[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]Кассиан качает головой, но ничего не говорит. Он не знает, как сказать так, чтобы прозвучало нормально - что он теперь беспокоится не о Джин, а о том, чтобы все закончилось. Что ее не убьют - возможно, не убьют, возможно, не сразу - но она станет бесполезной. Что единственное, что хоть как-то защищает их - это то, что банда не знает, что Джин тут, не ищет ее - тут. Что они все еще не ждут удара с ее стороны, а думают о простом побеге. Что все, что они собрали, сохранили и донесли, должно остаться у них с ними до конца дела, до самого приговора. Что закон, когда речь не идет о деньгах, можно заставить быть справедливым только если сделать в два, в три раза больше, чем нужно. Иногда даже больше. А в их случае речь наверняка идет и о деньгах тоже.
Что, наконец, их дело важнее чьей-то ущемленной гордости.
Он не говорит это Джин, зато говорит себе, мысленно, не давая крови в ушах глушить чужие, не давая лицу мертветь слишком заметно, когда говорить начинает По. По не дает возможности ответить, и Кассиан не отвечает.
Потому что дело важнее гордости. Потому что они должны закончить то, что начали, и сохранить все, что у них есть.
Они закончат - и никто и никогда больше не сможет заткнуть ему рот. Даже те, кого он любит и против кого потому безоружен.
Потом. Это потом.
Пока что он сжимает челюсть и, не глядя вслед По, поворачивает в сторону дома.

    В субботу По лучше — особенно к вечеру, когда он добирается до дома и падает на постель. Мистер Саммерсет считает, что ему лучше не совершать вообще никаких телодвижений, но дело есть дело, и все, что в конце концов мог мистер Саммерсет субботним утром — это выразительно промолчать в телефонную трубку. Однако с этого момента По планирует неукоснительно следовать его заветам. А именно, лежать и никуда не ходить, ничего не делать все воскресенье.
    Он сойдет с ума от скуки, но по крайней мере пойдет на поправку быстрее. Уже сегодня синяк на скуле чуть померк. Завтра — останется на лице лишь бледным пятном, а к понедельнику, может, и вовсе сойдет. Если повезет. Если нет, то ему придется придумать легенду.
    По поднимается с постели и идет до телефона, тащит его обратно с собой, вытягивая провод — благо, он всегда любил ходить по комнате, когда говорит, и поэтому провода более чем достаточно. Упав на кровать, По быстро кидает взгляд на часы: девять вечера, они должны быть дома, хотя он и не уверен, что поднимут трубку сегодня. Или что то, что он в этой трубке услышит, ему понравится. Но По все равно звонит, все равно подносит трубку к уху, все равно ждет, когда соединят.
    Думает о том, что ему сегодня сказала Сьюзан. Она права, наверное. По только не знает, стоит ли об этом говорить Джин и Кассиану — и хорошо, что они не смогут увидеть его лицо.
[status]Улисс[/status][icon]https://s7.postimg.cc/d9r4tousb/ava1927-6.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]По крайней мере, По показался врачу. Это уже что-то. Несмотря на то, как они разошлись, Кассиан на самом деле рад его слышать. Рад, что и Джин рядом, что у нее в руке эклеры, что она опять улыбается. Путаясь в проводе, Кассиан идет к кровати.
Ему все еще странны телефоны, странно, что звонят не с работы, вызвать его назад, что не приходится говорить в общем коридорчике у лестницы, тихо, прикрыв рукой рот и трубку, чтобы никому не мешать и чтобы не давать повода подслушивать. Только английская речь и не странна - дома телефоны он разве только видел в кабинетах директоров и, иногда, полицейских.
- После стольких лет общения с тобой он мог бы уже знать, что лучше ставить не стражу, а тебя в угол.
По звучит лучше, чем вчера - это слышно. Даже несмотря на явно слишком занятой день, чем это разумно. Он был у Сьюзан. Он поехал к Сьюзан - не к ним.
Кассиан давит в себе что-то неприятное даже ему самому. Наверное, это ревность. Или, может, зависть - все равно это одно и то же. В его испанском, по крайней мере - про английский он не уверен. Это неважно - важнее не выпустить это наружу.Если за По кто-то следит, он мог бы привести хвост сюда. Ему не нужно приходить - это неразумно. А Сьюзан нужна помощь.
- Ей нужна работа, - говорит Кассиан, ловко заменяя эыемерную помощь конкретной перспективой зарплаты. - Или она нашла уже что-то сама?
Впервые за день Кассиану хочется есть. Он тянется к эклеру в коробке Джин, уступая ей трубку. Откусывает, слизывает крем - густой, желтоватый, сытный и такой вкусный, каким только может быть пирожное, когда ты их давно не ел вот так - из коробки, вечером, разговаривая с кем-то по телефону. Кассиан так ест впервые. Его ревность - зависть - тонет в креме. И он - тоже впервые за день - улыбается Джин.

    Джин заваливает его вопросами, и По теряется, на что отвечать первым, что важнее и интереснее. Сьюзан кажется ему удивительно цельной, самостоятельной — этим она напоминает Джин, пусть даже их самостоятельность разнится. Он, конечно, видел сегодня, что ей нелегко, что она тоскует по Бену, но Сьюзан ничего не говорила по этому поводу, а он не рискнул спрашивать. Зачем напоминать лишний раз? Все будет в порядке теперь.
    По старается думать об этом только в таком ключе, хотя и понимает: он совсем не знает, чем сейчас занят Бен. Ищет ли он Сьюзан или догадался, что та ушла навсегда. Хотя, впрочем, даже если догадался — остановит ли это его от попыток ее вернуть? По знает не понаслышке, на что людей толкает любовь. Или то, что они принимают за любовь. Если бы не дело, он бы уже давно был на пороге дома Бена и пытался с ним поговорить — на этот раз, думает По, у него бы получилось.
    Но Джин вдруг зачем-то говорит про эклеры, и это сбивает По с мысли. Заставляет издать сдавленный звук, который, он очень надеется, не будет слышно по телефону. По прижимает трубку к груди и жмурится; они вчера так плохо разошлись — он разошелся с ними, если быть точнее — и она все равно говорит, что его не хватает. По, конечно, знает, что в отношениях ссоры — неотъемлемая часть, какими бы любящими оба — все ни были. Но всё равно, всё равно.
    — Мне тоже вас не хватает, — выдыхает в трубку он и торопится вернуться к вопросам про Сьюзан: — Она хорошо. Лучше, чем я ожидал, во всяком случае. Она ходила в университет — спасибо тебе за совет, ее взяли. Начинает с понедельника. Пани, кажется, прирожденная бабушка. Она ворчит, конечно — ну, Кассиан знает, как она умеет. Люси, правда, сложнее, — По чуть хмурится. — Но они выберутся.
    Он вдруг думает, что обещал быть рядом, пока Сьюзан не встанет на ноги, но что это значит — «встанет на ноги»? Можно ли будет ее оставить? Скорее всего, прокурор и судья постараются сделать так, чтобы дело не затягивалось надолго — так больше шанс, что им удастся посадить Гаррета, и никто не умрет в процессе. В самом лучшем сценарии пройдет всего несколько недель. Достаточно ли будет этого? По не знает, и он не любит не знать, и он неловко молчит.
[status]Улисс[/status][icon]https://s7.postimg.cc/d9r4tousb/ava1927-6.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]Кассиан задумывается про эклеры и каталонский крем, и можно ли это провернуть. Он никогда не готовил эклеры, но наверняка сможет. Нужно только придумать, как сделать крем более густым, и решить, будет ли это все еще каталонским кремом - если у него получится.
За мыслями он пропускает тот момент, когда легкая влюбленная болтовня сменяется Беном. Он глубоко вздыхает, слушая размышления По, но не перебивает. Дослушивает до конца. И даже признает, что какое-то здравое зерно во всем этом есть. Просто его недостаточно.
- И что, если он не маньяк? - спрашивает Кассиан потом.
Он знает, что. Если Бен не маньяк, то спасать Сьюзан не надо было. И Джессику спасать тоже не надо было. Но если их и не надо было спасать от смерти - то от Бена стоило бы.
- Он все равно делал с твоей сестрой то, что делал. Он все равно много лет шантажировал твоего отца. Все равно следил за тобой. Все равно оставлял тебе открытки, стрелял в тебя, приходил. То, что у него есть жена и ребенок, которых он за девять лет не убил, не отменяет всего, что было. Он, может, и не брачный аферист - но он плохой человек.
Кассиан вздыхает еще раз, еще тяжелее. Это все еще плохая идея, но он может представить себе, как это работает. По наконец-то простил себя - и другого теперь тоже, возможно, готов простить. Готов наконец-то отпустить прошлое, которое глодало его столько времени.
- Не делай этого до суда или во время суда, а только после. И не выведи его на Сьюзан и Люси. И не верь всему, что он говорит. Я помню его в ресторане.
Кассиан и правда помнит - и в основном из-за этого и боится. После того разговора По шел куда-то в пустоту. И только Джин остановила его, привела в чувство - он сделать этого не смог, и его все еще пугают ситуации, в которых он совершенно ничего не может сделать. Он накрывает руку Джин своей, сжимает ее крепко.

    Кассиан говорит все то, что По думает. Ему хочется чувствовать себя героем; это очень приятно — чувствовать себя героем, приятно и просто. Можно демонизировать Бена, превратить его в такого карикатурного сказочного злодея — и мир сразу становится понятным. Но что, если он не карикатурный сказочный злодей? Что, если он просто обычный человек — да, может, не самый лучший, но обычный?
    И что, если По тоже в чем-то был неправ?
    — Конечно, — соглашается с Кассианом По.
    Он хочет поговорить, он не хочет сорвать им все дело и поставить под удар Сьюзан и Люси. И если уж он пойдет говорить, то будет делать это осторожно, не как в прошлый раз. Возможно, как-то подготовится. Он слушает еще: теперь в трубке голос Джин. По тоже помнит Бена в ресторане, и помнит, что это Джин вернула его тогда, остановила, уговорила. Сейчас она предлагает то же самое — но ближе.
    Ближе. По думает над этим словом. Ближе. Вот оно. Вот, что они сделают. Вот, что он сделает — чего он не делал до этого. По проводит рукой по лицу.
    — О, Сьюзан очень умная женщина, — тянет он, хмыкает. — Хорошо. Я подумаю. Я позвоню в понедельник вечером еще, после работы. Или вы звоните, если что-то случится, или — просто.
    В понедельник прокурор хотел идти ходатайствовать о возбуждении уголовного дела, и если у него получится, у них должны появиться какие-то новости. По только запоздало думает, что они не оставили ему никаких контактов. С другой стороны, если Алан Холдо захочет связаться — он сможет сделать это через судью Органу, а уж в том, что он доберется до судьи, По не сомневается ни на секунду.
    Главное — это самому По пережить понедельник. И все будет хорошо. Все будет в полном порядке. Главное переждать.
    По ненавидит ждать.
[status]Улисс[/status][icon]https://s7.postimg.cc/d9r4tousb/ava1927-6.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

    Сегодня пятнадцатое. Двадцать третье — это через девять дней. Чуть больше недели.
    По какое-то время смотрит на телефонную трубку. С Кассианом и Джин они сегодня уже созванивались, и он решает, что не будет звонить им опять. Лучше придет завтра сам. Так и сделает. Да. Это отличная идея. Похвала прокурора Холдо приятна, но совсем не греет — она и не должна. Это работа. А за два с половиной месяца По начало казаться, что это — его жизнь, вся, целиком. Так он сросся с этим делом. И отпускать его теперь сложно, страшно.
    Как выпускать руку взрослого уже ребенка. Как прощаться с тем, кто уплывает на теплоходе прочь от родных берегов. Как переезжать в другой город, когда тебе двадцать с лишним, и ты только что убил свою сестру, и ты не знаешь, что будет дальше.
    Он бы не убивал ее, конечно, если бы только мог.
    Но если это именно то, из-за чего он оказался здесь, сейчас — может быть, только может быть — это не так уж и плохо.
    Утром во вторник По приезжает в участок очень рано. Ему уже гораздо лучше, походка выровнялась, больше не хочется сгибаться к земле от боли. В участке он первым делом идет к Джонсону, говорит ему пару слов. Затем — находит Лоуренса. Отдает ему все: подсказку, как раскрыть дело, все свои наработки, бумаги, почти раскрытое другое дело. Хлопает по плечу. Благодарит. Лоуренс смотрит с подозрением.
    — Помирать, что ли, собрался? — спрашивает.
    — Лучше, — говорит По. — Увольняться.
    И отдает заявление секретарше капитана, которого еще нет в участке. Где-то через час, когда будет не так рано, сюда заявится проверка. Но По будет уже не здесь. Лоуренс провожает его неодобрительным взглядом, потом возвращается за свой стол. Уже на ступенях участка По слышит его ликующий вопль. Мальчишка.
    Он улыбается, садится за руль.
    И просто едет.
    Долго, без особой цели. Просто катается по Чикаго. Обедает в чертовом «Henrici’s». Покупает целую коробку эклеров. А потом едет к Кассиану и Джин. Он запомнил дорогу достаточно хорошо. Машину По паркует подальше, так, что приходится пройти через парк, а потом еще минут десять — по улицам с коробкой в руках. А потом позвонить в дверь. Подняться на нужный этаж. Позвонить еще раз.
    А когда и эта дверь откроется — показать коробку эклеров и улыбнуться самой обезоруживающей улыбкой, какой только может.
    — У меня есть эклеры и хорошие новости.
    По чувствует себя таким свободным, как будто у него за спиной крылья. Как будто он вновь на крыле того самолета, на котором его катал летчик, которому потом досталось. Как будто это — всё.
    Но это не всё, конечно же.
[status]Улисс[/status][icon]https://s7.postimg.cc/d9r4tousb/ava1927-6.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]В понедельник утром все еще нет никаких новостей. Кроме того, что По жив, кроме того, что любит их с Джин - но это уже давно не новость. Кассина свою любовь к ним осознает как какую-то часть себя, которая была всегда, а он ее прежде не видел, хотя без нее было очень плохо. Он не рассказывает об этом и не спрашивает, как ощущает ее Джин, как ощущает ее По, но не удивился бы, если бы узнал, что они чувствуют похоже.
Во вторник нет новостей и нет звонка. Кассиан ждет его или утром, или после работы, а потому просто ждет, не видя беды. По звонит раньше - в дверь. Кассиан не успевает удержать Джин: он все еще думает, что все может сломаться: любовь и счастье - очень хрупкие штуки. Кто угодно мог бы прийти к ним теперь. Он продумывает, что будет делать, если это и правда кто угодно, как лучше броситься на них, чтобы у Джин было немного времени и она смогла убежать и спрятаться.
Все это оказывается ненужным. Это По, и увидев его, Кассиан выдыхает, расслабляет напрягшиеся было мышцы.
Он не сразу подходит к ним, смотрит со стороны. Любуется, улыбается широко, не в силах свою улыбку хоть как-то спрятать.
По улыбается, Джин целует его, оба они кажутся счастливыми, какими-то очень легкими. Возможно, такими они теперь, когда дело не давит на них грузом, будут всегда. Кассиан улыбается.
Хорошие новости угадать несложно - сейчас все еще рабочее время, По должен быть в участке, и есть всего несколько причин, по которым это может быть не так. Кассиан надеется на увольнение, и понимает, что увольнение может значить, что все началось. Все получилось.
- Прокурор отозвался?

Отредактировано Cassian Andor (04-06-2018 18:10:56)

    — Ничего не надо? Я бы на твоем месте не торопился отказываться от этих эклеров, — замечает По, весело глядя на Кассиана, и откусывает от эклера, который только что достал из коробки, следуя примеру Джин. Переводит взгляд на нее. — Не переживай про кофе, он ничего не понимает — нам больше достанется, — и подмигивает.
    Это смешно, насколько По имеет в виду то, что сказал. Он действительно здесь, чтобы остаться. Он не пойдет в квартиру за вещами ни завтра, ни послезавтра, никогда — до суда. Он не выпустит Кассиана и Джин из поля зрения, потому что ему чудовищно осточертело ждать. Он привык получать то, что хочет, сразу — жизнь научила его, что для этого приходится порой много работать, но гораздо чаще судьба бывала благосклонна к нему.
    По быстро доедает эклер.
    Удивительно, но теснота маленькой кухоньки не ощущается совсем. По грешным делом думает, что мог бы прожить с ними двумя где угодно, включая прямо эту квартирку. Что ему, наверное, все равно, где и как — лишь бы вместе. Хотя солнечная Калифорния — это все еще отличный вариант.
    Затем легкость По чуть приглушается шальной мыслью про Бена. Единственное — нет, еще не единственное, еще суд — с чем он пока не расправился, что не закончил. Ему нужен этот разговор так же сильно, как не нужен был тот, первый, в «Henrici’s». По все еще не говорит Джин и Кассиану об этом. Не хочет озвучивать свою нужду так открыто. Только знает, что разговор обязательно будет. Что он выцарапает, вымолит его, если потребуется, у кого потребуется — и есть бесконечно малое число вещей, о которых По готов молить.
    Удивительно, что эта становится одной из них.
    После суда.
[status]Улисс[/status][icon]https://s7.postimg.cc/d9r4tousb/ava1927-6.jpg[/icon][sign][/sign][LZ]<a href="https://swmedley.rusff.me/viewtopic.php?id=95#p24780">IDENTIFICATION CARD</a><div class="lz-hr"></div><b>По Дэмерон</b>, детектив CPD[/LZ]

[icon]http://s5.uploads.ru/t0xiw.jpg[/icon]В кухне очень светло, почти так же светло, как в душе у Кассиана. У них есть неделя, и всю эту неделю их то ли никто и не ищет, то ли не может найти. Неделя просто проходит, тихо, спокойно, так, как люди иногда мечтают, чтобы прошла вся их жизнь. Кассиан вообще не думает о суде, о проверке в участке или о том, чем там занят прокурор.

А прокурор занят. Он появляется то в участке, то в его окрестностях, то его видят в кварталах банд. На это не обращают достаточного внимания только потому, что внимание почти всех в стране приковано к протестам и к тому, случится казнь двух итальянских анархистов или нет. Итальянские анархисты Алана Холдо не волнуют, но он им почти благодарен - они покупают ему немного времени.
Материалов, которые ему передали, достаточно для того, чтобы обвинить всех причастных. Но только это невозможно, и за все свое время, проведенное в законе, он точно знает только одно: нужно всегда знать, кого преследуешь. Если обращаться с каждым по заслугам, говорил когда-то Бард, кто избежит порки? Это чувствуют присяжные, это знает судья, это знают все. Общая вина недоказуема, когда виноваты все, наказание не понесет никто. Но Холдо знает, кого хочет получить он, знает, что того же хотят эти трое. Самое главное, что он точно знает, что нужно делать. Потому-то он и занят.

Когда двадцать третьего все начинается - по иронии в точно тот день, когда казнь, против которой все протестовали, все же случается - ирландцы уже не успевают ничего сделать. Неподалеку от присяжных всегда находятся люди из итальянских банд, которые видят для себя возможность занять весь город быстрее, чем они планировали. Капитан Гарсиа в обмен на совсем другой участок в совсем другом городе совсем другого штата говорит, а вслед за нем говорят и все купленные полицейские. только ретушера Холдо не привлекает, хотя договор с ним, на словах, у него тоже есть - потому что ретушер даст повод адвокату Гарретта Мура заговорить о частном интересе По Дэмерона, о старых связях, делах, обо всем, что, может, и имеет какое-то отношение к этой истории, но влиять на нее теперь не должно.

Судья Органа раздвигает другие дела, потому что это не стоит затягивать. Длинные заседания в душном, прогретом вспомнившем было о лете солнце, длятся целые дни, утром свет из окна доползает от судьи до ног обвиняемого, потом пропадает, и становится чуть полегче. Свидетели говорят. Адвокат Мура, действительно Билли Флинн, хорош и действительно не боится Холдо, но это только сначала.

Он дает себе на это дело полтора месяца, но все идет гладко. Через три недели, тринадцатого сентября, присяжные выносят приговор, и отдают тем самым город итальянцам. Но с этим можно будет разобраться позднее. А пока что у них есть первый человек в Чикаго, приговоренный к смерти на электрическом стуле. А пока что прокурор Холдо, глядя на то, как беснуются на улице журналисты, отворачивается от окна своего кабинета и протягивает руку сначала Кассиану - тот пожимает ее, потом - По.
- А теперь уезжайте отсюда, - советует он. - Так будет лучше для всех.