Сунтир Фел, 28 BBY |
О ПЕРСОНАЖЕ
1. Имя, раса, возраст
Сунтир Фел, человек, 26 лет и 62 года соответственно.
2. Род деятельности
Лучший пилот Империи (и неоценимый поставщик прекрасно натасканных молодых пилотов в ряды повстанцев), собственными усилиями создавший «ту самую» 181-ю истребительную группу, вселявшую благоговейный ужас. Барон, генерал и отец будущего Императора.
3. Внешность
Jon Hamm. Если вам покажется, что где-то вы его видели, то да - на агитационных материалах Империи по всей галактике. Статная, мускулистая, будто каменная фигура притягивала взгляды, как и вздыхающих томно девушек, так и парней, которые мечтали выглядеть столь же внушительно. А потерянный впоследствии правый глаз только сделал его еще более угрожающим внешне.
4. Способности и навыки
Летает что дышит. На имперских машинах - непревзойденный виртуоз, а проведенное с Разбойной эскадрильей время с лихвой компенсировало пробелы в знаниях по части незабвенных крестокрылов.
Как ни удивительно, хороший педагог и инструктор, спросите у троицы бойких парней, которые своим побегом уничтожили эту часть его карьеры и построили на ее руинах собственные.
Есть задатки механика, стратегическое мышление (во многом выросшее из чрезмерного общения с гранд-адмиралом Трауном) и прекрасная военная подготовка - от выправки до стрельбы. Понимает чеун и даже пытается немного на нем говорить. Если постарается, то припомнит какие-то фермерские премудрости.
5. Общее описание
Все это стало реальностью благодаря чистой случайности и могло бы никогда не случилось. Сын кореллианских фермеров, каждый день на своем скайхоппере облетавший угодья и выигрывавший ежегодную гонку на Празднике Урожая, и подумать не мог, до каких высот ему удастся добраться. А если и думал, то лишь в самых смелых мечтах.
Может, Сунтир Фел и не видел ничего дальше сельскохозяйственных полей, но его врожденному чувству чести могли позавидовать благороднейшие из рыцарей-джедаев. Оно же привело его на ту дорогу, по которой он пойдет до последнего вздоха.
Защитив девушку от посягательств сына члена правления агрокомбината, он оставил себе небольшой выбор - либо добровольно отправиться в военную академию на Кариде и не представлять свои показания на суде, либо стать виновником разорения семейного дела, что обрекло бы их семью на нищету и прозябание. В течении нескольких дней он спешно покинул Кореллию.
Казалось, новое место он должен был возненавидеть, но академия пришлась ему по душе - здесь курсант Фел блистал во всей красе раскрывшимися талантами. И как бы хорошо он не гонял мяч в зон-боле, летать ему удавалось лучше. К концу обучения он был бы лучшим, если бы не соперничал с Ханом Соло. Дружбы у соотечественников не получилось, причем не столько из-за Сунтира, сколько из-за нежелания Хана запятнаться общением с «деревенщиной».
Первый урок судьбы, который должен был закалить его, он получил именно от будущего генерала повстанцев - тот окончил академию с отличием, оставив ему обидное право быть вторым. Диплом с похвалой - совсем не то, чего ему хотелось.
С тех пор его жизнь напоминала бесконечную череду взлетов и падений. Молодой лейтенант не погиб ни на первой своей годичной смене, ни на второй, принял командование дредноутом и продолжительное время вел войну под адмиральским началом. Проигрыш в битве при Над-Шаддаа ввергнул его в немилость, обрушил вниз - пришлось осесть на землю. Два года он трепетно взращивал кадетов на Префесбелте IV, надеясь, что успехи его выпускников не пройдут без внимания и он снова добьется назначения поближе к передовой, как Биггс Дарклайтер и Хобби Кливиан похоронили всякие надежды на достойное продолжение службы своим дезертирством на сторону мятежного Альянса.
Перевод Фел, конечно, получил, но перевод этот был хуже самой позорной отставки. 181-е крыло истребителей было, пожалуй, сущим отбросом во всем имперском флоте, но, задетый за живое, уязвленный, он занялся личной местью повстанцам. За рекордно короткие сроки он сумел превратить весь этот сброд из жалкого подобия пилотов в нечто, напоминавшее хоть тень от той грозной силы, которой им суждено было стать в будущем.
А день, когда погибла первая Звезда Смерти, Сунтир Фел почитает не менее мятежников. Да, это был день великого поражения Империи - и день его единоличного триумфа. Он был принят на Корусанте как герой и с мрачным удовлетворением наблюдал, как бывшие изгои превозносились и обрастали регалиями. Кроваво-красная полоса на плоскости стала неизбежно ассоциироваться с асами 181-го и стала желанным атрибутом для новичков на флоте.
Однако Корусант принес ему не только желанную славу, но и познакомил с актрисой Уинссой Старфлер. Через год после их знакомства он сделал ей предложение и впервые узнал об истинной личности своей возлюбленной - хотя известие о том, что она приходилась сестрой Веджу Антиллесу, попортившему много крови Империи (и Фелу лично), его не слишком-то испугало или шокировало, но им пришлось придумать план на случай, если правда раскроется. В ближайшие два года семья пополнилась двумя сыновьями.
Ему удалось привлечь к себе внимание самого Императора, и он получил из его рук баронский титул и земли на Кореллии, куда перевез впоследствии семью. Он вместе со своими тремя эскадрильями принимал участие в битвах при Хоте и Эндоре, однако со смертью Палпатина все больше и больше понимал, что его дорога расходится с умирающей, погрязающей в коррупции Империей. Когда Айсард отправила его совершить невозможное - оборонять и удерживать Брентаал IV, Сунтир, подбитый в одном из боев, сдался Разбойной эскадрилье, а мистресс Антиллес-Фел ускользнула раньше, чем до нее дотянулись длинные руки Исанн.
И не только из-за неудовлетворенности новыми имперскими властями он сменил сторону: в поиске скрывшейся с детьми Сиал Антиллес ему мог помочь лишь один человек, так удачно служащий как раз командиром Проныр. Спустя год, когда семья Фелов наконец-то воссоединилась, он покинул и Новую Республику.
Бесконечно скрываться от Снежной королевы все равно не удалось. Он был схвачен и отправлен к Трауну, который предложил ему присоединиться к войскам в Неизведанных регионах, а позднее к нему была переправлена и его жена.
Гранд-адмиралу, правда, требовалось обеспечить его лояльность, и юные Фелы (которых стало уже пятеро - по официальным версиям) должны были служить в чисских войсках, формально оставаясь заложниками. Сунтир, впрочем, все равно извернулся - все дети служили под его началом.
Привязанность к Доминации сыграла с ним злую шутку - в гражданской войне между чисскими домами он потерял почти всех своих детей, и, движимый скорбью, обратился с просьбой к гранд-адмиралу Пеллеону, который впоследствии принял прославленного пилота в Осколке Империи.
6. Лояльность и убеждения
Он не за Империю, не за чиссов - он за уничтожение хаоса и анархии. Барону Фелу не стыдно и не страшно менять знамена, под которыми он ведет войну, ибо служит он не конкретному режиму, как может показаться, а Порядку и Миру. Или же руководствуется личными соображениями, зачастую стоящими выше происходящего за его спиной.
7. Цели в игре
Надавать Первому Ордену по ушам. Припомнить, как интересно бороться с молодыми наивными повстанцами.
ОБ ИГРОКЕ
8. Способ связи
9. Пробный пост
Пусть будет боль и вечный бой
Не атмосферный, не земной,
Но обязательно с тобой.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -Если Альянс повстанцев не понимал до сих пор, Сунтир Фел предлагал им самое дорогое и, собственно, все то, что у него ныне оставалось. В обмен просил совсем немногое, но тоже по праву принадлежащее ему - всего-то найти одну-единственную женщину в галактике, пусть и очень, очень умную. Уинсса, должно быть, уже знала о том, что случилось при Брентаале: вот вам и плюс, и минус того, что возглавляешь слишком известную истребительную группу, проигрыши и победы которой почти мгновенно становятся достоянием общественности. Однако сейчас он не ощущал никаких угрызений совести; Империя, ради которой он был готов сражаться, погибла, а вместе с этим погибла всякая цель его служения тем идеям. Зато появлялась Айсард, миловидная лицом, но собой представлявшая жуткое произведение Императора и Дарта Вейдера, помноженное на садистские наклонности - разведка и имперская служба безопасности, конечно, и прежде не отличалось гуманностью и человеколюбием, но слухи об истинных мотивов и пути восхождения Исанн на место своего отца вовсю гуляли в кулуарах, дополняя гораздо более сухое личное дело. Конечно, он слышал кровавые байки о дочери, хладнокровно мстящей отцу - командир, пусть и негласно, должен быть в курсе гулявших настроений среди подотчетных ему пилотов, не то, как он мог исходить из личного опыта, все заканчивалось не лучшим (в первую очередь для командира) образом, однако проявлял толику интереса скорее не из личного интереса, а потому, что это ставило под угрозу ценного для Фела человека. Заодно и его, разумеется, но после набора штрафных переводов и стремительных взлетов он всерьез уже не опасался еще одного. С Айсард, может быть, так неосторожно поступать и не стоило, судя по ее безжалостности к врагам - а он нажил врага в ее лице.
В общем-то, Сунтиру было о чем подумать, пока одиночная камера оставалась для него домом. Пусть и не склонный к бессмысленной рефлексии, время между редкими допросами занимать больше нечем, и он просто думал обо всем на свете, растянувшись на светлой лежанке. Да, не соврал на допросе ни капли: все, чего прежде касаться не хотелось - о гнилом постаменте, на котором устроилась Империя и которая рухнула, стоило только пару раз покачнуть, об исчезновении того мира и порядка, возможно, никогда и нигде не существовавшего, кроме как на агитационных плакатах, но именно в эту часть имперской пропаганды Фелу хотелось верить больше всего. Его, к тому же, не сдерживали даже наручники, так что мысли оставались совершенно свободны от всяких оков - наверное, это можно расценивать как уважение со стороны Альянса, а уважение к врагам - признак благородства, которого в отдельные моменты идущей войны не хватало. Да и он поводов подозревать его в попытках побега не давал, отвечая вежливостью на вежливость. Не все имперцы были фанатичными убийцами, между прочим, как и мятежники поголовно не были бесшабашными анархистами.
Что же, неизвестный парень, выслушавший его короткую историю, пообещал передать командованию его предложение вкупе с условиями. Судить о том, сколько займет решение подобного вопроса на верхушках повстанцев, он не стал - торопиться ему особенно некуда... Если не учитывать, что жил последнюю пару недель в абсолютном неведении, успела ли его жена ускользнуть из цепких рук Исанн и, если да, то настолько ли глубоко и далеко, чтобы ее цепкие руки не достали мистресс Фел. Впрочем, и с этим сделать он ничего не мог, только продолжать доверять ее действиям, иначе его предательство не будет иметь никакого смысла. Но ради Сиал Антиллес все имело какое-то значение; что же, он ответил хотя бы на один вопрос, вставший когда-то давно - о своем выборе между обязанностями перед любимой и перед Империей. Наверное, как раз потому, что последняя сама собой была вычеркнута из всех уравнений как-то уж очень тихо и незаметно.
Шаги в тюремном коридоре заставили его подобраться - уж слишком они отличались от размеренного шага конвоя или какого-то другого, переполненного чувством своей важности местного генерала али кого помладше в звании, но крайне гордого таковым.
