ABCassian

Акцент - начал вымываться из речи, когда Кассиану было девять. В четырнадцать он восстановил его - во-первых потому что люди с Феста - милейшие люди, акцент у них очаровательный, и их никогда ни в чем не подозревают. А во-вторых, потому что хотел сохранить что-то на память о родителях.

База - здесь он вырос. Знает тут все и всех, кроме, разве что, самых новых людей. В силу детского любопытства облазив совершенно все, стал одним из немногих людей, которые точно знают, зачем нужны и как работают все - вообще все - отделы.

Воздух - его много на фотографиях, которые изредка делают повстанцы. Это не случайность: так надо, чтобы в кадр попало отсутствие тех, кому в кадре появляться не стоит, вроде самого Кассиана, и тех, кого уже нет, но благодаря кому все еще есть Восстание.

Генерал Дравен - если верить отчетам, то завербовал, но на деле просто забрал маленького Кассиана на базу. Ближе всех к тому, чтобы сходить в его глазах за отцовскую фигуру, чуть отстраненную и требовательную, но преимущественно справедливую. Человек. которому Кассиан предан так же сильно, как он предан Восстанию.

Дом - долго считал им Дантуин, который потому не хотел покидать, даже когда до его компроментации оставалось очевидно мало времени. Когда оказалось, что оставить его так же легко, как и все остальное, Кассиан предпочел решить, что "дом" - понятие абстрактное и к материальной привязке не нуждается. Это все очень упрощает.

Еда - то, чего, по мнению кухни, никогда не хватает Кассиану. Худой с детства и насовсем, именно этим он обязан раннему привлечению к более опасным миссиям - он был способен пролезть туда, куда не пролез бы ни один взрослый.

Ёжик - в первые недели на база Кассиан держался именно так - насторожено и очень закрыто. Поняв, куда он попал, что происходит вокруг и люди какого рода его окружают, разительно изменился, ожил и стал нравиться практически всем. Это умение чувствовать окружающих и связи между ними осталось с ним и во взрослом возрасте, но времени на оценку теперь требуется куда меньше.

Жалость - отсутствует в раскладах Кассиана и делает все виды ведения допросов приемлемыми - что для него, что в отношении его.

Звание - Кассиан получает очень рано, но к тому времени уже знает, что звания у них присваивают не только за заслуги, но и из-за высокой смертности - как поощрение за то, что он все еще жив.

Информаторы - их имена Кассиан никогда никому не называет, ни устно, ни в отчетах. Его информаторы - его ответственность, его забота, его миссии по устранению, если придется, и его обязанность их защищать - если пока еще не приходится.

Йузз - в отличие от легко давшегося шириивука, йузз Кассиан все никак не может нормально выучить. Этот язык не нужен ему для работы, но это совершенно неважно - потому что это пока что первый язык, который не выучился сразу и просто - и это вызов.

K2SO - возможно, самая большая удача в жизни Кассиана Андора. Какой была вероятность того, что у него получится, что его ошибки приведут не к тому, что дроид, перезапустившись, убьет его, а к тому, что тот обретет личность и станет ему другом? Наверняка Кассиан не знает, но полагает, что достаточно низкой для того, чтобы теперь Кей-Ту считал достаточной и 15% вероятность успеха.

Лазарет - Кассиан тут редкий гость, но когда бывает, весь персонал сразу же мечтает, чтобы он поскорее выздоровел и убрался прочь. Болеть он не умеет, и из тех пациентов, которые вечно уверены, что они уже совсем здоровы, а если и нет, то все долечить можно будет потом, когда Империи не станет.

Мон Мотма - как и генерал Дравен, одна из немногих людей, которым Кассиан предан лично так же сильно, как он предан делу. Именно у Мотмы он еще в детстве научился тому, что не все приказы нужно выполнять обязательно, если видишь лучший путь. Именно ей, как считает Кассиан, не стоит знать о большинстве его миссий и о тех решениях, которые он на этих миссиям принимает.

Надежда - присутствует в планах Кассиана непозволительно часто, но неизменно работает. Сильнее вообще всего, что может выставить против них Империя - он считает так не потому, что оптимист, а потому, что видел, на что способны люди, ведомые надеждой.

Отчеты - не самое любимое, но обязательное дело, которым Кассиан обычно занят на базе. Умеет мастерски писать о самоубийственных миссиях и счастливых случайностях так, что получается рациональный суховатый текст о точном планировании и тщательно выверенных решениях.

Приказы - должны всегда выполняться, независимо от личных предпочтений и мнений. Личные предпочтения и мнения, когда речь идет о приказах, лучше вообще держать при себе. А еще лучше - вообще их не иметь, даже если очень хочется.

Родина - Кассиан многое знает о Фесте и следит за новостями оттуда, потому что довольно часто говорит, что прилетел именно оттуда. Почти ничего о нем, тем не менее, не помнит, кроме шагоходов. Это его немного огорчает.

Слава - то, чего никогда не будет, пока Кассиан хорошо делает свою работу. Разведчики не прославляются, а ославляются, когда особо неудачно проваливают миссию. Кассиан же планирует оставаться в безвестности до самой смерти, и знает, что после смерти имя его будет очень быстро забыто - и так и должно быть.

Тренировки - все разведчики проходят через них. Из готовят: к плену, к побегам, удачным и неудачным, к пыткам, к убийствам, к саботажу, к случайным жертвам, к нарушениям приказов, к ответственности за это, к тому, что однажды любого из них могут бросить - и ему уже никогда нельзя будет вернуться, чтобы не подвергать угрозе других. Но ко всему подготовиться все равно невозможно.

Ушедшие - остаются в Силе, а не уходят, остаются и шепчут в темноте, что все будет хорошо. Так говорила ему мама, утешая скорее себя, чем сына, когда умер его отец. Кассиан сам никогда этого шепота так и не услышал, хотя в детстве долго пытался. В итоге винить в этом решил не мать, не ушедших, а Силу. Позже забыл об этом, но учением о Силе впоследствии проникнуться так и не сумел.

Фалкрам - позывной достается ему в 5BBY, а прошлому Фалкраму это имя прослужило три года. На базе, где развлекаются кто чем может, существует спор на деньги о том, как долго Кассиан проносит его. Свою собственную ставку он уже пережил.

Характер - Кассиан умеет менять по желанию, и это очень помогает ему на заданиях. Есть минус - какой у него характер на самом деле, он представляет весьма условно.

Цели - память о них можно игнорировать днем и на заданиях, но она возвращается по ночам, когда он бывает на базе. Тогда он слышит во сне голоса, крики, выстрелы, крики, взрывы, крики, всегда эти крики, отчаянные, обрывающиеся страшной тишиной. Из-за них Кассиан старается не задерживаться на базе и не спать там.

Чужие - не свои. Не своим Кассиан особо не доверяет, хотя обычно не показывает этого. С чужими рядом он всегда считает, что все равно, что один, и не ждет от них помощи ни в чем.

Шпион - Кассиан Андор. Восстание использует слово "разведчик", и он тоже себя называет именно так, чтобы не вносить разнобой и никого не расстраивать, но понимает, что он именно что шпион - со всем негативным контекстом, который к этому слову прилагается.

Щ-щ-щ-щ - шумит передатчик, когда база не отвечает на вызов. Шумит, когда им просто нужно чуть больше времени, чтобы ответить. Шумит, когда устанавливается радиомолчание из соображений безопасности, и все решения остаются лично за ним. Будет шуметь, если однажды Кассиана вскроют, и бросить его будет безопаснее, чем отвечать ему.

Ъ - твердость - то, чего должно хватить Кассиану, когда окажется, что для успешного завершения миссии пора жертвовать не кем-то еще, а собой. Он любит жизнь, но твердость эту укрепляет в себе день за днем.

Ыхья - вымышленная планета, которая в сообщениях Кассиана на базу сигнализирует о высокой угрозе раскрытия и необходимости перекрыть на время все каналы связи. Пока что он пролетал мимо Ыхьи дважды - и оба раза удачно.

Ь - мягкость - в отличие от многих других опытных повстанцев Кассиан не потерял. Считает это одним из ключевых факторов своего успеха как разведчика. Да, он без лишних колебаний убьет информатора, если так будет нужно, но пока так нужно не будет, так же легко найдет внутри себя немного доброты и поддержки, и будет считаться и выглядеть отличным парнем.

Ээйч - самое первое имя, которое Кассиан использовал еще подростком, передавая данные и собирая слухи на территориях Империи. Использует его до сих пор, но никогда - для важных дел. Не столько фальшивая личность, сколько сувенир на память о начале работы.

Юность - Кассиан пропустил, солдатиком нырнув из детства прямо в разведслужбу.

Я - категория, которая часто отсутствует в планах Кассиана, потому что вместо него там на первом месте Восстание и его безопасность, его выгода, его будущее. О себе вообще предпочитает не думать - ему не нравится, что получается, когда он начинает.

Отредактировано Cassian Andor (02-07-2017 21:18:02)

Расшифровывал сегодня, не смог пройти мимо цитаты.

Когда-то у нас был храм, и в храме была святая святых. Святая святых – это место эманации Бога, где нематериальное становится материальным. Туда мог войти только один раз в год первосвященник, и больше никто туда зайти не мог.

Но было время, когда храм строили, и по этому месту ходили люди в грязных сандалиях и ставили кирпичи, строя эту комнату.

Так вот: мы строим эту комнату. Будет время - и войдет первосвященник.
Но пока дайте нам построить.

Отредактировано Cassian Andor (28-04-2021 21:36:35)

Разведчики Альянса друг другу коллеги, временами напарники, часто хорошие знакомые, почти всегда  - люди, которые не спрашивают о миссиях вообще ничего, потому что точно знают, что о миссиях хочется не говорить, а молчать.
Разведчики Альянса никогда не близкие друзья - и на то есть свои причины.

Зато все они - участники многочисленных игр: бесконечных пари на срок жизни и скорость карьерного роста, негласных соревнований на самый идиотский побег или самое чудом не проваленное задание. и есть еще та, в которую разведчики играют, пока не становятся младшими офицерами и не получают в личное пользование комнату - пока живут в одном общем, заполненным вечным гулом тихих разговоров пространстве, от которого отдыхают только на заданиях и, иногда, ночь-другую в комнатах офицеров армии и флота.
За этой игрой следят сверху, там ее, скорее всего, и придумали. В ней нет победителей, проигравших и даже правил, но если у тебя получается - тебя знают в лицо, ты получаешь миссии поинтереснее и поответственнее, твоему чутью чуть больше верят, а тебя временами учат чему-то такому, о чем не знают остальные. В этой игре нужно как можно больше узнавать о других и как можно меньше говорить о себе, сохранять при этом дружелюбный вид, выглядеть своим, обзаводиться связями и приятелями - но не друзьями.

У Кассиана играть получается, он играет с того момента, как его забирают тренироваться в разведку, и до восемнадцати лет. В восемнадцать он получает звание лейтенанта и комнату - личную, но не всегда одну и ту же.
Комнаты разведчикам, работающим в поле, нужны, но далеко не всегда, и потому за разведкой их числится раза в три меньше, чем должно бы. Потому теперь, когда Кассиана нет на базе дольше двух недель, дроиды быстро и аккуратно складируют его вещи, освобождая место для кого-то, кому оно нужно прямо сейчас. По возвращении он первым делом отчитывается о миссии, а потом идет узнавать, где он живет на этот раз. Новая комната всегда выглядит точно так же, как и старая. Дроиды распаковывают все и оставляют точно там, где брали: вот голографии, вот одежда, вот материалы к уже завершившейся миссии, вот забытая чашка с недопитым кафом, в которой переживает золотой век какая-то подозрительная цивилизация плесени.
Он остается дома: в свободное время тренируется с армейскими, становится лучше в ближнем бою или шлифует навыки стрельбы, иногда летает вместе с флотскими, помогает техникам, подсматривает что-то полезное у медиков. Еще, пока он на базе, он работает в коммуникациях. Там всегда нужны люди, и все разведчики - ждущие нового назначения, восстанавливающиеся после ранения, наказанные за безрассудство или мелкое неподчинение, просто скучающие - наводняют коммуникации так часто, что со временем никто со стороны уже и не знает, кто тут полевой агент, а кто передаст и занимается шифровками, дешифровками и прочей с виду не самой важной, совершенно безопасной работой.
Это тянется неделю, месяц, два. Затем находится новое дело, и Кассиан снова исчезает, а его вещи на время - хотя однажды и навсегда - переселяют на склад. Он привыкает подписывать перед вылетами инвентарные списки, почти не глядя, зная, что все будет на месте, когда он вернется. Все равно ничего никогда не пропадает и не появляется из ниоткуда.

Но однажды в его комнате появляется чужой наполовину расшифрованный тренировочный текст - над такими все разведчики время от времени бьются: то учатся влет переводить стандартные частые коды, то тестируют новые шифры, пытаясь взломать их. Они обычно несложные, но с этим конкретным расшифровывавший его человек забрел явно куда-то не туда. Кассиан сначала собирается выбросить его, потом автоматически исправляет несколько ошибок. Потом тянется за последним инвентарным списком, шифра в нем не находит и решает, что это значит, что его забыли убрать, и шифр в комнате остался от прежнего жильца.
На этот раз он задерживается на базе всего на несколько дней, но перед вылетом находит время попросить, чтобы забытый шифр передали тому, что жил в 287ВМ до него.
Он возвращается через два месяца - и в новой комнате вместе со старыми вещами его ждет короткое письмо. Оно начинается со "Спасибо, дружище!", и, хотя Кассиан сначала не собирался делать это, он все же отвечает на него. Так он знакомится с Джаксом Санторини.
Джакс тоже лейтенант, хотя старше Кассиана на десять лет. В прошлой жизни он был врачом, и именно врачебная клятва не вредить людям и сохранять им жизни когда-то и привела его в Альянс.

Им никогда не удается встретиться - задания разводят их по разным системам, а на базу возвращают в разное время. Они переписываются. Сначала осторожно, потом посвободнее. Джакс старше, но именно Кассиан чаще объясняет ему всякое о базе: как, например, взять в столовой мифическую пакарну, которую, вроде бы, иногда готовят специально для Мон Мотмы, когда у той дурное настроение; у кого из техников лучший машинный самогон; почему врать на психиатрических освидетельствованиях - единственная осмысленная и полезная игра разведки: начни они все говорить правду - кому тогда работать?
Он рассказывает Джаксу, который не понимает, за что стал лейтенантом, о том, как повышение в разведке привязано не напрямую к успешным миссиям, а к эффективности в целом, и что зависит оно в основном от того, какой уровень доступа к данным нужен разведчику для текущей работы, и людей для миссий какой сложности сейчас не хватает. Он рассказывает, почему так: еще на заре Альянса выяснилось, что повышения-награды ломают многих разведчиков лучше любых пыток, потому что неизменно считываются как награды за убийства, саботажи, случайные жертвы среди мирного населения. А за такие вещи наград обычно не хочется, хочется только забыть их поскорее.
Джакс в ответ учит Кассиана, как влюблять в себя женщин - и его советы, какими бы безумными они иногда не выглядели, почему-то всегда работают; рисует схему простого дистиллятора, который можно собрать на коленке, освободившись от алкогольной монополии техников; рассказывает о том, где на Дантуине водится лучшая рыба и все обещает, когда они наконец-то пересекутся, научить Кассиана пить. Тот не говорит о том, что уже года два как пообещал медикам Альянса, что, если умрет на базе, то его печень достанется им, чтобы они наконец-то смогли разобраться, почему он может столько пить, когда должен или хочет, особо при этом не пьянея. Зачем о таком говорить, если это и правда хороший повод, чтобы снова и снова пытаться вернуться в одно и то же время?

Однажды, довольно неожиданно для самого себя, Кассиан пишет о том, как ему надоела жара и как он иногда скучает по холоду. "А у меня уже второй месяц дожди," - Джакс пишет это спустя три месяца, Кассиан читает через пять, когда небо над Дантуином снова чистое, и поверить в том, что и тут может быть прохладно, невозможно, - "Но я скучаю по сну. Веришь, я уже четыре года каждый день, всегда хочу спать". Кассиан верит, а еще понимает после этого ответа, что о таком, о почти личном, они теперь тоже говорят. Это странно, непривычно. Он не говорил о чем-то таком, возможно, всю жизнь.
Все так и идет: они не говорят о миссиях и все еще мало говорят о себе, но меняется тон писем, меняются мысли, меняется все. Довольно быстро Кассиан понимает, что, возвращаясь домой, думает только о том, как там Джакс, что написал ему на этот раз.

Они переписываются три года и, конечно, знают, что представляет собой каждый из них в глазах других людей, но лично так и не встречаются.
В двадцать один Кассиан становится капитаном, и однажды, когда он возвращается с задания, с их с Кей-Ту ю-вингом связывается база и просит выполнить короткую срочную миссию на Дженопорте. Кассиан хорошо знает язык подобных просьб - и на самом деле это никогда не просьбы, а просто деликатные приказы. "Короткая" значит ликвидацию, "срочная" - ликвидацию другого разведчика, который, вероятно, попал в плен, знает слишком много, не смог сбежать или умереть сам и недостаточно ценен, чтобы рисковать ради него еще кем-то. Разведчики никогда не бывают достаточно ценными для этого.
Он понимает, в чем дело - внутри у него от этого все сжимается в узел, почти раздавливающий сердце - когда кроме стандартного набора данных и координат с базы несется странное, непротокольное, человеческое: "Вы единственный разведчик в этом секторе, капитан Андор. Только потому это задание ваше. Простите".

И Кассиан ликвидирует Джакса Санторини.

Позже, чуть не дойдя до ю-винга, он просто стоит и смотрит на бластер в своих руках, и на глазах у него выступают слезы. Он качает головой, когда Кей-Ту предлагает стереть себе память о том, в каком состоянии видел капитана, и думает о том, что стереть память себе он бы сейчас не отказался.
На базе о его короткой срочной миссии - если кто-то спросит или скажет, что он хорошо справился, то он умрет, прямо здесь, немедленно, думает Кассиан, закончив отчитываться о своем основном задании - никто не упоминает. В комнате его ждет последнее письмо от Джакса, короткое, написанное явно впопыхах поздравление с новым званием.
Спустя несколько дней он проходит, хотя для ежегодной проверки еще слишком рано, внеочередное психиатрическое освидетельствование. Врет на нем, как и принято, и признается медиками пригодным для дальнейшей работы и совершенно здоровым.
На этот раз он ждет новое назначение три месяца - дольше, чем когда бы то ни было - и, получив его, улетает в тот же день. Постепенно все снова идет своим чередом: Кассиан между миссиями возвращается домой, тренируется, помогает в коммуникациях, общается с флотскими, с армейскими, с техниками, но очень мало - с другими разведчиками.

Разведчики Альянса никогда не близкие друзья.
И на то есть свои причины.

Отредактировано Cassian Andor (01-02-2018 19:21:20)

Death Is Nothing At All
by Henry Scott-Holland

Death is nothing at all.
It does not count.
I have only slipped away into the next room.
Nothing has happened.

Everything remains exactly as it was.
I am I, and you are you,
and the old life that we lived so fondly together is untouched, unchanged.
Whatever we were to each other, that we are still.

Call me by the old familiar name.
Speak of me in the easy way which you always used.
Put no difference into your tone.
Wear no forced air of solemnity or sorrow.

Laugh as we always laughed at the little jokes that we enjoyed together.
Play, smile, think of me, pray for me.
Let my name be ever the household word that it always was.
Let it be spoken without an effort, without the ghost of a shadow upon it.

Life means all that it ever meant.
It is the same as it ever was.
There is absolute and unbroken continuity.
What is this death but a negligible accident?

Why should I be out of mind because I am out of sight?
I am but waiting for you, for an interval,
somewhere very near,
just round the corner.

All is well.
Nothing is hurt; nothing is lost.
One brief moment and all will be as it was before.
How we shall laugh at the trouble of parting when we meet again!

Отредактировано Cassian Andor (17-02-2019 17:10:46)

Зачем люди вообще начали жить на Фесте

я не утверждаю, что так есть на самом деле, мне просто нужен какой-то более-менее Фест держать в голове, и поскольку я часто забываю то, что придумал о нем раньше, запишу размышления сюда

Ключи:
просто мои размышления
то, что написано в вукипдеии
какие-то чужие хендканоны, на которые я натыкался

Фест - это такая планета с высокой плотностью населения и территориями, где людей нет вообще, а есть горные хребты и глубокие долины. Ну, и снег. Фест буквально покрыт льдом.

В таких местах не живут люди, если существуют альтернативы (а существуют, это не единственная населенная планета системы, плюс Фест населен в основном людьми, а люди - не коренные жители ни одной планеты, люди всегда пришлые). Это значит, что или альтернатив нет, или на Фесте есть что-то такое, что привлекло людей в первую очередь.

Потому что ледяная планета - это значит, что на ней ничего не растет, на ней нет особо какой-то жизни, нет биосистемы. Это значит, что чтобы там жить, нужно хотя бы первое время все привозить - это средства, ресурсы и время, кому такое зачем нужно делать?

При этом Фест населен достаточно давно, чтобы у него успела появиться непримиримая вражда, вылившаяся в войну, с планетой Мантуин этой же системы. И еще чтобы появился фестский язык (но на самом деле не факт, что он есть. Кассиан говорит с акцентом, но объективно это может быть любой акцент. Фестский язык стал каким-то таким общим хедканоном в основном потому, что он подкрепляет любимую многим идею "латина спейс", которую я, впрочем, не очень люблю, потому что она слишком сильно привязана к реалиям нашего мира, а я этого не люблю в ддг).

Еще на Фесте было много интересного научного. Например, на 10 месяце войны клонов спецназ Республики разрушил прекрасный исследовательский центр суперметалла фрика, который построила Конфедерация. Фрик интересен и важен потому, что это буквально ддгшный мифрил. Ему не страшны даже световые мечи. Вукипедия говорит, что когда уничтожили Альдераан, контейнер из фрика, который там в то время находился, это без особых повреждений пережил.

Позже центр, но уже в формате своей базы, переоткрыла Империя, и она тоже тестировала там фрик, потому что планировала использовать его для обшивки Темных штурмовиков - это такой проект по созданию супердроидов и экзоскелетов.

Короче, я считаю, что единственная причина, по которой все это находилось именно на Фесте должна заключаться в том, что там нормальные месторождения фрика. Про это в вукипедии нигде ничего нет, но сам он очень редкий, его добывают всего на нескольких рудниках - и все они просто очень далеко от Феста. Нет ни одной объективной причины везти редкий и ценный материал через всю галактику, чтобы поисследовать его при приятных минусовых температурах в вечной мерзлоте.

Потому я считаю, что Фест должен был пережить несколько волн заселения - сначала там появились шахты и люди, связанные с добычей фрика. Потом там появился исследовательский центр - и совсем другие люди, связанные с изучением, исследованиями и наукой. Потом там появилась база и имперские войска - и совсем другие люди, связанные с охраной и поддержанием порядка.

С этим хорошо работает густонаселенность - жить кучками посреди ничего совершенно нормально для поселений, существующих вокруг какого-то одного предприятия. С этим может работать даже язык, если постараться. Потому что если были волны, то часто заселения такого типа формируются из каких-то одних и тех же групп людей, которые как-то с самого начала друг друга знают. Тогда первая волна - шахтеры и причастные - формируют базовую культуру и язык, которые с течением времени изменяются, подстраиваются под новые условия, вбирают слова и грамматические штуки, фонетику и т.д. других новых приезжих, ну и все такое прочее.

Мне встречались много разных Фестов с точки зрения построек - это были и частные дома, и подземные города, почему-то Фест редко когда бывает высотным многоэтажным городом, что странно, вообще-то, но ладно. У меня нет единого варианта, и я не знаю, какой был бы лучше - в основе я разыгрывал его как невысотный многоэтажный, но, возможно, если брать несколько волн заселения как основу, то он может быть неоднородным - в одних кварталах такой, в других - какой-то иной. С городами так, в общем-то, в основном и случается.

Фест любят разыгрывать как место какой-то сильно самобытной национальной культуры, но мне в принципе не кажется, что для ддг это очень важная тема, по крайней мере для людей. Я разыгрывал бы Фест как историю про классы - рабочих, ученых, инфраструктурных людей и, позже, солдат, которые где-то пересекаются, где-то не особо. Которые чувствуют, как кого-то из них осторожно или нет подвигают, чтобы уступить место более важной, новой группе людей. Это было бы довольно разбитое общество (я бы даже использовал войну с Мантуином как чью-то не очень удачную попытку вокруг этой войны создать идею и объединить общество), которое из-за своей разбитости может не замечать или игнорировать проблемы одного класса, потому что так им и надо - остальных же это не затронет. Ну или затронет, но потом.

Короче, депрессивной планете - депрессивных людей, вот, за что я выступаю.

Для [27.VIII–2.IX.11 BBY] Бессовестная эксплуатация детского труда

пусть повисит пока

Отредактировано Cassian Andor (13-02-2019 09:34:57)

Отредактировано Cassian Andor (29-08-2020 23:11:07)