужого языка взгляд не бегает - едва плетется - но это интересно, это лучше, чем ничего, и, путаясь на страницах, он забывается и не чувствует себя совсем бесполезным.
В пятницу вечером По наконец-то прерывает свое молчание. И делает он это только для того, чтобы попросить их с Джин потанцевать.
Кассиан в который раз подозревает, что прозевал инфекцию, и По болен, что прямо сейчас его терзает жар, просто это не видно со стороны - а так бывает, он же уже видел такое, людей, которые умирали, хотя выглядели совершенно здоровыми. И глаза у По блестят - но только в них нет лихорадки от болезни, там что-то другое, что-то такое, что Кассиан рассмотреть не может.
- Я...
Кассиан замолкает, едва начав говорить. Он помнит мелодию, которую играл По и мог бы напеть ее, он почти предлагает сделать это. Но вовремя понимает, что дело не в мелодии, не в ней одной - это просто повод, чтобы По снова заговорил, чтобы его интересовало что-то, кроме музыки. Чтобы вернуться в то, как было до разговоров. Кассиан только надеется, что, даже вернувшись, По будет их помнить.
- Если Джин не против. Если она захочет.
Он протягивает Джин руку, но не берет первым, не прикасается к ней. Протягивает и готов держать ее так долго, как это понадобится.

Отредактировано Cassian Andor (28-01-2018 00:23:49)

    Они соглашаются. Они соглашаются, и По улыбается самой счастливой — и по совместительству самой неуверенной — улыбкой года. Какое-то время он просто наблюдает за ними, отсчитывает такт себе под нос, затем поворачивается к роялю. Трогает клавиши аккуратно, пытается вспомнить. Не мелодию — мелодия не имеет значения; он пытается вспомнить состояние. Состояние, когда он еще не подумал про брак, про отца, про свое положение в обществе, про то, как должно и правильно.
    Что-то в том, как Кассиан и Джин танцуют на периферии его зрения, помогает пальцам находить верные клавиши; ноты сплетаются одна за другой, и По то подыгрывает что-то отрывисто одной правой рукой, то записывает в тетрадь на собственном колене. Наконец, все встает на свои места. Он не дописывает аккомпанемент, он помнит его и так.
    — Всё, спасибо. Всё, — говорит По, откладывая тетрадь на крышку и закладывая карандаш за ухо.
    Он касается клавиш рояля так же бережно, как трогал бы Джин, и играет сначала одну мелодию. Легкую, звонкую, летящую; в гостиной хорошая акустика, и весь воздух быстро пропитывается звуками, и даже редкий треск дров в камине будто подыгрывает По. Мелодия сплетается дальше — легкость изламывается, ноет, подволакивается, но ее поддерживают теплые, уверенные аккорды, аккуратные, ласковые. Две темы переплетаются и расходятся, накатывают, словно волны на берег моря в далекой Испании, и с шорохом уходят назад. Мелодия повторяется, будто зовет кого-то. Будто балансирует неловко на краю.
    У него наверняка заболит плечо, но как и в прошлый раз, По все равно. Левая рука осторожно ложится на клавиши. Аккомпанемент не звонкий и не теплый, густой, как непрозрачная синь неба; и вдруг выступают по-новому две темы, одни ноты оттеняют другие так естественно и гармонично, что становится непонятно — как мелодия могла существовать в одиночестве. Почему. Зачем.
    По играет еще какое-то время, прикрыв глаза; он варьирует мелодию — случайно, не нарочно, просто не всегда помнит правильно, что сам придумал. Аккомпанемент остается таким же, как и всегда: ровным, спокойным, оттеняющим. Наконец, когда плечо начинает ныть особенно настойчиво, По убирает левую руку, мелодия сиротеет, из нее уходит ласка, остается только легкость — как шелковый платок на ветру, а вскоре затихает и она.
    Вот и вся история.
    Четыре минуты безграничного счастья, и По вновь всего лишь в гостиной, вновь в патовой ситуации, вновь не знает, как и что теперь говорить. Джин двигается неловко — он видел такую неловкость и прежде. Знает ее прекрасно. Не знает наверняка, но догадывается, от чего такое бывает. Но теперь По не может спросить так, как спрашивал до этого. Он убирает карандаш из-за уха, берет в руки тетрадь.
    Поднимается с места, тут же опускается обратно. Нужно спросить.
    Нужно.
    — Джин, я могу задать тебе вопрос? Он личный. Если не захочешь отвечать — я не стану спрашивать опять.
    — Можешь, — Джин чуть улыбается, коротко пожав плечами. — Если что — я просто не отвечу.
    По кивает. Выжидает мгновение. Кидает взгляд на Кассиана — обеспокоенный. Затем вновь возвращается к лицу Джин.
    — Я видел такие движения прежде. Такую походку. Это уже седьмой день, — очень осторожно говорит По, как будто боится то ли спугнуть Джин, то ли схлопотать от Кассиана. — Тебе больно?
    По не кивает на ноги, не опускает взгляда, даже дыхание задерживает. Его не интересуют причины, он знает их и так, а Кассиан наверняка догадается сам. По хочет знать — услышать от нее, на самом деле — как она себя чувствует, и только.
    Проблема в том, что он увидит, если она солжет.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (28-01-2018 10:08:11)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Вопрос По перечкркивает то тепло, которое По создал для них же - для троих, это Кассиан чувствует очень точно - для всех троих. Но ответ Джин ппречеркивает его недовольство.
Он думает, что и сам должен был заметить, но, наверное, слишком привык за прошедшие дни - решил, что, может, так Джин двигается не в спикизи, убедил, что, может, это нормально.
Но это ненормально. Но так не должно быть. И он, к сожалению, слишком хорошо помнит разговор на кдадбище - и потому понимает, о чем говорит Джин.
Кассиан сжимает кулаки и отходит на шаг, потому что вдруг думает о том, что Джин испугается, что он хотел бы ударить ее.
А он вообще никого не хотел бы ударить. Он хотел бы забить до смерти, лично убедиться, что Гарретт не просто мертв - что он разрушен. Закон ничего не сделает с ним. Тот закон, за который цепляется По - он посмотрит на убийства, на бутлегерство, на разбой - да даже на уклонение от налогов. Но на насилие над собственной невестой, флэпперкой, ирландской девочкой из банды, которая проводит ночи в накуренных спикизи и дразнит людей ногами и свободой, он не обратит внимания, даже не посмотрит. Все знают об этом.
Но это именно то, что не простит Гарретту Кассиан.
Он смотрит на По, все еще сжимая кулаки, и даже ругаться не может, вообще не может говорить. Впервые, влзможно, он чувствует желание убить кого-то. Не осознает необходимость это, не понимает пользу для дела - а именно хочет. Как будто что-то темное нашлось в душе, кракен показался из-под воды.
Что-то темное пролетает перед глазами - и исчезает. Вот он в доме По, вот сам По, вот рояль, на котором тот играл, пол, на котором они танцевали, вот Джин.
Джин.
Она так и смотрит в пол. Кассиан подходит к ней, протягивает руку - снова останавливает жест. Только если она позволит. По был прав тогда больше, чем догадывался. Чем они оба догадывались.
Только если она позволит.
Вместо того, чтобы трогать ее, Кассиан сначала наклоняется, потом и вовсе опускается перед ней на колени, заглядывает ей в лицо.
- Ты не виновата. Ты никогда не будешь мешать. Все, что я... - он оглядывается на По, - что мы говорили - правда. То, что было, неважно - это все равно правда.

Отредактировано Cassian Andor (28-01-2018 10:41:33)

    Откуда им знать, что он тут тоже чувствует себя гостем. И чувствовал всегда.
    — Это мой дом не больше, чем ваш.
    На ногах По чувствует себя лучше. Ловит предупреждающий взгляд Кассиана — стыд за собственную недавнюю несдержанность простреливает сквозь все тело. Конечно, он будет спрашивать. И не будет кричать и стучать; По хорошо запоминает правила и предупреждения. Не всегда слушается, но запоминает — прекрасно.
    — Да, — кивает он на слова Кассиана. — Ты можешь запрещать все, что угодно. Или говорить «нет». Мы услышим. «Нет» — хорошее слово, не стоит от него отказываться, — По говорит так, будто собирается что-то делать, но на деле просто стоит рядом — ближе, чем считается приличным, но все же чуть дальше, чем нужно для того, чтобы легко обнять человека. И, в отличие от Кассиана, не делает ничего. — Если кто-то не слышит «нет» — это его проблемы, не твои. И, ради всего святого, это правда даже больше ваш дом, чем мой. Вы провели тут больше времени за последнюю неделю, чем я — за последние пять лет. И, поверьте, вдохнули в него куда больше жизни, чем я бы вообще смог.
    По продолжает говорить, чтобы скрыть неловкость; он хотел обнять Джин, но если это сделает Кассиан — так даже лучше. Когда он говорил, что не может — не шутил, это правда так, и это удерживает его от любых действий мертвой хваткой. Но когда он говорил, что хочет — не шутил тоже, поэтому еще стоит здесь, близко к ним, вместо того, чтобы шагнуть назад, туда, где на полу расчерчены невидимые рамки приличий, в которых стоит держаться, когда разговариваешь с женщиной. Да и с мужчиной, в общем-то, тоже. По прячет руки в карманы брюк, оглядывается вокруг. Камин потрескивает.
    — Так что распоряжайтесь здесь, как хотите. Я бы только попросил мебель не портить, но не думаю, что это в ваших планах, — он пожимает плечами. — И в моей комнате аккуратнее, если будете заглядывать: там карта на полу лежит — не наступите, а то у меня всё смешается.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (28-01-2018 14:12:06)

[icon]http://sf.uploads.ru/EBWYt.jpg[/icon]Джин кивает, и Кассиан, не медля ни секунды, обнимает ее так, как хотел - давно, все время хотел, так, будто он действительно может защитить ее от всего. Она не просит останавливаться, хотя дышит в его руках, как пойманная дикая птичка, прижимается к нему. И все хорошо - но только все кажется, что чего-то не хватает.
Кого-то не хватает.
Кассиан помнит, что По все еще здесь. На пороге своих приличий, навязанных обществом, который он все никак не может переступить сам. На порога - потому что, возможно, ждет, чтобы его просто кто-то вовремя толкнул.
И Кассиан отстраняет от себя Джин, только на миг, потому что так правильно, так хочется. Хватает уже привычным, но на этот раз куда более мягким жестом, По за плечо - на этот раз за здоровое - и тянет к ним, обнимает и его тоже.
Так, рядом с Джин, рядом с По, он чувствует, что теперь все правильно. Кассиан набирает воздуха в грудь, но не может объяснить, почему так правильно, остальным. Он не уверен, что смог бы и на испанском.
Джин он держит бережно, чтобы она могла в любой момент уйти, чтобы не думала, что это невозможно, По, напротив, крепко, чтобы тот понимал, что он нужен, а не просто владелец дома, раскладывающий карты по своей старой комнате, что в "них", которые вдохнули жизнь в дом, его не меньше, чем Кассиана или Джин. И, спустя короткое время молчания, Кассиан все же находит хотя бы одно точное слово:
- Вместе.

    Джин жмется ближе, расслабляется, По тоже расслабляется следом: если ей не душно и не страшно в их объятиях, наверное, все еще не так уж и плохо. Она выберется, она умная девочка, однажды до нее дойдет, что на свете есть подонки, и она не несет за них ответственность. По тихо улыбается сам себе, позволяет чужому теплу проникнуть внутрь, просочиться меж ребер, согреть. Стоит начать греться — и хочется, чтобы этот один раз не заканчивался, как когда сидишь у камина в лютую зиму, и ветер с озера долетает даже досюда, свищет в окнах, но тебе тепло и хорошо.
    По с сожалением отпускает Кассиана, дает руке соскользнуть, открывает глаза. Он не тянет его обратно, честное слово, только потому, что не имеет права. С одного бока становится прохладно, и сейчас станет прохладно и с другого, когда По выпустит Джин. Он забыл щемящее чувство от объятий, он помнит, как обрывается все внутри, когда отпускаешь кого-то в последний раз. На краткое мгновение По прижимает Джин к себе крепче, уверенней, зарывается носом в волосы, вдыхает — и выпускает с шумным выдохом, отступает.
    Не совсем то, что он планировал, когда звал их сюда потанцевать, но кто ж знал.
    Впрочем, хорошо, что он не знал.
    Впервые за несколько дней По ужинает нормально. Какое-то странное умиротворение пронизывает его, вплетается в дыхание, в каждый жест, в каждое слово, в то, как он часто улыбается уголками губ, и морщинки все равно собираются в уголках глаз. Уходя спать, По оставляет дверь открытой, аккуратно переступает по комнате, чтобы не сдвинуть случайно ни одну из разложенных бумажек. Мелодия отпускает его, и он может спать спокойно.
    Поутру, сразу после завтрака, По приносит вниз, в столовую, карту Чикаго. Приносит и свои бумажки, раскладывает их аккуратно на столе, стульях, полу. Сегодня у него уже не так болит плечо, и ему удается надеть рубашку нормально. Он все равно избегает резких движений правой рукой. Учитывая, что большую часть времени он просто стоит, в задумчивости держась за подбородок и разглядывая карту, особо сильно ничего избегать ему и не приходится.
    На карте отмечена его сожженная квартира. Сверху бумажка с описанием и датой. Отмечено место, где он получил открытку в Лиззи — с описанием и датой. Жаль, сама открытка утеряна. Отмечен участок. Отмечено место, где он столкнулся с Беном в последний раз — совсем неподалеку от участка. Сверху тоже лежит бумажка. На юго-западе за пределами карты лежит бумажка, отмечающая место, где он бросил Лиззи. Отмечен дом пани Ориховской — еще одна бумажка. Между домом пани и бывшей квартирой — еще заметка, про кошку и Кассиана.
    Рядом По кладет лист, куда выписывает все детали истории с Джесс. Всё, что может хоть как-то подтверждать недобрые намерения Бена. Фотография с Эбигейл. Ее могила в Бостоне, дата смерти. Отсутствие информации про Бенджамина Чизвика в Бостоне или в Гарварде. Его скорый переезд. Открытый счет, куда Бен внес внушительную сумму сразу. Синяки Джесс — хотя все, что связано с ней, По записывает просто как «Джессика». Все это нужно поднимать, раскапывать. Еще нужно поговорить с отцом, добиться того, чтобы он дал свидетельские показания. Добиться, чтобы они были правдивыми.
    По хмурится, кружа над своими бесконечными заметками и перекладывая их то так, то этак.
    — Почему же ты ждал девять, почти десять лет? — бормочет он себе под нос. — Что ты делал все это время? А самое главное, — По хмурится еще сильнее, — как нашел меня.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (28-01-2018 16:34:26)

    — Это легко, если знать, где. Он не мог знать, где. Я уезжал после того, как он исчез, про то, где живет дедушка, он не знал — дедушка был слегка параноик. Поэтому тут нет электричества. Он верил, что по телефонным проводам можно отследить, где он живет, — По не столько отвечает, сколько бормочет себе под нос, принимая чашку из рук Джин. — И никогда не доверял информацию о своем месте жительства людям вне семьи — а Бен так и не стал для него семьей. Не было никого, от кого он мог узнать, что искать меня стоит в Чикаго.
    Ему нравятся ее маленькие прикосновения. И он даже не пытается делать вид, что это не так. Они ничем не отвлекают его от мыслей, в конце концов, их можно — если постараться — просто не замечать. По усиленно глушит голосочек, который, будто гувернантка, повторяет про правила приличия и то, как мужчина и женщина обязаны вести себя в обществе. И вообще.
    Учителя музыки По любил больше, чем гувернантку.
    — Вы можете пробыть здесь хоть до скончания времен, — рассеянно говорит он. — Мне нужно будет вернуться восемнадцатого — наверное, я сяду на поезд рано утром. Нужно купить новую машину. Не хочу смотреть на то, что он сделал с предыдущей.
    Что-то не складывается, и это что-то — очень важная деталь. Мотив. По вновь принимается кружить по комнате, наворачивая круги вокруг стола и осматривая все бумажки одну за одной. Мимоходом он заглядывает и через плечо Кассиану; он уже спрашивал, сколько еще осталось, буквально полчаса назад, и отвлекать того от дела еще раз не хочется. Наконец, По вновь останавливается у карты и проводит рукой по улицам, выводя какие-то маршруты: от участка к квартире, от участка к дому Пани.
    Как нашел и мотив — вот две вещи, которые вдруг не встраиваются в ровную картинку.
    По отступает от карты, складывает руки на груди, прислоняясь к стене спиной, и закусывает губу.
    — Если бы я был брачным аферистом. Мои планы порушил бы мальчишка — и он же попал бы под суд, пока я благополучно скрылся — зачем мне было бы его преследовать? Из мести? Девять лет спустя? У него нет, — мысль прошибает По и заставляет мурашки побежать по спине, — у него нет особого мотива. Я порушил его планы, но не нанес ему никакого ущерба. Ни его репутации. Ничему. Все считают, что он невиновен. Кроме меня. Это какое-то сумасшествие. У него нет особого мотива, у него нет способа найти меня — и он все равно здесь.
    Он хмурится, глядя на карту. Что-то в том месте, где он получил открытку, беспокоит его. Что-то во всех паттернах их встреч беспокоит его. Дважды — улица. И все вокруг примерно одного и того же района, хотя По кружил по всему Чикаго, иногда вплоть до пригорода. По отрывается от стены и медленно очерчивает карандашом круг вокруг этих двух мест.
    Если Бен здесь, ему нужно на что-то жить. Где-то жить. Оба раза, что он сталкивался с ним на улице, были недалеко друг от друга. Он не знает, когда в машине оказалась открытка, но тогда он приезжал в участок рано. Перестрелка была вечером, и Бен показался ему удивленным. По пытается понять, насколько это возможно, но в конце концов приходит к выводу, что единственный способ узнать наверняка — эмпирический.
    — Мне нужно в Чикаго, — говорит он, отступая обратно. — Я пойду туда, где он бросил мне в машину открытку и оставлю сообщение. Если это то место, которое я думаю, то есть шанс, что он его найдет и явится на встречу. Куда-нибудь, где он не решится стрелять в открытую. Тот же «Henrici’s».
    Это отличный шанс получить хотя бы немного ответов, и голос По выдает, что это решение уже принято и оспариванию не подлежит.
[status]hooka dooka, soda cracker[/status][icon]https://s10.postimg.cc/xyotbj5p5/ava1927-2.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

Отредактировано Poe Dameron (28-01-2018 21:43:58)