Рей не двигается. И почти перестает дышать. Эмоции Кайло выплескиваются волной, от которой она еле успевает отгородиться, иначе ее бы смело, смололо бы в порошок. Почему с ним всегда так?

87 циклов. Именно столько черточек на стене ее камеры. Рей пересчитывала их каждый день и помнит каждую наизусть. Она все еще помнит шок и жалость, отражающиеся на лице Нестора, когда она их увидел.
Сначала она спрашивала о Кайло. Колотила в дверь. Умоляла. Нестор хмурился и пожимал плечами. Он приходил каждый день, верный Нестор, кажется, он понимал что иначе она попросту сойдет с ума. А она понимала Нестора — когда количество черточек перевалило за сорок — она стала каждое утро измерять расстояние от стены до стены — иначе ей казалось, что они сдвигаются.

От императора не было известий, были только слухи где он и с кем он — обрывочные и тошнотворные. Когда они все же дошли до Рей, Нестор усилил охрану вдвое и отобрал у нее даже простыни — боялся, что она как-нибудь да ухитрится повеситься на двери камеры. Штурмовики тоже боялись — и, реагируя на малейший шорох, влетали в ее камеру с тем же рвением, с каким прежде старались разминуться с Его Величеством. Император вроде бы еще был жив, вроде бы где-то даже был, и до его особых распоряжений никто не смог бы точно сказать — грозит ли охранникам медленная или быстра смерть, если с бешеной девкой у них под охраной что-то случится. Зря они боялись. Рей выживала в местах и похуже, а если бы она решила свести счеты с жизнью — это бы ее не остановило.
Но от Императора теперь можно было ожидать всего. А если Император не вернется — перспектива этого самого "всего" пугала даже Нестора.

Рей в руках Кайло вздрагивает, и плотнее запахивает воротник, который скрывает тонкую, еле заметную полоску шрама от гаротты. Она не собирается рассказывать ему ни о чем, или, упаси Сила, искать его сочувствия — все это есть в докладах, если только император соизволит в этот раз их прочесть. Минус два рыцаря, минус десять пакетов бакты, плюс один шрам у Рей и десяток у Нестора — это было итогом второго покушения на жизнь то ли смертницы, то ли принцессы-консорта — до сих пор никто так и не определил ее статус.

Империя Рен без своего предводителя шаталась и держалась, кажется, только на упрямстве рыцарей и как ни странно на Хаксе. На Хаксе держалась еще и Рей — последние недели две. Ее откровенно трясло в его присутствии, ей казалось, что он вползает в ее камеру как змея, но в какой-то момент она смирилась с его, так сказать, визитами. В конечном итоге, какими бы ни были его мотивы, это было еще одно человеческое существо, которому на нее было хотя бы не наплевать.

А потом ее просто выпустили. Просто проводили в медблок. Просто — словно щелчком пальцев, словно этим что-то можно было изменить или исправить.
Рей наконец оборачивается и смотрит на императора. Кажется мужа — она не уверена, что мужа, крифф, она даже не уверена в том что она на свободе и ее не выпустили на какие-нибудь сутки, просто потому, что одна прихоть его величества сменила другую.
Ее зрачки сужены, как будто она все еще под действием форс-супрессантов — их стали давать снова, когда она еще в самом начале попыталась сорвать дверь камеры с петель.

Ее мозг судорожно просчитывает вероятности, как будто она сейчас снова в кабине крестокрыла, или копается в движке Сокола. Это тоже способ не сойти с ума, как и черточки на стене — отключить эмоции, рассчитать свои действия.

Она может заорать. Запретить к ней прикасаться, сказать, что она предпочтет навсегда остаться в тюрьме, чем снова находиться в его постели. Чем снова использовать ее. Хотя, нет, вряд ли речь идет о постели — после Оссуса они ни разу не были близки. Для этого у Кайло была другая. Или другие. Рей не уверена, что хотела бы знать обо всех.
Может быть она выживет. Может быть нет — как повезет.

Она может обнять его в ответ. Дождаться ночи. Включить сейбер и остановить его сердце, а потом надеяться, что ее не поймают хотя бы этот раз. Она не думает, что боль от его смерти сильно будет отличаться от того, что было до этого, и что будет дальше.
Идиотский план — кто сказал, что у них вообще будет эта ночь?